Это третья послеполуденная лекция, 10 декабря.
Интересно, оправились ли вы от «иметь», «соглашаться» и тому подобного. Это просто демонстрирует неприятные стороны потоков. И если потоки имеют чрезвычайную важность для человека, то он, конечно, попадет в эту ужасную ловушку… это ловушка. Вы согласились с потоками, а затем вы согласились с тем, что потоки опасны.
Вы когда-нибудь выражали свой протест какому-нибудь человеку по поводу того, что… что его речи действуют на вас разрушительно? Это все… вы тем самым сказали себе:
«Поток может меня уничтожить». Почему бы вам не изменить этот свой постулат прямо сейчас?
Между прочим, кого вам пришлось убедить в том, что вы работаете, а не играете?
Понимаете, вы согласились с тем, что существует такая вещь, как работа.
Между прочим, все эти убеждения не приходят к вам посреди ночи, и не вползают телепатически и так далее. Вам приходится прямо и громко заявлять: «Я согласен с тем, что…», — и вы заявляете об этом на все лады, например: «О, это ужасно разрушительная штука, и это очень опасно для меня», или «Я собираюсь уничтожить тебя, и тебя нужно наказать», или «Боль — это ужасная, жуткая вещь, ведь посмотрите, что вы делаете со мной при помощи боли»… и все это то же самое, что и: «Ты должен подчиняться правилам, а если ты не будешь им подчиняться, я сделаю тебе больно». Вам нужна была боль… да уж, боль была ценной!
Что вы делаете? У вас есть какая-то игра, в которую вы пытаетесь играть, а этот парень постоянно вбегает и говорит: «Мы только что… мы только что все тут поставили с ног на голову, и мы… все тут поменяли», — понимаете, все равно как я меняю техники одитинга, — «и вы играете не по правилам».
Что ж, единственная причина, по которой вы не очень-то протестовали, когда я менял техники, заключается в том, что я просто-напросто больше узнавал о правилах, которые уже существуют. Так что я не менял правил, хотя некоторым людям, которые не знали, что мы раскапываем правила, это казалось нарушением правил. Они привыкли иметь дело с макетами. Правила были настолько священными, настолько глубоко упрятанными, настолько желанными, и им пришлось согласиться с ними настолько основательно, что предполагалось, что вы должны действовать настолько не в соответствии с реальными правилами, насколько это возможно.
И когда вы начали действовать по правилам… между прочим, я видел, как люди из слушателей, студенты и так далее, внезапно подскакивали с выпученными глазами, и их охватывало жуткое чувство: «Боже мой, он знает!» И если собрать все это воедино и упорядочить, то становится очень интересно, почему правила так важны.
Правила были важны лишь потому, что вам нужно было защитить свои постулаты, после того как вы их сделали, и вы хотели защитить свои постулаты, после того как вы их сделали, по той причине, что вам хотелось иметь то, что у вас было. И это… делалось для создания неупорядоченности, и вы спустились еще немного ниже, и у вас появилась необходимость защищать то, что вы защищали с помощью постулатов, защищать свое право на создание постулатов. К этому времени ваше представление о том, что такое «создавать постулаты» уже было несколько смутным.
А потом кто-то приходил, и менял для вас правила, и говорил: «Смотри, отныне собаки ходят по небу, а птицы все как одна обитают в маленьких подземных городках». Хе-хе! И он говорит: «И значит, раз я это делаю, все твои собаки отправляются в небо, вот так-то».
Вы говорите: «О, мои собаки! Мои бедненькие, драгоценные собачки! У меня ушло… у меня ушло несколько микросекунд на то, чтобы создать этих собак, и я их жутко полюбил, поскольку всякий раз, когда я направлял на них эмоцию любви, доброго расположения, веселья и услужливости, я тут же получал ее обратно. Они очень хорошо подходят для этого. Они так хорошо успокаивают мои нервы». А ваших собак отправили аж вон куда.
И вы говорите:
И вы говорите:
И парень спрашивает:
А вы отвечаете:
И вы делаете так, чтобы единицы внимания двигались туда и сюда, и парень не подскакивает до потолка. И вы говорите:
И он сказал: «Ну, разве не интересная игра?» Тогда он спустился ниже и вместо того, чтобы изменять собак, принадлежащих другим людям, он спустился ниже и начал доказывать людям, что они могут испытывать боль.
И девизом этой вселенной, наряду со всеми остальными девизами, могло бы быть:
«Докажи это». Всякий раз, когда вам удается что-то доказать, обнаруживается разница между правотой и неправотой, понимаете, и парня можно «дисквалифицировать», если он не смог… Что ж, конечно же, дисквалификация состоит лишь в том, чтобы продемонстрировать ему его глупость, и ни в чем другом. Вы демонстрируете ему его глупость, заставляя его гордиться своей легковерностью. Так что, если он ужасно гордился тем, что его легко одурачить, значит, ему продемонстрировали, что он глуп. И затем он решил не быть глупым и принял ваше соглашение. И теперь можно испытывать боль. Бог ты мой, какой же ценной она была! И после этого вы сняли своих собак с потолка. А он пошел ходить вокруг… по окрестностям, понимаете, по всем этим маленьким местечкам, которые там были, и доказывать всем и каждому… И в следующий раз, когда кто-нибудь к вам приходил, вы говорили:
И ему было все равно, и вы говорили: «Ладно. Я… ладно». А потом он брал и вероломно отправлял ваших собак гулять в небо.
И вы говорили: «Черт бы побрал этих людей и собак! Они все равно… не оставляют моих собак в покое!» И вы сносите этому парню голову, и ему приходится повозиться, чтобы смакетировать себе новую; но пока он делает это, он чувствует боль.
И он говорит: — Да, я в самом деле нахожусь в этой игре, ведь ты видел, я корчился от боли.
Так вот, один из… это дошло до того, что критерием, определяющим, является ли кто-то человеком, стало следующее: может ли он чувствовать боль? Правда-правда. Один из критериев, определяющих, является ли кто-то человеком, стало следующее: может ли он чувствовать боль? Это одна из тех вещей, которая по-настоящему беспокоит людей. Люди являются в больницу, входит доктор и говорит: «Так, посмотрим. Какая у вас способность… насколько чувствительны различные части вашего тела? Посмотрим…» Он тыкает в вас булавками и так далее, и он… он неожиданно находит у вас одно место, которое вообще не чувствует боли. Он проверяет область на спине… обычно на спине есть одно место, которое не является чувствительным. Ему это кажется необычным; а между тем, он обнаруживает то же самое практически у каждого пациента, которого осматривает.
Но он говорит… он отлично справляется со своей задачей, он делает это хорошо.
Он говорит: «О, эта область не чувствует боли».
И парень говорит: «У меня есть нечувствительная область… я там не чувствую боли». И он начинает думать, что если он не может чувствовать боли, то он вообще ничего не может чувствовать. Он, естественно, хочет испытывать ощущения, поэтому ему просто необходимо чувствовать и боль, так что он говорит себе: «Оживлю-ка я эту область! Вот что нужно сделать».
И вне всякого сомнения, весь трак соглашений диктует ему это правило. Если он находится ниже тона 4.0 и если он не может чувствовать боль, значит, он ничего не может чувствовать. Если он не может испытывать удовольствие, он не может испытывать боль. Если он может испытывать удовольствие, он испытывает и боль. У вас получилось отождествление этих двух волн, этих двух идей и этих двух соглашений. Они вообще не должны отождествляться. Человек должен быть в состоянии взять и почувствовать безграничное количество нескончаемого удовольствия, не испытав при этом ни капли боли. Нет никаких причин, по которым он не мог бы этого сделать! К счастью для всех нас, не существует такой штуковины, как закон компенсации Эмерсона
Все эти ребята, которые ходят вокруг и пытаются создать новые соглашения, говоря: «Смотрите. Все, что происходит в этой лучшей из вселенных, — к лучшему, все к лучшему в этой лучшей из вселенных», — эти ребята не знали о «соглашаться», «иметь», «не соглашаться» и «не иметь», которые действуют одновременно. Они просто не знали об этом. Они не видели прямо у себя под ногами эту маленькую гнуснейшую ловушку, потому что она превращает все в однородную массу, и предназначена она для создания плотных объектов. Все эти противоположно направленные потоки превращаются в итоге в твердый объект.
Так что по мере того как ваш преклир стареет все сильнее, сильнее и сильнее, вам становится все сложнее и сложнее проходить с ним инциденты. Пройти даже один-единственный инцидент с очень старым человеком практически невозможно. Вот вы берете кейс и начинаете проходить этот инцидент, и с большинством таких кейсов вам просто это не удастся; эти кейсы твердые.
Что вам нужно сделать, так это работать с пространством, работать над тем, чтобы обратить цикл действия вспять, и вам нужно делать это до тех пор, пока вы немножко не загнете кейс вверх, и внезапно все это освободится. Неважно, насколько стар человек, вы сможете это сделать.
На это уйдет немного больше времени. Однако на уровне отождествления все сводится к плотному объекту. «Если вы можете чувствовать удовольствие, вы можете чувствовать боль; если вы не чувствуете боли, тогда нет контраста и вы не сможете чувствовать удовольствия». Зачем, черт побери, нужен какой-то контраст, чтобы чувствовать удовольствие?
Я точно знаю, когда я испытываю удовольствие. Совершенно верно то, что когда вы находитесь в жутком состоянии… ваша ГС совершенно измотана, ваше тело совершенно обессилено, вы делали что-то долгое время и что-то в этом роде… любой комфорт и так далее становится где-то в восемь раз желаннее. Вы в двадцать раз больше жаждете удовольствия, потому что вы уже так давно его не испытывали. Вот и все. И причина этого в том… что вы знаете, что это правда.
А действительность состоит в том, что парень пресытился. О, уж не знаю, что он делал: он бегал по проституткам, он пускался во все тяжкие, буянил и… со всеми своими ощущениями и всем таким, наконец дошел до того, что… он всем пресытился, ему все наскучило и так далее… У него в самом деле не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. О, боже, только представьте себе, сколько любителей почитать мораль цеплялись к этому парню со словами: «Если ты будешь пить, у тебя разовьется цирроз почек, они будут словно гвоздями утыканы». Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь показал мне такие почки, утыканные гвоздями; я бы приладил их к подошвам своих горных ботинок.
Но говорят: «Ты не должен пускаться во все тяжкие и развлекаться с женщинами, потому что всего этого не хватает, не хватает, и всего этого должно не хватать, а если нет нехватки, то я не смогу тебе это продать». Это относится не только к женщинам. Это относится ко всему, что существует в МЭСТ-вселенной. Если нет нехватки чего-то, то закон спроса и предложения… а это в самом деле закон; это закон для всех, у кого есть что-то на продажу… такой человек навязывает этот закон. Закон спроса и предложения.
Он говорит: «Смотри. Нужно, чтобы был спрос, и спрос нужен не потому, что он необходим, а потому что мне необходимо его удовлетворить». Так что всякий раз, когда у вас есть какое-то предложение, которым вы можете удовлетворить какой-то спрос, вам нужно продавать обратную идею — идею о том, что на это должен быть спрос. Вы в действительности можете начать рекламировать свой товар, прибегать к логике и всему прочему, говорить об этом людям. Но по-настоящему хорошего, большого, очевидного спроса на это нет. В самом деле, даже реклама, сделанная Дж. Уолтером Тимсоном
На самом деле реклама, попытки рекламировать такого рода предложение, чтобы появился необходимый вам спрос, приносят лишь незначительный успех. В основе закона о спросе и предложении лежит закон о нехватке, и если вы хотите уравновесить предложение и спрос, имеет ли это отношение к инфляции-дефляции, к этим всевозможным принципам и так далее… вы легко можете разрушить всю сферу экономики. Экономика — это не серьезная наука; это довольно-таки смешная наука. Вы рассматриваете инфляцию: почему у вас инфляция? Инфляция у вас потому, что существует слишком много денег и слишком мало вещей, которые можно купить… иначе говоря, слишком большая нехватка. А когда начинается дефляция, это означает, что у вас слишком много вещей, которые можно купить, и недостаточно денег, чтобы их покупать. Это интересно, да?
Я думаю о старике Франклине Делано Рузвельте, Гарри Хопкинсе
И они стали действовать в таком духе… Но практически они раньше времени создали социалистическое государство. США больше не имели права быть «государством всеобщего благосостояния»… просто не имели. И они выдумали все эти жуткие механизмы стимулирования экономической активности и так далее. Но дело в том, что там было слишком много товаров и слишком мало денег, чтобы эти товары купить. Не вздумайте сказать это кому-нибудь с Уолл-стрит.
Ведь способ, которым приходится создавать деньги, очень замысловатый. У кого-то с Уолл-стрит имеется… большая главная книга, и все это связано с Федеральным резервным банком, — это частная компания, которая печатает все ваши деньги; потому что в конституции сказано, что только правительство США может печатать деньги. Кстати говоря, не кажется ли вам, что эти два утверждения никак не связаны? А они и не должны быть связаны. Это страна, живущая по законам, она существует в МЭСТ-вселенной; тут все прекрасно сводится воедино и согласуется одно с другим, от начала и до конца. Все благополучно в этом лучшем из миров.
Это факт. В Конституции сказано, что только правительство США может выпускать деньги, а ваши деньги печатает какая-то частная компания, известная как Федеральный резервный банк. Эта компания не является государственным учреждением США. Правительство США владеет лишь каким-то пакетом акций в этой компании, вот и все.
Что ж, как бы там ни было, в большую главную книгу записывают цифру «восемь миллиардов долларов», и в Вашингтон отсылают следующее сообщение: «Мы только что вписали в большую главную книгу цифру “восемь миллиардов долларов”», и Вашингтон отвечает: «О, правда? О, чудно, чудно, чудно!» И они делают кучу всяких сертификатов, и все они являются акциями того или иного рода. И они тут же отсылают их в Нью-Йорк. Эти сертификаты приходят в Нью-Йорк, там смотрят на эти сертификаты и говорят: «Так… так, нам дали взаймы такую-то сумму денег. Так вот, теперь мы выдадим им эту сумму денег; теперь мы имеем на это право». И они отсылают это обратно в Вашингтон, и потом они печатают все эти деньги.
Надеюсь, вы поняли, что я сказал. С тех пор как Александр Гамильтон
Что ж, здесь все дело в потоках. В этом все дело. Все, что им на самом деле нужно сделать… когда у ребят есть очень много денег, им хочется, чтобы началась дефляция, для того чтобы они могли покупать гамбургеры по цене десять центов за фунт, это даст им возможность заработать еще больше денег. Так что это очень простой трюк, понимаете? Ребята, у которых есть деньги, не хотят, чтобы печатали больше денег, ребята, у которых есть деньги, вообще ничего не хотят, так как на них ничего не давит. «Пусть едят пирожные». Та же философия… Мария Антуанетта
А между тем существуют великие гуманные принципы… мы все даем им свободу от всего. Все, что им нужно было сделать, — это включить их чертовы печатные станки и напечатать определенную сумму денег, чтобы люди могли купить существующие товары. Вот и все. На каждый доллар в товаре на продажу должен существовать доллар в валюте, за вычетом непогашенных банковских кредитов по текущим счетам. Я хочу сказать, это срабатывает. Я имею в виду, что это слишком просто.
Если это изменяется, и на каждый доллар в товаре на продажу приходится по два доллара в валюте, начинается состояние, известное как инфляция, «которое весьма опасно и которое разрешается посредством того, что вы отказываете себе в чем-то»! Глупо, не так ли?
А если у вас наблюдается дефляция, то это потому, что на каждый доллар в товаре приходится только пятьдесят центов в валюте. Известно ли вам, что однажды, во времена старины Бена Франклина
И тогда Франклин и другие ребята наконец выпустили свои деньги… он был хорошим печатником… и ситуация разрешилась сама собой. У них были всевозможные товары и не было королевских денег, на которые эти товары можно было бы купить. Инфляция-дефляция.
Таким образом, получается, что в этой вселенной потоки имеют тенденцию уравновешиваться, но в процессе уравновешивания они становятся более компактными… они сжимают свое собственное пространство. Так вот, причина, по которой это происходит, состоит в том, что поток… если поток продолжает существовать, пространство, в котором он существует, редко расширяется. Новая мысль для вас.
Перед вами пространство два с половиной метра на два с половиной метра, в нем… два с половиной метра на два с половиной метра на два с половиной метра и в нем находятся два человека. И у одного из них есть маленький, удобный, замечательный излучатель, понимаете? И этот человек стреляет из него в другого человека. Пространство не становится больше, но все же в этом пространстве внезапно появляется куча совершенно новых частиц. Это не старые частицы, которые просто разбросало в разные стороны; я хочу сказать, что человек создал новое движение, новые частицы, которые входят в это пространство размером два с половиной метра.
Итак, теперь он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет в какого-то другого парня. Он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет еще в какого-то парня. И он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет еще в какого-то парня. Но он по-прежнему… он не очень-то хорошо управляет временем и он не очень-то хорошо управляет потоками. Что происходит? Это пространство размером два с половиной метра на два с половиной метра на два с половиной метра начинает накапливать картинки все большего и большего количества частиц, которые в нем присутствуют, и картинки теней этих частиц, и картинки еще большего количества частиц и еще большего количества частиц, и оно становится все плотнее, плотнее, плотнее и плотнее.
Так вот, просто потому, что в Соединенных Штатах Америки продолжают совершать операции (по крайней мере кто-то называет их деловыми операциями; это просто курам на смех), Федеральный резервный банк делает записи в главной книге и направляет пакет акций или облигаций или чего-то там еще в Вашингтон, а Вашингтон переправляет какую-то валюту обратно, которую потом выпускают в обращение и так далее.
Кстати, когда вы заглядывали в свое портмоне, обращали ли вы внимание на то, что ваши деньги нельзя обменять? Можно обменять серебряные доллары и некоторые пятидолларовые купюры… их называют «серебряные сертификаты»… а на остальных денежных знаках напечатано: «Федеральный резервный банк». Эти денежные знаки не имеют никакого отношения к правительству США за тем лишь исключением, что правительство США дает добро на их выпуск, а все денежные знаки обеспечиваются Федеральным резервным банком.
И прямо на самом денежном знаке сказано, четко и ясно, что в обмен на него… Что это законное платежное средство и что его законность будут отстаивать при помощи всех штыков, имеющихся в США, если вы откажетесь принять его в качестве платежного средства, и что в любой момент Федеральный резервный банк даст вам в обмен на это платежное средство бумагу Федерального резервного банка. Разве не восхитительно? Тут как бы говорится: «Пока у нас есть штыки и пока у нас есть правительство, у нас есть деньги». Там говорится, что эти деньги больше ничем не обеспечены. Деньги обеспечены силой, которую могут применить по прямому назначению, чтобы деньги расходовали… а также соглашением о том, что их будут принимать.
Иногда вы грозите людям штыками… Вы не думаете, что соглашения стоят выше? Вы можете грозить людям штыками, но они все равно не будут брать деньги. Так случилось в Италии. США смехотворно… вся эта ерундистика о «свободе от»… закончилась практически революцией, из-за которой мы потеряли всю Италию, даже несмотря на победы, одержанные в сражениях. На денежных знаках, которые отправляли в Италию, было напечатано изображение стога пшеницы… свобода от хотения денег… но боже мой, там не было даже пшеничного зернышка, которое можно было бы купить; на эти деньги нельзя было купить пшеницу. И все произошло только потому, что они напечатали на денежных знаках пшеницу. Вот настолько это всех расстроило, и никто ни на что не мог потратить деньги.
Если вы хотите, чтобы люди на вас работали, вам нужно их кормить. Вы кормите своих рабочих, и они на вас работают. А если вы даете им немного еды, чтобы они отнесли ее своим семьям, они будут работать на вас гораздо усерднее. Вот так людям и платили… продуктами. Потому что деньги ни на что не годились; никто не брал этих денег. Вы… неважно, сколько штыков вы бы призвали на помощь, этот большой стог пшеницы, в насмешку напечатанный на обратной стороне тех лир, сделал невозможным их обмен. Люди знали, что они не смогут купить пшеницу на эти деньги; они знали, что они не смогут купить на них хлеб. Так что в Италии не было денег. Это разъясняет вам кое-что.
Так что соглашение всегда стоит выше силы. Так вот, если вы посмотрите на всю МЭСТ-вселенную в целом, вы увидите, что так оно и есть: соглашение стоит выше силы. Хотя МЭСТ-вселенной очень не нравится это признавать. Люди пытаются использовать силу, чтобы подкрепить ею соглашения, но на самом деле, если между двумя сторонами не существует настоящего соглашения, никакие суды мира и никакие существующие на свете силы не приведут это соглашение в действие, — если не существовало настоящего соглашения. Если какой-то из парней сидел и говорил: «Я обойду вот этот пункт договора, я не собираюсь его выполнять», и так далее, тогда это не договор. Неважно, сколько страниц он занимает и так далее. Вы можете его записать, отстаивать его в судах, и суды будут силой приводить его в исполнение и выносить решения и… фу!
Он не будет существовать… и в конце концов все закончится тем, что у вас не будет ничего, кроме энМЭСТ. Жуткая неразбериха, потому что с самого начала никакого соглашения не существовало. Никакие силы мира не смогут привести его в действие. А если была задействована сила, для того чтобы привести его в действие, тогда вы получите закон потоков: то, что вы получили, не стоит того, чтобы это иметь.
Пример тому вы видели в Дианетике и Саентологии. Кто-то не выполнил соглашения, и вдруг там не оказалось никакого соглашения. Использовалась сила, использовалась сила, использовалось принуждение, использовалось принуждение. Все, что мы получали в итоге, — это энМЭСТ, а они сидели и по-прежнему недоумевали, что же с ними стряслось.
Ладно. Так вот, соглашение всегда занимает главенствующее положение по отношению к потоку, но когда человек погрязает, к примеру, в судебных разбирательствах, он понимает, что на него воздействуют потоки. И чем больше потоков течет в той или иной области, чем больше частиц… которые, можно сказать, находятся в этой области, тем плотнее эта область становится, а значит, тем меньше пространства приходится на одну частицу… помните, то о чем мы говорим, — это пространство, приходящееся на одну частицу.
Если бы вы были таким огромным, как отсюда до Луны… как вы думаете, беспокоились бы вы по поводу того количества спаек, что окружает МЭСТ-тело, которым вы обладаете сейчас? Количество пространства на одну частицу. Чтобы найти тело, вам бы пришлось очень усердно поискать его в пространстве между этим местом и луной. Вам бы пришлось изучать это пространство под микроскопом, поверьте мне, прежде чем вы наконец нашли бы это тело… и так далее. А что касается его спаек, то эти спайки были бы очень и очень неплотными.
Так вот, если бы вы расширили эти спайки, чтобы они соответствовали вашим новым размерам, какими, по-вашему, стала бы их плотность тогда? Боже мой! Вы могли бы лететь на самолете… вы могли бы вести космический корабль сквозь них со скоростью тысяч километров в секунду, и на бортах корабля не осело бы ни пылинки… эти спайки, которые вас так беспокоят, которые находятся вокруг и не дают вам выйти из тела. Я просто дам вам относительную точку наблюдения в пространстве, относительную точку наблюдения якорных точек.
Если вы возьмете свои якорные точки… если бы вы разместили свои якорные точки по-настоящему близко друг от друга и сказали бы, что полученное пространство — это пространство отсюда и до Юпитера, то вы стали бы настолько же больше. Чертовски простая проблема.
Вы говорите: «Хорошо. Мои якорные точки находятся здесь и здесь, и расстояние между ними равно расстоянию отсюда до солнца. А расстояние отсюда досюда… соответствует расстоянию отсюда до внешней орбиты Плутона». И если вы просто закроете глаза и зрительно представите себе, что это и есть ваши якорные точки, то вы почувствуете, что вам очень тесно, но одновременно с этим вы почувствуете себя вот таким большим.
Поэтому вы и получаете цикл действия: потому что на какую-то единицу пространства у вас приходится все больше и больше частиц, так что пространство становится все более и более плотным, и в конце концов оно превращается в объект. Следовательно, если в каком-то пространстве имеются потоки, и это пространство не расширяется соответственно, вы получите плотность. И если эта плотность будет существовать дальше, то потоки, движущиеся в этом пространстве, начнут обретать все большую и большую «проходимость»: они могут проходить через старые потоки, они могут проходить через старые частицы, они начнут множиться. В действительности они сгруппируются на долгое время, превратившись в силу. Они будут проводить через себя силу и начнут действовать как проводники силы, потому что они и есть сила.
Итак, вы недоумеваете, почему по прошествии долгого времени бывает так, что кто-нибудь на улице уронит карандаш, и вы реагируете как безумный. Это происходит вот почему: у вас очень-очень хорошая проводимость силы, образовавшейся от удара по крышке люка или чему-то там еще. Это воздействие прошло через настоящую, плотную — относительно плотную — материю… которая на самом деле, по сравнению с воздухом, не такая уж и плотная, но она достаточно плотная, чтобы служить превосходным проводником. Поэтому, она может заставить вас среагировать.
Более того, масса реагирует сама по себе — именно по такому принципу действуют на реактивном уровне инграммные команды. Увеличивается проводимость пространства.
Хорошо. Выстрелим из пистолета в вакууме. Если бы в этой комнате был вакуум и я бы выстрелил из пистолета, звук не прошел бы через вакуум. Но если начать заполнять эту комнату частицами, все большим и большим количеством частиц, тогда звук передавался бы все четче и четче, а если бы эта комната была сделана из плотного… если бы она была сделана из чего-то жидкого, совершенно жидкого, например из воды, боже мой, вы бы просто оглохли, если бы я выстрелил из пистолета. Так вот, это еще одна иллюстрация.
Так вот, вы недоумеваете, каким образом в силе могут присутствовать электронные потоки. Они «усаживаются» на ионный луч и перемещаются на нем. На самом деле они создают «дорожки» частиц. И перемещаются они на такой длине волны, которая может пройти по «дорожкам» частиц. Не думайте, что все эти россказни и побасенки по поводу эфира когда-нибудь были правдой или когда-нибудь будут правдой. Это самая глупая теория, глупее не придумаешь: заявить, что пустое пространство ничем не заполнено, а потом добавить, что в нем присутствует эфир. Пустое пространство пусто, а когда вы направляете сквозь него электрический луч, то он обладает достаточным потенциалом, чтобы сформировать частицы, затем выбросить их в это пространство и пройти по ним.
Более того, в пространстве прямо-таки полно частиц. О, оно просто забито ими, пространство МЭСТ-вселенной. МЭСТ-вселенная не только расширяется… как надеются… она становится все более и более плотной, более и более плотной, более и более плотной. Это происходит из-за потока, потока, потока, потока, потока.
Так вот, ваш преклир становится все более и более плотным, более и более плотным. Он порождает и порождает потоки. Он полагает, что лучший способ справиться с силой — это применить силу. Итак, он получает новый поток, разворачивает его и добавляет к нему еще один поток, а потом, когда поток к нему возвращается, он добавляет к нему еще поток. И он отчаянно верит в потоки, и поэтому он становится все плотнее, плотнее и плотнее.
Затем в один прекрасный день… в один прекрасный день вы приходите и говорите: «Избавься от этой спайки!» Хо! Итак, он чувствует себя так, словно ему нужно позвонить в «Три А»
И поэтому, когда частица врезается в спайку, она очень легко может добраться до преклира, потому что она просто вжжжик! Она просто проходит сквозь спайку. Один из самых быстрых способов сгустить и получить электричество — это пропустить его через медь. Именно поэтому во всех этих машинах полным-полно медных проводов. В действительности, нет никакой причины, по которой такая машина не могла бы работать без всяких проводов. Все, что вам нужно, — это интенсивный поток и длина волны потока, которая могла бы передвигаться таким образом. Нет ничего проще.
Но чтобы использовать энергию низкого уровня… энергию небольшой мощности, низкого уровня, и направлять ее в нужное место наверняка, не задумываясь об этом и так далее… что ж, вам, конечно же, нужно поместить туда провода. Пусть себе течет по проводам; а еще вы заключаете ее в электронные лампы. Странно, что в электронных лампах должен быть вакуум, не так ли? Всякого рода частичный вакуум, всякая всячина. Вы берете частичный вакуум, вы создаете с его помощью сжатия и разрежения, и там получаются сжатия и разрежения, и эту энергию передают по проводам, и там получаются сжатия и разрежения, энергию заставляют совершать скачки, затем меняют ее длину волны и ее характеристики, пропускают ее через трансформатор, меняют выходную мощность и так далее. И к тому моменту, когда вы дойдете до конца, вы сможете заставлять энергию делать практически все, что угодно. Вне всякого сомнения, вы сможете заставить ее слушать и говорить.
К счастью, существуют более простые способы заставить ее слушать и говорить, иначе вы бы никогда не смогли ни слушать, ни говорить.
Вы берете диапазон длин волн… как бы мне хотелось иметь хороший диапазон длин волн. Нужно мне написать в разные места и посмотреть: может быть, кто-нибудь уже проделал эту фундаментальную работу? Я сильно в этом сомневаюсь; это слишком фундаментальная работа. Что такое постепенная шкала длин волн? Я делал разработки такой постепенной шкалы раз или два… делал наброски ее. Но я никогда еще не видел постепенной шкалы всех длин волн.
Какая волна является самой большой, самой гигантской, из всех измеренных волн, каким образом выстраивается градация и как эта волна становится все меньше, меньше и меньше?
И несомненно, никто никогда не измерял скорость движения волн. О, это замечательно. Знаете ли вы, что инженеры работают с ракетами, и они размышляют о космических кораблях, и у них есть лайнеры… воздушные лайнеры, которые теперь оснащены реактивными двигателями и прочими вещами. Вы все-таки доходите до этих проектов, и вы говорите этим ребятам: «У вас есть таблица давлений в реактивном сопле?» Сопло — это отверстие, через которое выходит струя пламени.
А они отвечают: «Мм… так, э… что вы имеете в виду?»
И вы говорите: «Какова оптимальная скорость для заданного диаметра отверстия?» Это простая проблема. У вас есть брандспойт… что вам нужно сделать, чтобы брандспойт давал наибольшую отдачу? Нужно взять насадку поменьше, нужно сделать так, чтобы при подаче определенного объема воды насадка была поменьше, или, может быть, нужно взять насадку побольше? И, меняя насадки, вы в конце концов сможете найти оптимальный вариант… иначе говоря, меняя размер отверстия, через которое будет выходить вода… вы можете поменять скорость отдачи брандспойта настолько, что каждый раз, когда вы будете его включать, он будет отбрасывать вас на полквартала назад. Иначе говоря, брандспойт будет обладать реактивной тягой.
Для того чтобы менять скорость воды в брандспойте, вам понадобятся насадки разных размеров, так ведь? Если вы поменяете скорость, с которой вода выходит из брандспойта, что ж, брандспойт не даст никакой отдачи. Так что вам опять придется менять размер отверстия, и какой тогда должна быть скорость воды, чтобы при отверстии данного размера брандспойт снова отбросил вас на полквартала назад?
Этот вопрос интересует пожарников, потому что они не заинтересованы в том, чтобы сила отдачи отбрасывала их на полквартала назад. И еще это интересует их по той причине, что им нужно, чтобы струя воды била как можно выше и чтобы давление было как можно больше и так далее. Я хочу сказать, наиболее концентрированная струя воды… струя воды, пучок любых частиц, тут нет никакой разницы.
И что бы вы думали? Что отвечают вам люди, участвующие в этих масштабных, хитроумных проектах, эти профессора английского языка, которые работают там, прикидываясь инженерами? Что они вам отвечают? Они отвечают: «Мы используем то же самое, что и раньше».
Вы спрашиваете: «Что именно?»
«Таблицы для брандспойтов, конечно же».
Вы говорите: «Бог ты мой, только не говорите мне, что у вас до сих пор нет таблиц потоков, в которых бы указывалось, каким должно быть давление при той или иной скорости».
И тогда они посмотрят на вас несколько смущенно, потому что они внезапно осознают, что говорят с человеком, который, должно быть, когда-то читал об этом. Им станет несколько не по себе, и они ответят: «Ну, я понимаю, что к северу от Лос-Анджелеса ведется работа над одним проектом…». Кстати говоря, любой проект, который ничего не дает, всегда ведется к северу от Лос-Анджелеса. «Там работают над одним проектом, в рамках которого все это и измеряют». Я слышу об этом уже где-то в течение пяти лет. Если за это время кто-нибудь составил таблицу давлений и размеров сопла, это будет о-го-го какой сюрприз.
Но поймите, у них в воздухе самолеты вовсю летают туда-сюда, а они не знают, каков оптимальный размер отверстия для выброса пламени. Ха! Восхитительное… восхитительная работа по несогласию с МЭСТ-вселенной. Предполагается, что это мы должны с ней не соглашаться, а они должны с ней соглашаться, понимаете? А они не должны с ней не соглашаться, иначе они проведут процессинг. Они станут тэта-клирами! Причем быстро!
Так же, как они получают тэта-клиров в эту самую минуту — остановка двигателя. Им никогда не приходило в голову обучить своих пилотов таким образом, чтобы все, что пилоту требовалось сделать, — это направить луч на двигатель и тем самым снова запустить его. Им это будет казаться глупостью, пока в один прекрасный день вы это не проделаете.
Вы видите топливный бак и говорите: «Что ж, вы можете не только запустить… что-то, что только что… только что остановилось; вероятно, таким образом вы можете приводить в порядок кучу вещей в самолете. И поэтому это самое оптимальное решение, и вам нужно платить пилоту сто долларов, чтобы он это делал», — или что-то вроде того.
«Мы заключим с вами хороший контракт», — и так далее. «Вы должны это сделать».
Они отвечают: «Ну, нет… э», — и так далее. «Откуда мы знаем?» — и все такое прочее.
И вы говорите: «Так я вам покажу». Бум! И их хранилищу с низкосортным топливом приходит каюк.
Понимаете, я не думаю, что мы должны делать нечто подобное. Это может быть опасным. Мы не должны забывать о защите МЭСТ-вселенной. Мы не имеем никакого права делать такого рода вещи. Вы ни в коем случае не должны использовать потоки. Вы знаете, использовать потоки — это плохо; вы не должны использовать силу.
Когда полицейские приходят арестовать вас, не доставайте оружие. Когда они несутся вверх по лестнице, не сбрасывайте их вниз силой своего взгляда. Это не принято. Это не по правилам и так далее. Только они одни имеют право носить пистолеты, и только они правы. Это точно. Так что я просто предупреждаю вас: если в один прекрасный день Лос-Аламогордос взлетит на воздух или что-то в этом роде, и кто-то придет вас арестовать, пожалуйста, сдерживайте себя; не скидывайте его с лестницы, просто посмотрев на него.
Либо не меняйте соглашения, которое вы заключили на верху лестницы — что у вас там стоит немецкий танк «Тигр» с пушкой калибра 88 миллиметров.
Ладно. Потоки. Что представляет собой весь этот предмет? Потоки текут… потоки вытекают из соглашений. Они не вытекают из соглашений. Вы просто говорите, что они есть, и они появляются. Спустя какое-то время вы говорите, что они опасны, и они становятся опасными. А спустя еще какое-то время вы говорите: «Они такие разнообразные. В них много жутких сложностей, и они подчиняются определенным правилам, в них много жутких сложностей, и они подчиняются определенным правилам». После этого вы говорите: «Без них нельзя жить» и это самое поганое. «Вы не можете обходиться без вещей, в которых присутствуют потоки», и потом вы ставите их на автомат. И потом говорите: «Эти потоки настолько опасны, что в действительности никому не хочется иметь с ними никакого дела», — и вслед за этим вы опускаетесь по шкале еще ниже. А потом: «Нужно, чтобы для меня делалось гораздо больше», и в один прекрасный день вы говорите: «Ой. Мои мозоли болят».
Есть ли какая-то связь между этими двумя вещами? Да, конечно. Вы… вы создали потоки, и вы согласились с тем, что потоки существуют, а потом вы соглашаетесь с тем, что они причиняют чертовски сильную боль, затем вы соглашаетесь с тем, что все опускается вниз по шкале, и в конце концов, вы соглашаетесь с тем, что вы не можете как следует ими управлять. Кто-то вам это доказал. А потом кто-то приходит, и вы… вы очень плохо справляетесь с потоками, поверьте мне. И вокруг вас начинают собираться группки частиц.
Понимаете, вы могли бы просто сказать: «Теперь все мои потоки находятся во вчерашнем дне», — если бы вы просто попрактиковались в этом… если бы вы брали макеты и помещали их во вчерашний день, брали макеты и помещали их в прошедшую неделю, брали макеты и… делали бы это до тех пор, пока на самом деле не узнали, как это делается. Создать макет, поместить его, создать макет, поместить его. Появится инграмма, вы говорите: «Это было во вторник. Это было… эй, кто бы мог подумать?». Вы должны быть достаточно упрямыми, чтобы не соглашаться с МЭСТ-вселенной, вот и все. И это сработает. Все эти вещи будут в прошедшей неделе, в прошлом году, 10 000 лет назад, вы просто чередой отправляете их туда и заставляете исчезнуть, вот и все, что вы делаете.
Это быстрый способ заставить их исчезнуть, — вы говорите, что в них есть время. Это самое большое притворство.
И эта дверь наружу осталась неиспользованной потому, что никто не смог ее взломать. После того как это правило было спрятано, все стали настаивать на том, что его никогда не устанавливали.
Просто попробуйте предположить, что все происходит мгновенно, и вы говорите кому-нибудь, что существует такая вещь, как время. Это не сработает. Поэтому вам нужно столкнуться с актом исчезновения, чтобы доказать это. А время остается ничем иным, как актом исчезновения, постепенным исчезновением или внезапным исчезновением. Вы можете выработать в себе способность производить внезапные исчезновения. Вы можете. Вы можете сделать так, что весь ваш чертов инграммный банк исчезнет и прекратит свое существование — бум! И все, что вы при этом будете делать, так это просто управлять потоками, вы просто справляетесь с множеством потоков, вы делаете это внезапно и с большой легкостью.
Единственное, что в самом деле удерживает преклира в теле, — это слишком большое количество частиц, которые заняли пространство непосредственно перед ним, или позади него, или вокруг него, и он больше не может занимать тело, потому что очень часто бывает так, что частицы уже заняли и его.
Что такое частица? Частица — это крохотная, малюсенькая штучка, которая вращается вокруг одного из углов электрона, находящегося в атоме, либо это электрон, который вращается вокруг протона, либо это электрон и протон, либо это несколько электронов и несколько протонов, либо это сформировавшаяся молекула, например молекула воды, либо это капля чего-то, либо это кирпич, или здание, или планета или вселенная.
Чем отличается первая частица от последней? Она содержит в себе слишком много для того пространства, которое она занимает. Разве не просто? И вы говорите:
«Слишком много чего?» Слишком много постулата, конечно же. Постулаты не занимают пространства. Вы говорите: «Тут что-то есть», — вы создали постулат о том, что там что-то есть. И затем вы последовательно говорите, что оно течет, оно рассеивается, оно собирается в спайки — это и есть частица.
А затем эти частицы сливаются с другими частицами, и все в порядке. И не успеете вы и глазом моргнуть, как у вас будут все эти частицы. «Ну надо же, мне пришлось потрудиться, чтобы создать все это. У меня ушли микросекунды на то, чтобы выстроить все это, так что за это и впрямь нужно держаться, ведь эти частицы чрезвычайно ценны, и нам лучше их не взрывать и не говорить, что они не существуют».
А все, что вам нужно сделать, — это просто вернуться назад по траку, и ваши частицы просто бац, бац, бац! Вы недоумеваете, что с ними происходит. Вы можете взрывать это… вы можете это взрывать, и, кстати говоря, время от времени от этого будет сотрясаться вся округа. Не стоит слишком сильно взрывать свои макеты вблизи от газового завода. Вы могли бы сказать: «Что ж, они просто реальны для меня» — и в один прекрасный день вы могли бы обнаружить, что это не совсем так. Вы можете забыть об этом и очень быстро подняться по шкале тонов, понимаете; забудете все те вещи, с которыми вы согласились, и в одно прекрасное утро окажетесь ростом в три с половиной метра, выйдете на улицу и снесете верхушку памятника Вашингтону или проделаете что-то в этом роде.
Так вот, следовательно, все изучение этого предмета сводится к изучению актов столкновений потоков или плотности потоков. И с потоками могут происходить три вещи: потоки текут, рассеиваются или собираются в плотные комки, спайки. И вы собираете вместе достаточное количество спаек, и достаточное количество спаек сталкивается с другими спайками, и между ними остается достаточно небольшое пространство, и еще меньшее… еще меньше пространства между ними, и кто бы мог подумать? В итоге получается что? Получается плотная материя… видимая плотная материя. Любой может видеть ее. С этим соглашались настолько часто, что все это уже порядком всем наскучило, и вы можете сделать эту материю более изысканной и сделать из нее машину или что-то в этом роде.
Ладно. Так вот, как только мы сталкиваемся с потоками, перед нами встает проблема пространства. И когда частицы потока оказываются расположенными слишком близко друг к другу, это значит, что у человека слишком мало пространства для того количества потоков, которые у него имеются. И ваша задача как одитора состоит именно в том, чтобы либо избавиться от постулатов, создающих потоки, либо выкинуть их, либо вышвырнуть их вон, либо просто расширить для этих потоков пространство, либо внезапно провернуть этот потрясающий трюк — заставить все эти скомканные остатки потоков, энергии и так далее исчезнуть.
Вы действительно могли бы сделать это, если были способны проделать то же самое с инграммным банком. Понимаете, в настоящем времени… вы согласились с тем, что все, существующее в настоящем времени, влияет на будущее. В ваших возможностях изменить любую обладательность в настоящем времени без того, чтобы взваливать на себя слишком много ответственности.
Вам пришлось бы взять ответственность за многое, чтобы изменить прошлую обладательность. Вы согласились с тем, что что-то может быть прошлой обладательностью. Поэтому, если вы ее измените, вам придется переделывать множество обусловленностей. Но на данный момент существует не так уж много будущих обусловленностей, поэтому вы можете поменять в настоящем времени все, что вам только захочется.
Так что вы внезапно можете дойти до того, что сумеете убрать факсимиле, и вы уберете множество факсимиле. Вы можете вдруг посмотреть вот сюда, увидеть этот стул и сказать: «Пуф! Это во вчерашнем дне», — а он уже был во вчерашнем дне, поэтому вы помещаете его в 922 год. При условии, что вы будете помещать его в 922 год н.э., где он не будет особо влиять на волю и определение многих других людей… не заставит весь мир пойти назад по траку из-за этого соглашения — это будет изрядный хаос… этого, между прочим, будет достаточно, чтобы взорвать всю вселенную.
Насколько мне известно, вот самый удобный и компактный механизм разрушения… — посреди сражения отправить вашего врага завтракать во вчерашний день.
Вы могли бы посмотреть на стул и сказать: «Я помещаю его в 922 год н.э. Хорошо».
Но есть более удачный способ сделать это. Вы говорите: «Ну-ка, исчезни» — и он исчезнет. Его тут не будет! А кто-то другой, кто вам ровня, кто входит в вашу команду и играет в игру или что-то в этом роде, говорит: «Сейчас этот стул находится здесь. Ты не должен этого делать. Этот стул нужен». И тогда вы отвечаете: «Что ж, хорошо, этот стул нужен. Этот стул исчезнет, а на его месте появится золотой стул, он будет полностью из золота, с рубиновыми инкрустациями», (щелк!)
Тут нет никакого трюка. Честное слово. Я хочу сказать, вы… я слышал, как одиторы говорили: «Хорошо, итак. Я… я тэта-клир. Я могу выйти из своего тела и побродить вокруг, я могу делать все это и… интересно, а что может делать тэта-клир? Да. Я не знаю. Мне не удалось установить, что он способен на что-то большее, чем это» — и так далее. Один человек, он все время… стоит ему немного подняться по шкале тонов — и он съезжает обратно, вжик! И он пытается проходить потоки, или проходить процессы того или иного рода, или проводить процессинг реальной вселенной. И ему приходится возвращаться обратно и соглашаться, соглашаться, соглашаться, задабривать, задабривать, а затем он за пятнадцать минут одитинга проходит скопление макетов и чувствует себя намного лучше. Потом он возвращается в свое окружение, и следующие двадцать три часа сорок пять минут он соглашается, соглашается, соглашается, задабривает, задабривает, задабривает. А потом он проходит макеты в течение пятнадцати минут и чувствует себя гораздо лучше. Он все же поднимается на семь сантиметров, а опускается лишь на шесть с половиной. Он все же добивается успеха. И он сможет добиться успеха на этой шкале таким образом.
Но чтоб я не слышал двух вещей. Во-первых: «Ого, чтобы стать клированным тэта-клиром потребуется очень много времени, вне всякого сомнения». Вы чертовски правы, это так! Упражняйтесь, упражняйтесь, упражняйтесь, упражняйтесь, макетируйте, макетируйте, макетируйте, макетируйте, работайте, работайте, работайте, играйте, играйте, играйте, играйте.
Во-вторых: допустим, парень возвращается к деятельности во вселенной. Он возвращается к деятельности на этом уровне, он остановит себя прямо тут же. Он больше вообще не захочет иметь ничего общего с процессингом, он не будет пытаться развивать себя дальше. И поэтому, он больше ничего не будет пытаться развивать, так что он попадет в это состояние, а затем он скатится вниз. И в один прекрасный день он скажет:
«Вы знаете, я скатываюсь вниз. Я не в состоянии… я не в состоянии делать того, сего, пятого, десятого и так далее, я не в состоянии делать это так, как прежде. Мне нужно немного процессинга». Так что он получает немного процессинга и вновь поднимается на тот уровень, а потом он попадает сюда и немного скатывается вниз. Что ж, он может скакать от одного из этих двух уровней к другому до тех пор, пока рак на горе не свистнет. Он чувствует себя гораздо лучше, чем когда бы то ни было. У него есть два уровня: высокий уровень и несколько более низкий уровень, между которыми он может колебаться.
Но чтобы подняться вверх по шкале тонов, выйти за ее верхние пределы и пройти весь путь, потребуется очень много процессинга, могу побиться об заклад. Для этого потребуется очень многое. Нужно будет пройти через все, что для этого необходимо. И одна из тех вещей, которые для этого необходимы в первую очередь, состоит в следующем: нужно взять мельчайшие единицы силы и научиться управлять ими… а с силой, несомненно, связано пространство. Вы учитесь управлять силой, и вам становится все лучше, лучше, лучше, лучше и лучше, и это очень легкий маршрут, ведущий к выходу. Чертова дорога просто забита вехами, указателями и всем прочим, но ничто из этого вам не нужно. Этот маршрут — просто магистраль, ведущая прямиком к триумфу. И вдоль нее написано: «Будьте готовы управлять силой и не впадайте в зависимость от нее ни на секунду. Будьте способны использовать ее и никогда в ней не нуждайтесь». Восхитительно, да?
Вот и все, что можно сказать по этому поводу. Что вам делать? Упражняйтесь в управлении силой, и вам будет становиться все лучше, лучше, лучше, лучше, лучше и лучше.
Как я понимаю, у нас есть кое-что… об этом. Саентология 8-8008 — это дорожная карта. Всякий раз, когда вы направляете человека по этому пути, а потом снова стараетесь заставить его свернуть на другую дорогу под названием «Давай посмотрим в лицо реальности», он будет попадать в аварию. Не позволяйте ему проходить потоки сами по себе, факсимиле сами по себе или что-то еще. Саентология 8-8008 называется Саентологией 8-8008 потому, что это дорожная карта процессинга. И в ней говорится:
«Достижение бесконечности путем уменьшения МЭСТ-вселенной… уменьшения кажущейся бесконечной МЭСТ-вселенной до нуля и увеличения кажущегося нуля собственной вселенной индивидуума до бесконечности». Это дорожная карта… это дорожная карта.
И когда вы уменьшаете бесконечность МЭСТ-вселенной до нуля, вы делаете это за счет того, что обращаете цикл действия вспять. И я хочу показать вам в связи с этим нечто весьма интересное. (См. рис. на следующей странице.) Вот ваш цикл действия и вот 8008. И вот эти первые две восьмерки… это МЭСТ-вселенная, и это МЭСТ-вселенная, а это ваша собственная вселенная, и это ваша собственная вселенная. Вот эта кривая идет отсюда досюда, а эта кривая — отсюда досюда.
И эта первая кривая, которая проходит вот здесь, вот эта кривая — это «остановить, изменить, начать». А эта кривая — «начать, изменить, остановить». Это понятно? Итак, это смерть, искажение, создание. Это отождествление, это ассоциация, а это различение. И любой другой цикл действия, который у нас есть, включая этот: желать, навязывать и воспрепятствовать… это цикл ЖНВ. Можете назвать его циклом Бога, от латинского dei
Желать, навязывать и воспрепятствовать. И вы полагаете, что вы когда-нибудь сможете миновать точку «желать» в этом цикле действия при бесконечности МЭСТ? Вы должны пройти через «воспрепятствовать», «навязывать» и «желать», а это находится прямо здесь: воспрепятствовать, навязывать и желать.
Так вот, как, по-вашему, вы собираетесь выйти из МЭСТ-вселенной, если вы будете твердить: «Я ее не желаю»? Все ее векторы направлены в обратном направлении. Если вы будете говорить МЭСТ-вселенной: «Я тебя не желаю», она будет продолжать свое существование. «Я тебя не желаю», и она будет обладать вами.
Как же вам выбраться из этого медвежьего капкана? Вам нужно желать его. Я говорил вам вчера, что вы должны быть в состоянии никак не ограничивать себя в том, что касается ваших желаний. Вы должны хотеть жить, вы должны быть готовы использовать свою бытийность и так далее в любой деятельности, которая только бывает в жизни. Это не распространяется на что-то злое и так далее. Вы просто должны желать эту вселенную, вот и все. И в то же самое время вы должны знать, что вы не очень-то уж сильно ее желаете.
Вы должны быть в состоянии хотеть ощущений от этой вселенной и испытывать их. Вы должны принимать с большой терпимостью ее скорость. Иначе говоря, вы должны быть в состоянии жить, чтобы выбраться из этой вселенной. Вы должны обратить этот цикл вспять. Если вы будете стремиться выбраться из этой вселенной, то в силу того факта, что в ней все направлено в обратную сторону, вы никогда из нее не выберетесь, и никто еще никогда не выбрался из нее таким образом. Это очень важно. И, на мой взгляд, самый важный момент, который нужно понять о потоках, состоит в том, что эта вселенная движется задом наперед.
Теперь я расскажу вам о еще одном маленьком трюке: какой человек ни разу не видел инграмм… никогда не мог видеть инграммы? Что ж, я скажу вам, что стоит сделать этому человеку. Я бы хотел, чтобы этот человек делал просто огромный исходящий поток в отношении тех вещей, которые он старался притянуть. Чтобы он просто изливал потоки энергии в… пространство прямо перед собой. Он увидит нечто весьма странное: он увидит, как инциденты начнут проявляться.
Безусловно. Он говорит: «Я не желаю их» — и они тут же придвинутся к нему и станут видны. В прошлом он говорил: «Я желаю их, чтобы я мог их пройти», и они, конечно же, отодвигались от него и становились невидимыми; он их не видел. Так что если он начнет направлять на них потоки энергии, они внезапно появятся, во всей своей красе, готовые к прохождению. А если еще немного продолжить направлять на них исходящий поток энергии, они исчезнут. Разве не ужасно?
Так что для того, чтобы выбраться из этой вселенной, вам нужно желать ее. Так вот, этот механизм по чистой случайности является одним из интересных моментов в гипнозе. Если человек впадает в слишком сильную одурманенность на сеансе гипноза, это означает, что его привели в такое состояние, когда он полностью подчиняется потокам, — и это самое худшее в гипнозе. Его посадили на мель, а потом он… они не могут снять его с нее. Но если вы скажете ему постараться не делать чего-то, он будет это делать. Всякий раз, когда он падает так низко по шкале тонов, что пытается использовать свою волю во время сеанса гипноза, когда он старается использовать свою волю, чтобы не дать себе что-то сделать, он делает это.
«Постарайся не двигать вот так своими руками. Так, ты крутишь одну руку вокруг другой. Теперь постарайся остановить их». И его руки тут же начнут двигаться еще быстрее… тррррррр! А он старается остановить их… «О-о-ох! — говорит он, — Да черт с ними». Понимаете?
Вы говорите: «Ладно. Ладно. Теперь ускорь движение своих рук». И их движение замедлится.
Потоки: основополагающее соглашение и «Докажи это!» Следовательно, если человек находится под сильным влиянием потоков, если он находится под очень сильным влиянием потоков, он будет действовать наоборот. Маленькая девочка хочет быть плохой, и она хорошая. Она хочет быть хорошей — и она становится плохой. Она хочет конфет, но не может иметь ни одной. Вот тот диапазон, о котором мы говорим, низкий диапазон, диапазон хомо сапиенс. Когда она действительно упадет в этот диапазон, когда она будет находиться под сильным влиянием потоков, будет сильно бояться потоков, все будет происходить наоборот. Она хочет сказать «нет», а говорит «да». Она смотрит на себя с ужасом, потому что не может себе доверять. Да, она не может себе доверять. Мы хотим сказать, что она не может доверять этой вселенной. Все это вытворяет эта вселенная. Девочка будет все делать шиворот-навыворот.
Так вот, что происходит… вы прикрепляете линию общения к чьей-то голове. Тэтан… вы прикрепляете линию общения к чьей-то голове, и вы заставляете потоки двигаться туда-сюда по этой линии, так, как вам захочется… вы посылаете чудесные потоки туда-сюда по этой линии. Что ж, предположим, вы хотите получить по этой линии ощущение. И предположим, что ваше состояние настолько плохое, что вы отождествляете потоки общения с потоками ощущений и с потоками усилий. Ой-ей-ей! Вы пытаетесь получить ощущение от этого прекрасного заката, вы хотите получить общение от кого-то, вы стараетесь получить ощущение от этого замечательного тела — и вы обрушиваете на себя весь банк. Вы в буквальном смысле слова обрушиваете на себя весь банк. Вы можете практически проломить себе череп, если вы опуститесь вниз по шкале тонов и захотите получить ощущение по линии общения.
Так вот, вы просите преклира поместить линию общения на свою… взять самого себя и кого-то еще и протянуть линию общения. Не говорите больше ничего, просто скажите: «Видишь эти два тела? Хорошо. Теперь протяни линию общения». Затем скажите: «К какому телу ты прикрепил ее в первую очередь?».
Он скажет: «О, к другому, конечно».
«А затем протянул ее к своему телу?»
«Точно».
Парень развернут на потоках в обратную сторону. Правое у него перепутано с левым, то, что должно стоять на ногах, он ставит на голову. Почему? Когда он протягивает линию общения, он протягивает ее для того, чтобы получить ощущение. Он хочет, чтобы от другого человека к нему пришло ощущение. Его желания в жизни сводились к тому, чтобы получать по этой линии общения потоки от окружения к нему. И сделав это, он, кроме того, принял решение, что по этой линии к нему может поступить все, что угодно. Значит, он — следствие, и значит, он не испускает большой силы. Он пропускает начальные шаги. Вот в чем они состоят: вы должны поместить куда-то эмоцию, чтобы почувствовать ее.
Как вам избавить преклира от этого? Не просто проходить потоки в пространстве — это легко, — а вкладывать в предметы эмоции, а затем, получая обратно, ощущать их. И в конце концов он преодолеет необходимость протягивать линии общения так, как он делал это раньше, чтобы получить потоки. Он так или иначе осознает, что он постоянно так и делал. В один прекрасный день он это осознает. Вы не должны силой подталкивать его к этому осознанию, просто пусть он делает это, пока в один прекрасный день не поймет, что он делает это, и это его сильно позабавит, и его способность управлять потоками очень сильно возрастет, потому что единственное, что не в порядке с потоком, — это то, что он содержит в себе ощущение, он содержит в себе весьма желанные вещи. Человек хочет получать поток. И пока человек считает потоки очень ценными, и пока он отождествляет все типы потоков друг с другом, он будет следствием любого потока, поэтому на него и обрушивается весь его банк.
Исправление состоит в различении потоков, в наглядной и убедительной демонстрации ему, что вовсе не обязательно иметь поток, чтобы получить ощущение. Вы делаете это за счет выполнения упражнений, а не за счет теоретического обучения. Затем вы делаете эти упражнения посредством макетирования и прохождения эмоций, начиная с низа шкалы тонов и до самого ее верха, понимаете… с самого низа до самого верха шкалы. И способ, которым вы делаете это — проходите сначала эмоции низкого уровня, а потом эмоции более высокого уровня. Иначе говоря, от апатии, горя к страху… а не наоборот, от страха к горю и к апатии, потому что в таком случае вы соглашаетесь с этим циклом.
Давайте проходить это, начиная с апатии и переходя к горю, страху, гневу, возмущению… только, пожалуйста, давайте делать это до тех пор и тренировать преклира до тех пор, пока ощущение, которое он получает, не будет намного превосходить любое ощущение, которое он получает или думает, что получает из МЭСТ-вселенной. Давайте делать это до такой степени. Почему? Потому что он постоянно пытается сделать ощущение более интенсивным.
И внезапно он осознает, что он делает это, и также осознает, что по этим линиям он получает весьма напряженные ощущения, весьма быстрые ощущения… пошло к черту все это низкоуровневое «нужно получать это… нужно получать ощущения из окружения». Почему мы должны получать ощущения? Ну, мы не можем получать ощущение из окружения, поскольку мы сами их туда вкладываем, чтобы воспринять их. О, какой ужасный трюк!
Когда человек опускается очень низко по шкале тонов, фактор времени и факторы закупорки, которые воздействуют на него, становятся такими, что, когда его правая рука что-то делает, он не знает, что делает левая. Он в самом деле этого не знает. У него все получается наоборот. Он говорит: «Я хочу быть хорошим, значит, я плохой. Я чего-то хочу, и это основная причина, по которой я не могу этого иметь». Все потоки движутся задом наперед, и, когда вы, находясь низко на шкале тонов, имеете дело с потоками, вы получаете все эти весьма нежелательные реакции.
Вдобавок к этому с линиями общения начинает твориться то, о чем я уже говорил. Итак, парень хочет получать хорошие новости, он постоянно хочет получать хорошие новости из окружения, хорошие новости из окружения… он хочет, чтобы окружение дало ему разрешение на выживание. Если он так и будет постоянно хотеть получать из окружения хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости… боже мой, первое, что происходит, ничтожная… даже самая малюсенькая плохая новость вышибет ему мозги.
Что ж, для этого существует еще одно упражнение: пусть он просто постоянно справляется с плохими новостями. Выдумывайте любые плохие новости, какие только придут вам в голову, и предлагайте их ему. Пусть он получит телеграмму с сообщением о том, что такой-то умер и такой-то умер, пусть другие люди получают телеграммы с сообщением о том, что он умер, что он получил жестокие увечья, что он обанкротился, что он разорен, новости о том, что все дорогое его сердцу, все, что ему кажется в жизни замечательным, полетело в тартарары. И просто пусть он продолжает создавать макеты любых мрачных, вгоняющих в депрессию, ужасных, скверных, шокирующих новостей, которые вам только придут в голову. И знаете, что произойдет? Линии общения этого человека развернутся в обратную сторону. Он перестанет бояться терминала, который находится на другом конце. Просто продолжайте предлагать ему их.
«Хорошо. Итак, получи телеграмму о том, что твоя жена только что задушила ребенка. Теперь прочти эту телеграмму. Теперь почувствуй эту телеграмму на ощупь. Ладно, теперь снова прочитай ее. Хорошо. Теперь отложи ее в сторону. Теперь притворись, что ты ее вообще не видел и ты счастлив, а затем вдруг получи эту телеграмму. Хорошо. Ты ее получил? Твоя жена задушила ребенка». И так далее.
В конце концов он начнет ее читать: «Жена задушила ребенка и… жена задушила ребенка, и бельевая веревка теперь вся потрепана. Я просто вне себя от этого». Он… он просто начнет приходить в расстройство, но это на самом деле избавит его от ужаса перед получением плохих новостей. Большинство людей находятся в ужасе, просто в ужасе, потому, что они думают, что получат плохие новости.
Всякий раз, когда они приходят на работу утром, они думают, что, быть может, там их ждет извещение об увольнении. Всякий раз, когда они приходят вечером домой, они думают, что, быть может, домовладелец, или представитель закона, или кто-то еще поджидают его с какими-нибудь плохими новостями. Они выезжают куда-нибудь на выходные, но не могут наслаждаться отдыхом, потому что они просто уверены, что забыли выключить утюг. К чему это приведет? Это приведет к потере дома и всего имущества.
Что вам нужно делать в этом случае, так это излечить страх получения новостей о потере. Потеря не важна; вы всегда можете заново создать то, что потеряли.
Хорошо. Теперь, я надеюсь, вам известно все, что только можно знать об этом предмете. У этих линий потоков есть составные части, которые, как я вам обещал, я еще рассмотрю; их всего четыре. Существует поток, который течет наружу, а вы пытаетесь добиться, чтобы он этого не делал; существует поток, который течет внутрь, а вы пытаетесь не позволить ему проникнуть внутрь. Это четыре действия.
Есть кто-то еще, кто заставляет поток течь внутрь, ему пытаются не позволить делать это, вы пытаетесь не дать ему течь внутрь, а пытаетесь сделать так, чтобы этот поток тек наружу. Еще четыре действия.
Вилка, определение вилки: вилка — это когда человек делает что-то сам, это делает кто-то другой, это делают другие, или человек делает это кому-то другому, или кто-то другой делает это человеку, или другие делают это другим. Это техническое определение «вилки». Следовательно, вы должны использовать вилки при прохождении любых макетов. Что-то делали преклиру, преклир делает это кому-то другому, другие делают это другим, и вы проходите макет в полной вилке, что разрешит все возможные потоки в случае.
Что ж, надеюсь, теперь вы весьма эрудированы. Вы выглядите весьма… некоторые из вас имеют весьма печальный вид, но для этого нет причин. Договорились?
Увидимся позже сегодня вечером.