Спасибо.
Что ж, я обнаружил, что рассказал вам об этом предмете все, что я знаю. И у меня действительно не осталось ничего, что я мог бы рассказать вам об одитинге или о чем-то еще.
Вы полагаете, что эта шутка уже приелась, но в данный момент так оно и есть. На самом деле в Саентологии нет ничего, что можно было бы знать, за исключением самой Саентологии.
Честно говоря, весь предмет клирования сегодня… на самом деле сегодня весь предмет клирования состоит из его собственной простоты и тех сложностей, в которые его превращают… из той простоты мастерства, которая требуется от одитора, и тех сложностей, через которые, как думает одитор, он должен пройти, чтобы достичь этой простоты.
Это весьма забавно, весьма забавно. Тут действуют какие-то правила. Могу ли я немного поговорить с вами о ярости, о движении и о замешательстве? А?
Что ж, тут действуют кое-какие правила, которые весьма интересны. И одно из этих правил связано с ошибкой, которую допустили практически все известные мне религии. Несомненно, могут существовать религии, о которых мне ничего не известно. И могут существовать религии, о которых вам ничего не известно. Тем не менее не вызывает сомнений, что все религии так или иначе затрагивают вопрос об истоках этой вселенной.
Однажды я беседовал с шаманом-тлинкитом. На самом деле я произнес это неправильно. Прошу прощения, это шаман-унклф, и он поведал мне историю о появлении этой вселенной. Мне она показалась весьма интересной. В ней что-то говорилось о граче. Огромной, большой, похожей на ворону птице, и о старике, которому нужно было отправиться в плавание на лодке, и он взял по два представителя каждого вида животных… сибирских волков, лосей, медведей с острова Кадьяк и других распространенных животных… и все они отправились в мореплавание на лодке, на длинном каноэ, и в конце концов они послали вперед грача, он нашел эту вселенную и принес обратно кусочек земли.
Это весьма интересно, вы услышите подобного рода историю — историю о Всемирном потопе, историю об истоках вселенной — практически от каждого туземного народа… некоторые из этих народов уже, конечно, не существуют, но их литература по большей части сохранилась. Вы обнаружите, что это и есть основа их исходной религии; это та же самая история, которую рассказывают на Ближнем Востоке.
Во всех этих религиях в той или иной степени говорится о хаосе и о ком-то, кто вносит некоторый порядок в этот хаос. Кто-то сказал: «Да будет хаос», а потом внес в него какой-то порядок, создал человека; и некоторые люди говорят, что женщина была создана из отрога лунной горы, другие из ребра мужчины. Все зависит от того, насколько тщеславны были мужчины этого племени.Но эта история о создании просто поразительна.
Вы обнаружите, что у нас есть кое-что подобное в «Факторах», если вы возьмете себе за труд прочитать их.
Однако основное, что можно сказать обо всех этих историях, заключается в следующем: очевидно, что события изложены в них в обратном порядке. Все эти религиозные истории повествуют в обратном порядке. Это весьма интересно. Они повествуют в обратном порядке. Они говорят: «Форма появилась из хаоса». Это неправда.
Они говорят, что сначала был лишь хаос, потом кто-то сделал фу и появилась форма, и этот кто-то создал форму из хаоса. А это неправда.
Весь одитинг, который вы проводите, свидетельствует о том, что это неправда. Существовала идеальная форма, и она развалилась на части, вот это, очевидно, правда. Все было идеально налажено, а потом от всего этого начали откалываться кусочки. Все было под контролем, все законы были упорядочены, каждый мокап был идеальным. Простым, но идеальным.
И это, несомненно, иной взгляд на то, как что-то создается.
Все было идеально. Когда вы создавали сферу, боже мой, какой же круглой она была.
Мне кажется, это был Майк Анджело, который оставлял свою визитную карточку, рисуя мелом на дверях друзей. Он был единственным в тех местах, кто мог начертить от руки идеальный круг. Он брал кусочек мела и от руки чертил идеальный круг. И друзья знали, что к ним заходил Майк Анджело. Никто другой не мог этого повторить.
И мы признаем, что он был весьма хорошим художником. По крайней мере, кое-кто слышал о его работах. Он… если бы вы встретили его сегодня, он бы, вероятно, сказал: «Искусство? О, только дурак будет заниматься скульптурой. Посмотрите, что произошло со мной, когда они обнаружили, что я могу разрисовывать потолки».
Теперь давайте представим себе весьма способного в искусствах человека, и представим, что он что-то творит; теперь давайте посмотрим на время: как оно подействует на его творение. Это творение становится все лучше и лучше с течением времени? Или все хуже и хуже? Что с ним происходит?
В скульптуре образуются выбоины и царапины, от нее отваливаются кусочки, разве не так? Куда подевались руки Венеры Милосской?
Иначе говоря, идеальная Венера Милосская медленно, но верно превращается в хаос. Но все приходят и говорят: «О нет! Это неправда! Это неправда! Это неправда! Я знаю. Ведь сначала берут какое-то количество необработанной железной руды, ее кладут в печь… это просто хаос. Вы кладете ее в печь, размягчаете и делаете из нее ось, понимаете, что-то вроде этого. Вы делаете из нее стальной шлем, вы делаете из нее что-то столь же идеальное, вы берете этот хаос и делаете из него что-то идеальное».
О, послушайте, послушайте, этот человек смотрит где-то на стомиллиардный постулат на цепи. Он смотрит на один — два, один — два, один — два, идеальное — хаос, идеальное — хаос, идеальное — хаос, которые уходят так далеко на трак, что невозможно отличить что-то одно от чего-то другого.
И если уж говорить об этой железной руде, то откуда она взялась? Кто сказал, что когда-то она не существовала в виде идеальной железной формы, пока не начала распадаться? Кто сказал, что не существовало какой-нибудь замечательной планеты, которая распалась, развалилась на кусочки, и затем ее части снова соединились и получилась другая планета?
И вы обнаружите, что один из трюков, к которым прибегает тэтан, чтобы заставить вещи продолжать свое существование, заключается в том, чтобы разбросать частицы так сильно, что никто уже никогда не сможет снова сказать, откуда они появились. И если вы так замечательно разбросаете частицы тут и там, никто не сможет воспринять их как-есть.
Что ж, этот трюк не что иное, как создание хаоса. Кто-то говорит: «Что ж, золото появляется в результате того, что извергается какой-нибудь вулкан и какой-то металл, который находился в центре Земли, вырывается наружу и проходит через горные трещины, и, естественно, это хаотичное действие. И вот вы берете золото и делаете из него какие-то фигурки, монетки и всякие вещицы, и это вносит порядок, так что, естественно, сначала был хаос, а потом наступил порядок, разве нет?»
Люди совершенно забывают о той области, которая взорвалась в вулкане, и о расплавленном золоте, которое заполнило трещины в горе и превратилось в золотую руду.
Да, откуда появилась эта область? И не была ли она более компактной и упорядоченной, чем после извержения вулкана? Понимаете?
Так что в наши дни повсюду царит такое большое замешательство и на него настолько просто посмотреть и сказать: «Все это замешательство», что практически все так и делают.
Именно поэтому все и разваливается на части. Если взять какое-то идеальное целое, раздробить его на кусочки, разбросать тут и там, отправить куда-нибудь, отдать другому владельцу и все такое, понимаете, так что оно окажется где-то аж вон там, то никто не сможет сказать, откуда оно взялось, а ведь, чтобы заставить что-то исчезнуть или воспринять его как-есть, необходимо знать его источник.
Поэтому, если вы как следует потеряете этот источник, вы получите продолжающееся существование — что-то, что можно и дальше конфронтировать, не утруждая себя тем, чтобы снова мокапить это. Вместо того чтобы мокапить их, вы можете их купить, заплатив налог на приобретение. Весьма удобно.
Но в этом и заключается суть. В этом и заключается суть идеального и хаоса.
Так вот, критерий таков: если вы просите существо мокапить хаос, создавать хаос, мокапить замешательства, его состояние от этого улучшается или ухудшается? Реальные эксперименты показывают, что его состояние ухудшается.
Мне пришлось поработать довольно долго со многими, многими кейсами, проводя один тест за другим, поскольку поначалу все казалось таким замечательным. Например, у этого человека проблемы с замешательствами… естественно, он мокапит замешательства, поскольку, наверное, вначале все было замешательством, и самое естественное, что можно мокапить, — это замешательство, не так ли? Потом вы берете замешательство, которое вы смокапили, и вносите в него порядок. И замешательство это замешательство, оно может быть воспринято как-есть только как замешательство.
Что ж, забавно здесь то, что замешательство таким образом невозможно воспринять как-есть. Замешательство — это замешательство, и оно вовсе не является чем-то естественным для тэтана. И тэтан сильно расстраивается, когда единственное, с чем ему приходится иметь дело, — это замешательство. И когда вы просите его смокапить замешательство, состояние его кейса ухудшается!
Так вот, я знаю: некоторые из вас мокапили замешательство и получали от этого некоторую пользу — если только вы не мокапили его больше четырех-пяти, десяти-двенадцати команд одитинга. У вас была нехватка замешательства, вы ее исправляли или что-то в этом роде, понимаете?
Но вопрос заключается вот в чем: как правильно атаковать замешательство жизни?
Что ж, если… очевидно, что, если у вас имеется замешательство и вы стараетесь изменить его и постоянно пытаетесь подчинить его какому-то шаблону, что ж, очевидно, что ваше состояние будет ухудшаться и ухудшаться, не так ли? Поскольку вы не смотрите на реальную вещь, которой является замешательство, понимаете, вы смотрите на ложный порядок, который вы… вы действуете тут непоследовательно… вы смотрите на этот ложный порядок, который вы навязываете вещам. Вы ведете себя слишком упорядоченно! Понимаете? И очевидно, что вам станет гораздо хуже, если вы будете продолжать навязывать порядок замешательству. Именно поэтому у руководителя появляется язва, именно это заставляет богов оставлять дела и терять вкус к приносимым им в жертву цыплятам, — я имею в виду, что происходят, как очевидно, всевозможные плохие вещи, когда вы пытаетесь навязать порядок замешательству. Это же очевидно, что делать нужно следующее: вам нужно оставить в покое замешательство, позволить ему существовать и дальше.
Что ж, не кажется ли вам тогда довольно странным то, что, когда вы одитируете преклира и вам, как одитору, удается привнести какой-то порядок в это замешательство, ваш график поднимается? Совсем чуть-чуть, но поднимается.
А когда вы, одитируя преклира, каким-то образом приводите его кейс в беспорядок, ваш график чуть-чуть опускается. Разве это не поразительно?
Что ж, а как насчет преклира?
Давайте возьмем какого-нибудь преклира, и пусть он не делает ничего иного, кроме как вносит порядок в банк, просто вносит порядок в банк, просто вносит порядок в банк; вихри замешательства кружатся тут и там, у преклира появляются соматики там, соматики здесь, и момент, когда его ударил сержант… ну вы понимаете… что ж, у него появляется соматика еще где-то, и смерчи замешательства, замешательства, замешательства появляются то тут, то там, то тут, то там, а вы просто говорите: «Будьте упорядоченным. Будьте упорядоченным. Будьте упорядоченным». Понимаете? Вы говорите: «Теперь получите точное время». Потом вы говорите:
«Найдите в точности того самого человека. Теперь установите правильную ассоциацию между точкой А и точкой Б», понимаете? И замешательство! Замешательство! Сумасшествие, сумасшествие, сумасшествие! Просто игнорируйте это, продолжайте добиваться, чтобы он вносил порядок в свой кейс. И он одержит победу! Его график тут же устремится вверх. Уровень его интеллекта повысится, он станет более здоровым и так далее.
О чем это говорит? Это говорит о том, что именно порядок доминирует в этой вселенной; это говорит о том, что именно порядок является чем-то естественным для тэтана.
Таким образом, одно из качеств, естественных для тэтана, — это, очевидно, порядок. И неестественным для тэтана по какой-то странной причине является замешательство. И исходя из этого, мы можем сделать вывод (возможно правильный — возможно нет), что с идеей о том, что дескать все было замешательством, а потом кто-то пришел, сделал фух! и внес в это замешательство какой-то порядок, — с этой идеей что-то не так.
Поскольку в своем изначальном, в хорошем состоянии тэтаны создают практически идеальные формы и порядок. Поэтому, должно быть, когда человек говорит: «Все было замешательством, а мы привели его в порядок», он вспоминает какую-то вселенную, которая рухнула и разлетелась на части. Но эта вселенная не была первой.
Вы понимаете, каким образом мы приходим к этому выводу?
Порядок доминирует над замешательством. Замешательство ударяет по порядку лишь в ответ.
И мы обнаруживаем еще кое-что очень интересное: если нет хорошей эмоции, нет и неадекватной эмоции, если нет хорошего АРО, нет и плохого АРО. Плохое АРО само по себе не существует, это не что-то естественное и присущее тэтану. Плохое АРО
– это АРО, с которым что-то стало не так. Ха-ха!
Это говорит вам о том, что все, что неправильно с кейсом, неправильно потому, что АРО — это нечто потенциальное и АРО разорвано на кусочки. Вы не можете оборвать коммуникационную линию, когда ее нет. Это очевидно, не так ли?
Что ж, менее очевидно, что у вас не может быть нереальности, если у вас прежде не было реальности. И это тоже правда.
И точно так же вы не можете ненавидеть, если вы не любили. Что само по себе поразительно!
Иначе говоря, ненависть; нереальность; разрозненные замешательства, которые порождают сомнения и колебания; непорядок того или иного рода — это деградировавшие формы хорошего аффинити, хорошей реальности и искреннего общения.
И в отсутствие АРО нет и неадекватного АРО. О, это достаточно веская причина, чтобы вообще никогда не иметь никакого АРО, не так ли?
О, да, именно так люди и попадают в ловушку, связанную со всем этим. Они говорят: «Что ж, если я попадаю в такую кучу неприятностей всякий раз, когда открываю рот, значит, похоже, решение для всего этого — это… ып!» И в тот момент, когда они принимали это решение, им наступал конец, поскольку они принимали решение иметь теперь хаос.
Потенциально они могут общаться. Это неправда, что сейчас они не общаются. Что они делают, так это берут и перекрывают кислород своему потенциалу общения. У них есть маленький, крохотный импульс, который становится все меньше и меньше по мере того, как его все больше и больше сдерживают, но он по-прежнему существует, и он заставляет их говорить: «Доброе утро, Джо», понимаете? И они знают, что Джо — старый брюзга, поэтому все, что нужно делать, так это не говорить ему «Доброе утро, Джо».
Поэтому они… тут получается вот такой цикл, они говорят: «Доброе утро, Джо». И Джо говорит: «Умпф».
Знаете, у меня как-то был один командующий офицер, который никогда не упускал случая ответить: «Доброе утро? А что же в нем доброго?!» Он отбил у команды охоту общаться с ним. В итоге он мог бы… он оказался словно на необитаемом острове. В конце концов не только команда, но и офицеры перестали с ним говорить.
Он драматизировал это, закрыв для всех доступ в свою каюту и на свой капитанский мостик; все были очень счастливы, поскольку никто его больше не видел. Но, сделав это, он практически съехал с катушек.
Его не увезли с корабля в смирительной рубашке: для этого он был слишком апатичен.
Но вот у вас есть такой импульс: «Доброе утро, Джо». И вы думаете: «Ну это не имеет смысла» — и сводите все к кивку, а Джо по-прежнему отвечает вам: «Рррр». И потом мы уменьшаем этот импульс, идет Джо и мы говорим… И забавно во всем этом то, что мы не перекрываем кислород Джо, мы перекрываем кислород самим себе.
А что бы случилось, если бы мы продолжали говорить «Доброе утро, Джо». Что ж, вот какой эксперимент вы сами можете провести. Вот какой эксперимент вы сами могли бы провести.
Выберите кого-нибудь, с кем вы вообще зареклись когда-нибудь разговаривать или что-то вроде этого, понимаете; или решили, что разговаривать с этим человеком вредно для вашего здоровья, вы решили, что не должны вступать в общение с этим человеком. И просто в качестве эксперимента, чтобы получить знание, информацию или реальность на этот счет, просто начните говорить с ним снова. Вы проведете такой эксперимент ради меня?
Аудитория: Да.
Вам будет весело. Это будет восхитительно. Поскольку, боже мой, когда ваши первые линии общения коснутся его, вы подумаете, что вы только что взорвали Хиросиму. Вау!
Так вот, происходит весьма простая вещь. Когда мы вносим порядок даже в ту область, в которой имеется лишь небольшое замешательство… понимаете, я хочу сказать, в ту область, в которой не очень много замешательства… когда мы вносим порядок небольшое количество порядка — в эту область, известно ли вам, что в этой области начинает появляться замешательство; и чем больше порядка мы вносим в эту область (до определенного момента), тем сильнее она взрывается. И она взрывается все сильнее, сильнее, сильнее и сильнее.
Так вот, мы допускаем лишь одну ошибку. Мы вступаем в В-и-О с этим взрывом. Мы говорим: «Она взрывается, и я тоже взорвусь». Вам нужно быть осторожным с этим. А если вы все же слегка себя дисциплинируете и скажете: «Что ж, я заговорю с этим человеком, с которым, как я знаю, мне лучше не разговаривать» — понимаете, — вы так или иначе заговорите с ним. Вы вообще не обратите никакого внимания на это бум! Понимаете? Но делайте это постоянно. Говорите с ним всякий раз, когда вы его видите. Говорите ему что-нибудь приятное; действительно общайтесь непосредственно с ним. Посмотрите, сколько пройдет времени, прежде чем он вступит с вами в спокойное, упорядоченное общение.
Так вот, вам когда-нибудь удавалось решить что-то, разозлившись на человека? Что ж, в этом и состоит критерий. Была ли это идеальная вселенная, которую швырнули в хаос, или же это была хаотичная вселенная, в которую мы теперь вносим порядок?
Нет, боюсь, что это была идеальная вселенная, и в нее впоследствии проник хаос, поскольку хаос доминирует; и хаос разряжается, когда вы вносите в него порядок. Всякий раз, когда вы вносите во что-то порядок, вы можете ожидать появления некоторого хаоса.
Именно от этого страдают руководители. Они думают, что они могут пострадать от хаоса.
Известно ли вам, что сила хаоса определяется исключительно силой порядка, который руководитель пытается в него внести? Иначе говоря, он дает себе по зубам. И если вы не можете двинуть себе по зубам, даже не пытайтесь быть руководителем. Вот настолько это просто.
Всякий раз, когда вы пытаетесь внести какой-то порядок в ту или иную область, вы можете ожидать, что существующий в этой области хаос всколыхнется! И раз вы являетесь тем, кто вносит порядок, вы являетесь творцом хаоса, который теперь поднимается в воздух. Зачем же пригибаться? Зачем же пригибаться? Нет никакого смысла пригибаться или уворачиваться. И вы говорите: «О, я не переношу этого замешательства».
Боюсь, что если мы все впадем в такое умонастроение, когда великие умы, которые сейчас заправляют дипломатией, внедрят свое последнее дипломатическое предложение — водородную бомбу, то вам не придется даже пригибаться.
Если вы как следует зарубите это себе на носу, замешательство больше не сможет отрицательно сказаться на вас. Оно, вероятно, не сможет отрицательно сказаться даже на вашем теле. На вас может отрицательно сказаться лишь то, чего вы стараетесь избежать; складывается впечатление, что в этом есть сила. Но смотрите, если в этом содержится так много силы, то очевидно, что война… то очевидно, что война решила все проблемы мира! Разве нет? Все проблемы мира теперь решены, поскольку у нас было так много войн.
Однако мы видим, что всякий раз, когда мы вносим больше замешательства в ту или иную ситуацию, она оказывается в еще большем замешательстве. А когда мы вносим в нее порядок, она улучшается.
Что ж, учитывая тот факт, что мы не можем вносить замешательство, замешательство, замешательство и в итоге положить конец всему замешательству… это не работает, мы будем до бесконечности получать все больше и больше замешательства до скончания века. И если это так, то разве не верно, что чем больше порядка мы вносим во что-либо, тем больше порядка нам нужно в это вносить? Разве это не верно? Разве не верно, что порядок — это то, что вам нужно продолжать вносить вечно?
О, нет, порядок — это нечто конечное, что-то, что имеет конец. Вы можете достичь того, что называется порядком. И вы достигнете такого состояния, когда вам уже больше не нужно будет вносить порядок. Вы внесли уже достаточно порядка, понимаете? Таким образом, вы кое-чего добились. Вы что-то регулируете, и оно нормально функционирует.
Но эта штука под названием замешательство… чем больше замешательства вы во что-то вносите, тем больше замешательства вы получаете, и так может продолжаться до бесконечности.
Позвольте мне обратить ваше внимание на один момент. Все, в том числе водородная бомба, целиком и полностью зависит от порядка, который был внесен в это, чтобы это работало! Разве это не дьявольская штука?
Да, мы собираемся посвятить весь научный гений мира созданию чего-то такого, что создает замешательство? О, это и в самом деле нечто.
Если не принимать во внимание янки и английских солдат с их довольно хорошим представлением о порядке, о деятельности и так далее, если не принимать во внимание их, то одними из самых замечательных солдат и самых замечательных людей, с которыми мне когда-либо доводилось встречаться, были немцы, мы разбирались с ними несколько лет назад. Это были восхитительные люди.
И то, что они принесли нам так много неприятностей, только подтверждает этот факт, это очевидно, не так ли? Должно быть, они принесли нам массу неприятностей. Но порядок, который они использовали, был просто абсолютной силой: порядок, который потребовался для создания офицера, порядок, который потребовался для создания хорошего солдата. Весь этот порядок. Образование, умение, тренировки; невероятное приложение научных знаний, математики… все эти вещи, которые потребовались для создания всего их вооружения и так далее, в конечном итоге произвели огромный взрыв. Но боже мой, когда они в конце концов взорвались, они взорвались со страшной силой, не так ли? Поскольку они поставили слишком большое количество порядка на службу замешательству. Они пытались создать замешательство с помощью порядка.
И одно из первых следствий должно было заключаться в том, что все созданное ими замешательство должно было ударить по ним, так оно к сожалению и случилось. Но я говорю это без сарказма: «Они были великими людьми, они были великими бойцами; они были хорошими людьми».
На самом деле я знаю, о чем говорю. Я с ними встречался.
Итак, вот человек, который предает себя. Даже янки и английские солдаты предавали себя и теперь из-за этого страдают. Причина, по которой у них ничего не получается в дипломатии, состоит в том, что все эти невероятные научные программы, которые у них есть, направлены на разработку невероятного вооружения. И чем больше у них будет таких научных программ, направленных на разработку большего количества оружия, тем хуже будет их состояние.
Известно ли вам, что их дела настолько плохи, что у них там даже есть человек но имени Джон Фостер Даллес? Американцы способны стерпеть практически все, но этот человек им больше не нравится. Я отдаю миру должное в избытке, понимаете? Мир стерпит многое.
И мир начал понимать, что существует разница между американским правительством и американскими людьми. И я в определенной степени отдаю должное американцам… они тоже начали это понимать.
Раньше я жаловался на правила иммиграции, пока не обнаружил, что все они были разработаны ФБР. И единственная причина, по которой эти правила были значительно ужесточены в других странах, состояла в том, что любого, кто отправлялся в США, обыскивали, у него брали отпечатки пальцев, его изучали под микроскопом, разделывали под орех и заставляли чувствовать себя обычным преступником и глупцом. Что ж, американцы не давали на это своего согласия.
Как же все это началось? Как же вообще все это началось? Что ж, я думаю, что на самом деле все это началось много, много лет назад во времена предыдущей войны. Была предпринята попытка решить гнетущие политические проблемы с помощью замешательства… войны.
Все эти войны — это огромные разрывы АРО. Америка не знала, на чью сторону встать в 1917 году. Она не знала, на чью сторону встать! Она не знала, что со всем этим делать. Она просто действовала. Но, вероятно, она должна была начать действовать еще задолго до этого. Если бы она предприняла правильные действия где-то, наверное, в 1908 или в 1909-10-м годах, что ж, картина была бы совершенно иной.
Другими словами, какой-то тогдашний политик не захотел внести в мир порядок! Он скорее стремился спрятать голову в песок либо преследовал какие-то свои интересы или что-то в этом роде. И американское правительство примерно в то же время допустило ошибку, оно допустило большую ошибку, и с тех пор оно так и продолжает допускать ошибки: политические, дипломатические. К счастью, каждые несколько лет его переизбирают и мошенников изгоняют.
Но по правде говоря, мне не кажется, что у американских людей сохранился интерес к голосованию за правительство.
Посмотрите, что произошло во время последних двух голосований.
Так вот, американцу говорить такое это непростительно, но так уж случилось, что я не являюсь профессиональным американцем.
Но бросать всю науку, весь научный гений на достижение единственной цели, создание большего замешательства и страданий в мире, — это самое худшее, что может сделать человек, поскольку в этом случае он отвергает порядок.
Если он придерживается вот такой точки зрения: «Мы собираемся внести порядок, мы собираемся внести больше порядка. Мы собираемся внести больше порядка, мы собираемся внести еще больше порядка», то не успеете вы и глазом моргнуть, как все замешательство, против которого он изначально протестовал, взорвется и уйдет. Он действительно сконфронтировал то количество порядка, которое ему нужно было сконфронтировать, чтобы получить достойную картину.
Так вот, вместо того чтобы вступать в В-и-О со всем тем замешательством, которое возникает каждый раз, когда вы пытаетесь отклировать алкоголиков и так далее… предположим, вы закатали рукава и намеренно начали вносить все больше и больше порядка во все, что касается алкоголизма, а не вносить еще больше замешательства, запирая алкоголиков в вытрезвителях, делая и то, и это, и всякие прочие глупости. Что ж, если бы вы просто закатали рукава и провели спокойно, упорядочение и аккуратно определенную работу, то в один прекрасный день у вас здесь воцарился бы полный порядок.
Так вот, решать проблемы вовсе не тяжкий труд. Дело просто в том, что замешательство немного сложнее конфронтировать, чем некоторые другие вещи, и еще в том, что замешательство и проблемы так часто одерживали над нами верх, что мы начали говорить: «Что ж, мы недостаточно способны, чтобы вносить порядок, поэтому, когда замешательство разлетается во все стороны, оно срывает наши глупые головы» — и мы взяли себе за дурную привычку пригибаться всякий раз, когда мы начинаем вносить порядок.
Мы поступаем вот так: мы начинаем применять к преклиру 8-К, говоря:
«Послушай, старина, ты не возражаешь, если я не буду слишком резок по поводу всей этой ситуации, ты не возражаешь, если это…», «Между прочим, не будешь ли ты так любезен сказать моему преклиру, что вот тут есть стена и обратить его внимание на нее, чтобы я мог задать преклиру вопрос, не будет ли он против посмотреть на нее?». Понимаете, хороший 8-К.
Что ж, существует своего рода градиентная шкала внесения порядка. Но мы говорим преклиру, мы говорим преклиру: «Посмотрите на эту стену. Спасибо». Боже мой, это чертовски много порядка. Тут есть упорядоченность. И если мы будем идеально использовать Тон 40 в работе с преклиром, проводя процедуру под названием 8-К, мы всколыхнем замешательство. У преклира появятся соматики, у него начнется головокружение, он будет в полубессознательном состоянии и так далее… всякий раз, когда он чувствует головокружение, мы не прибегаем к такому вот трюку:
«О, сейчас вы не чувствуете себя хорошо. Что ж, ужасно, мне очень жаль. Мне жаль. Вероятно, именно я создал это замешательство, поскольку мы выполняли команду и так далее. Не кажется ли вам, что нам нужно смокапить парочку раз человека, который находится в замешательстве, прежде чем мы продолжим выполнять процедуру под названием 8-К?»
Мы тут же прекращаем двигаться к нашей цели, прекращаем вносить порядок, и начинаем вступать в В-и-О с возникающим замешательством. И всякий раз, поступая таким образом, мы проигрываем.
Таким образом, англо-американская цивилизация — это первая цивилизация на Земле, новая и не такая… этот индустриальный век… с тех пор как римляне изобрели цивилизацию. И, вероятно, вы тоже приложили к этому свою руку.
Но тут мы имеем дело с древней цивилизацией, и вот к ней повсюду начинает добавляться эта англо-американская идея. Немецкий народ, скандинавские народы тут и там вносили свой вклад в эту новую индустриальную революцию, и они добивались успеха. И в то же время в различных слоях общества зрел порок.
Понимаете, у них были, ну не знаю, плохие боссы, замешательство, не обустроенные рабочие места; людей выдергивали с ферм, чтобы они работали за машинами… эти люди плохо питались, браки разваливались, разваливались другие социальные институты.
Ей-богу, это не было поводом для изобретения коммунизма. Необходимо выяснить, что вносит порядок в состояние кейса общества или кейса человека. Что вносит во все это порядок? И просто добавить еще немного того же самого в кейс или в общество, и послать к черту замешательство.
Так вот, частицы замешательства свистят у вас над головой… ну так и что! Они никогда вас не зацепят, если только вы не начнете пригибаться. Помните об этом, они никогда вас не зацепят, пока вы не начнете пригибаться.
Чтобы вас зацепило, вы должны были пригнуться… это во многом зависит от вас: что вас зацепит. Если же вы напролом идете вперед и пытаетесь внести порядок в какую-либо группу или часть мира, если вы просто продолжаете делать то, что вы делали, чтобы внести туда порядок, замешательство, несомненно, будет разлетаться во все стороны! Однако в этом случае нужно продолжать вносить порядок, а не направлять ни с того ни с сего весь этот порядок на создание атомной бомбы и танков! Ууу! Посмотрите, как резко затормозили.
Понимаете, индустриальный мир… и наконец великие цивилизации, существующие на Земле… все это западные цивилизации, понимаете, они вводили новый индустриальный порядок. Люди могли бы производить товары. Иначе говоря, они могли бы производить что-то идеальное. Они могли бы вести более спокойную, упорядоченную и лучшую жизнь. Они могли бы иметь еду. Они могли бы иметь одежду. Они могли бы иметь разные приспособления и инструменты, и все это можно было бы производить с достаточно небольшими затратами труда. И все это можно было бы дать миру.
А потом кто-то сказал: «И все это породило социальные пороки». Ну и что! Ну и что? Если вы вносите замешательство во что-то, вы получаете еще больше замешательства, и все это продолжается вечно — это факт.
Но когда вы вносите порядок, замешательство в конечном итоге исчезает. Именно поэтому мы не должны были беспокоиться по поводу конкурентоспособных предприятий, не должны были беспокоиться по поводу социальных пороков, сопряженных со строительством железных дорог в Великобритании в 1835 году, и мы не должны были издавать законы против дыма, который покрывал собой все болото Бриджет по обеим сторонам железнодорожного полотна. Нам нужно было просто перестать беспокоиться на этот счет и просто построить еще больше железных дорог.
И люди говорят: «Ну, если бы на них не давили, они бы никогда не придумали, как справиться с дымом». О, да, они очис… они убрали дым. Я думаю, что паровые машины и пароходы по-прежнему дымят именно потому, что люди боролись с дымом. О, я именно так и думаю. Все начали волноваться о дыме и перестали волноваться о создании нового топлива.
И перед нами картина мира, который постоянно, циклично, подводит сам себя… и он подводит сам себя просто потому, что он не продолжает вносить изначальный порядок, который он и вносил, он начинает вести с ним войну.
Даже Адольф Шикльгрубер мог бы извлечь некоторую пользу, если бы поступал таким образом, понимаете? Боже мой, он добился своей цели! Чрезвычайно сильные немецкие химики, невероятно умелые немецкие техники, математики. Что ж, их уважали во всем мире. И зачем же эти дурни начали войну? Он уже добился своей цели! Вы понимаете? Единственное, что ему нужно было делать, это и дальше добиваться своих целей!
Что ж, мне кажется, он не мог вынести победы. Так он и не победил.
Вы видите, что существуют реальные примеры, которые находятся вокруг нас и о которых нам уже известно?
А как насчет преклира, которого мы забрасываем в инграмму, когда начинаем спокойно и упорядочение одитировать его? Как насчет него, а? Мы продолжаем и продолжаем подавать ему команду, понимаете, мы подаем ему команду; какой бы не была команда, которая его рестимулировала, мы продолжаем давать упорядоченную команду, и вдруг этот человек говорит:
О, братцы, сейчас не время говорить: «Что ж, посмотрим. Давайте смокапим какие-нибудь раскаленные докрасна глаза или что-то в этом роде». Сейчас не время делать это. Процесс, который включил эту инграмму, каким бы он ни был, если это упорядоченный процесс, который вносит порядок в кейс… таково условие: процесс должен быть упорядоченным и он должен вносить порядок в кейс… и если такой процесс включил инграмму, то, чтобы из этого выйти, нужно через это пройти, и вы просто вносите больше порядка, больше порядка. Даже если это убивает вашего преклира, вы, по крайней мере, сделали то, что сказал вам Рон.
Что ж, это самый важный урок, который мы должны усвоить… «порядок разряжает замешательство»… это самый важный урок, который мы должны усвоить как одиторы. И на самом деле это самый важный урок, который мы должны усвоить как организация, которая является сегодня в мире цивилизующей силой.
Совершенно вопреки моим склонностям, я пару раз делал из кого-то отбивную, пару раз, очень немного раз. Мне ставили это в заслугу больше, чем я заслуживал. Может быть даже кто-нибудь из присутствующих здесь сейчас слышал, что все его сертификаты отменены; что Рон, мол, сказал, что все его сертификаты отменяются, и этот человек был ошарашен, когда в течение двадцати четырех часов Рон возвращал ему все его сертификаты. Что ж, это происходило потому, что Рон не знал, что они были отменены.
И я обнаружил, что всякий раз, когда мы обрубаем линию, всякий раз, когда мы начинаем играть в эти игры для закрытых помещений под названием «супердисциплина», понимаете, берем за правило наказывать существующее замешательство еще большим замешательством, всякий раз, когда мы начинаем играть в эти игры, все проигрывают.
Так вот, мне в итоге удалось свести все это к окончательной формуле. Если с замешательством начинает твориться что-то не то и все приходит в замешательство, нужно просто внести больший порядок в ситуацию, — давайте поступать таким образом. Это нечто совершенно иное, нежели обрывать линии, и это нечто совершенно иное, нежели делать из кого-то отбивную.
И самое худшее, что я когда-либо делал кому-то, состояло в том, что я просто о нем забывал. И не потому, что это могло быть довольно неприятно, и не потому, что это убивало кого-то, такое случалось лишь иногда. Но это чуть ли не самое плохое, что вы можете сделать, и это является разрушительным поступком и приводит вас самих к поражению.
И только из-за того, что в какой-то части саентологического мира, который сегодня стал довольно-таки большим, только из-за того, что кто-то там выходит из себя, не стоит обращать хоть какое-то внимание на такого рода действия. Зачем волноваться по этому поводу?
Как раз вчера вечером я вел кое с кем спор на эту тему, просвещая его… это даже не было спором. Но этот человек весьма и весьма умен. Он настаивал на том, чтобы мы более обдуманно действовали в этих отдаленных областях, и он не… и он полностью осознал, что в той или иной области ровно столько порядка, сколько там его может быть на данный момент, и что огромное количество замешательства начнет уходить из любой области, с которой вы начнете упорядочение работать, что замешательство в таком случае — это нечто неизбежное и что избавиться от него можно лишь единственным способом: продолжать наводить там порядок, пока не исчезнет все замешательство. Не успеете вы и глазом моргнуть, как у вас воцарится порядок. И все именно так и было на протяжении многих лет.
Поэтому, если правительство начнет применять наказания к своему народу, оно будет забыто народом. И когда народ перестает быть в одной лодке со своим правительством, правительству приходит конец. Правительству приходит конец.
Так вот, ничто так не выводит из себя правительство Соединенных Штатов, как человек, который зарабатывает деньги или что-то делает. Это звучит весьма забавно, и для вас это нереально, поскольку Соединенные Штаты в вашем представлении — это такая страна, которая производит чрезвычайно много всего.
Что ж, боюсь, что это производство происходит «через труп» правительства. Вот точка зрения службы внутренних доходов: «Давайте-ка найдем тех людей, которые производят сейчас больше всех, и давайте посмотрим, не сможем ли мы как-нибудь отбить у них к этому охоту, а? Ха-ха-ха».
Что ж, и все же единственное, что несет порядок в мир, единственная дипломатия, которая приводит Соединенные Штаты к успеху, — это произведенный продукт, и если США просто и далее будут производить, экспортировать свои товары и импортировать товары других…
Совсем недавно в Детройте обнаружили, что им есть чему поучиться в автомобилестроении. Они там очень долгое время забывали о том, что первым работающим автомобилем, который вызвал просто фурор, был автомобиль Бенца, произведенный в Германии. Я видел этот автомобиль, кстати говоря. Я не думаю, что общепринято считать его первым автомобилем и что это общеизвестно, но он стоит в гараже в Огайо. Великолепный автомобиль. По-прежнему ездит… по-прежнему ездит. Сделано в Германии.
Что ж, они просто перестали что-либо говорить на этот счет, они начали разрабатывать свою продукцию. И то, что они начали разрабатывать свою продукцию,
– это совершенно нормально, но то, что они полностью сбросили со счетов других, — вовсе не нормально. И вот неожиданно этот бедный производитель автомобилей стоит на обочине и видит, как мимо проносятся английские, немецкие, французские и итальянские машины. Это весьма печально.
У него много лет уйдет на то, чтобы полностью усвоить этот урок и перестроить свое производство соответствующим образом. Американские машины — это замечательные машины; они сжигают ужасно много топлива, и они больше не нужны… американской публике. Вот и все. Американской публике нужны маленькие машины, быстрые машины, экономичные машины, именно так.
Что ж, американский производитель оказался достаточно сообразительным, чтобы понять это; он оказался достаточно проницательным, чтобы закатать рукава и приняться за работу. И в один прекрасный день вы увидите «Детройтваген». На нем будет больше хрома.
Но в цивилизации, в которой мы сегодня живем, величайшее орудие дипломатии — это производство. Когда правительства превращают это орудие — производство — в пыль и начинают использовать угрозу взрыва как способ управления другими народами, мир начинает приближаться к «большому взрыву»!
Вы недоумеваете, почему Саентология иногда вводит кого-нибудь в замешательство, злит или расстраивает. Боже мой, если вы не думаете, что этот предмет несет в себе порядок, то вы не знаете весь этот предмет. Просто как-нибудь окиньте его взглядом: Аксиомы Дианетики, Дианетика как базовая наука, которая направлена на работу с анатомией разума, а основной модус операнди создания и в целом вселенных рассматриваются уже в Саентологии, которая берет как анатомию разума, так и принципы создания вселенной и создает определенное состояние бытия.
Так вот, таким образом шаг за шагом, ступенька за ступенькой, наводится порядок, порядок, порядок.
Разговаривая со мною с глазу на глаз, люди порою, когда я говорю, что сегодня пятнадцать тысяч самых сообразительных людей в мире — саентологи, задают мне каверзный вопрос: «Но ведь нет ни одного президента, который был бы саентологом. Нет ни одного комиссара, который был бы саентологом». Что ж, а кто говорит, что они сообразительны? Это лишь подтверждает слова о том, что самые сообразительные люди в мире являются саентологами. И между прочим, людей, которые в наибольшей степени способны вносить порядок, можно найти среди саентологов, и именно среди саентологов они в итоге и будут найдены.
Это весьма забавно. Вы не представляете себе, насколько мощным социальным оружием является эта Саентология. И некоторые из сторонников великого хаоса должны сейчас трястись как осиновый лист, поскольку мы совершенно без агрессии посвящаем себя своему делу. Это просто убийственно.
И в один прекрасный день вы скажете кому-нибудь: «Что ж, у тебя голова болит потому, что ее сдавливает картинка, которая содержит в себе боль. Почему бы тебе просто не взглянуть на нее и не рассмотреть, что же это за картинка?»
Он знает, что так оно и есть. И он знает, что эти ваши слова вносят определенный порядок в его банк, и его первой реактивной реакцией, понимаете, будет следующее: «Йа-йа-йа-йа-йа-чйа-чйа. Что за… ну, откуда у тебя вообще такие идеи? Я читал ля-ля-ля, сараб, сараб, абаб. Замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство…» Вы понимаете?
И знаете, когда вы допускаете ошибку? Когда вы не говорите: «Хорошо, а теперь давайте проверим, не получится ли у вас посмотреть немного дальше и найти границы картинки, которая находится вокруг вашей головы. Посмотрите, нет ли там какой-нибудь картинки и не сможете ли вы обнаружить ее границы».
И, конечно же, следующее, что вы от него услышите, это: «Йа-йа-йа-йа, и вся Саентология плохая. И все вы плохие. И я всегда говорил, что вы просто дураки, раз занимаетесь чем-то таким. И любой, кто принимает за чистую монету нечто подобное, принимает это за чистую монету потому, что у него самого что-то не в порядке с головой, и моя мама не раз говорила мне держаться подальше от психиатров, потому что все психиатры плохие люди, и психиатры говорят, что вы плохие люди. Поэтому психиатры — авторитеты».
И вы допускаете ужасную ошибку, если не говорите: «Что ж, посмотрите, не получится ли у вас посмотреть чуть выше и чуть ниже и обнаружить границы этого умственного образа-картинки».
И парень внезапно скажет: «Что ж, чем бы это ни было, оно… оно вот такой ширины и вот такой высоты. Это… один человек ударил меня по голове молотком, и никогда раньше я его не видел. И все это в любом случае иллюзия, но… ай!»
И вам следует жизнерадостно ему сказать: «Хорошо» — и попросить его посмотреть на эту картинку еще раз.
Вы вносите порядок в мир, нравится вам это или нет, и вы неизбежно поднимаете в воздух много замешательства.
И если вас научили лишь тому, как пригибаться и не вносить порядок в мир, вы, конечно же, отныне и навсегда будете лежать, распластавшись на брюхе.
Тем не менее нужно вносить порядок и осознавать, что вы сами творец возникающего при этом замешательства. И решением в данном случае будет следующее: вносить больше порядка, больше порядка, больше порядка и больше порядка.
И вы знаете, что, поступая таким образом, вы вместе со своим преклиром одержите победу. Я уверен, что у вас есть на этот счет субъективная реальность, но чем больше команд вы будете подавать, чем более упорядоченными будут эти команды и чем более упорядоченно вы будете работать с кейсом, что ж, тем лучше пойдут дела. И почему бы этому не сработать на обществе тоже?
Так что в следующий раз, когда вы услышите, как кто-то говорит по поводу Саентологии: «Ра-ра-ра-ра-ра-ра-ра, замешательство, замешательство», внесите немного больше порядка в кейс этого человека. Хорошо?
Очевидно, что эта вселенная была идеальной. Очевидно, что мы были в состоянии создавать идеальные вещи. И очевидно, что это единственное, на что любой из нас способен, как бы сильно мы ни старались.
Спасибо.