Сегодня 2 декабря, первый час вечерних занятий, и сегодня у нас первая лекция по аксиомам.
Аксиомы более-менее собраны в книгах: «Продвинутая процедура и аксиомы» и «Руководство для преклиров». «Продвинутая процедура и аксиомы» — более позднее издание. Там приведена полная сводка аксиом, примерно двести десять.
Аксиомы подразделяются на логики, т. е. логические основания, и собственно аксиомы. Итак, логики и аксиомы. Хорошо. Почему существует такое разделение? Потому что логики относятся, и были задуманы как относящиеся, к поведению мысли на таком уровне, когда она стабильна и последовательна, и не обязательно относятся к гомо сапу — в смысле, сапиенсу. Простите, к гомо сапу
У гомо сапиенса любой мысли предшествует противо-усилие. Это один уровень мышления. В известной степени это мышление по принципу стимул-реакция. У тетана это не так.
Таким образом, логики, приведенные в «Продвинутой процедуре и аксиомах», относятся к мысли вообще, к мышлению и его свойствам в любой деятельности. А аксиомы, как я сказал, применимы конкретно к гомо сапиенсу.
Давайте, в таком случае, рассмотрим эти логики и аксиомы, и особое внимание обратим на логики.
И еще позвольте мне сообщить вам, что существует нечто высшее, чем логики. И это то, о чем я хотел бы рассказать вам в первую очередь.
Существует ряд, целый ряд — примерно пять или около того — положений выше уровня логики и выше уровня аксиом. Из чистого каприза я называю их «Q» — ку — исключительно из вредности, просто буква Q, математический символ, означающий, скажем, коэффициент, а может быть, катрен, а может быть, карантин. Нам это неважно. Мы будем просто называть их Q, такое математическое обозначение, чтобы отличать их от других вещей.
На самом деле Q можно определить следующим образом: это уровень, с которого мы наблюдаем сейчас, являющийся общим знаменателем для всего того опыта, который мы способны сейчас наблюдать. Это уровень, с которого мы наблюдаем сейчас весь опыт, и который, кстати сказать, служит общим знаменателем всего этого опыта, а также Q — это высший уровень, на котором мы оперируем. Следовательно, на этих данных, на этих Q, основываются все остальные наши действия.
И первое из них, как и его следствия, является чем-то… знаете, в журнале «Либерти» самые классные фотографии помечают обычно четырьмя звездами, чтобы показать важность материала, а в книгах часто какие-то вещи подчеркивают или выделяют курсивом. Так вот, это первое Q вам надо выделить курсивом — это в одитинге, все в вашем одитинге — напечатать его курсивом примерно пятидесятиметровой высоты, а в конце поставить десять в двадцать первой степени звездочек. (Смех в зале.) Потому что, хотя потребуется некоторое время, чтобы понять его во всей полноте, но оно даст вам совершенно феноменальные возможности, это именно феноменально — то, что вы сможете сделать с помощью этого Q. И естественно, это будет определение, определение на высочайшем уровне — на уровне теты. И мы можем заявить, что высшей деятельностью, доступной нам на данный момент, является самоопределение, понимаемое следующим образом: самоопределение теты — это способность размещать в пространстве и времени энергию и материю, а также создавать пространство и время, с помощью которых можно создавать и размещать энергию и материю. Это — номер один.
Нам сейчас нужно очень хорошо уяснить, что это означает. Можно сформулировать это иначе. Возьмем самоопределение. Мы знаем, что чем более самоопределенным мы сделаем преклира, тем лучше. Ему становится лучше. Его самоопределенность повышается, и ему становится все лучше и лучше. Это все прекрасно. Тогда какого предела мы можем сейчас достичь в том, что, возможно, не имеет пределов? Где тот предел, которого мы можем достичь и который мы можем определить с точностью? И далее, достигнув и определив его, как мы сможем это использовать и как будем это использовать? Очень хорошо.
Перед нами что-то, что не имеет… Понимаете — это тета. Она не имеет длины волны, не имеет положения в пространстве, ни в каком пространстве, не имеет положения во времени. Она не имеет формы, не имеет вида, но она обладает индивидуальностью для данного индивидуума, обладает своей собственной способностью быть своей собственной бытийностью, и она может определять местоположение вещей в пространстве и времени. Под вещами я подразумеваю энергию и материю. Она может делать не только это: она может создавать пространство, во времени, чтобы создать энергию и материю. Она может все это делать. Следовательно, наше Q — это потенциал. Можно назвать его мощностью или потенциальными способностями.
Не скажу вам, сколько еще потенциальных способностей есть у теты, но в этой вселенной или во вселенной, которую вы создаете, нам известно, что у нее есть эти способности. Мы знаем это наверняка. Это хорошая точка опоры для дальнейших исследований, это каменная стена, это цитадель, это суть. Это действительно здорово! Потому что вы можете проводить процессинг, ориентируясь на это.
Что ж, любое данное настолько хорошо для индивидуума, насколько оно работает. И не более того. Даже если оно относится к миру эстетики, даже если его применять к эстетике: производит ли оно эстетическое впечатление? Значит, работает. Так что не сводите «работает» к рытью канав.
Будет ли оно делать то, что мы от него ожидаем? Будет оно делать эти вещи или не будет? Если мы делаем такое утверждение насчет теты, так доведем это до логического конца и скажем: «Ну ладно, это теория. Давайте посмотрим, сможем ли мы с ее помощью предсказывать существование новых явлений, которые затем, при поиске, обнаружатся».
Несомненно, несомненно, с помощью этого положения можно прогнозировать. Оно предсказывает определенные явления, и если использовать его в одитинге, это будет неизменно повышать потенциальные возможности индивидуума — выше, выше, выше, выше, с безусловными, положительными, прочными достижениями. До сих пор не было никаких исключений из этого правила. Это не переменная величина, следовательно, это константа.
Это не все, что может делать тета. Здесь говорится только о том, что мы знаем наверняка, на том уровне знаний, на котором мы сейчас оперируем: что тета могла бы создать или создает то пространство, энергию и материю, которые суть вселенная МЭСТ, что она может перемещать энергию и материю во вселенной МЭСТ и что, в то же время, она может создавать пространство и энергию для построения другой вселенной. Мы знаем, что эти два обстоятельства существуют. Мы можем наблюдать их существование и переживать их на своем опыте.
В действительности для человека любое данное настолько хорошо, насколько он может испытать его на своем опыте. Если он переживает какое-то данное на опыте очень широко, можно сказать, что это хорошее, полезное, работающее данное. Тут перед нами, можно сказать, Истина с огромной, заглавной-презаглавной буквы «И».
Мы могли бы взять какую-нибудь величайшую истину и сформулировать ее, например, так: «Икс плюс игрек, умноженное на корень квадратный из минус зет, равняется кошачьим хвостам».
«Кошкины хвосты? Зачем мне эти кошачьи хвосты?» — спросите вы.
«Ну, это истина, которая относится к кошачьим хвостам: икс плюс игрек, умноженное на корень квадратный из минус зет».
Вы скажете: «Хм-м. Ну и что?»
«Но посмотрите, человечество пыталось решить эту загадку кошачьих хвостов; кроме того, это относится не только к персидским, но и к сиамским, и не только к сиамским, но даже к бродячим уличным кошкам». (Смех в зале.) Но что с этим делать?
Следовательно, неважно, насколько истинно данное. Важно, насколько его можно сделать работающим и сколько работы оно может для вас выполнить. Ну, наше данное в этом плане — просто чудесная большая ломовая лошадь. Это огромный сверхдвигатель на местной электростанции. Это атомная энергия. Эта штука — с этой штукой можно делать такие вещи… Ну, я не знаю. С этой штукой вы могли бы сделать даже какие-нибудь мелочи, какие-нибудь мелкие, незначительные и маломощные вещицы типа водородной бомбы. Потому что по сравнению с ней, это вещь совершенно другого порядка.
О чем мы говорим? Мы говорим об этой феноменальной вещи, об этой феноменальной вещи, которая существует в действительности. Откуда мы знаем, что она существует? А вот откуда: мы ведем преклира этим курсом, и в один прекрасный момент он заявляет: «Эй!» До этого он без конца твердил вам — он до такой степени вжился в пространство, что оказался рассеянным, и он то и дело говорил вам: «Я нигде в пространстве не нахожусь». Ну, вы-то знаете, где он, его еще нужно собрать, прежде чем он обнаружит пространство, в котором он находится, чтобы можно было его оттуда вытащить в его собственное пространство, чтобы он мог выбраться и из него, и уж тогда не находиться ни в каком пространстве.
И вот, мы собрали его очень-очень тщательно, теперь он контролирует пространство, а затем он внезапно говорит: «Эй, это поразительно: тут вокруг нет никакого пространства!» В других обстоятельствах он сказал бы: «Ну, я не думаю, что я вообще тут. Наверное, я не тут, я, может быть, за пределами этой вселенной». Нет, вам такого не нужно. Наш парень открывает это для себя как поразительное данное: там, где он находится, нет движения, нет пространства. Вы говорите:
«Создай какое-то пространство».
«О’кей, — ответит он — дзынь, дзынь — вот пространство».
«Теперь рассоздай его».
«Зачем?»
«Ну, возьми и рассоздай».
«Зачем? — спрашивает парень. — Почему еще? Я только что туда что-то поместил!
Знаешь, это ужасно интересно. Просто страшно интересно».
Не приставайте к нему с этим. Вряд ли вы сможете проодитировать этого малого. Это не шутки. Безусловно, безусловно, его уровень настолько выше любого преклира, который когда-либо вам встретится; никогда не пропускайте такие вещи мимо ушей, потому что он та-ак высоко, так высоко! Он настолько способный, что может в действительности смакетировать что-то, и оно будет ярче и круче, и гораздо более действенно, чем этот хлам, который стар и запущен, который прокис и заплесневел, и — к тому же, он печален. Эта материя печальна. Она говорит: «Я всегда служила тебе, мы были созданы для тебя, ты можешь пользоваться этой вселенной, а мы всегда все отдавали, чтобы выручить тебя, и все такое. Мы построили все это для тебя, и ты должен обращаться с этим бережно», — и так далее, и так далее. Это правда.
Вам встретятся преклиры, далеко внизу шкалы тонов, которые будут драматизировать это в роли одиторов. Дайте им пройти прекрасную печаль бытия последним одитором на Земле. Они очень низко на шкале тонов, не могут выбраться из своих тел, они — невероятно низко, но зато они одитируют как одержимые. Дайте им задание: «Получи прекрасную печаль бытия последним человеком на Земле. Никого больше не осталось, ты всех освободил. Получи прекрасную печаль того, что все ушли, и твои последние преклиры смотрят на тебя и говорят: "Ну, до свиданья (смех в зале)… Жаль, что мы не можем взять тебя с собой". Получи сейчас прекрасную печаль этого, получи такую небольшую статую, небольшую скульптуру себя самого, которую они изваяли; ты можешь сидеть там и смотреть на эту статую, в то время как все остальные уже освободились».
И он скажет: «Да. Эй, минутку! Ведь именно так я и чувствую!» (Смех в зале.)
Так чувствует МЭСТ, когда вы начинаете по-настоящему проникать и погружаться в нее. Это интересная вещь. Хотя, конечно, вы можете заставить ее чувствовать что угодно. Но у нее есть и свое исконное чувство.
Итак, ваше Q создает ваши вселенные с очень конкретными характеристиками, как, например, вселенная МЭСТ. Или вселенные с совершенно эфемерными характеристиками. Или не создает вообще никаких вселенных — это самоопределение. Но чтобы создать вселенную, вам нужно сначала быть способным довольно легко управляться со вселенной. Структура вселенной может предполагать восемь динамик, как, например, эта. Но можно иметь вселенную с восемьюдесятью двумя динамиками, шестнадцатью динамиками и квадратно-корне-мерным пространством. Что такое квадратно-корне-мерное пространство? Понятия не имею. Никогда не создавал квадратно-корне-мерного пространства. Я создавал кубо-корне-мерное пространство и логарифмическое пространство, так вот: логарифмическое пространство — это большой прикол. Давайте, я расскажу вам о логарифмическом пространстве (смех в зале). Господи, до чего же запутываются те, кто движется в логарифмическом пространстве! Это потрясающе!
Существует также скрученное пространство. Вы можете сделать скрученное пространство. Вы можете сделать их все; все, что вы можете записать в виде математического символа — все эти виды пространства вы можете создать. Более того, вы можете пережить на опыте такое пространство, что гораздо лучше всего, что можно сделать математической формулой. Это довольно занятно — сделать какое-то пространство, а потом переживать его в своем опыте и все такое.
Однако, возвращаясь на Землю (смех в зале) — это наш высший уровень штурма. Это выше уровня выживания, выше уровня бытийности. Это гораздо выше уровня действия. Как ни странно, это выше уровня идентности как таковой. Это гораздо выше, на самом верхнем уровне индивидуальности.
У людей есть такое представление, что когда добираешься до вершины — вы, конечно, знаете, что как только взбираешься повыше, становится видно, что находится еще выше — но у людей есть такая идея, что вначале был просто единый океан теты, и когда попадаешь на самый верх шкалы тонов, то все становятся одним. К счастью, это не правда (смех в зале).
Да. Вот когда движешься вниз по шкале тонов, то все становятся одним, и это одно — МЭСТ. В МЭСТ отсутствует какая бы то ни было индивидуальность. Этот стул не волнуется о том, кто носит его туда-сюда. Для него нет разницы, будь это я, или вы, или солдат Армии Пятого Вторжения. Никакой разницы. Кто угодно заявится из любой точки мира, возьмет этот стул и будет его двигать. Он не скажет «извините», не скажет «мне больно». Это и есть «истинное братство вселенной МЭСТ». Вот братство. Они дошли до такой стадии, что даже бейджики
Но у него есть идентность. Это — стул. И не только это: это стул, стоящий на этой сцене, и это черный стул, но я думаю, что если мы дадим ему имя, скажем, Артикул, он даже об этом не узнает. Но мы можем называть его «стул по имени Артикул». Вот он. И я заметил, что после того, как я поставил его тут, он так и стоит тут. (Смех в зале.) Он не сел, не лег. Ничего не сказал. Не выказал никакой привязанности к своему прежнему месту. Он вообще ничего не сделал. Я мог бы подойти и слегка пнуть его. Он сказал бы: «Ох»? Может быть, он почувствовал бы это «ох», я не знаю, но он бы точно этого не сказал. Это просто идентность, без какой-либо индивидуальности.
Индивидуальность зависит от способности создавать идентности. Вот маленькие дети: мальчик бегает по двору, он — Бак Роджерс
Максимальная индивидуальность за весь период жизни гомо сапиенса бывает у него в раннем детстве. Чувство собственного достоинства маленького ребенка могло бы сразить наповал тех почтенных матрон, которые треплют милое дитя по шейке и кудахчут: «Ути-тюти-сюси-пуси!»
Дитя одаривает их таким взглядом, что будь они более наблюдательны, у них бы кровь застыла в жилах. (Смех в зале.)
Мы говорим сейчас о предельно достижимой индивидуальности. Под «предельно достижимой» я не имею в виду «абсолютной». Возможно, выше этого уровня существует еще большая индивидуальность, значительно большая. Возможно, нам откроются там новые горизонты, новые задачи, которые нужно будет выполнить.
Мне точно известны три структуры за пределами этой вселенной. Существует вселенная за этой вселенной, потом еще вселенная за той — это ряд вселенных, и есть еще вселенная за той последней. И сверх того я знаю еще об одной. И они не обязательно менее плотные или менее прочные, чем эта, хотя в них действуют другие законы. Там не работает e=mc² . Это не исконно присущая энергии характеристика. Просто здесь так получилось.
Эту вселенную можно назвать… наверное, эта вселенная МЭСТ — это неизменное среднее арифметическое соглашения, неизбежное среднее иллюзии. Если бы группа людей непрерывно макетировала и макетировала иллюзии, и все время соглашалась и соглашалась, то в их иллюзиях получилось бы, можно сказать, неизменное среднее арифметическое этого согласия. Не знаю, хорошо это или плохо само по себе; но случается так, что это происходит… сказать: «долгие-долгие периоды времени» было бы ужасно. Это происходит с огромной массой, с массой вселенной МЭСТ. Вселенная МЭСТ — это не долгое время, это именно огромная масса. Такое могло случиться вследствие громадных размеров этой массы. Я не знаю. Но я точно знаю, что я видел уже достаточно вселенных, чтобы сказать с уверенностью: законы в них не одинаковы. Это поразительно. И я также знаю, что любой индивидуум безусловно имеет потенциальную возможность создать вселенную. При том что, как я сказал, она не обязательно должна быть какой-нибудь совершенно крохотной, какую нужно хранить в шкатулке для драгоценностей — нет, она может быть довольно большой.
Сколько вселенных может быть в числе доступных вам вселенных? Конечно, бесчисленное множество. Так как эта вселенная МЭСТ является спостулированным измерением, с которым вы согласились, ее можно очень легко… если мы говорим об измерениях, у вас измерение спостулировано, и все что вам нужно сделать — это немного изменить ее пространственные координаты, и ее можно будет разместить прямо здесь. Пространства могут даже не соприкасаться. Суть в том, что нельзя будет даже сказать, что одно пространство проходит через другое, поскольку пространство — это спостулированное соглашение. Если пространство — это спостулированное соглашение, единственный способ получить пересекающиеся пространства — это такая простая вещь, парень должен сказать: «Так, высота есть, ширина есть и толщина есть, но ширина будет также на сорок пять градусов выше, а высота слегка отклонится влево, а толщина останется такой». И он получит эти два участка пространства одновременно.
В каком ужасном состоянии он тогда окажется! У него получилось два участка пространства одновременно, и он в постоянном затруднении все время, пока у него есть эти два участка, две протяженности. Понимаете, единственная причина, по которой эти пространства противоборствуют друг с другом — то, что он находится в «может быть». А еще, может быть, у него есть пространство, которое он называет временем, и он постоянно крутит его туда-сюда, это свое пространство под названием время. Естественно, оно никуда не движется. И он совершенно запутывается в вопросе времени, но у него есть еще одно пространство, которое все время как бы представляется ему.
И знаете, что я вам скажу: это ваш преклир. Он не знает, не понимает разницы между пространством вселенной МЭСТ и пространством своей собственной вселенной. Он никогда не видел разницы между ними. Он все еще держится за одно и пытается увидеть другое. У людей бывает обратное восприятие направления, бывает, что они черт-те что вытворяют с пространством, это поразительно. Человек выходит на улицу, смотрит на звезды и — будьте любезны, видит космос в трех измерениях. Ну, у такого довольно хорошее представление о пространстве. И штука в том, что он сразу скажет, какая звезда самая далекая, какая звезда дальше. Вы посмотрите в карту… Расстояние нельзя определить по яркости звезды: некоторые очень яркие звезды довольно далеки, тогда как некоторые тусклые звезды находятся сравнительно близко. А он просто скажет: «Ну, вот эта звезда — очень далеко от нас, вот те звезды — значительно ближе. Мне отсюда это видно». Вы скажете, что это невозможно вычислить при таком маленьком параллаксе
Вы можете получить некоторое представление о том, что он пытался вам сказать. Что та яркая звезда находится дальше, чем две эти тусклые. Он видит пространство в глубину. Ну, если человек может делать подобные вещи, он, должно быть, имеет очень четкое представление об измерениях в этой вселенной.
Кто-то другой выйдет на улицу, и что же? — ему покажется, что несколько звезд проплывает в метре над его головой, он вообще не чувствует расстояния до них, для него они все в одной плоскости. А еще кто-то выйдет, посмотрит — и у него окажется совершенно другой наклон: он явственно видит, что небеса изогнуты вот таким образом, и он говорит: «Чем дальше к югу, тем небо выше». Может быть, вам это будет более заметно, если вы просто поспрашиваете нескольких людей, какими им видятся звезды. Если вы внимательно их расспросите, вы убедитесь, что пространство видят по-разному — именно это я и пытаюсь до вас донести. Что есть различия.
Что из этих рассуждений связано с одитингом? Буквально все. Вы заметите (я дам вам возможность посмотреть это на практике), что, работая с макетами, я все время прошу преклира подвинуть его вправо, подвинуть его влево, поместить его у себя над головой, за спиной, под ногами. Я просил их помещать макеты на расстоянии от себя, подвигать их ближе, вынести на улицу, повесить на стену, туда, сюда. Что я делаю? Я изменяю положение объекта в пространстве. Изменять положение макета в пространстве более важно, чем изменять его цвет или что-либо еще. Размещение в пространстве! И это взято на вооружение и несет, пожалуй, функцию высокого уровня в процессинге, потому что — что? Усилие — усилие и мысль вашего преклира заключается в том, чтобы достичь самоопределения, а самоопределение, можно сказать, это усилие достичь целей теты.
А цели теты, которые мы можем наблюдать (возможно, их у нее гораздо больше), это размещать энергию и материю в пространстве и времени, и кроме того (это дополнительно) размещать и создавать пространство, в котором можно было бы разместить энергию и материю. Таким образом, когда мы начинаем работать с этим в процессинге, мы — следите за этим — мы все время изменяем размещение в пространстве.
Какая самая большая трудность у преклира, первая трудность, с которой вы сталкиваетесь при работе с ним? Он не может передвинуть макет. Это его очень озадачивает. Он знает: чтобы передвинуть что-то, нужны цепи, лебедки, десятитонные грузовики и все такое.
Впоследствии нам нужно будет рассмотреть время, но время — это довольно ограниченная и очень, очень легко постижимая вещь, поэтому сейчас, в данный момент, не будем акцентировать на нем внимание.
Давайте рассматривать это как уровень целей теты. То есть, таким образом, в процессинге восстановления самоопределения свои максимальные усилия (и фактически ваши единственные усилия) вы направляете на достижение целей теты, а цели теты — это ее потенциальные способности. Сама тета и есть потенциальная способность. Q1: тета — в ней нет длины волны, нет положения во времени и пространстве, нет массы, нет продолжительности, ничего этого нет, но есть потенциал, потенциальная способность размещать в пространстве и времени энергию и материю и создавать пространство, в котором можно будет создавать энергию и материю. Вот и все, тут больше нечего добавить.
Как можно было прийти к такому выводу? Если у вас возникает такой вопрос, присмотритесь хорошенько к своей работе. Понаблюдайте за ней повнимательнее, поспрашивайте себя то и дело: «Боже правый, а чем это я тут ворочаю?» Потому что на самом деле это вы — вы все это разрабатываете.
Когда-нибудь в будущем я найду более высокое Q, или вы, или кто-то еще. Можно найти что-то шире, выше, круче, чем это. И когда это произойдет, мы сделаем еще один грандиозный рывок вперед в области потенциальных способностей. Но это Q, о котором я вам сейчас рассказываю, было нашей целью. Я говорил уже, что было несколько уровней, и что второй уровень знания мы прошли, используя процессинг Усилия. И что сейчас мы где-то в пограничной области третьего уровня. Так вот, только что мы пробили крышу третьего уровня. А что в четвертом? Я не знаю.
Но что я знаю, и что можно видеть и использовать, и впервые можно достаточно хорошо использовать в широком масштабе — вот это Q1. Потому что как только вы начинаете использовать его в одитинге, ваш преклир перестает задавать этот абсурдный вопрос. О, этот вопрос — это что-то. Сейчас уже очень трудно понять, почему человек задает этот вопрос, но его задают: «Почему мы здесь находимся? Из-за чего все это? Какой для этого резон
Вы говорите: «Из-за чего? (имитирует размышление вслух) Это длина волны ноль, запятая, и примерно пятнадцать нулей пятнадцать, что-то около того, потенциальная способность, восприятие; из-за чего, то есть… о чем это вы?»
А он: «Ну, из-за чего? Если я… ну… из-за чего? Я хочу сказать, почему мы здесь?»
«Вы имеете в виду первопричину? — говорите вы. — Вы хотите сказать, что должна быть какая-то изначальная первопричина для этой вселенной?»
«Нет-нет-нет. Из-за чего мы здесь?»
«Что вы имеете в виду под “Из-за чего мы здесь?”»
«Именно это. На каком основании мы находимся здесь?»
«Что вы под этим подразумеваете?»
«Я хочу знать, из-за чего мы находимся здесь?»
«Ну, понимаете, э-э, гм…» — отвечаете вы. «Из-за чего» относится к ассоциативному процессу. Если пойти по цепочке ассоциаций, в конце концов неизбежно придешь к ассоциации, которая вернет тебя к исходной точке. Так и будешь все время ходить кругами, или по спирали — кому как нравится. Когда вы говорите: «из-за чего то-то и то-то» — ваш вопрос относится к постепенной шкале данных. А если у вас есть постепенная шкала данных, вам требуется пространство и время, в которых можно расположить эту постепенную шкалу данных. И таким образом можно двигаться круг за кругом бесконечно. Не спрашивайте о постепенной шкале данных в пространстве и времени, потому что она всегда замкнется сама на себя. Иначе быть не может.
Ваше «из-за чего» применимо к какой-то одной вселенной в какой-то один момент времени. Вот здесь можно использовать понятие «из-за чего». Прежде, чем вы найдете «из-за чего» что-то, вам нужно найти рациональную основу этого. Вам нужно найти Причину. Так что, когда говорят: «Из-за чего я здесь?» — о чем они говорят? «Понимаете, вы же отлично знаете, что у любой причины всегда есть своя причина». Этим занимались еще греки. Они проделали прекрасную, просто потрясающую работу в этой области.
Хотя я могу вам рассказать еще лучший пример, чем с греками. Это индусы
«Как выглядит мир?» И, наконец, те сказали:
«Ну, мир — это полушарие», — и люди некоторое время были этим удовлетворены. Но в конце концов они спросили:
«А на чем держится это полушарие?»
«Это полушарие держится… хм…» — и они пошли и долгое время изучали этот вопрос, а когда вернулись, ответили: «Полушарие держится на семи столбах».
Это на некоторое время остановило вопросы. Но затем какой-то умник, прямо революционер, взял и разрушил всю эту благодать одним вопросом:
«А на чем держатся эти столбы?» (Смех в зале.)
Ну, тут верховный жрец сказал:
«На слонах. Они стоят на спинах семи слонов».
«Да-а?»
На этом интеллектуальная революция замерла, наверное, на несколько веков, пока какой-то очередной умница не сказал себе:
«А мне вот, знаете ли, интересно, на чем стоят те слоны?» (Смех в зале.)
И он пришел опять к жрецам и спросил их: «На чем стоят эти слоны?»
Но у жрецов было уже все готово, они уже все это выяснили, они только того и ждали и уже приготовили на все ответы, и они сказали:
«Слоны стоят на черепахе, которая живет в илистой грязи, черепаха стоит на грязи, и дальше до самого дна сплошь одна грязь». (Смех в зале.)
На этом вопрос был закрыт.
Древние греки тоже пытались это выяснить. Они постоянно толковали о Первичном Недвижимом Движителе. У них было очень МЭСТ-ное представление обо всем этом. Древний грек считал, что если есть вселенная, то должен быть кто-то, кто создал эту вселенную. Ну, а кто создал парня, который создал эту вселенную? Ему никогда не приходило в голову, что может быть такое, что парня, который создал вселенную, не обязательно кто-нибудь создал. Это настолько же разумно, как и все остальное.
Когда люди спрашивают «из-за чего» и «какова была первая причина», это вопрос о чем-то более раннем по траку времени. И конечно, у трака времени всегда есть какая-то конечная длина, то есть когда-то этот трак начался. И если вы беретесь объяснять им, из-за чего, вы всегда приходите к какой-то первопричине. Неважно, как далеко в прошлое вы ушли, вы всегда будете кружить по этим первопричинам, пока неизбежно не попадете в точку, с которой вы начали. Возьмите любое рациональное объяснение, любое учение, вы можете объяснять его по замкнутому кругу. Вы всегда будете излагать это по кругу, и даже если, казалось бы, привлечете огромные пласты знания, и разработаете очень красивое учение, которое очень понравится людям, вы неизбежно получите круг. Просто вы, может быть, не пройдете его полностью, не доведете его до конца, когда он замкнется опять на себя же.
Таким образом, в этой вселенной у нас получается круг, весьма любопытный круг причинности. И он применим только к этой вселенной. Начинается он здесь (рисует на доске (см. рис. 2) ). И мы, например, движемся вот так, пусть это будет у нас индуктивное мышление. Оно движется по часовой стрелке. А против часовой стрелки у нас получается дедуктивное мышление.
Вы знаете, что это такое. Одно — дедуктивное мышление — это когда вы собираете все данные в кучу, получаете огромную массу данных, нанимаете кучу любителей копаться в барахле и всякого прочего народа, и просто даете им собирать данные. И они собирают данные и впитывают, впитывают, втягивают их и сваливают их в огромные груды; и есть еще кто-то, кто согласовывает эти данные, согласовывает, согласовывает, и пытается из согласования этих данных что-нибудь узнать. Это дедуктивное мышление.
И в конце концов они набирают достаточно согласующихся между собой данных, так что, наблюдая все эти собранные данные, они приходят к заключительному выводу. Это один способ.
Есть и другой способ. Оба они, конечно, крайности. Это философский метод. Философский метод идет в таком направлении — кто-то заявляет: «Знаете что, я полагаю то-то, то-то, то-то и то-то». И парень смотрит вокруг, есть ли какие-нибудь данные, которые свидетельствовали бы в пользу этого положения, и если находит одно-два — оп-па (щелкает пальцами): «Ну, это истинно». Если нет — значит, нет.
Индуктивное мышление очень легко приводит к провалу, потому что большинство ваших древних мудрецов, к примеру… давайте возьмем современных, возьмем непризнание закона Ома
Наука возникла именно на этом направлении, на дедуктивном. Люди были сыты по горло непринятием закона Ома и отсутствием какого-либо согласия между утверждениями философов и остальным миром. Так называемые «философы» прошлого отправили в мусорную корзину практически все законы Ньютона. И никто, похоже, не возмутился. Они сядут в кружок и скажут: «Тэк-с, тэк-с, поглядим, поглядим, на берегах Нила живут крокодилы. О, да, крокодилы живут на берегах Нила. Милое словечко: крокодил. Там, на берегах Нила полно всяких глиняных черепков. Следовательно, крокодил — предмет неодушевленный».
Вы скажете: «Но это совершенно не логично». Ну да, это так. Но они изучают крокодила, и они заявляют, что название «крокодил» произошло от «крок»
Приезжает исследователь и говорит: «Я приехал с берегов Нила, там такое было: на берегу, у воды вот так сидит маленький ребенок, и вдруг из реки выпрыгивает огромный-преогромный крокодил и хочет к нему подобраться…»
«Минуточку! Минуточку, минуточку. Мы знаем, что вы лжете, потому что крокодилы не двигаются».
«Как не двигаются? Почему?»
«Ну, это изложено в новейшем философском труде — что крокодилы сидят на берегах Нила неподвижно. И там это убедительно доказано».
Итак, индуктивная логика попала в немилость, и наука совершила огромный рывок вперед, настаивая на том, что ее положения должны быть реальны. Под реальностью подразумевалось: соответствуют ли они этой вселенной. Все свои данные они сверяли с этой вселенной. И они тоже потерпели поражение. Они впали в противоположную крайность: они собирают, собирают, собирают данные, берут пятьдесят миллионов обезьян и сажают их за пятьдесят миллионов печатных машинок, или еще что-нибудь в этом роде, и думают, что если писать пятьдесят миллионов лет, то непременно что-то получится. Нет.
Боюсь, что для мышления требуется половина того и половина другого. У вас есть индуктивная идея: «Похоже, вот это так и так». И вы крутите это некоторое время так и эдак, и находите какие-то данные. И говорите: «Это позволяет предсказать целое множество данных». Хорошо, это соответствует данным в исследуемой области, поэтому давайте их все рассортируем и посмотрим, приведет ли это нас к тому же выводу. Приводит? Отлично, привело. Это все, что мы хотели знать. Этого достаточно. Можно сказать, тут мы работаем, исходя из всего множества данных к одному данному.
У нас получается карта логики. Ваша работа продвигается вот отсюда (пишет на доске), от всех данных этой вселенной, и у вас получается полный круг, потому что отправной точкой было одно данное, и мы продолжали работать, пока не пришли прямо к нему же, к этому данному вот здесь.
Практическая ценность одного из этих кругов настолько высока, насколько много материала он охватывает. Но на самом деле чтобы к чему-то прийти и рассмотреть вопрос в широком масштабе, вам нужно выбираться из этого круга времени — потому что это круг времени. Вам нужно уходить от этих «почему». «Почему» означает «Какова причина этого?» Вы скажете:
«Какова причина этого? Ну, причина этого — вы имеете в виду, что это создало? Ну, хорошо».
А парень отвечает: «А что создало то, что создало это? И тогда что создало то, что создало то, что создало это?» И вы опять в тупике, перед вами весь этот мир, все на свете, все эти горы данных, все, что есть во вселенной — все это существует на волосок от одного-единственного данного. И если вы получите это данное, и если это одно данное сможет послужить критерием оценки всего остального, то ваш круг становится настолько широким, насколько широка может быть вселенная.
Но предположим, мы смогли охватить много вселенных. Они не связаны между собой по времени, по местоположению, по характеристикам — никак. Как, во имя здравого смысла, их можно сопоставить? Вот здесь вы получаете что-то похожее. Вот здесь, вот здесь — это круги. Каждый круг здесь — это такой же круг здесь и здесь. (Рисует на доске.)
Ну, и вы подгоняете эти вещи друг к другу, чтобы они все совпали вот здесь. Что получается? Получается, что у вас три или четыре не соотносимые друг с другом кучи данных, с помощью которых вы можете оценить одно свое данное. Теперь допустим, что это ваше одно данное объясняет все эти (показывает на рисунке), а здесь, исходя из этого одного данного, можно получить все эти данные, так что для каждого из этих кругов логики существует полный круг данных. В этом случае вы можете оценить это данное в соответствии с этим, с этим и этим. У вас должно быть как минимум два таких круга. Вот у вас два — это минимальное число. Но это как в навигации — вы не можете получить навигационную позицию
Q1 оценивает данные любой вселенной. Вам не нужно их каким-то образом адаптировать. И, к счастью, мы располагаем большим количеством доступных для наблюдения вселенных — очень большим количеством.
Прямо сейчас вам доступны вселенная МЭСТ и ваша собственная вселенная. Также вам доступна вселенная другого человека, то есть, с логической точки зрения, чья-то вселенная. Таким образом, у вас три вселенных. Вы получаете данные, которые я вам передаю — это вселенная. У вас есть вселенная МЭСТ; не ставьте их в таком порядке, так как то, что говорю вам я, гораздо, гораздо важнее (смех в зале). И у вас есть ваша собственная вселенная. Из всех трех самая важная — ваша собственная, потому что в ней вы можете быть уверены. Главным образом потому, что держите ее на сто процентов под своим контролем. И если вы просто начнете работать в этом направлении — чтобы получить стопроцентный контроль над своей вселенной — то две остальные вселенные составляют с нею одну категорию и, следовательно, их можно сравнивать. А в центре этих трех вселенных находится наше данное: потенциальные способности теты.
Это теоретические способности, это не то, что можно пожевать. Их не положишь в карман, не дашь о них объявление в газете — ничего такого. Это не то, о чем обычно говорят: «ощутить, измерить или испытать». Это великая вещь: ощутить, измерить или испытать. Очень хорошо, что там есть «испытать», потому что вы можете испытать это на собственном опыте. Вы можете испытать это в своей собственной вселенной, а по мере вашего продвижения, когда вы достаточно продвинетесь, вы получите возможность испытать это гораздо шире. Вы будете испытывать это все более и более широко, и в один прекрасный день скажете: «Ну, не знаю, какие потенциальные способности я могу получить в принципе, но в данный момент у меня, разумеется, есть какой-то низший уровень потенциальных способностей, по крайней мере, эта детсадовская чепуха — способность производить в любом пространстве энергию, материю, объекты, и создавать пространство, чтобы там были энергия и объекты. Я могу это делать, это очень просто, ничего особенного. Но мне интересно, что на более высоких уровнях?»
Но пока парень крепко держится за использование энергии объектов МЭСТ во вселенной МЭСТ, где все настолько переплетено друг с другом, что рассуждать можно только в терминах действия или символов объектов — подите-ка попытайтесь объяснить ему ничто… Понимаете? Потому что это не ничто.
Тета — это не ничто. Просто это внешняя вещь по отношению к этой вселенной, и потому невозможно обсуждать ее в контексте этой вселенной — вот и все. Но мы можем дать ей определение в контексте этой вселенной. И это, сказать по правде, наша победа.
Как это было найдено? Ну, как-то раз я сидел в Фениксе и баловался всякими рассуждениями; я знал, что там должно быть что-то, я все время на это натыкался.
Знаете эту байку про двухмерных червяков в двухмерном мире? Существует двухмерная плоскость, и в ней живут двухмерные червяки, они ползают туда-сюда по этой плоскости и совершенно замечательно себя чувствуют. Но однажды один из них нашел столб. Хрусть! И он сказал: «Да нету тут никакого столба». (Смех в зале.)
Вот и я присел на минутку и сказал себе: «Ну, там нет столба, там не может быть никакого столба, и никакого столба там и нету». Но, конечно, я профессиональный столбоискатель. (Смех в зале.) У меня такая мания. Когда я расшибаю лоб о какой-нибудь столб, для меня это не повод для спокойного и упорядоченного исследования, а личное оскорбление — что столб может стоять там без моего разрешения. (Смех в зале.) Между прочим, так чувствует почти каждый. То, что где-то может стоять столб без вашего разрешения — это вызов. И сделать с этим можно только одну вещь: вернуться и посмотреть на него.
И я вернулся на твердую землю и посмотрел — там не было столба. Хорошо, я развернулся и прошел там снова, с самого начала, и посмотрел хорошенько. И увидел очень забавную штуку — очень забавную. Я начал изучать факсимиле и обнаружил, что факсимиле порождает электрический ток. Я возился с разными приборами и электронно-лучевыми трубками
Ну, я — как хороший мальчик — уселся и стал смотреть на омметры, на электронно-лучевые трубки, на э-метры и так далее, и дело начало проясняться. Так что однажды я сказал себе: «Интересно — вот забавно — похоже, можно получить постоянный ток. Ага. Хорошо, получим постоянный ток. (Щелкает пальцами.) Хм-мм. Неужели». И я заметил: «Можно взять одно старое факсимиле тут, а другое старое факсимиле там, и начать подвигать их друг к другу, и если сдвинуть их достаточно близко, можно получить тоненький поток электричества, образующийся между терминалами — ну разве это не здорово? Причем его можно зарегистрировать на электронно-лучевой трубке, это же потрясающе! Ха!»
Что ж, прекрасно. Вот для чего нужны факсимиле и вот из-за чего, в частности, у нас есть наш опыт. Хорошо, пойдем дальше. Можем ли направить этот ток в обратную сторону? Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-оп-оп! И вдруг — представляете себе — скорость начинает возрастать. И он дает показание на счетчике переменного тока! И вы говорите:
«Это просто чудо! Оказывается, человек, по сути — генератор переменного тока».
Что ж, попробуем пойти еще дальше, исследуем все хорошенько и посмотрим, можно ли получить конденсацию. Если мы получим конденсацию — мы попали в точку, приятель. И я принимаюсь за конденсацию, задав преклиру удерживать одно факсимиле здесь, а другое — там, и не давать им никоим образом разряжаться, просто держать их. Мне наплевать, сколько на это потребуется: два часа, шесть часов, двенадцать — их нужно удерживать на месте и не давать им меняться даже слегка.
И, конечно, только вы начинаете делать такую вещь, как они — бум! (Смех.) Это просто неизбежно. Как вы их ни установите. Что у нас тут? У нас тут одно факсимиле здесь, другое — здесь, и вы настаиваете, чтобы они не сходились вместе. И, конечно, уже возник поток, который стремится их соединить, а вы при этом настаиваете, чтобы они не двигались. Иногда вам придется держать их так несколько часов, но если вы продержите их достаточно долго, в конце концов, они взорвутся вам в лицо.
Это потрясающий эксперимент, но в будущем предоставьте кому-то другому проводить такие эксперименты: этот вызовет у вас простуду, разобьет вам нос и взорвет одну-две спайки вам в лицо.
Я уже знал из прохождения инцидентов трака, что факсимиле могут взрываться. Это было более-менее понятно. Теперь введено еще одно данное. Вы можете поставить там макет — вообразить себе какую-нибудь эстетическую картину — и она потемнеет. Вообразите еще одну эстетическую картину там — и она тоже потемнеет. Вообразите еще одну эстетическую картину — и она потемнеет…
Вы скажете: «Минуточку! Ты хочешь сказать, что парень разряжается в эти эстетические картины. Как вам это нравится? Вот это да!»
Разряжается. Разряжается. Он то и дело ставит картинку и стирает ее, ставит другую картинку, стирает ее, ставит третью… И знаете что? Послушайте. Если взять эту его картину, будет ли это на самом деле электронная картина? Ладно, давайте выясним, так ли это.
Мы смотрим на э-метр, понимаете? Когда мы получаем взрыв, это не то, что преклир чувствует интуитивно. Это сшибает булавки э-метра, сжигает проводку, что-то в этом духе. Это не пустяки, это трудно не заметить; после одного такого взрыва не уцелел бы ни один э-метр. Между прочим, один парень в Калифорнии пробил отверстие, и не только в электроде э-метра — то есть, прямо в жести, из которой сделана банка — но даже в руке преклира.
Однако мы берем эту штуку, эстетическое факсимиле, и берем другое, неприятное, отвратительное, нехорошее факсимиле, берем их оба, говорим: «Раз, два, три», — (хлопает) Бум! Это естественно: вы сдвигаете эстетическое факсимиле с каким-нибудь старым факсимиле, взятым, скажем, из вчера, совмещаете их достаточно быстро — и получаете взрыв, который дает реакцию на э-метре. Отлично, отлично. Человек создает энергию, это очевидно!
Итак, если взять парочку старых факсимиле и соединить их вместе, мы получим энергию. Но — минуточку. Я сказал, что он создал эстетическое факсимиле. Это не был опыт переживания вселенной МЭСТ. Старая вселенная МЭСТ оставила снаружи веревочку, за которую можно было дернуть, чтобы дверца открылась. И дверца оказалось той самой, которая была нужна.
Это фактор, который не так много меняет. Вы создали макет, вот он, ваш макет, и это явно только ваше воображение. Очевидно, что в нем нет никакой энергии, если бы в нем была энергия, оно должно было бы ее откуда-то получить. Но вот перед нами мгновенно возникает макет. Вы рассматриваете его: там нет никаких спаек, ничего нет. Вы просто создаете этот макет. И вы берете этот макет, шлепаете его в какое-то другое факсимиле, и они — пам! И стрелка на приборе — дзынь!
Стоп, стоп, стоп. Разве возможно, чтобы человек на самом деле создавал электричество? Если да, то как же это происходит?
И я начал вычислять (я уже многое знал о длине волны): вот это будет вниз, а вот это вверх, от нуля до диапазона эстетики. Диапазон эстетики, очевидно, где-то вверху, а затем все это идет вниз, к более и более тяжелым вещам, смычкам, формам, энергетическим образованьям, и массам, и усилиям, и — знаете что? — очевидно, человек может создавать это. И что же такое все это, что мы видим? Все, что мы видим, это, очевидно, некое проявление мысли.
Мысль создает что-то еще, создает что-то еще, создает что-то еще, и в конце концов это становится чем-то еще. Если вы слушали пленки по Технике 88, то это все точно в русле лекций по Технике 88, где говорится, что эта вселенная, очевидно, является каким-то образом составленной из энергии мысли, которая стала безвременной. Тут нам стоит немного остановиться на вопросе безвременья чего-либо.
Если вы пытались когда-либо проодитировать у кого-то соматику апатии, вы поймете, что я имею в виду под безвременьем. Есть очень тесная связь между вселенной МЭСТ и апатией. Вы беретесь за инцидент апатии, преклир становится апатичным, вы начинаете это одитировать и — Боже мой! — какой это труд! Вы просто тр-р-рете его, тр-р-рете, тр-р-рете, с таким же успехом вы могли бы потереть ему голову об камни. И в один прекрасный день до меня вдруг дошло, что — конечно — это безвременье… Безвременье МЭСТ — это разновидность апатии.
Хорошо, мы уже начали думать в этом направлении, так что мы могли сказать, что существует постепенная шкала мысли, которая приводит вниз, ко всему этому. Тут нет идеи, что «мысль ничего из себя не представляет, это всего-навсего что-то вроде электричества». Это была бы позиция материалистов.
Многим людям нравится Пастер — или область френологии, не знаю, как они называют себя — френологи? В общем, какие-то… филателисты? Нет, и это неправильно. Дайте мне подумать.
Как бы то ни было, вся эта наука утверждала: «Мысль — это что-то другое, энергия мысли на самом деле не существует, это не то, что электрический свет или вообще электричество». У них повсюду это написано, что правильно считать: «Да, это что-то другое».
И никому никогда не приходило в голову, что мысль достаточно способна, достаточно высока и достаточно мощна, чтобы создать что-то подобное. Что это могло бы быть результатом нагромождения огромных груд энергии, которая на самом деле была сгенерирована, которая, в конце концов, стала массой, которая вследствие этого может теперь действовать и реагировать как масса. Мы получили эту энергетическую массу, и если расположить одну энергетическую массу рядом с другой энергетической массой, вы получите самые разнообразные дис-… минуточку, минуточку… что-то еще об этом. Дайте мне подумать, там что-то еще об этом…
О, я знаю, как называются эти люди: психологи (хохот в зале).
Итак, вдруг стало понятно — под каким углом все это рассматривать. Я останавливаюсь на этом сейчас для того, чтобы вам стало, чем мы сейчас занимаемся. У нас есть… Как это ни странно, в науке об электричестве остались некоторые неувязочки. Чтобы обнаружить эту неувязочку в науке об электричестве, нам нужно было суметь рассмотреть его очень, очень тщательно, а для этого нужно было знать о нем гораздо больше. И вот я начал раздумывать над этим: это так, это так, а это вот так — я очень много думал над этим. И вдруг я посмотрел на формулу переменного тока. И я понял, что формула переменного тока, если рассмотреть ее внимательно, не описывает переменный ток, потому что в ней не указана одна составляющая. А эта составляющая там есть. Вот смотрите: вы берете один терминал и другой терминал — это могут быть два магнита, две катушки, все что угодно — два терминала: положительный и отрицательный. И вот они там стоят, они стоят там, и что-то крутится между ними, оно движется туда и сюда, и получается переменный… Так не бывает!
Если бы у вас была только эта формула и не было бы генератора переменного тока, и если бы вы никогда не видели такой генератор, очень сомнительно, что вы смогли бы его построить. Разве что интуитивно вы вдруг пришли бы к мысли, что существует еще одна часть этого устройства, о которой никогда не упоминалось. Это основание.
Я знаю, это слишком просто. Это просто до чертиков, и тем не менее, это чертовски верно. Нужно основание.
Меня спросят: «Вы имеете в виду логарифмическое основание? Или это… это основание для вывода? Что-то в этом духе?» Там кроме этого есть еще кое-что, во что я даже не пытаюсь вдаваться — насчет переменного тока — там должен быть плюс- минус на отрицательной стороне и минус- плюс на положительной, чтобы между ними возникло взаимодействие. Но еще важнее — черт с этим со всем — важнее всего основание. Я имею в виду просто опору, основание этого генератора, или основную раму двигателя. Просто платформу, сделанную из железа, дерева или стали, на которой все это установлено и закреплено и которая не дает терминалам соединиться. Вот и все, что имеется в виду. Чрезвычайно простая вещь. Это основание держит терминалы врозь.
Что не дает терминалам соединиться? Конечно, основание.
Ан нет, не так! Это основание должно быть прикручено болтами к столу. Вот у нас это основание, вот положительный терминал, вот отрицательный, и вот колесо — крутится, крутится, крутится. И колесо, большой маховик генератора — если бы эти вещи не удерживались твердо порознь, вообще ничего не могло бы произойти, потому что все строится на том, что они будут раздельно, и это вызовет возникновение напряжения на них.
Если просто взять два терминала и установить их в соответствии с формулой, то каждый раз, когда вы попытаетесь что-то повернуть или приложить какое-либо усилие к этой штуке, оба терминала будут соединяться: бум! — и никакого тока не получится. Вы аккуратно разведете их в стороны и снова повернете эту штуку — и оба терминала опять соединятся. Иначе говоря, их магнетизм будет постоянно сводить их вместе. И вы не получите таким способом никакого тока. Их необходимо держать строго порознь.
А чтобы держать их строго порознь, вам нужно основание. Основание, прикрученное болтами к крышке стола. А стол на бетонном полу… эй, минутку! К чему это все ведет? Бетонный пол в здании, а здание на Земле, а Земля удерживается возле Солнца центробежной силой и гравитацией, а Солнце находится в равновесии с какими-то другими звездами — минутку! — а те другие звезды удерживаются в равновесии по отношению к галактике, а галактика удерживается в равновесии — с чем бы вы думали — с другой галактикой, которая в свою очередь… куда мы идем? Ну, брат, мы на пути к Богу! (Смех в зале.)
И если вы просмотрите все это с самого начала, вы обнаружите — что? Что для того, чтобы произвести электрический ток, совершенно необходимо расположить что-то в пространстве и времени.
Следовательно, высшим состоянием деятельности, как вы можете обнаружить для электрического тока, будет нечто, размещающее в пространстве некоторые предметы, которые могли бы разряжаться друг на друга, и тогда, и только тогда, мы получим электрический ток.
Хорошо. Давайте сделаем перерыв.