Что ж, тут и там я вижу людей, которые получали немного этого процессинга. Некоторые из них, застряв где-то на траке, выглядят ужасно мрачными, а некоторые из них выглядят очень жизнерадостными.
Новые данные, которые вы узнаете сегодня, еще не были опубликованы, и новая настольная книга, вероятно, будет переиздана еще один-два раза, прежде чем эти данные будут в нее включены. Эти данные имеют отношение к разрешению проблемы, связанной с таким явлением, как жизненный континуум. Как разрешить проблему жизненного континуума? И что это такое? Это новые данные, относящиеся к этому явлению, и они позволяют получать результаты.
Если вы вообще хотите сотворить огромное множество чудес, вам придется разрешить проблему жизненного континуума, потому что, поверьте мне, люди, которые находятся в ужасном состоянии, — даже маленькие дети — любезно и совершенно безвозмездно взялись прожить чью-то жизнь и пытаются исправить чью-то неудачу. И эта неудача, конечно же, заключается просто в потере того или иного рода: какой-то человек ушел или утратил свой потенциал.
Вы начинаете работать с каким-нибудь ребенком и видите, что он болен; вы пытаетесь что-то для него сделать и обнаруживаете источник этого заболевания. И что же это за источник? Вы узнаете, что этот ребенок проникся сочувствием к Грейси Энн. Он узнал, что Грейси Энн очень больна, и ему рассказали ужасную, слезливую историю о Грейси Энн. Возможно, Грейси Энн была очень больна и ее состояние стало очень плохим.. Поэтому ребенок решает заболеть и целый год лежит в постели больной.
Странно, что кто-то поступает таким образом. Чтобы обнаружить это явление, вы должны поработать с несколькими кейсами и взглянуть пару раз на собственный кейс. Вы увидите, что те инциденты, с которыми нелегко справиться, вызваны именно этим явлением — жизненным континуумом.
Переключение вэйлансов в действительности явление того же порядка — ни больше ни меньше. Однако при переключении вэйлансов человек не просто переключается в чей-то вэйланс и остается в нем.
Человек может находиться в составном или комплексном вэйлансе. Он может иметь множество вэйлансов, у него может вообще не быть вэйланса, или же он может находиться в искусственном вэйлансе.
В прошлом вы беспокоились о том, чтобы переключить преклира в его собственный вэйланс, и просто просили его переключиться в собственный вэйланс. И как ни странно, преклир это делал. И после этого он мог стереть что нужно. Но если вы переключаете преклира в его собственный вэйланс и не стираете полностью все, что нужно, то вашего преклира ожидают неприятности. Поэтому мы больше не будем беспокоиться о том, что преклир делает в отношении вэйланса, и начнем беспокоитьсяo том, что преклир делает в отношении жизненного континуума. Понимаете, как все это устроено?
Если с помощью процессинга усилия вы обнаруживаете какой-то инцидент, в котором человек, судя по всему, умирает, то независимо от того, когда, где и как это произошло, он, вероятно, продолжает жизненный континуум самого себя. Или если он находится в инциденте с серьезной операцией, в ходе которой он, по его мнению, умер, то впоследствии он будет продолжать жизненный континуум самого себя. Кто же он сам? Это человек, которому проводят операцию.
Понимаете, как это работает? Итак, в данный момент давайте использовать вэйланс только для оценки кейса. Перестаньте работать с этим явлением как с вэйлансом и начните работать с ним как с жизненным континуумом.
Если индивидуум находится вне вэйланса, — иначе говоря, если он видит самого себя, когда его возвращают в инцидент, смотрит на самого себя, — значит, он продолжает жизненный континуум кого-то другого. А если он прочно сидит внутри себя, то вполне возможно, что он продолжает жизненный континуум самого себя. Так бывает очень часто. Понимаете, как все это устроено? Если он находится внутри себя и все выглядит как в тумане, все закупорено, все в беспорядке и так далее, и все же человек по-прежнему находится в собственном вэйлансе, то он, вероятно, продолжает собственную жизнь, начиная с какого-то момента, который находится в рестимуляции.
Теоретически человек начинает свою жизнь со свободным, чистым контролирующим центром. Через относительно короткий промежуток времени контролирующий центр становится аберрированным. У нас имеются данные, которые вам необязательно обсуждать со своими преклирами и на самом деле вам даже необязательно упоминать об этих данных на публике, просто потому, что вам придется… если вы захотите доказать их достоверность, вам придется провести кому-нибудь процессинг — вам придется проделать слишком много работы. Люди не верят всему этому. Они не верят всему этому!
Просто не надо обрушивать на людей массу всяких разрозненных данных, относящихся к каким-то странным явлениям, поскольку иначе люди будут воспринимать все это с недоверием. Вы можете продемонстрировать им очень интересные явления, не вызывая у них недоверия.
Просто покажите им самих себя. Это приводит большинство людей в состояние шока. Они сами в том виде, в каком они существуют в настоящем времени, — это такое явление, которого одного уже достаточно, чтобы потрясти их, поскольку люди не смотрят на самих себя в настоящем времени. Обычно люди вообще не решают свои проблемы в настоящем времени. Они пытаются решать их в будущем или в прошлом. Вся их жизнь построена из соломинок, и одна соломинка соединена с другой при помощи огромного моста «если».
Итак, жизненный континуум в действительности может начаться с зачатия. Во время зачатия или первого митоза происходит что-то плохое, и вот с этого момента человек берется продолжать свою жизнь. Такое может быть, понимаете? Так что вы можете получить жизненный континуум из инграммы. Что ж, это легкий случай. Здесь вы просто: «Щелк, щелк. Проходите, проходите. Бац». И человек в прекрасном состоянии.
Такое происходит время от времени. На самом деле это происходит очень часто. Одитор просто проводит немного обычного процессинга, ему не приходится ни о чем думать, ни о чем, и совершенно неожиданно этот преклир приходит в порядок, и дела у него идут прекрасно. Что сделал этот одитор, так это разрешил проблему жизненного континуума самого преклира, жизненного континуума, который был прерван неким крупным инцидентом в его жизни, где бы ни находился этот инцидент на траке. Возможно даже, что человек застрял в одной из своих прошлых жизней. Но обычно человек продолжает тот или иной жизненный континуум и из-за этого становится аберрированным.
Вы можете проводить процессинг человеку, вы можете сделать его счастливее, вы можете сделать так, чтобы он добивался большего успеха в жизни и все такое, но это что-то вроде игры в кошки-мышки с настоящей аберрацией. И я не знаю, как долго вы сможете проводить ему процессинг, — вы все равно будете играть в кошки-мышки с настоящей аберрацией. Она не исчезнет. Вы просто поднимете человека до такого уровня, на котором он сможет терпеть ее, сможет переносить ее. Конечно же, если вы сможете справиться с этой аберрацией, то человек почти немедленно поднимется до такого уровня, на котором он сможет терпеть или переносить ее. Что ж, это и есть жизненный континуум.
Вы начинаете проходить в кейсе все сочувствие и в поле зрения появляются неудачи и смерти других людей. Просто начинайте проходить сочувствие. Просто начинайте сканировать сочувствие вообще. И внезапно человек начнет находить сочувствие тут и там, и совершенно неожиданно он вспомнит множество вещей из своей жизни, о которых он раньше не помнил. Вы просто проходите сочувствие и ничего больше.
Затем мы начинаем работать с сожалением. Или мы начинаем работать с одобрением: с желанием получить одобрение или с одобрением, которое исходит от него, — и мы просто проходим все это.
Мы обнаруживаем, что у человека есть какое-то видео (неважно, появляется ли оно, когда он спит или когда бодрствует), любое видео, которое появляется у него вновь и вновь, — обычно это неподвижное видео, обычно оно слишком незначительное, что-то в этом роде, — просто проходите сожаление в отношении этого видео.
У человека есть видео танцующей девушки, но она застыла в какой-то танцевальной позиции… она остановилась или что-то в этом роде. Возможно, она даже немного двигается — это не имеет значения.
И вы говорите: «Что ж, просканируйте сожаление в этой картинке».
И человек отвечает: «Зачем? Очевидно, что это балет, на который я ходил, “Лебединое озеро”, это очень красивый балет, и мне он понравился».
Что ж, он помнит, что его старшая сестра училась балету. Бог ты мой, каким же умным одитором вы становитесь благодаря этому.
Если человек не может получить видео кого-то, с кем, как ему известно, он был знаком, то просканируйте сожаление. Ничего больше: сожаление, сожаление, сожаление. Если у человека появляется видео, сканируйте сожаление, сожаление, сожаление. Совершенно неожиданно преклир выдаст вам расчет своего кейса. Очень интересно. Отличная техника!
Следующее, что вы делаете после того как начнете проходить сожаление… вы обнаружите, что здесь можно найти вину. Это второй шаг. Здесь есть вина. Поэтому вы говорите: «Хорошо, давайте просканируем вину в этом инциденте».
Все это, между прочим, чушь, но человек находит какое-то дурацкое объяснение случившемуся и после этого думает, что он несет ответственность за то, что жизнь его брата не была продолжена. Так что он быстренько наделяет себя аберрациями и завершает эту жизнь. Иначе говоря, он сохраняет эту жизнь. Потрясающе, да?
Когда он начинает винить себя, это уже одна из последних стадий, поскольку он «сам» — это нечто отличное от его «я». Вы увидите, что когда он начинает винить себя в том, что произошло, он уже опустился по шкале тонов и находится на одной из последних стадий.
На самом деле в жизни любого человека вы можете найти случай, когда он впервые винил себя по-настоящему. Это и есть тот момент, когда он перестал быть достаточно разумным человеком и его состояние стало не слишком хорошим. Это произошло именно в тот момент, и в жизни каждого человека это происходит в одно мгновение. В дальнейшем состояние человека может становиться все хуже и хуже по мере того, как он винит себя в чем-то еще, но вы можете найти первый случай, когда человек винил себя. Это нечто вроде слома, после которого существование человека перестало быть свободным и счастливым.
Так вот, вы думаете, что нашли тот самый случай… возможно, он произошел десять лет тому назад. А затем вы снова думаете, что нашли тот самый случай, который, возможно, имел место пятнадцать лет тому назад. А затем вы находите еще один случай, когда человек винил себя, и это было двадцать три года тому назад. Но, черт побери, ведь этому парню всего двадцать шесть лет, и вы думаете: «Что же здесь происходит?» А затем вдруг выясняется, что щенок, который перебежал дорогу, когда этот парень, еще будучи ребенком, сидел в коляске, тоже погиб по его вине, потому что он должен был закричать! Но он не закричал, и поэтому щенок погиб. Обнаруживается какое-нибудь странное обстоятельство вроде этого.
Этот человек уже находится в довольно плохом состоянии, если он действительно начинает винить себя так рано. У него был тяжелый пренатальный период, да и помимо этого с ним произошло множество всяких вещей.
С чем же мы здесь имеем дело? С жизненным континуумом? Вы можете убедиться, что он существует. Вы можете взять чуть ли не любого преклира, и вы обнаружите что-то похожее на жизненный континуум. Загляните в собственный кейс, и вы обнаружите в нем доказательство того, что вы продолжаете континуум целей, страхов, идентности кого-то еще. Как же так получается? И главное: как нам избавиться от всего этого?
Техника, которую я вам дал, — прохождение сожаления и прохождение вины — позволяет добиться замечательных результатов. Если вы примените лишь ее, то у вас все будет в порядке.
Но существует лучшая техника, гораздо более лучшая техника. Это имеет отношение к эмоциональной кривой, к использованию эмоциональной кривой. Вчера я рассказал вам о том, как я искал решение проблемы межличностных взаимоотношений и обнаружил этот резкий спад эмоциональной кривой.
Скажем, вы проделываете этот небольшой трюк, о котором я вам рассказывал: вынуждаете человека упасть по тону от счастья до печали, что-то в этом роде, и здесь каким-то образом фигурирует боль; вы вынуждаете человека упасть по тону и при этом заставляете его почувствовать вину за какую-нибудь соматику или что-то в этом роде… Понимаете, вы говорите: «Помните того человека, которому вы пытались помочь? Помните того человека, который ощущал сильное беспокойство в животе, и которому вы пытались помочь? Помните, как хорошо, как замечательно он потом себя чувствовал?»
Тот отвечает: «Да, да, да».
И вы говорите: «У него опять появилась эта соматика, но теперь у него все закупорено, и никто не может через это пробиться», — и в результате у этого парня появится соматика в животе. Вы увидите, как это произойдет, если захотите поэкспериментировать с этим. Этот парень действительно «вытащит» какое-нибудь собственное усилие, какое-нибудь собственное контрусилие, и заменит им контрусилие того человека.
Как он это делает? Что ж, по всей видимости, он думает, что таким образом он может облегчить страдания того человека. Все исцеление верой основывалось на этом принципе.
Позвольте мне рассказать вам, как исцелять людей при помощи веры. Здесь нет ничего сложного. Я расскажу вам об этом за три-четыре минуты… за две минуты, за тридцать секунд. Э, это не работает. Как бы то ни было, вы берете этого парня, у которого эпиглутис эзофагуса или что-то в этом роде. Вот самый лучший способ сделать это, если вы действительно хотите сделать это хорошо. Положите на этого парня руку и загипнотизируйте его: тактильное общение, гипноз, что-то в этом роде. Понимаете? А затем вы говорите: «Сейчас вы чувствуете, как боль уходит в мою руку. Эта область становится все теплее, теплее и теплее, и боль уходит в мою руку. (Возьмите ваши соматики обратно; это относится к некоторым из вас!) (Смех.) Итак, как бы там ни было, человек действительно почувствует, как эта область становится все теплее, теплее, теплее, теплее, теплее, теплее и теплее. А затем вы можете сказать: «Хорошо, она ушла». Вы установили этому человеку перекрытие соматики, вот что вы сделали. И забавно здесь то, что после этого человек иногда чувствует себя более счастливым, и все такое.
Конечно, чтобы по-настоящему лечить людей с помощью веры, вы должны находиться на самых верхних уровнях, на самом верху статики, вы должны находиться в какой-то иной области, в каком-то другом месте. Вот лежит какой-то человек в ужасном состоянии, но тут приходите вы и говорите: «Вжи-их!» — чпок! – и вот этот человек уже находится в прекрасном состоянии.
Вот как это можно сделать с технической и теоретической точки зрения. Что ж, мы еще не поднялись до этого уровня. Нам приходится… Понимаете… когда мы поднимемся до такого уровня фью-ю-ютъ!, я сообщу вам об этом.
Хорошо. Этот механизм легко объяснить, исходя из таких явлений, как выживание и полная ответственность… механизм жизненного континуума.
Если вы заглянете в книгу «Продвинутая процедура», то обнаружите, что каждый индивидуум считает себя потенциально ответственным или действительно является ответственным за все и вся на всех динамиках, которые существуют во всей вселенной, включая альфу Центавра и ваши очки. Но по мере того, как он опускается по шкале тонов, он выбирает все больше и больше, и больше областей, за которые он не несет ответственности, и в конце концов он добирается до самого нижнего уровня шкалы тонов, где он не несет ответственность ни за что на свете, включая и самого себя, и в этот момент он умирает. Видите, какая здесь градиентная шкала? Вначале перед ним на самом деле открыта эта огромная панорама, а затем он начинает утрачивать ее отдельные элементы.
Так вот, это полная ответственность. Вы помните тот график в Книге Один? На нем показано, что бесконечное выживание соответствует высокому тону
Рассмотрим другой конец шкалы, там, где находится неправота: если бы человек был полностью неправ, то, теоретически, все на свете схлопнулось бы. Это два недостижимых противоположных полюса.
Но здесь, на вершине, где находится бесконечное выживание, если вы собираетесь выживать вечно, вы должны принять на себя ответственность за все на свете. Я хочу сказать, что в этом не может быть никаких сомнений по одной простой причине: ваше выживание взаимосвязано с выживанием всего и вся, и если вы начинаете широкомасштабное разрушение, если вы разрушаете что-то тут и там, если вы говорите тому и сему, что они не должны выживать, то вы постоянно уменьшаете собственное выживание. Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе, приятель. Мысль понятна? Хорошо.
Так вот, у нас есть эта бесконечная шкала, и, по мере того, как человек опускается по этой шкале, отдаляясь от бесконечного выживания, он начинает уходить и от полной ответственности. Ответственность предполагает также, что индивидуум является полной причиной. Он является причиной. Он считает себя причиной по отношению к тому, что его окружает.
Интересно наблюдать, с каким чувством собственного достоинства ведет себя маленький ребенок. Люди приходят и говорят: «У-тю-тю-тю-тю-тю-тю», ребенок смотрит на них… ему это не нравится. Если вы возвращались в такой период по траку времени, возможно, вы обратили внимание на это чувство собственного достоинства, на это чувство… маленький ребенок находится высоко-высоко на шкале тонов.
Люди тискают его, а он хихикает, он смеется — он старается быть любезным. А через некоторое время он становится человеком.
Что здесь забавно… в чем заключается проблема ребенка, так это в том, что он испытывает небольшие трудности со своим пультом управления движением. Он похож на человека, которого вдруг посадили в большой бомбардировщик, и ему необходимо разобраться… у бомбардировщика восемь двигателей, и у каждого свои рычаги управления, а вот здесь создается топливная смесь, а там всякие кнопки, колесики, гирометры, гидростатометры. Потрясающе. Словно вас вдруг посадили в Б-47 и сказали: «Поднимите его в воздух, а затем посадите». Вот в какой ситуации находится ребенок. Не то что ребенок является неспособным, просто он пока еще не может как следует артикулировать звуки и управлять двигателем.
Ребенок действительно обладает огромным чувством собственного достоинства. Вот какой-нибудь ребенок бегает по округе, трех-четырехлетний ребенок бегает по округе и вдруг видит на одной двери черный венок. Что он такого сделал, чтобы быть причиной этого? Не думайте, что его поколотили родители и у него появилась аберрация, в соответствии с которой он должен винить себя во всем на свете — не пытайтесь объяснить это таким образом, потому что это ничего не объясняет. Ребенок задается вопросом, кто был этот человек, что он сделал, в чем вообще дело; и если выясняется, что умер родственник его товарища по играм, если умер родственник его товарища по играм, то ребенок пытается наделить себя какой-нибудь особенностью этого человека, чтобы поддержать своего товарища. Иными словами, он пытается косвенным образом вернуть к жизни этого родственника. Поразительно. И вы обнаружите, что результатом является какая-нибудь очень серьезная аберрация на траке.
Хорошо. Вот полная ответственность, вот бесконечное выживание. Что такое сожаление? Что такое сожаление? Сожаление — это просто усилие, направленное на то, чтобы изъять что-то из потока времени. «Мне жаль, что это произошло; хотел бы я, чтобы этого не произошло». Вот и все. Вот что такое сожаление. «Мне жаль, что это произошло» или «Лучше бы этого не случилось». Очень сильное сожаление, конечно же, делает инцидент недоступным для контакта. И чем больше вы сожалеете о нем, тем в большей степени он становится недоступным для контакта.
Сожаление — это механизм, с помощью которого человек отказывается от «поста», наделяющего его большой ответственностью. «Хотел бы я, чтобы этого не произошло». Почему вы хотите, чтобы этого не произошло? Да потому, что таким образом вы уменьшаете свою область ответственности. Понимаете? Вы были неспособны, как вы считаете, контролировать какую-то конкретную область существования, и вы сожалеете об этом. Таким образом эта область перестает существовать. Вот что такое эмоция сожаления.
Давайте рассмотрим выживание и давайте рассмотрим одобрение. Что такое одобрение? Что такое одобрение? Находясь высоко на шкале тонов, человек не является источником одобрения и не получает одобрения. Но когда мы опускаемся по шкале и оказываемся в тоне действия, мы обнаруживаем, что человек, все еще находясь очень высоко на шкале тонов, становится источником одобрения людей. Он одобряет этого человека, он одобряет того человека и так далее. Он не ожидает ничего взамен, не ожидает никакого обратного потока или чего-то в этом роде. Но через некоторое время он начинает действовать на основе взаимного одобрения. Мы обычно называли это «обществами взаимного восхищения». Там человек опускается по шкале тонов довольно низко. И через некоторое время он начинает нуждаться в одобрении, исходящем от других людей. Он лишается чьего-то одобрения и опускается за нижний край — бац.
Что такое одобрение? Я мог бы напечатать для вас разрешение на выживание.
«Вам, Джон Джонс, такого-то числа дается разрешение выживать. Подпись: Центр». И знаете, что поразительно? Если бы мы вывесили такие разрешения в окнах центра и сказали бы, что любой человек может получить такое разрешение, если просто зайдет внутрь, то, боюсь, мы бы не успевали распечатывать эти разрешения в достаточном количестве. Боюсь, мы не успевали бы их распечатывать.
Люди не вполне отдавали бы себе отчет, почему они хотят получить такое разрешение. Они решили бы, что это неплохая шутка и все такое, они стали бы показывать это разрешение своим друзьям: «Ха-ха-ха-ха-ха». Понимаете? А их друзья говорили бы: «Хо-хо. Не вполне понимаю, что здесь смешного. У меня-то ведь нет такого разрешения».
Одобрение — это разрешение на выживание. И если вы находитесь очень высоко на шкале, вас не заботит, есть у вас такое разрешение или нет. Если вы опускаетесь по шкале тонов, вы выдаете разрешения на выживание другим людям, или же вам приходится обмениваться такими разрешениями, или вы нуждаетесь в разрешениях на выживание. И когда вы находитесь очень низко на шкале тонов, то для того чтобы выживать, вам необходимо получать разрешения на выживание от различных людей. Видите, как все это устроено?
Возможно, вы задавались вопросом, почему у бедного ребенка такая каша в голове по поводу того, что его рождение причинило столько боли его матери и было для нее таким кошмаром. О, здесь мы имеем сожаление, сочувствие, вину, обвинение самого себя и, о, все остальное. Тяжелый случай. Этот ребенок причинил своей матери столько страданий. И она говорит ему об этом каждый день. И мы спрашиваем себя:
«Почему же это происходит?»
Мама настаивает на чем-то, что на самом деле не является правдой: она настаивает на том, что она единственная является причиной его выживания, а значит именно она дала ему разрешение на выживание! Это неправда. Итак, этот ребенок, получив разрешение на выживание, должен считаться с тем, кто выдал ему это разрешение. Но ему выдан билет, в котором указаны очень, очень и очень строгие ограничения. «Ты не можешь ходить туда, ты не можешь делать того, ты должен делать се, ты не можешь есть этого, ты должен носить вот это». «Ты должен вставать, ты должен идти спать». Очень строгие ограничения. «Разрешается движение только на лужайке перед домом с поворотами на 180 градусов». Вот предел того, что разрешено согласно этому билету. А в некоторых из этих билетов сказано: «Движение ограничено залом и спальной комнатой с поворотами на 360 градусов, пассажиров не брать».
Право выживать. Это одобрение.
Вы думаете, что вам необходимо получать одобрение от кого-то в этом мире, вы думаете, что кто-то должен наделить вас правом выживать. Но забавно то, что вы сами единственный, кто дает вам такое разрешение и получает его от вас.
Если вы посмотрите на все это, то обнаружите, что в жизни возникают такие ситуации. Но человек попадает в такую ситуацию не вследствие того, что ему говорят, будто он нуждается в разрешении на выживание, или вбивают ему в голову идею о том, что оно ему необходимо. Должно существовать какое-то реальное обстоятельство, за которое человек возлагает вину на самого себя еще до того, как кто-то предъявит ему претензии по этому поводу. Иначе говоря, прежде чем человек начнет просить разрешение на выживание, он должен принять решение винить самого себя или винить что-то еще.
После того как человек делает что-то плохое другому человеку, каким-то образом причиняет ему боль, он скатывается вниз: если он делает это и терпит неудачу, иначе говоря, если он причиняет кому-то боль, а затем смотрит на этого человека и видит, что тому больно, то в этот момент он осознает, что потерпел неудачу, он в какой-то мере потерпел неудачу, он испытывает сочувствие.
Хотите знать, что лежит в основе сочувствия? Если вы отправитесь в самое начало трака, вы обнаружите оверт против данной динамики — человек совершил чертовски злобное действие.
Вы видите, что кто-то испытывает огромное сочувствие к собакам, у него большой заряд горя, связанный с собаками. Вы возвращаете этого человека в тот период, когда ему было пять, шесть или семь лет, и обнаруживаете, что он пинает собак, он мучает их и бьет их.
Однажды он сделал собаке по-настоящему больно. И вдруг ему стало жалко эту собаку, он проникся к ней огромным сочувствием. И после этого он стал любить собак, стал защищать их и помогать им… и все это тщательно замалчивал. И однажды у него умерла собака. После этого он будет продолжать жизненный континуум собак. Он действительно будет это делать. У него появится какая-нибудь повадка, характерная для собак, в его поведении появится что-то собачье.
[В этом месте запись обрывается в оригинале.]
Ведь, понимаете, когда человек совершил настоящий оверт… Человек может совершать какие угодно оверты при условии, что он не терпит неудачи. Если он терпит неудачу, он тем самым расширяет сферу ответственности, связанную с действием.
Поймите разницу между полной ответственностью и ответственностью, связанной с действием. Полная ответственность находится на самом верху шкалы тонов. Чтобы начать действовать, вы должны опуститься ниже. Вы должны выбрать какую-то область. «Я несу ответственность, и я сделаю что-нибудь по этому поводу». Этот тон находится ниже на шкале тонов, но он вовсе не является нежелательным. Вы должны сделать это, чтобы попасть в диапазон 20,0. Вы должны опуститься по шкале, поскольку, когда вы говорите: «Я несу ответственность», вы слишком статичны. Грузовики сбивают маленьких детей, в стране свирепствует брюшной тиф, и демократы вот-вот опять придут к власти — происходят все эти катаклизмы, а человек добродушно говорит: «Да, я несу ответственность».
Нет, вы опускаетесь по шкале тонов. Человек должен отправиться туда, остановить эту эпидемию, привести в порядок детей и так далее. На самом деле, если бы все непременно хотели находиться на самом верху, в области статики и полной ответственности, то в мире вообще ничего не происходило бы. Это просто идеал, не применимый на практике.
Вы спускаетесь с этого уровня, вы начинаете действовать в той области, за которую несете ответственность. Как только вы начинаете действовать в той области, за которую несете ответственность, вы начинаете отказываться от ответственности за какие-то из тех вещей, за которые вы раньше несли ответственность, и возлагать вину на них. Понимаете? «Я не несу за это ответственности. Вы являетесь причиной этого, а не я». «Это я виноват. Это моя вина, и никто кроме меня в этом не виноват» — и тому подобное. Это причина и следствие в действии. Человек считает, что причиной является не он сам, а кто-то или что-то еще. Как только он начинает так считать, он перестает нести ответственность за этих кого-то или что-то и приходит в очень плохое состояние.
Что касается одобрения, то когда человек согрешил…
…Прекрасное слово «согрешил»… Когда человек согрешил тем или иным образом против человечества… грех действительно существует, грех — это неудача. Просто не допускайте, чтобы вы потерпели неудачу, вот и все, черт побери! А если вы все-таки потерпели неудачу, то сотрите это! Это просто.
Таким образом, человек в тоне 20,0, не несет полной ответственности, поскольку он что-то исключил из области своей ответственности, чтобы иметь возможность действовать.
Я хотел попросить кого-нибудь принести мне сегодня резиновый мяч, а вместо этого мне принесли щетку. Но, как бы то ни было… поскольку я хотел продемонстрировать вам хаотичность и действие. Все это связано вот с чем. Когда вы читали аксиомы, некоторым из вас, возможно, было трудновато понять, что такое хаотичность. Поэтому я попрошу вас представить себе резиновый мяч. Я очень аккуратно положу этот мяч сюда, на пианино, и вы все сможете смотреть на этот резиновый мяч. Давайте посмотрим на этот мяч. Как только вас просят посмотреть на что-то, что выглядит статичным, вы начинаете создавать собственную хаотичность, не правда ли? В этом мяче нет движения. Он просто лежит. Вам становится скучноВы можете сидеть и созерцать этот мяч или что-нибудь в этом роде лишь в течение определенного времени, а потом вы скажете: «Ну так что?» Понимаете?
Теперь мы берем тот же самый резиновый мяч, я беру этот мяч и начинаю вот так бить по нему. И я говорю: «Наблюдайте за тем, как скачет этот мяч». Я просто начинаю бить по нему. Вы смотрите на него лишь в течение определенного времени — мяч скачет — и вы говорите: «Ну, так что?» Видите, это другой вид статики. Это повторяющееся движение, которое становится монотонным.
Если бы я бил по мячу, вы сказали бы: «Очень интересно». Или если бы я взял, скажем, три мяча, это была бы хаотичность. Здесь есть движение… беспорядочное движение.
Так вот, существует оптимум беспорядочного движения, и по одну сторону от этого оптимума находится минус-движение, а по другую сторону — плюс- движение.
Например, вы могли бы ударить по мячу вот так, он отскочил бы вон туда, и мне пришлось бы пойти туда, взять этот мяч и принести его обратно. А затем я снова ударил бы по мячу, и он улетел бы в том направлении. Видите, это слишком много хаотичности. Это слишком неупорядоченное движение. Итак, все это не находится под контролем.
Допустим, мы сделали бы вот что: я кладу мяч вот сюда и… недостаточно движения. Это минус-хаотичность. Видите, какую эмоциональную реакцию это вызывает? В движении должно присутствовать некое контролируемое необычное действие, — относительно контролируемое, — но чтобы действие удерживало ваше внимание, оно должно быть необычным. Вот чего вы хотите от жизни.
Монотонность — это смерть для вас. Это статика. Понимаете? А статика — это либо что-то неподвижное, либо это повторяющееся движение, настолько повторяющееся, что становится в этом отношении совершенно бессодержательным.
Человек работает с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, выходной в субботу, выходной в воскресенье, с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, выходной в субботу, выходной в воскресенье, с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, с девяти до пяти, выходной в субботу, выходной в воскресенье, особенно если каждое воскресенье он ходит в один и тот же кинотеатр, чтобы посмотреть фильм, — через некоторое время ему становится скучно!
Странность здесь заключается в том, что разные люди неодинаково переносят хаотичность. Многие воспринимают работу с девяти до пяти как настоящее приключение. И в то же время здесь есть люди, которые, бывало, наблюдали, например, за машинистом поезда метро или водителем автобуса и думали: «Как может этот человек доезжать до конечной остановки, разворачиваться и ехать обратно? А затем разворачиваться здесь и ехать обратно? А потом разворачиваться там и ехать обратно, и так в течение шестидесяти лет, или тридцати лет, или что-то в этом роде?» Вы знаете, что вы бы так не смогли.
И вы думаете: «Значит со мной что-то не в порядке». Да, с вами кое-что не в порядке: вы хотите немного большей хаотичности, чем он.
Вы говорите с кем-нибудь из таких парней: «Ну и ну, как вы только с ума от этого не сходите?»
Тот спрашивает: «А от чего?»
«От вождения этого автобуса! От вождения этого автобуса», — говорите вы.
«Что вы имеете в виду? Разве вы не понимаете, что мне приходится вставать каждое утро в шесть часов, приходить сюда, заводить автобус, ехать туда, пересчитывать мелочь и так далее?» Он начинает описывать свою повседневную рутину, и вы видите, что это чертовски однообразная работа, самая скучная работа в мире, и некоторое разнообразие во все это вносит лишь то, что порой кто-то роняет монетку, когда он… А иногда на первой остановке вместо миссис Смит первой в автобус садится миссис Снодграсс, чтобы добраться до своей работы. И есть некоторая неопределенность относительно того, поедет ли миссис Снайд сегодня в центр города. Для данного человека все это является хаотичностью. Понимаете?
Не знающим удержу искателям приключений для создания хаотичности требуются катаклизмы, крушение обществ и наций — бум! трах! бац! Например, Гитлер: его стремление к хаотичности находится низко на шкале тонов, но я не думаю, что он был удовлетворен даже тогда, когда разносил в пух и прах самого себя. Погибли миллионы, уничтожены армии, целые континенты изменили свой лик, повсюду страдают люди, а ему по-прежнему все было нипочем. Таково представление человека в тоне 1,5 о нормальной хаотичности. Ему требовалось слишком много хаотичности, и все его представление о хаотичности было плюс… очень завышенным.
В том что касается конструктивных действий, уровень хаотичности также может быть слишком высоким для человека. Кто-то из вас порой чувствует себя сбитым с толку, когда у нас внезапно появляется какая-нибудь новая техника одитинга, — для вас это несколько высокий уровень хаотичности. Вы просто не хотите иметь дело с таким высоким уровнем хаотичности, несмотря на то, что эти техники являются огромным шагом вперед в одитинге. То есть вы взяли первую технику одитинга, которая когда-то была вам предложена, и по-прежнему продолжаете использовать ее, возможно… вы работаете два-три часа в неделю с одним преклиром и так далее… с тех пор появились новые техники, которые позволяют добиться того же результата, и эти техники постоянно опережают вас. Иначе говоря, каждая новая техника ускоряет вашу работу с кейсом. Но вы видите, как одна за другой появляются новые техники. И все это в действительности разрушает ваш привычный уровень хаотичности, когда, одитируя преклира, вы щелкаете пальцами или делаете что-то в этом роде. Понимаете? Эти новые техники изменяют ваш уровень хаотичности.
Здесь есть еще кое-что, что вы должны принять во внимание. Вы должны быть очень довольны тем, что у нас появляются новые техники. Я на самом деле не знаю более скучного занятия, чем щелкать пальцами, одитируя преклира по шесть часов в день шесть дней в неделю. Это просто ужасно. Поэтому мы разрабатываем такую технику, которая позволила бы создать высокий уровень хаотичности для одитора.
Когда человек опускается по шкале, уходя от полной ответственности, он опускается до тона 20,0… когда он достигает оптимального для себя уровня хаотичности. Для него это будет оптимальный уровень занятости, но не думайте, что он не будет занят. Человек говорит: «Я куплю апельсиновую рощу и будут там сидеть».
Это цель, и она ему нравится, но как только он приходит в эту рощу и присаживается, он тут же снова вскакивает.
Вот человек, которому посоветовали уйти на пенсию, чтобы поберечь здоровье, ему сказали, что он не должен выполнять тяжелой работы, что он должен следить за собой и вести спокойную жизнь. И вдруг вы узнаете о его похоронах. Люди говорят:
«Да, вот так и бывает с такими людьми. Они слишком много работают всю жизнь и просто загоняют себя в могилу. Он правильно сделал, что перестал работать и ушел на покой».
Так вот, если человек действует с более или менее оптимальной для себя скоростью, то он находится на более высоком уровне по отношению ко всем контрусилиям, которые были у него в прошлом. Уловили идею? Если человек опускается ниже уровня, соответствующего уровню этих контрусилий (или поднимается на более высокий уровень)… ниже уровня, соответствующего оптимальному уровню движения для этого человека, он попадает в диапазоны с более низкой скоростью, чем его собственная, и ему начинает доставаться от контрусилий. Уловили идею?
Все это очень логично. Вам может на мгновение показаться, что здесь одно не вяжется с другим, но позвольте мне кое-что вам продемонстрировать. Вот здесь у нас 40,0, 20,0, 0. На этом графике 40,0 — 20,0 — 0,0 оптимальная скорость движения для индивидуума находится вот здесь. Некоторые парни ходят на автогонки и смотрят, как гоночные машины проходят круг за кругом, круг за кругом, круг за кругом. В следующее воскресенье они снова идут туда и смотрят, как гоночные машины проходят круг за кругом, круг за кругом. Хаотичность здесь создается за счет того, что машины едут слишком быстро, это завораживает человека. И еще хаотичность здесь возникает за счет того, что время от времени происходят аварии, большие аварии. Как может гонщик терпеть своих фанатов, я не знаю.
В Индианаполисе однажды гонщик вылетел за ограждение, перелетел через стену, перевернулся и все такое, и когда возле него оказались люди, первое, что сказал один из них, было: «Вот это да! Смотрите, что мне досталось!» — он подобрал платок, упавший с груди этого парня, платок был пропитан кровью, с него все еще капало. Как бы то ни было… это его представление о хаотичности. У каждого человека есть свой потенциал, присущий ему потенциальный уровень скорости действия. Чисто теоретически. Любой человек, если его поднять по шкале до 20,0, будет не просто в некоем тоне 20,0, он будет в своем тоне 20,0. Счастливый и здоровый водитель автобуса, который полон сил и живет очень долго, находится на уровне 20,0. Он приходит утром на работу, пересчитывает мелочь, отмечается в диспетчерской, едет в один конец маршрута, едет в другой конца маршрута… Я смотрю, здесь есть два-три человека, которых аж передергивает, когда я говорю это.
Как бы то ни было. Как бы то ни было, вот эмоциональная кривая. Человек находится высоко — энтузиазм. Он находится на уровне энтузиазма, он приходит и говорит: «Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!» И кто-то отвечает: «Не-е-ет, не-е-ет, не-е-ет». И этот человек (свистит)… Его тон изменяется довольно сильно.
Что здесь происходит? Находясь высоко на шкале, вот здесь, человек действует с большей скоростью… мне жаль, что я не могу сформулировать это получше. Скорость движения этого человека и та хаотичность, с которой он имеет дело, в которую он вовлечен и так далее, превосходят скорость движения или скорость контрусилий, которые могут ему угрожать. Вы это понимаете? Контрусилие может угрожать человеку только в том случае, если скорость этого контрусилия превышает скорость самого человека. Тогда именно это контрусилие человек и получает. Это подтверждается тем фактом, что если вы попросите человека сидеть очень тихо и сосредоточиться на состоянии небытия, то он получит свои контрусилия. Бац! Вы можете продемонстрировать, что именно это и происходит с людьми. Хорошо.
Таким образом, это означает, что когда у человека снижается то, что мы будем называть «скоростью», — назовем это так, этот внутренний регулятор, что бы это ни было, — когда у человека внезапно снижается скорость, его эмоциональный тон также снижается, это и есть шкала эмоциональных тонов. Бац. Итак, вот здесь человек не страдает ни от каких контрусилий, здесь у него нет ничего такого.
А затем ему говорят: «Помните ту девушку, с которой вы работали вчера вечером, которая ощущала ужасное беспокойство в животе, и так далее?» (Этот парень просто в восторге, он помог ей и все такое.) «Так вот, она в больнице».
Вот что здесь произошло: человек решил устранить это ощущение беспокойства в животе, устранить это контрусилие. И вдруг ему сообщают, что он не устранил его. Его первая реакция на все это — устранить это контрусилие, но человека внезапно опустили по шкале тонов до того уровня, на котором он не может этого сделать. Бац! И он начинает ощущать беспокойство у себя в животе.
Хотите провести этот эксперимент? Вы можете проводить этот эксперимент с людьми. Вы можете поднять человека очень высоко по тону, а затем внезапно опустить его. Если это будет связано с каким-нибудь телесным повреждением, то у человека появится это телесное повреждение. Это поразительно. Это просто невероятно.
Всякий раз, когда преклир… вы работаете с преклиром, вы одитируете его, вы понимаете, что вам известна причина, по которой он находится в таком состоянии, вы стираете то, что нужно стереть, вы в хорошей форме, вы видите, что преклир поднимается по тону, и вдруг он заявляет: «У меня все еще болит нога». И одитор вжих! Сколько же одиторов, ничего не подозревая, заработали себе больную ногу, так и не поняв, чем это было вызвано? Просто вспомните кейсы, которые вы одитировали, вспомните одитинг, который вы проводили, и вы обнаружите, что в тот или иной момент с вами что-то такое произошло.
Это не происходит сразу же. Поскольку одитор, который находится выше 4,0… дела у него идут не так уж плохо, пока однажды… в один прекрасный день ему здорово достается и он опускается вот сюда. Но в следующий раз он опускается вот сюда по этой кривой. Видите? Вот куда он упадет, вот куда он упадет, вот куда он упадет. Это может превратиться в прямую линию. Он опустился до самого низа, где он не может справиться с этим движением.
В этот момент у него появится хроническая соматика — это будет что-то из того, с чем у него постоянно были неудачи в прошлом. Уловили идею? Поначалу способность этого одитора восстанавливать свои силы настолько высока, что, когда он попадает в подобную ситуацию, он быстро возвращается в свое прежнее состояние. Хорошо. Он возвращается в свое прежнее состояние. Если бы он действительно заглянул в себя, то он испытал бы вспышку боли, пток! – и снова поднялся бы по шкале. Но когда ему достается по-настоящему и он опускается по шкале тонов, у него появляется хроническая соматика, и он не избавится от нее до тех пор, пока ее не сотрут, проведя ему процессинг в отношении жизненного континуума. Ведь что он сделал? Он внезапно взял на себя ответственность за ту соматику, работая с которой он потерпел неудачу, он взял за нее ответственность, наделив себя этой соматикой. Понимаете, как здесь все устроено? Это, кстати, не какое-то очень уж эзотерическое явление. Если вы немного подумаете обо всем этом, вы поймете, что здесь речь идет о равновесии, о сбалансированности.
Индивидуум, «Я», может контролировать движение. Он начинает контролировать движение. Вы контролируете движение прямо сейчас: биение сердца, циркуляция крови, та или иная деятельность человеческого тела, действия, которые оно выполняет. Вы противодействуете силе притяжения. Вы совершаете все эти разнообразные движения. Это много движения.
Вы когда-нибудь видели, как человек опускается по шкале тонов? Он опускается до гнева, и происходит бурный всплеск довольно плохо направляемого движения, это похоже на внезапную вспышку лампочки, когда она перегорает. В конце концов человек опускается до такого уровня, когда он просто сидит, он становится все тише, тише и тише. Что ж, я рассказал вам о движении и сопротивлении движению, о реакции на движение, сопоставляя это со шкалой тонов. Этот человек не контролирует остаточные контрусилия.
Допустим, когда вы были ребенком, вам в глаз попали бейсбольным мячом. Ладно. Вам в глаз попали бейсбольным мячом. У вас все в порядке. Проходят годы. Вы даже не вспоминаете о том, что когда-то вам в глаз попали бейсбольным мячом, но потом вы узнаете, что кому-то… одному вашему другу, который вам нравится, или что-то в этом роде, попали в глаз бейсбольным мячом. У вас тут же включается своего рода расчет на сочувствие. Вы падаете по тону, потому что это плохая новость.
Вы когда-нибудь задумывались о том, почему для вас является плохой новостью то, что этому человеку попали в глаз бейсбольным мячом? Ну и что из этого? Ну, ему в глаз попали бейсбольным мячом. Разве это наносит какой-то вред тем линиям, по которым вам поставляют продовольствие? И вы всегда можете найти себе другого партнера для игры в канасту. Но, понимаете, вы, по сути своей, несете полную ответственность, и поэтому вы просто говорите: «Хорошо, замечательно. Я несу ответственность за это. За это следует винить меня. Я не помешал бейсбольному мячу попасть ему в глаз».
Вы даже можете немного поработать с человеком, и в конце концов он выдаст вам какое-нибудь дурацкое объяснение того, почему это была его вина. Он хотел позвонить тому парню в субботу и спросить, не сможет ли он поиграть в гольф в тот день, но поскольку он ему так и не позвонил… Именно поэтому тот парень играл в бейсбол с ребятами, и именно поэтому ему в глаз попал бейсбольный мяч, «вот почему это моя вина».
Но почему же вы не обращали внимания на множество подобных объяснений?
Да потому что они связаны с эмоциональными кривыми.
Ребенок играет во дворе, жизнь идет нормально, и вдруг из дома выходит его мама, она выглядит очень, очень печально, она выглядит скорбно. Ребенок спрашивает: «В чем дело, мамочка? В чем дело, мамочка? В чем дело, мамочка?»
Она отвечает: «Ни в чем», усиливая при этом напряжение у ребенка до невероятной степени. Она поднимает его до высокого уровня беспокойства, а затем выдает: «Только что умер дедушка».
Ребенок знает дедушку. Иногда он садился рядом с ним на подставку для ног и думал: «Эх, хотел бы я, чтобы дедушку не мучил ревматизм. Хотел бы я получше присматривать за дедушкой. Бог ты мой, ему так трудно заводить машину; пожалуй, я изобрету для него автоматический стартер или что-нибудь в этом роде. Да, я думаю, что я разбогатею. Я думаю, что я разбогатею, и у меня будет большой замок, и в нем будет целая комната, в которой будут храниться запасы жевательного табака, чтобы у дедушки никогда не кончался жевательный табак, а то он у него, похоже, все время заканчивается». Этот ребенок знает дедушку. Итак, есть человек, есть группа — дедушка; есть его привычки, соматики, контрусилия — все это должно быть воспроизведено, потому что первая реакция ребенка: «Это не так. Я не верю в это. Это не может быть правдой». Обесценивание… усилие, направленное на то, чтобы обесценить… но затем эта попытка обесценить с треском проваливается. Бац! Это также вызывает падение по шкале, что просто усугубляет все это.
Ребенок думает: «Я не могу в это поверить, я не хочу в это верить, это неправда»
– и все такое, а затем окружающие тихо, с серьезным видом, тихо, с серьезным видом, очень тихо убеждают его в том, что это правда. «Давайте не будем слушать быструю музыку, когда в доме покойник. Давайте не будем устраивать никаких развлечений. Я не думаю, что тебе следует идти сегодня днем на эстрадное представление, Джонни. Ведь прошло только две недели с тех пор, как умер твой дедушка». Человека заставляют двигаться медленно, и он продолжает вытаскивать эти соматики. Это не дедушкины соматики, это его соматики.
Но теперь вы проходите эту эмоциональную кривую.
Вы знаете, что существуют закупоренные смерти, в кейсах существуют закупоренные смерти. Кстати, здесь нет ни одного кейса, который был бы исключением: у каждого в кейсе есть две-три смерти, которые произошли в вашем окружении и о которых вы не помните на сознательном уровне. Но как заставить человека осознать, что эти смерти действительно имели место? Вы не пытаетесь убедить его в этом, вы не идете за Библией… давайте не будем уподобляться психоаналитикам. Не надо открывать Библию и показывать человеку, что в ней об этом написано: «Посмотрите, ваш дедушка умер такого-то числа — об этом говорится в самом начале Библии, так что это правда. Хорошо, теперь вы в порядке. Следующий посетитель». Неправильный подход.
Если бы существовал автоматически выполняемый процесс, с помощью которого можно было бы добиться, чтобы человек сразу же обнаружил эти инциденты, чтобы он обнаружил те моменты, когда он возлагал на себя вину за чью-либо смерть, и те моменты, когда он пытался защитить умершего, и если бы с помощью этого процесса можно было добиться, чтобы в поле зрения человека появились те мысли, которые у него тогда были в связи с его желанием получать одобрение от дедушки, необходимое для того, чтобы продолжать жить, или предоставлять ему одобрение, — если бы существовала такая техника, разве не была бы она очень ценной? Особенно если принять во внимание, что преклир носит очки, которые носил дедушка, что у него дедушкины привычки и все остальное, и его так же, как и дедушку, преследуют постоянные неудачи в бизнесе. Люди будут постоянно терпеть неудачи в бизнесе просто ради дедушки. Они выбирают себе не ту профессию, которая им нравится, и продолжают работать по этой профессии просто ради дедушки. И что более важно, человек будет ходить как лошадь или делать что-нибудь еще в этом роде ради старой доброй Бесси, которая умерла, когда ему было два года и его семья жила в фермерском домике на Среднем Западе. Как бы вам понравилась техника, с помощью которой удалось бы сделать это?
Что ж, это очень простая техника. Просто проходите эмоциональную кривую, вот и все. Просто настаивайте на том, чтобы преклир проходил эмоциональную кривую. И в поле зрения появится сожаление, появится вина, появится мысль, которая стоит за всем этим, — все это начнет вываливаться из этой чертовой кривой!
И вы начинаете поднимать инциденты такого масштаба, это незначительные инциденты. Вы поднимаете все больше, больше и больше инцидентов, вы поднимаете все более и более значительные инциденты, а затем вы вдруг начинаете находить в кейсе преклира смерти, о которых тот ничего не знал, не говоря уже о тех смертях, о которых ему было известно. Но если вы находите закупоренную смерть, вы начинаете проходить ее, и вы найдете те конкретные моменты, когда человек винил себя в этой смерти. И это делают все люди!
Вот из-за чего приходится нелегко солдатам… сражение. Солдат атакует высоту, с которой их поливают пулеметным огнем, или происходит что-то в этом роде, тут и там вокруг него падают люди. И этот солдат несет ответственность за все эти смерти. Действительно, за каждую из них. Вот он добирается до вражеского окопа и убивает человеческое существо. Теперь он несет ответственность и за эту смерть. Так что он не может одержать победу.
Война — это славная игра, с помощью которой вы удерживаете людей на нижних уровнях шкалы тонов, чтобы ими можно было управлять… очень хорошо. Я не думаю, что правительство какой-нибудь страны смогло бы существовать, если бы не было угрозы войны, если бы не было агрессора. Что ж, агрессоры действительно существуют, и вам действительно необходимо делать что-то, чтобы сдерживать их, потому что каждый в своих рассуждениях проходит этот порочный круг. Но вы видите, что происходит.
И вот этот парень в конце концов черствеет душой, привыкая к этому, и убеждает себя в следующем: «Ну, я это я, и меня не волнует, кем еще я являюсь». И затем он испытывает гадкое чувство удовлетворения от того, что съел обед парня, который лежал на соседней койке в госпитале… это был его приятель; он получил обед своего приятеля. С едой было туговато, а его приятель умер в 11:30, и поэтому он получил его обед.
Этот парень на самом деле, на самом деле удерживает такие инциденты, говоря себе: «Я крепкий. Мое сердце — камень. Я могу выдержать все это. Ничто не может стать для меня потрясением». И он продолжает убеждать себя в этом, и вдруг оказывается, что ничто не может стать для него потрясением, даже жизнь. И уже ничто, между прочим, не доставляет ему радости. Но он, определенно, крепок!
Вы будете сталкиваться с такими кейсами время от времени. Вы пытаетесь проходить с таким кейсом эмоциональную кривую, но это все равно что пытаться раздолбить мостовую зубочисткой. И в конце концов вы вдруг начинаете затрагивать одобрение или сожаление. Такие кейсы никогда не бывают закрыты настолько плотно, чтобы в них нельзя было найти сожаление или что-то еще. Вы начинаете проходить и стирать это понемногу, и вдруг весь кейс начинает открываться.
Сейчас я сделаю краткий обзор того, о чем мы говорили. Что такое выживание?
«Выживание» — это право выживать, которое человек предоставляет самому себе автоматически. Когда человек и есть собственное право выживать, тогда он в полной мере несет ответственность. И это проявляется в обществе как одобрение.
Когда что-то на какой-то другой динамике не может выживать, человек считает себя ответственным за это. Когда ему действительно удается доказать себе, что он определенно несет ответственность за это, он проникается сочувствием к этой динамике, — это не просто что-то эзотерическое, это реальный факт. И человек будет продолжать испытывать сочувствие к этой динамике, он будет оставаться низко на шкале тонов по отношению к этой динамике, он будет постоянно спрашивать разрешение у этой части данной динамики на то, чтобы выживать самому.