Спасибо.

Что ж, теперь вы в курсе.

Вы всегда думали, что потасовка - это что-то нехорошее, и тут я демонстрирую вам потасовку и говорю, что в этом нет ничего плохого. Но на самом деле… на самом деле, для того чтобы хорошо отработать какое-либо из этих упражнений, в действительности требуется очень много времени.

В академии человек пару недель тратит на курс по общению и, по крайней мере, одну неделю - на ТУ высшего уровня обучения, прежде чем ему позволят даже близко подойти к какому-либо процессу. Проходит около трех недель, прежде чем кому-то позволят приблизиться к какому-либо процессу. Довольно интересно, да?

И, между прочим, обучение в академии весьма заметно изменилось. Такое заметное изменение произошло лишь в последние четыре или пять месяцев. Однако обучение в значительной степени держится на одном уровне в течение некоторого времени, правда, нам пришлось немало потрудиться над тем, чтобы оно вошло в колею.

Знаете, я множество раз говорил вам: «Вот оно», но все, что я говорю вам сейчас, - это: мы достигли плато. Я не говорю, что мы не сможем подняться еще выше. Я говорю, что курс по общению, эти первые тренировочные шаги, которые вы видели, были… что ж, порой были трудности с приведением этого курса к окончательному виду, - но он остается неизменным вот уже больше года, и процессы, проводимые прямо в эту минуту, - это те процессы, которые были разработаны в самом начале 1956-го года. Это весьма примечательно. Вы видели некоторые из этих процессов раньше.

Это некий уровень постоянства. Мы просто выполняем их теперь более тщательно.

Вы видели не слишком-то много ТУ высшего уровня обучения. Даже студенты 15-го и 16-го ППК видели лишь немногие из шагов высшего уровня обучения. Эти упражнения начинаются с простого 8-К и идут дальше, через «Обучение повышенного уровня», затем идет Тон 40 на предмете и затем - Тон 40 на человеке. И это - шаги высшего уровня обучения. Эти шаги намного труднее проходить.

Когда человек, выполнив эти шаги, возвращается на курс по общению, он обнаруживает, что что-то изменилось. Теперь он может делать упражнения курса по общению даже с завязанными глазами. Забавно, что инструкторы очень часто говорят: «Почему бы нам тогда не начинать с Тона 40 на предмете? Ведь люди так замечательно выполняют шаги по общению, после того как завершили шаги высшего уровня обучения».

Так что время от времени мы берём кого-нибудь и проводим его по шагам, начиная с Тона 40 на предмете, затем проводим его через курс по общению, - и он либо не способен выполнять Тон 40 на предмете, либо не может проходить курс по общению. Поэтому правильный маршрут наверх, вероятно, примерно такой, какой существует сейчас в академии.

В наши дни обучение в академии - это настоящее приключение, Я думаю, что все присутствующие здесь студенты, которые там какое-то время обучались, например, на вечернем или на дневном курсе «Дипломированного одитора Хаббарда», согласятся со мной. Это весьма примечательная деятельность.

Есть три комнаты, и одна из них используется под курс по общению, который состоит из этих нескольких первых шагов, а другая комната используется под курс высшего уровня обучения. Эта комната расположена внизу, в подвале, где они не смогут снести бетонные стены. И затем у них есть класс КОО, где их обучают шагам КОО.

На ППК - который вот-вот начнётся, 18-ый ППК - берётся именно то, что я вам здесь показывал и что вы отрабатывали на семинарах, и это проталкивается наверх: до ne plus ultra. Все ППК… у каждого ППК есть экспериментальный аспект. Обычно то, что изучается на ППК, в конце концов передаётся на курс «Дипломированного одитора Хаббарда». Сейчас курс «Дипломированного одитора Хаббарда» примерно на уровне 17-ого ППК или немного выше.

Но 18-ый ППК… на носу 18-ый ППК, который начнется в понедельник… на этом курсе мы возьмём те же самые шаги, возьмём в точности те же самые шаги и протолкнём их всем своим весом, с одной единственной целью: узнать, насколько напряжённо можно тренировать людей. Теперь уже нет сомнений в том, что их можно тренировать. Так вот, в этом и заключается экспериментальный аспект 18-ого ППК: выяснить, насколько напряжённо можно тренировать людей. Каков предел прочности у хомо сапиенса? Мы определённо можем найти этот предел у хомо сапиенса, раз уж мы можем сломать саентолога. И это, на самом деле, именно то, что публично будет происходить на 18-ом ППК.

Я сочту полнейшей неудачей, если на 18-ом ППК найдётся хотя бы один студент, который ни разу не сбежит во время курса; который не бросит его, не направится к двери со словами: «Это невозможно. Никто не сможет вынести такого», и не попытается свалить куда-нибудь подальше. Так вот, это… это грядущий 18-ый ППК.

Теперь, чтобы дать вам некоторое представление: я замечаю, что пара инструкторов подняли воротники своих плащей, чтобы их никто не узнал.

Мы думаем, что отклировать людей за шесть недель обучения, если использовать достаточно жёсткие ежовые рукавицы, - это возможно. Вы понимаете? Это и есть цель 18-го ППК.

Знаете, у нас ушло семь лет на то, чтобы научиться делать такого рода вещи. И основная масса информации, с вашей точки зрения, - это, очевидно, Саентология, происходящий в ней значительный прогресс и так далее. И у вас есть представление о том, как появился этот предмет и есть некоторая субъективная реальность относительно того, чего можно достичь с его помощью. Вы полагаете, что это и составляет сектор исследований, которыми занимается Саентология. Что ж, этим сектором исследований более или менее занимаюсь я сам, и он даже в некоторой степени независим в своём развитии. Это происходит на различных ППК, это происходит в обычном мире. Но люди в самой организации не согласятся с вами в том, что это вершина изученного. Люди в центральной организации Учредительной церкви скажут вам: изучена была именно организация - что такое организация.

Как только мы узнали, что организации не существует, успех был у нас в кармане. Тогда мы только-только узнали, что существуют определённые обязанности, которые необходимо выполнять, и все эти обязанности должен выполнять какой-либо отдельный человек, и этот человек должен быть проинформирован о том, что представляют собой эти обязанности, и должен понимать цель выполнения этих обязанностей. И теперь организация больше не тянет из нас жилы.

Эти бедолаги, которые ходят туда-сюда, пытаясь создавать организации. Послушайте, организаций нет; их не существует. И эти люди… Дик сказал бы вам, что это - наше самое большое открытие; такова его точка зрения на это.

И другое наше открытие - это (с точки зрения остальных сотрудников)… они бы сказали: ну, мы узнали, как обучать людей, как делать из людей - людей, как создавать совершенно нового человека, используя навыки в обучении. И они бы сказали: это то, чему мы научились. И люди в организации, в самом деле, научились всему этому. Это само по себе весьма примечательное достижение.

На днях я разговаривал с одним человеком, и он мне сказал: «Вы знаете, - сказал он, - мне просто не терпится добраться до пехотной роты и надеть на них все шляпы, относящиеся к тому, что они должны делать, и обучить их, чтобы они могли контролировать МЭСТ, чтобы офицеры могли справляться с рядовыми, а рядовые могли справляться с оружием, и чтобы они могли общаться друг с другом, и чтобы каждый из них мог заниматься тем, чем он должен заниматься». Он сказал: «Мне просто не терпится сделать это». Он сказал, что они тут же выбросили бы своё оружие. Они бы увидели, что наименее полезная вещь, которой они владеют, - это оружие.

А, вы скажете: «Нельзя же уговорить противника сдаться». Я в этом не уверен; я в этом далеко не уверен.

Например, я покажу вам, насколько разным может быть отношение к чему-либо у одного и того же человека.

Парень говорит, что у него ужасно много неприятностей с боссом, он не может разговаривать со своим боссом, его босс постоянно пилит его безо всякой на то причины или основания. Босс просто всегда его пилит, и босс всегда злой и вредный. Одитор сел и проодитировал у этого человека проблему, сравнимую по величине с его боссом. Ничего больше не происходило. Ничего больше не изменилось. И тут произошла вот такая странная, таинственная вещь: его босс моментально перестал пилить его - не потому, что парень стал более или менее эффективным, поскольку босс всё равно не мог как следует наблюдать за этим. Но он просто… он просто перестал его пилить, перестал его «доставать», и проблемы, существовавшие в реальном мире, исчезли в тот момент, когда они исчезли в разуме этого парня. Когда проблема настоящего времени была сглажена, у него больше не было никаких проблем с людьми.

Но вы понимаете, к чему я веду? Эту проблему создавали люди, и когда преклиру провели до сглаживания «Проблему, сравнимую по величине», то эти люди, которые не присутствовали при этом и которым не проводили процессинг, перестали создавать ему проблемы. Мистика. Мистика, не так ли? Это чем-то похоже на воздействие на вещи на расстоянии, и всё такое. И, тем не менее, это происходило довольно часто. Некоторые люди не пытались увидеть это.

Я поясню. Однажды у меня было много неприятностей с одним офисом, - единственным офисом, который, я думаю, англичане должны вернуть себе. Англичане должны произвести сбор пожертвований и выкупить себе этот офис, и это - офис по делам иностранцев, и… офис по делам иностранцев в Великобритании… и они берут пример с иммиграционного офиса в министерстве кривосудия, а они там довольно-таки вредные.

Что ж, у меня с ними были проблемы, и ещё проблемы, и ещё проблемы, и еще проблемы, и однажды я сидел вместе с одитором и получал сессию, и неожиданно одитор сказал: «Вы знаете, хорошая идея. Ну-ка, посмотрим». Это был не совсем правильный процесс, поскольку, строго говоря, офис по делам иностранцев - это не объект. Но он сказал: «Назовите мне проблему, сравнимую по величине с офисом по делам иностранцев» - и я прошёл всю гамму: «никаких проблем», «проблема слишком ужасна, чтобы посмотреть ей в лицо»… проблема типа «ну и что». Проблемой, сравнимой по величине с офисом по делам иностранцев, была бы пылинка, оседающая вон на ту лампочку, и проблемой было бы - как сдуть её с лампочки, понимаете? Понимаете? Ничего особенного.

И через пару дней меня вызвали в офис по делам иностранцев и сказали, что с моим паспортом всё в порядке, и с тех пор у меня с ними не было никаких проблем. Просто поразительно.

Так вот, какое отношение имело то, что мне проводили процесс, и то, что я больше не разговаривал с офисом по делам иностранцев, к тому, что офис по делам иностранцев обращался со мной таким образом? Понимаете, никакого отношения, очевидно.

У парня куча неприятностей с бизнесом и тому подобное - проведите ему «Проблему, сравнимую по величине с его бизнесом», - «Проблему, сравнимую по величине с его бизнесом».

Это очень забавно. Между прочим, я много одитируюсь. Как раз перед этим конгрессом я завершил примерно двадцатичасовой интенсив. И… я должен рассказать это - я должен рассказать это сейчас, потому что штатные сотрудники сочтут это забавным. Это касается персонала; они этого ещё не знают.

Одитор проводила мне процесс «Проблемы, сравнимые по величине» по отношению к персоналу Учредительной церкви. Знаете, они вечно приходят с жуткими обломками чего-то, что только что развалилось, вываливают все эти обломки мне на стол и гордо заявляют: «Что мне с этим делать?» -понимаете? И всевозможные вещи в этой организации сталкиваются тем или иным образом; хотя, в общем и целом, эта организация работает довольно гладко. Но вот одитор провела мне «проблему, сравнимую по величине».

Что ж, у меня из-за этого возникала довольно-таки большая проблема, понимаете, и… это толкало внутрь мои якорные точки и так далее, и… Единственным человеком, с которым у меня были какие-либо проблемы со времени проведения этого процесса, был человек, который во время проведения процесса не был штатным сотрудником. Единственную проблему создал человек, который не был штатным сотрудником в то время, когда мне это одитировали. И никто вообще не приходил ко мне с какими-либо проблемами; я не знаю, почему это так. Они думали, что единственным способом пробраться ко мне для того, чтобы поговорить со мной, было иметь большую проблему. Это потрясающие сотрудники, просто потрясающие. С ними, на самом деле, нет больших проблем.

Но это очень занятно - когда я оглянулся и посмотрел на это, я обнаружил, что человек, которого не было в то время, когда мне это одитировали, позже действительно стал причиной некоторых неприятностей, а никаких других неприятностей не было.

Итак, мы не можем сказать ничего определённого об этом факторе. Но мы могли бы вывести из этого теорию и сказать, что сам человек несёт с собой рестимулирующие факторы, которые создают сумятицу в его окружении. Другими словами, человек несёт с собой энтурбуляцию, которая рестимулирует остальных и вызывает у них реакцию, направленную против него.

Так вот, продолжая выводить те или иные теории, мы могли увидеть, что так оно и есть с точки зрения механики, и у нас действительно есть некоторые свидетельства в пользу этого. Это просто удивительно. Каждый раз, когда кто-нибудь, окончательно свихнувшийся, близко подходит к организации, или его приводят в организацию, или притаскивают каким-то образом родственники или кто-нибудь… Мы не занимаемся такими делами, понимаете, но такое случается время от времени. Кого-нибудь приволакивают, а он: «Ва-аа-аа-ах, какую стену?» - знаете. И всегда присутствует сумятица, как будто вы бросили кирпич в середину запруды, понимаете. Бух. Плюх. И пошли волны сумятицы.

Человеку проводят одитинг - сумятицы больше нет. Это странно, правда?

Если продолжать специализироваться на психотиках, всегда можно ожидать, что непосредственное окружение психотика будет энтурбулировать - и не потому, что психотик имеет к этому какое-то отношение. Сумасшедший человек в действительности не оказывает никакого сознательного воздействия на своё окружение, но всё же он оказывает некое воздействие на него. Существуют некоторые энтурбулирующие, находящиеся в замешательстве умственные машины, которые рестимулируют замешательство в других людях, и у них возникает такая реакция.

Так вот, саентолог, который может справиться с замешательством, обычно находится не в очень уж большом замешательстве по этому поводу. Но иногда клочки бумаги начинают летать в воздухе, и он изумляется такой царящей вокруг сумятице.

Всегда существует бесчисленное множество проблем. Вы считаете, что всего-навсего втащить кого-нибудь через главный вход и просто сказать: «Идите в комнату одитинга» - вы считаете, что это довольно легко сделать. Люди, выполнявшие «Обучение повышенного уровня», могут сделать это с величайшей лёгкостью. Но забавно то, что психотики больше не вызывают у нас смятения. Мы можем позаботиться о психотиках, но вот является рестимулированный родственник и даёт нам недействительный чек, знаете, ему необходим ещё один канал связи того или иного рода, ему нужна парочка одолжений. Энтурбулирован именно этот человек.

И единственное, чего администрация организации никогда не понимала, это то, что они должны проводить 8-К в Тоне 40 всем, кто связан с сумасшедшим человеком. Просто возьмите всех, кто его окружает, -неважно, что или кто: муж, жена, родители, тёти, дяди и психиатр - если нужно опускаться настолько низко. Просто возьмите их всех, и просто проводите им всем 8-К в Тоне 40. Иначе вы получите огромную энтурбуляцию и замешательство, и эти бумажки, бессмысленно летающие в воздухе.

Я всегда мог определить, когда такой человек заходил в организацию, потому что линии посланий в организации моментально увеличивались втрое, а затем снова уменьшались. Это очень интересно. Послания идут… ни с того ни с сего вы получаете огромное количество посланий из той области, которую раньше не замечали, понимаете. Это кто-то, кто связан с этим человеком, которого только что привели, и он будет создавать ещё какую-то косвенную сумятицу, которая, вероятно, никак не связана с психотиком. Понимаете?

Так, если мы просто расположим в ряд несколько шаров для игры в кегли, если вы ударите вот по этому шару, вон тот, теоретически, должен откатиться, а все остальные - остаться неподвижными. Что ж, это замечательный эксперимент. Я не знаю, что он означает. Я узнал о нём. Это чудный эксперимент, но он ни о чём нам не говорит.

Если мы пнём рядового Альфа, то рядовой Омега с другого конца шеренги не отлетит в сторону. Я обращаю на это ваше внимание. Мы выстраиваем здесь группу людей и даём пинка вот этому, тогда вот этот не скажет: «Ой». Понимаете? Человеческие существа не подчиняются физическим законам. Но если мы возьмём эту группу людей и энтурбулируем этого парня, то замешательство перейдёт к этому, замешательство перейдёт к этому, замешательство перейдёт вот к этому; оно очень быстро затухает, но вы получаете цепочку, то есть чётко выраженное заражение замешательством. И это практически всё, что происходит с человеческим существом в физическом отношении. Это замешательство заразно.

Это очень забавно. Эти - ха!.. психологи, я имею в виду… Я не знаю, чем эти парни занимались пятьдесят, сто лет. Должно быть, они чем-то занимались. Они заметили массовую истерию, и они говорят о массовой истерии и о массовой истерии. Но у них нет механизма, нет описания массовой истерии и нет объяснения того, как она начинается. Они изучают её, они говорят, что она существует, они изучают её. Они замечают, что весь зал внезапно приходит в ужасно истерическое состояние. И они не думают, что банк имеет к этому какое-то отношение. Они не знают, что банк существует, и что он обладает некоторой массой. Вы понимаете, о чём я говорю. Они просто… там просто ничего нет. Они заметили, что внезапно у кого-то начинается истерика, и в то же самое время у многих вокруг него начинается истерика, понимаете? Они заметили, что это происходит. И это - массовая истерия.

Ну, я не думаю, что это явление существует. Я так не считаю. Лично я ни разу не был свидетелем идеального образчика массовой истерии, которым, я думаю, являлось происшествие на одной из фабрик на Юге, где у всех женщин одновременно случилась истерика. Я не знаю. Я не думаю, что хоть один человек наблюдал за тем, одновременно ли у них произошла истерика. И я не думаю, чтобы кто-то наблюдал, как это в точности происходило, потому что если от одного человека к другому распространялось столько замешательства, когда все они, по-видимому, одновременно «взорвались», то человек, наблюдавший за этим, был рестимулирован, а значит, не был надёжным наблюдателем.

Поэтому вряд ли мы знаем так уж много о массовой истерии. Но мы знаем об этом другом факторе. И происходит заражение, заражение, заражение, заражение, и люди один за другим впадают в истерику.

Так вот, это верно, что случается якобы бегство армии, но это вполне очевидно: солдат стоит, и вот он обнаруживает, что солдат справа от него и солдат слева от него уже ушли. Это заставляет его чувствовать себя одиноким, и он уходит. Не требуется никакого эзотерического объяснения этому.

Тем не менее, для этого заражения требуется какое-нибудь объяснение. Мы действительно обнаруживаем, что люди, которые могут справляться с проблемами, относящимися к какой-либо конкретной сфере, больше не впутываются в подобные проблемы. Понимаете, это интересно. Другими словами, вот все точные факты, которые нам известны: люди действительно рестимулируются вблизи рестимулированных людей, и если им провести «Проблемы, сравнимые по величине», то у них появляется иммунитет к такой рестимуляции. И это весьма удивительно, что мы знаем так много, и знаем это наверняка, и знаем это хорошо.

А вот какой механизм здесь используется, - это другой вопрос. Это не так-то просто сделать. Если бы вы заставили людей создавать мокапы замешательства и привыкать к замешательству того или иного рода, вы бы сказали, что это работает. Что ж, у меня нет ни одного доказательства в пользу этого, и это единственная причина, по которой я высказываюсь с осторожностью на этот счёт.

Однако становится очень распространённым постулат относительно того, что все должны вести себя так, как будто они сумасшедшие, и вы обнаружите, что люди в большинстве случаев будут вести себя так, как будто они сумасшедшие. Достаточно просто знать об этом.

Итак, одитор - теперь мы снова подходим к этому упражнению - одитор должен уметь справляться с замешательством, движением, энтурбуляцией, которым он подвержен, одитируя преклиров, иначе он будет рестимулироваться. Вы понимаете?

Что ж, с помощью данных упражнений можно это пройти, как в одитинге, и избавиться от этого. Это, на самом деле, своего рода процесс, понимаете? Уверенность одитора возрастает. Он обнаруживает, что ему не обязательно останавливаться и подпадать под контроль всего этого находящегося в замешательстве движения.

Вы видели этих людей здесь на сцене в течение последнего часа. Они выполняли упражнение. Если бы они выполняли это упражнение до тех пор, пока не научились бы выполнять его в совершенстве, просто вот такое упражнение, то у них было бы очень мало проблем с людьми. Это - "Обучение повышенного уровня».

Но предположим, что на основе собственного постулата, прорубаясь сквозь всё замешательство, эти люди могли бы оказывать влияние на МЭСТ и на людей с помощью одного лишь постулата. А-а-а-а. Теперь мы знаем, почему мы говорим об одитинге в Тоне 40.

Им не только пришлось бы самим находиться в таком положении, в котором они больше не приходили бы в замешательство каждый раз, когда видели замешательство вблизи себя, но они также должны были бы быть в состоянии продираться сквозь любое замешательство - своё собственное или любого другого человека, - доносить намерение и постулат и делать так, чтобы они воплощались в жизнь и чтобы их исполняли.

Так вот, следующие два шага высшего уровня обучения посвящены этому. Это прекрасно, что одитор продолжал одитировать кого-либо, несмотря на попытки этого человека остановить его. Это всё прекрасно, и это было действительно необходимым шагом. Но как насчёт вот этого, следующего шага: сделать так, чтобы намерение расчистило и проложило себе путь прямо сквозь замешательство - как своё собственное, так и чье-либо ещё, - прямо к человеку, который стоит за всем этим, и добиться исполнения и действия. Это и есть цель процессов, проводимых в Тоне 40.

На самом деле, вы знали об обучении повышенного уровня раньше, вы знали о множестве этих других вещей, но я не рассказывал о Тоне 40 в открытую и всенародно. Что ж, вот что представляет собой Тон 40.

Человек становится уверенным не только в том, что он способен продолжать работать вблизи людей, находящихся в замешательстве, но и в том, что это замешательство не останавливает его намерений, указаний и не мешает ему достичь своих целей.

Тот ребёнок, который сказал: «Я хочу быть художником», и был остановлен в достижении своей цели тем замешательством, которое существует в его окружении, был неспособен воплотить в жизнь своё намерение. Разве нет? Он просто был неспособен воплотить его в жизнь.

И он освобождается от иллюзий в отношении этой идеи. Он обнаруживает… он чувствует, что неспособен сделать это. Поскольку он сам не знал в точности, что он пытался делать с этим намерением или через что оно должно было пройти, это контр-замешательство смогло победить его самого. Видите?

Что ж, нет ничего странного в том, что у человека, который работает с предметом, работает с «Тоном 40 на предмете» и выходит на тот уровень, на котором он может протолкнуть ясное, чистое намерение сквозь свой собственный банк к предмету МЭСТ, затем улучшается способность справляться со своей жизнью и добиваться своих целей. Он делает то, что он пытался сделать, когда был ребёнком и хотел стать художником, но теперь он может это сделать, причём прямо в настоящем времени.

Мы игнорируем прохождение через какой бы то ни было банк. Мы игнорируем прохождение через какое бы то ни было замешательство. Мы игнорируем замешательство. Мы не пытаемся сделать его несуществующим. Мы просто тренируем человека до тех пор, пока он не обнаружит, что замешательство не может ни остановить его, ни изменить его намерение. А когда он это узнаёт, происходят забавнейшие вещи. Приходит какой-нибудь психотик, у которого ум за разум заходит и который в сильном-сильном замешательстве. Одитор говорит: «Сядьте на этот стул» - и психотик садится. «Назовите мне ваше имя, звание и личный номер». Психотик называет ему своё имя, звание и личный номер. Никто никогда прежде не был в общении с этим человеком. Что ж, мы, следовательно, изучаем не просто общение. Мы изучаем нечто иное, а именно взаимообмен намерением. Мы изучаем нечто иное. Оно не выражается в словах. Это - намерение, которое достигает цели, будучи при этом абсолютно чистым, ясным и ни от чего не зависящим.

И здесь, в одитинге в Тоне 40, вы видите первый действительный результат, достигнутый благодаря несловесному процессингу, который мы пытались проводить в Финиксе в 1954-55 годах. Помните? Процессинг без участия МЭСТ. Мы пытались тем или иным образом пойти в обход коммуникационных линий.

Что ж, сегодня мы можем это делать, и мы можем это делать довольно легко, потому что у нас есть несколько тренировочных упражнений, которые поднимают человека до такого уровня, на котором он может это делать.

Так вот, у меня нет даже смутного представления о том, насколько высоко идут эти упражнения. У меня вообще нет ни малейшего представления. Однако я не думаю, что намерение не может подняться до такого уровня, на котором кусок МЭСТ перестанет подчиняться естественным законам и будет подчиняться одитору. Я не уверен, что этого не произойдёт. Понятно? Я не говорю, что это произойдёт, но я не уверен, что этого не произойдёт.

Во-первых, существуют исторические свидетельства о том, что в недалёком прошлом были такие люди - менее восьмисот лет назад… это точные свидетельства… люди, которые могли заставить предметы МЭСТ подниматься в воздух просто с помощью своего намерения. Я не пытаюсь навязать вам эту идею, и я не пытаюсь вас обнадёжить, сказав: всё, что вам нужно сказать автомобилю, - это: «Поднимись на полтора метра над землёй» - и автомобиль в полутора метрах от земли. «Смени колесо»… я не пытаюсь сказать вам, что это произойдёт. Но я также стараюсь очень ясно дать вам понять, что я не говорю, что этого не произойдёт. Вы понимаете?

Я не знаю, что произойдёт, если кто-нибудь будет упражняться в этом восемьдесят или сто часов, поскольку я не думаю, что кто-либо когда-либо упражнялся в этом так долго. Большинство людей делали это максимум, наверное, двенадцать, пятнадцать, двадцать часов. И я думаю, что наибольший период времени, в течение которого это упражнение когда-либо проводилось, составляет - о, я думаю, часов тридцать; часов двадцать пять или тридцать. Вначале у этого парня было ужасно много проблем с этим.

Но как насчёт того человека, у которого вначале не было никаких особенно больших проблем с этим? Скажем, если он проводил это в течение восьмидесяти или ста часов. Произойдёт это или не произойдёт? Что ж, мы не будем пытаться ответить на этот вопрос. Незачем на него отвечать. Человек сам может ответить на этот вопрос.

Здесь существует одна странность: в «Тоне 40 на предмете» мы пытаемся только поместить намерение в предмет. Мы делаем не то же самое, что делали в том упражнении по общению более низкого уровня.

Вы хотите узнать побольше об этих упражнениях, верно?

Хорошо.

Так вот, упражнение более низкого уровня - это «Дорогая Алиса». Что ж, вы должны сделать так, чтобы намерение, фраза и так далее дошли до преклира, и они должны дойти до преклира, и, не подумав, вы бы могли сказать, что это, в сущности, одно и то же. Нет, это совсем не одно и то же. В некоторой степени вы сгладили это на человеке. А человек - это не МЭСТ. Вот это - МЭСТ. Вы будете удивлены реакциями, которые возникают у людей, когда они пытаются напрямую командовать МЭСТ. Помните, люди не находились в хорошем общении с МЭСТ. Очень долго не происходило такого, что люди приказывали МЭСТ выполнить что-либо - чтобы они просто приказывали физической вселенной выполнить что-либо - и она это выполняла бы. И целое скопление подобных вещей - этих неудач и так далее - обычно рестимулируется, когда мы проводим «Тон 40 на предмете». Понимаете, в этом и заключается суть данного упражнения.

Так вот, всё, чего мы хотим, - это то, чтобы человек доносил до этого предмета… Конечно, он говорит предмету сесть, но тот же не слышит этого. Человек говорит: «Сядьте» - и намерение, чтобы предмет сел, определённо должно попасть внутрь этого предмета, который сам по себе должен пропитаться этим намерением, для того чтобы сесть. И когда предмет сядет, человек должен пропитать его идеей о том, что он примет его подтверждение, - или готовностью принять это подтверждение. Понимаете, этот предмет должен быть расположен принимать что-либо. Сначала доходит намерение, которое прокладывает путь подтверждению. Вы это понимаете? И затем доходит подтверждение. Это только два действия.

Это один цикл - «Встаньте». Мы говорим этому предмету: «Встаньте». Поднимаем его с помощью рук и говорим: «Спасибо». Вот и всё.

Упражнение состоит только из этого, и это просто до идиотизма.

Причина, по которой мы не используем здесь команды Тона 40, состоит в том, что тогда у человека появилась бы склонность просто формировать привычку подавать эти команды, понимаете. Он бы привык к этим командам, и он сказал бы, что всё хорошо, и был бы в Тоне 40, пока использовал команды 8-К. Что ж, мы даём ему другой тип команд, не имеет большого значения - какой, но это - команды упражнения. Сначала: «Сядьте. Спасибо. Встаньте. Спасибо». Вот и всё, что есть в этом упражнении. Глупо, не правда ли?

Дик, поднимись сюда.

Это грязный трюк, знаете.

Как насчёт того, чтобы встать вон там, рядом с тем стулом, и показать этим людям хороший пример того, как это делается, а?

Хорошо. Теперь, он просто проведёт Тон 40, а я буду тренером. Понятно? Опять упражнение с тренером.

Так вот, я - тренер, и я просто попрошу его выполнять это упражнение.

Простота этого упражнения просто поразительна. Но то, что я вам рассказал, - это, в сущности, тот материал, который используется при тренировке. Вот так надо тренировать на этом упражнении.

Я расскажу вам небольшую историю, связанную с этим упражнением. В лондонской организации работала одна девушка. Когда в апреле я отправился в Лондон, я захватил с собой КОО и эти разнообразные упражнения, и я начал проверять по этим упражнениям весь персонал в Лондоне, - всех, кто занимался одитингом, и начал поднимать их уровень. Я начал этим заниматься как раз в то время. Один из штатных одиторов (очень приятная девушка, и обычно - очень хороший одитор) в течение недели одитировала совершенно спятившего преклира. По той или иной причине она приходила в полнейшее расстройство при мысли о том, что она будет одитировать ту девушку - преклира. Очевидно, её это довольно сильно рестимулировало, к тому же ей пришлось сменить темп проведения одитинга, и это её тоже расстроило. Она использовала технику одитинга, с которой она не была хорошо знакома. Это её очень расстраивало.

Что ж, у той девушки-преклира оставалось ещё две недели одитинга в запасе. Так что, немного послушав, как работает одитор, я сказал ей: «Возьми дома тряпичную куклу, скажи ей встать и поблагодари её, скажи ей сесть и поблагодари её. Упражняйся в этом по дороге на работу и по дороге с работы. Делай это дома. И сгладь это, чтобы ты была способна помещать в неё намерение».

Она делала это в выходные. Она вернулась, взяла этого психотика за шиворот, и в течение двух недель одитировала безо всякой рестимуляции, с потрясающими достижениями. Тот же одитор. Единственное различие (она не получала никакого процессинга)… единственное различие было в том, что она много часов выполняла «Тон 40 на предмете» на старой кукле, Тряпичной Энн. Так вот, это было единственным различием. Это весьма примечательное изменение, достигнутое одитором в одиночку. Она делала это без тренера, без большого количества указаний и без особого ноу-хау. Она просто это делала. Так вот, это то, что можно сделать с помощью этого упражнения. Я понятия не имею, что произойдёт, если выполнять его в течение восьмидесяти или ста часов. Я понятия не имею, что произойдёт, если тренировать студента по этому упражнению по максимуму и если сгладить каждую его часть. Но я полагаю, именно то, что сказала Джойс: вся физическая вселенная будет «вставать» стоймя.

Спасибо.