Хорошо. Обычно я в таких случаях просто читаю вслух эти записки. Иногда я дохожу до середины и мне становится неловко, но такое бывает редко.
Первые вопросы, которыми мы займемся… Я не обещаю, что я доберусь до всех этих записок, но я начну с тех, которые я получил раньше всего.
Вопрос: «С появлением новых техник уменьшилась ли важность ассесмента?»
Ну, нет. Нет, каким бы отвратительным это ни казалось. Хотя сейчас вы можете очень легко «расстрелять» кейс, я хорошо помню, как месяцев пять назад, используя примерно те же техники, которые вы используете сейчас, я проводил процессинг одной женщине в течение четырех часов. Я предпочитаю не распространяться о своем одитинге, но для меня четыре часа — это долгий срок, если только я не одитирую чисто в исследовательских целях.
И в конце этих четырех часов я внезапно обнаружил, что, хотя она мокапила все на свете с величайшей легкостью, она никак не могла смокапить свою мать. И когда я попросил ее смокапить свою мать, она вдруг разрыдалась, просто раз — и в слезы. Мы устранили этот заряд, и на этом кейсу пришел конец. Но я нашел бы это с помощью Е-метра в первые пять минут, если бы я провел ассесмент и если бы я просто расспросил ее, может ли она создавать и разрушать… и перечислил бы людей из списка, стандартного списка: папа, мама и так далее. Так что мне следовало провести ассесмент кейса.
Ассесмент почти всегда сберегает вам время. Кроме того, он позволяет преклиру — возможно впервые в жизни — выдвинуть якорную точку. Преклир получает возможность сказать кому-то, кто довольно… по крайней мере выглядит заинтересованно… он может сказать ему: «Мои родители плохо со мной обращались». И одитор не скажет тут же в ответ: «Да, мои родители тоже плохо со мной обращались».
Можно сказать, что важность ассесмента уменьшилась — в том плане, что вы сейчас можете одитировать группы и отдельных людей, не проводя им ассесмента. Однако если вы хотите сберечь себе много времени, много энергии и много одитинга, продолжайте проводить преклирам ассесмент.
Кстати, лучший известный мне метод ассесмента, — тот, который публиковался в журнале «Саентология»: просто рассматривать «создание» и «разрушение» по различным динамикам. Все это расписано для вас в этом журнале.
Когда вы доходите до того, чтобы разрушать Христа, — большинство и глазом не моргнут. Но время от времени человек, который находится в очень и очень плохом состоянии (хотя вы не заподозрили бы, что он в таком состоянии)… стрелка Е-метра аж выскакивает за ограничитель. Он чуть ли не падает в обморок, стоит ему только подумать о том, чтобы разрушать Христа. Понимаете, Христос — это на самом делеспособ… это… речь идет о терапии, к черту религию… Христос — это способ растрачивать восхищение на духов.
Люди пытаются растрачивать в МЭСТ-вселенной то, чего они не могут иметь в собственной вселенной. И если они не могут иметь восхищение, то они будут растрачивать его различными способами, и в конце концов они начнут растрачивать восхищение на Христа и Бога. Это означает, что такой человек находится в ужасном состоянии как тэтан — я имею в виду, в отвратительном состоянии. Никто не должен быть в таком состоянии.
Вот почему я временами иронизирую над религией: ведь отношение к религии очень точно показывает, что происходит с беднягой-преклиром… с этим бедолагой. Он испытывает необходимость растрачивать восхищение на какого-нибудь духа. Боже, если ему необходимо растрачивать восхищение на какого-нибудь духа… Кстати, когда вы начинаете проходить это с преклирами, вы обнаруживаете, что внезапно в поле зрения появляются очень интересные материалы.
Растрачивайте привидения. Никто в этом обществе не может иметь привидений. Наука перерезала горло всему обществу, заявив: «Мы ученые люди, так что мы, конечно, не верим в привидения». И преклир — вииуууу.
Один из основных недостатков современной науки состоит в том, что она создает состояние «мы не можем иметь», потому что она установила твердую коммуникационную систему. И эта твердая, жесткая коммуникационная система делает невозможным многое, в первую очередь — привидения. Вы всегда можете получить потрясающие результаты при работе с преклиром, если будете растрачивать привидения.
Но когда кто-то пытается восстановить свое состояние, он проходит по динамикам: сначала он растрачивает себя, потом он растрачивает Вторую динамику, потом Третью, Четвертую, Пятую и Шестую. Вы можете поработать с кейсом, используя Е-метр, и вы обнаружите, что последовательность именно такова. А когда человек доходит до того, что ему необходимо растрачивать Седьмую динамику, он почти готов сыграть в ящик. Вот на этой стадии и появляется религия.
И люди, которые находятся в очень, очень и очень неважном состоянии — в лечебницах и тому подобное, — все время ходят и читают Библию… читают Библию, возбужденно читают Библию. Они стараются растратить последние крупицы восхищения. Но вот что ужасно: растрачивание восхищения таким образом никогда не дает терапевтического эффекта. Если вы пытаетесь растрачивать восхищение в реальной жизни, на субъективном уровне это не разрешает кейс. Вы понимаете, чем больше преклир растрачивает, тем больше он желает. В МЭСТ-вселенной невозможно, растрачивая что-то, растратить это полностью.
Возможно, благодаря этому вы сможете сразу же понять или догадаться, почему в лечебницах так часто встречается что-то связанное с религией. Когда религия занимает свое место, в этом нет ничего плохого, но что религии делать в психушке? Я думаю, что если бы представители некоторых церквей об этом узнали, то они, возможно, смутились бы, — если они способны смущаться. А одна конкретная религия… одна конкретная религия… к ней принадлежат большинство пациентов в лечебницах.
Это не порицание религии. Религия тут ни при чем, хотя раньше мы так думали. Религия тут ни при чем. Религия просто предоставляет таким людям способ — и кто-то всегда придумывает такой способ… религия дает им способ растрачивать восхищение тэтана. Вот и все.
Так что вы начинаете проводить ассесмент, вы продвигаетесь от пункта к пункту, и внезапно идея о том, чтобы создавать или разрушать Христа, выталкивает стрелку аж за ограничитель. В таком случае вам нужно очень аккуратно работать с таким преклиром. А если самый большой заряд у него связан с Богом — о-о, ему необходимо растратить всю МЭСТ-вселенную, все пространство и все, что в нем находится.
Ну а вот такие вопросы мне нравятся: «В начале у меня была тьма вопросов. Я посмотрел сам на себя, процесс “Вопрос и ответ”, и обнаружил, что ответ — “Спасибо”».
Вот как проходят вилку… вот основной способ прохождения вилки.
В прохождении вилки есть несколько уровней сложности. Первая, самая важная часть вилки — это пройти что-то в отношении самого преклира, а дальше нужно пройти, как кто-то другой делает что-то для преклира, а потом другие люди — для других людей. Как это сделать? У одиторов иногда возникают некоторые затруднения с использованием вилок, но по сути все это очень просто.
Вы просите преклира… давайте рассмотрим восхищение тем, что он украл младенца. Это относительно сложный процесс, — сложнее, чем другие. Так вот, вы просите преклира смокапить целые толпы людей, которые находятся ниже него и смотрят на него снизу вверх, какими бы плохими ни были эти мокапы; и эти толпы людей смотрят на него снизу вверх и восхищаются им за то, что он украл младенца.
Дальше вы бы сказали: «Теперь смокапьте перед собой кого-то еще. Теперь сделайте так, чтобы этот человек мокапил толпы людей, которые восхищаются им за то, что он украл младенца». Вот два основных момента.
Следующий момент был бы таким. «Смокапьте перед собой двух человек или целую группу людей, и пусть половина этих людей восхищается другой половиной за то, что они украли младенца, или пусть один из этих людей смокапит то, как множество людей восхищаются другим за то, что он украл младенца». Вы улавливаете? Вот перед вами два человека, и один из них мокапит множество людей, которые восхищаются другим за то, что тот украл младенца.
А потом вы меняете стороны местами: вы добиваетесь, чтобы второй мокапил множество людей, которые восхищаются первым за то, что тот украл младенца. Это самая сложная вилка из всех существующих.
Так вот, я продолжаю работать с этой вилкой. Мы на самом деле хотим расширить эту вилку, чтобы получить конечный продукт всех вилок. Да. Следующим шагом мы просим преклира смокапить множество людей, которые восхищаются кем-то другим за то, что он украл младенца. А потом просим преклира смокапить кого-то другого, который мокапит огромное множество людей, восхищающихся преклиром за то, что он украл младенца.
А потом, если вы действительно хотите довести вилку до конца и устранить парасаентологическое проявление под названием «тело, которое удерживается в качестве заложника», вы добиваетесь, чтобы кто-то сидел на большом расстоянии перед преклиром и проходил весь этот набор — всю вилку… чтобы это делал кто-то, кто сидит вдалеке от преклира. Сперва в отношении себя самого, потом чтобы он мокапил… Этот человек, сидящий вдалеке от преклира, мокапит кого-то еще, кто мокапит толпы людей, которые им восхищаются. Вы понимаете, как работает эта обратная вилка?
Она подобна зеркальному отражению. Так вот, это просто поразительно. Время от времени у человека появляется жуткое ощущение: где-то там кто-то есть. И конечно, вся хитрость в том, что там и правда кто-то есть. Он может отождествить это существо с людьми из МЭСТ-вселенной, и он почувствует АРО к этим людям.
Люди остаются в МЭСТ-окружении только потому, что они разделяются на две половинки; другими словами, есть еще кто-то, кто тоже является этим же человеком. Это интересное проявление, но вам не нужно уделять ему внимание. Оно не особо важно; оно не особо интересно.
Но некоторые преклиры одержимы этим. Где-то там кто-то есть. Какой-то шаман все время управляет жизнью этого пациента. Это просто мокап чего-то, находящегося где-то там. Тела, удерживаемые в качестве заложника, относятся именно к этой категории. Вы видите, как это происходит?
Если вы хотите пройти вилку, простую вилку, скажите преклиру смокапить множество людей, которые восхищаются им за то, что он украл младенца. Пусть он смокапит кого-то еще, кто, в свою очередь, мокапит множество людей, восхищающихся этим мокапом за то, что он украл младенца. А потом других людей, которые мокапят множество людей, восхищающихся кем-то еще за то, что тот украл младенца, и наоборот, множество людей, которых мокапят для человека, который создал первый мокап. Это и есть вилка. В ней задействуются все потоки и все способы согласования одного с другим. Вам не нужно особо беспокоиться об этом.
Но, кстати, кейс зависает… наверно, здесь есть много вопросов о вилках… Кейс зависает, если проходить только «себя»: пам, пам, пам, пам, пам, пам – и внезапно чаг. Вы не понимаете, что случилось с этим преклиром. Соматика становится все сильнее, и сильнее, и сильнее, и больше ничего не происходит. Ну что же, вы просто не прошли оставшуюся часть вилки.
Очень интересно: вы поработаете с кейсом какое-то время и скажете: «А теперь давайте сделаем так, чтобы кто-то другой перед вами проходил то же самое; давайте сделаем так, чтобы кто-то другой мокапил то, мокапил се». Пам, пам, пам – и внезапно чаг, чаг, гррр. Тогда вы добиваетесь, чтобы другие мокапили это для других, и внезапно преклир чувствует огромное облегчение.
Это данное получено опытным путем. Оно просто следует схеме потоков. Я вычислил это на основе… Я просто сел и нарисовал карандашом потоки, какими будут все потоки, а потом я больше и не думал об этом. Но я заметил, что преклиры застревали, так что я взял и попробовал пройти другую часть вилки. Заметил, что преклиры все-таки застревали, нашел еще одну часть вилки, прошел ее, и преклиры больше не застревали.
Вы можете проходить таким образом почти все, что угодно, потому что это позволяет разобраться с овертом и мотиватором, с DED-ом и DEDEX-ом. И это в той или иной мере позволяет разобраться со вселенными… со вселенной другого человека и собственной вселенной.
Эту записку я не понимаю. Тут говорится что-то об установлении системы ученых званий в Европе. Да, над этим, несомненно, ведется работа. На самом деле я вернулся сюда именно для подготовки этой программы, но я не готов что-то объявлять об этом прямо сейчас.
«Что касается процедуры “Расширенная GITA”: только растрачивание впустую проводится в вилках или же принятие под принуждением, желание, взятие и так далее тоже проводятся в вилках?»
Да, все проводится в вилках. Растрачивание впустую в вилках, принятие в вилках. И я назову вам еще кое-что: «сохранение» в вилках.
Сохранение — это смычка между растрачиванием и принятием. Сохранение означает: «Я не могу принять это, и я не могу растрачивать это». Я не утверждаю, что ваша бабушка или кто-то еще, кто сохранял абсолютно все, были чокнутыми, но они, несомненно, застряли в самом большом «может быть» — «я не могу иметь это», и при этом «я не могу принять это, я не могу растратить это, и я не осмеливаюсь это кому-то отдать».
Вам стоит помнить, что такое сохранение. Пойдите и посмотрите на все эти большие банки. В них люди сохраняют деньги. Я себе не представляю, зачем кому-то вообще сохранять деньги… совершенно не представляю.
Я прошел суровую школу в США… весьма суровую школу. Это была депрессия. Я видел людей, которые работали, работали и работали всю свою жизнь до 1929 года, «черной пятницы» — и тут пришел конец всем их сбережениям. Так началась Великая депрессия. И Франки — тот парень, который тогда был… парень по имени Франки. Он устроил так, чтобы все маленькие банки в стране, которые были платежеспособными, могли быть куплены большими банковскими корпорациями, а потом те, в свою очередь, потерпели крах, и так пришел конец всем оставшимся сбережениям в этой стране — 1932 год. Люди, которые сохраняли деньги всю свою жизнь, остались без гроша.
О, кстати, сначала это произошло только с их сбережениями. Второй большой взрыв был известен под названием… у них тогда появились большие казино. У них появились чековые счета. О, это был грандиозный обман. Это был грандиозный обман. В те времена работали крутые ребята — Скарфэйс Аль Капоне и так далее.
Их было множество… Франклин Делано Рузвельт. Как бы то ни было. Им здорово досталось.
С тех самых пор я смотрел на «сохранение» лишь для того, чтобы выяснить, что же здесь происходит. Я выяснил, что происходит: банк добивается, чтобы люди сохраняли свои деньги, и в результате у банка вырастает внушительное кирпичное здание, а потом еще более внушительные здания и еще более внушительные здания, и его административные офисы становятся все изысканнее, и все больше людей сохраняют деньги, и у банка вырастают все более внушительные здания и все более обширные административные офисы. В банках вывешивают лозунги «Сбережения означают безопасность»: да, конечно, так оно и есть — для банка.
Кстати, интересно посмотреть с этой точки зрения на Филадельфию. Единственные красивые здания в Филадельфии были построены на те гроши, которые люди сохраняли на своих сберегательных счетах. Я не вижу, чтобы благодаря сберегательным счетам были построены какие-то красивые жилые дома, но я вижу множество красивых зданий банков. Так что сохранять деньги в принципе не плохо; это плохо лишь для людей.
Однако безопасность, защищенность человека и его уверенность в будущем зависят от его способности продолжать использовать усилие. Этим и определяется его защищенность. В действительности, когда человек утрачивает эту способность, он начинает испытывать внутри себя эмоциональную незащищенность, и это чувство не имеет никакого отношения к финансовым проблемам, с которыми он сталкивается. Его банк просто начинает обрушиваться.
Когда он теряет способность или желание использовать усилие, он, разумеется, больше не может чувствовать себя в безопасности, поскольку безопасность основана на способности использовать усилие. И вы увидите множество вещей, которые подтверждают это. «Не могу работать», как я часто говорил, — это общий знаменатель неврозов и психозов. Люди, которые страдают неврозами и психозами, не могут работать.
И когда люди в качестве решения… когда люди в качестве решения предлагают этот довольно странный расчет, «Мы будем сохранять деньги», они просто движутся в обратном направлении. Если бы вы положили 10 долларов на хранение в банк в 1938 году из расчета 2 процента годовых, а сегодня сняли бы эти деньги со счета, вы бы обнаружили, что на 10 долларов вы можете купить примерно одну четвертую или одну восьмую того, что вы могли купить в 1938 году. И ваш доход составил, не знаю, 2 процента, или 8 процентов, или 12 процентов… допустим, вы заработали множество процентов. Возможно, 10 долларов, которые вы положили на счет в 1938 году, превратились в 20 долларов. Но сейчас тот товар, который когда-то стоил 10 долларов, стоит 100. Почему бы вам было не купить кольцо с бриллиантом, или часы, или не выйти на перекресток, отдать эти деньги нищему и подумать о том, как много времени вы себе сэкономили.
Если вы начинаете сохранять, вы начинаете беспокоиться о том, что наступит день, когда вы не сможете работать. Вы всегда можете работать. Нужны стрелочники на… нужно наблюдать за поездами и так далее. Нужно подметать улицы, нужно делать много чего; человек может делать всевозможные вещи — вероятно, гораздо более интересные, чем те, которыми вы занимаетесь сейчас.
Вы обнаружите, что предприниматель — это интересный тип. Он одновременно учредитель, руководитель, агент… предприниматель. Люди никогда не смотрели на него внимательно. Обычно именно у предпринимателя прекрасный дом, полным-полно машин, толпы секретарей. Кто-то посмотрит на этого человека и скажет, что он капиталист. Но на банковском счету у бедняги нет ни гроша. Он на самом деле беден. И он… просто у него есть способность, и он действует на этом уровне способности.
Парень по прозвищу Счастливчик Балдвин оставил после себя огромные кирпичные здания и ипподромы по всей Калифорнии. Вряд ли Счастливчик Балдвин когда-либо мог выписать приличный чек в конце недели. Этот человек просто… он постоянно получал вознаграждение за свои усилия. Он ни о чем не беспокоился — он просто тратил каждый грош, который попадал ему в руки. И я думаю, что ближе к концу… он на что-то упал, и ему пришел конец, прежде чем он полностью лишился денег.
Не беспокойтесь. Современный капитализм позаботится о вас, если у вас горы денег и вы внезапно лишитесь способности работать; они позаботятся о вас. Вы внезапно лишились способности работать, и как же вам защищать свои деньги? Правительство не будет их защищать; оно само же и отберет их у вас. Оно скажет: «У этого парня есть деньги. Ага! Где служители закона? Давайте…»
Как насчет того, чтобы иметь… Я не собирался углубляться в рассуждения об экономике. Я хотел… я пытался тайно и незаметно донести до вас на этом конгрессе одно данное, а именно: нежелание прилагать усилия есть корень зла. Если что-то можно назвать корнем зла, то это он и есть: нежелание прилагать усилия, нежелание выставлять и получать якорные точки… усилие. И это проявляется в каждом аспекте жизни. Упадок общества измеряется тем, как много, по мнению людей, им необходимо сохранять и как мало они надеются сделать.
«Как насчет того, чтобы в нашей организации было настоящее общение? В частности, телефонная книга…»
Телефонная книга! Да, это у вас наверняка будет.
«…в которой есть все адреса и которую распространяют среди членов организации, а также ежемесячный журнал, в котором содержались бы новости из района деятельности, написанные самими людьми и о людях из района деятельности».
Хорошо. Хорошо.
Знаете, время от времени у кого-то появляется такая голубая мечта. Это прекрасная мечта. И вы рассылаете людям в районе деятельности письма с просьбой написать вам и рассказать, чем они занимаются. Колонки остаются пустыми. Наверное, вы пишете людям, которые явно не могут выставлять якорные точки. Вы не получаете новостей из района деятельности, которые можно было бы опубликовать в журнале, потому что никто вам их не посылает.
Кто-то мог бы придумать объяснение этому, сказав, что, мол, вы все равно это не напечатаете, даже если мы это пришлем. Нет, поверьте мне, я печатал гораздо больше, чем я когда-либо получал из района деятельности.
Я научил одного из редакторов журнала «Саентология», как добиться того, чтобы в почте было достаточно жалоб. Между прочим, в ранних выпусках журнала печатались письма читателей, где каждое второе было жалобой. Но мы никогда не получаем никаких жалоб, а люди обожают читать о чьих-то претензиях. Так что редактор все сетовал: «Никто ни на что не жалуется!»
И я сказал ему: «Давайте как-нибудь вечером вы придете в плохое настроение и настрочите нам полсотни писем, а мы уж отберем подходящие». Мы так и сделали. Никто ни на что не жалуется. Большинство новостей, которые мы получаем, очень радостные. Я хотел бы иметь много таких новостей, и люди присылают их - замечательно.
Здесь тоже спрашивается о шагах, которые нужно выполнить для получения ученых степеней.
Вы знаете, мы затянули потуже пояса и ждем, чтобы настало время, когда все будет готово, а не объявляем об этом заранее, как я поступал прежде.
Я в последнее время обнаружил, что очень здорово просто быть в точном моменте трака времени. Цок. А кто-то подскакивает ко мне и говорит: «Почему бы вам не сделать…»
И вы понимаете, что это будет через десять дней на траке времени. Это далеко в будущем.
Очень любопытно: если у вас нет ужасного беспокойства по поводу времени, вы обретаете способность действовать точь-в-точь — не раньше, не позже. Вы не особенно беспокоитесь; вы обнаруживаете, что вас покинуло ощущение лихорадочной спешки, даже если когда-то оно у вас и было. Понимаете, раньше вы пытались загромоздить трак времени — надо так много успеть за такое короткое время и тому подобное. А потом вы оборачивались назад и видели, что как вы ни пытались загромоздить трак времени, это вело лишь к тому, что вы делали меньше, чем раньше: вы понапрасну растрачивали свои усилия, прилагая их ко времени, а время ужасно податливо.
Если вы хотите, чтобы преклир получил весьма странное ощущение, скажите ему: «Хорошо. Создайте большую область, в которой ничего нет». «Ладно». «Теперь получите идею того, что вы боретесь с ней». Это МЭСТ-вселенная во всей красе.
Когда вы слышите голоса людей, когда люди начинают с вами спорить, говорить вам что-то такое вслух, вы испытываете то же чувство. Это идентичное чувство, потому что эти люди борются с ничем. Они просто думают, что они терпят неудачу, и они опускаются по шкале и все в таком духе.
Чтобы бороться, надо бить по кому-то! Я имею в виду, не боритесь с ничем — не попадайте в эту ловушку. Или же не боритесь вообще! А если вы боретесь, — что ж, просто боритесь. Но бороться не означает перебрасываться словами или что-то в этом роде. Многие люди опустились настолько низко, что они лишь препираются. И вы говорите: «Ну, давайте же возьмем кастет!» или «Ладно, как насчет того, чтобы схватить по консервному ножу и разойтись на 3 метра?»
Это можно очень легко увидеть на примере боя быков. Быка заставляют бороться с пикадором. И бык борется с пикадором, пытаясь ткнуть его рогами. Перед быком большая, плотная лошадь и большой, плотный человек. И боже, он разгоняется изо всех сил, и очень часто лошадь падает и рога… Конечно, эта лошадь отлично защищена, однако довольно часто быку удается проткнуть рогами все эти покрывала и защитные приспособления, выпустить кишки лошади, размазать всадника по забору и тому подобное. Бык очень силен.
Но все время, пока бык атакует, пикадор держит двузубец на хребте быка, в очень чувствительном месте в основании шеи, и он налегает на этот двузубец, понимаете? Если два пикадора один за другим ткнут быка в это же место, поднимая фонтаны крови, аудитория начнет свистеть. Аудитории это не нравится, потому что бык слишком быстро теряет способность сражаться.
Суть в том, что быку сажают большую инграмму. Он с чем-то сражается, а ему сажают эту инграмму. После этого к нему подбегают другие люди и бросают в него «бандерильи», они втыкают ему в спину бандерильи — это копья с двумя крючками на конце. Они подбегают к нему спереди, вгоняют их ему в спину и испаряются. А потом перед ним машут плащом, и еще машут плащом, и еще машут плащом — и это просто ничто. Он борется с ничем, начиная с этого момента.
С чем он борется? Он борется с инграммой, которую ему посадил пикадор. Это самый замечательный… отвратительно-замечательный пример того, что собой представляет инграмма и к чему она может привести.
После этого он уже не бодается, и чем сильнее… чем дольше его заставляют сражаться ни с чем, тем хуже его состояние. Прямо перед тем как быка убивают, он становится таким больным, таким испуганным животным, какого вы никогда не видели.
В Америке бои быков ни за что не приживутся. Не потому, что они слишком кровопролитны, а потому, что слишком монотонны. Бой быков всегда выглядит одинаково.
Время от времени вам встречается очень хороший матадор. Такие люди - редкость. Они творят потрясающие вещи. Они просто невероятны. И когда вы наблюдаете за работой одного из таких ребят, хорошо зная, что работа эта весьма опасна, — вы просто стоите затаив дыхание. Такой матадор берет быка под контроль в ту секунду, когда тот выходит на арену — еще не получив инграмму. Он, к примеру, встает на колени посреди арены, намотав красный плащ на ноги, и просто стоит и ждет быка. Бык видит эту красную тряпку, ломится на нее как танк и пролетает прямо сквозь нее. Матадора нет на этом месте в тот момент, когда бык наносит удар.
А после того, как бык получил инграмму, матадор гипнотизирует быка. Тореадор или матадор фиксирует быка на месте, просто фиксирует на месте, а потом вынуждает его сделать два шага вперед. А потом снова фиксирует быка на месте. Это нечто необыкновенное. Он заставляет быка делать все, что угодно. Это умеют великолепные матадоры — лучшие из лучших.
Все остальные парни… большинство тех, кто работает матадорами, — они не столь умелые. Они быстро… они работают скверно. Такой матадор, не успев толком зафиксировать быка на месте, поворачивается к нему спиной, отходит на пять шагов, чтобы раскланяться перед аудиторией, а бык тем временем решает: «Черт его побери!» — поддевает его на рога и швыряет в воздух!
Но кстати, раз уж речь зашла о бое быков, с ним связан интересный момент, и немало людей упоминали об этом в общении со мной: вот общество, которое готово растрачивать убийство каждый день. И вот общество, которое готово сидеть и наблюдать за убийством.
Каждый раз, когда вы едите бифштекс, это означает, что где-то на скотобойне возле лотка стоял парень с дубинкой и бил коров по голове — бац. Их подводили одну за другой, и он бил их по голове. Другими словами, вы растрачиваете убивание мясных животных.
Если бы вы рассмотрели общество в целом, вы бы обнаружили, что очень немногие люди осознают такой интересный момент: каждый раз, когда вы едите мясо, какое-то животное должно было умереть. Вы едите мясо гораздо, гораздо, гораздо позже той даты, когда животное было убито, то есть вы едите мертвечину. На самом деле в поедании мяса мертвых животных нет ничего хорошего. Только когда вы поедаете кого-то еще живым, в нем есть какое-то восхищение, и это все, чего вы на самом деле ищете.
И мясо животного, которое было убито в страхе… животного, которое чего-то боялось в момент смерти… имеет очень неприятный вкус. Мясо, которое люди едят на Западе, по большей части имеет такой вкус. Животное было в ужасе, когда его убивали. И тем не менее люди сидят и говорят: «Я люблю животных!» Ам, ам, ам, ам!
Вегетарианцы… вегетарианцы пытаются избежать этой участи, они утверждают, что не нужно есть мясо — мертвечину. Они поедают живые клетки: сырые овощи. Другими словами, пища еще жива. Сырые овощи очень приятны на вкус.
Если бы вы предоставили маленьким детям свободу выбора, большинство из них не стали бы есть мясо. Они бы предпочитали сырые овощи, потому что те, конечно же, способны отдавать множество восхищения. Вы берете черешок сельдерея и морковку, что-то в этом роде, и едите их сырыми. Но когда дети подрастают, они хотят есть только мертвечину, так что они варят овощи и тому подобное.
Понимаете, забавно, что, по всей видимости, ни в чем этом нет питательной ценности. Есть ценность с точки зрения ощущений. У меня нет точных данных, но я знаю: я люблю есть. Это просто занятие, которое вам нравится.
А потом люди становятся одержимы этим. Им кажется, что есть необходимо. Конечно же, если человек считает, что есть необходимо, но не ест и начинает голодать, о, он приходит в ужасное состояние. И вы можете даже, посмотрев на человека, определить, что в детстве его плохо кормили: он странно относится к пище. Пища его расстраивает.
И любые преклиры, которые приходят к вам… один за другим… вы будете обнаруживать, что у каждого преклира, который приходит к вам, в семье было какое-то расстройство, связанное с едой… не с мамой (в младенчестве), а просто связанное с едой, с гамбургерами, овощами и так далее. Ребенка изводили в том, что касалось пищи. Это центральная аберрация, поскольку именно с этого начался упадок человечества.
Я не говорю, что вам нужно перестать есть, но вам нужно перестать относиться к еде с такой серьезностью. В ней нет ничего особо серьезного. Та генетическая сущность, которая построила тело быка, возвращается и строит тело другого. Вероятно, у этого быка останется достаточно сильный шок… понимаете, у него, вероятно, останется достаточно сильный шок, так что его больше никогда не выберут для арены. Таким образом они выживают.
«Как закупоренный кейс может получить уверенность в отношении мокапа, если он, просто получая концепт мокапа, не уверен, что мокап есть? Будет ли это иметь какую-то ценность? Как закупоренный кейс может получить уверенность в отношении мокапа, если он, просто получая концепт того, что мокап есть, не уверен в том, что это будет иметь какую-то ценность?»
О, я понял. Речь идет о создании мокапа, создании мокапа, создании мокапа — но только кейс закупорен. В современном процессинге высокого уровня мы не просим закупоренные кейсы создавать мокапы.
Я могу рассказать вам, как добиться, чтобы закупоренные кейсы создавали мокапы. С закупоренным кейсом можно работать десятками способов. Вот самый лучший из них на данный момент: пусть преклир скажет, что вся чернота, которую он видит, — это что-то, и что ответ на нее — это ничто. Мы используем процессинг «Вопрос и ответ», не отказываясь от процессинга «Что-то — ничто».
Пусть он скажет, что вся эта чернота — что-то, а потом пусть посмотрит на нее как на ничто. Пусть эта чернота… другими словами, снова переверните ее… переверните ее и скажите, что это ничто. Если преклир не может перевернуть ее, просто оставьте ее в покое и скажите, что теперь это ничто. Вы получаете «что-то — ничто».
Ведь основной вопрос таков: да, эта штука черная, так что вы ничего не видите, но есть ли что-то за этой чернотой? Это состояние «может быть», человек зависает в нем, и конец кейсу. Так что не беспокойтесь о таких преклирах.
Вы разрешаете черноту с помощью этой техники. А потом вы смотрите на нее как на тишину. А потом тишина становится ответом. Вы разрешаете это таким вот образом, и после этого преклир может создавать мокапы. Это очень легко. На самом деле вам сейчас уже необязательно создавать мокапы, чтобы кого-то экстериоризировать.
В действительности есть несколько одиторов… Я так не делаю, потому что я считаю это невежливым. Иногда это заставляет человека почувствовать, будто у него отламывается кусок черепа или что-то в этом роде. Но есть такие одиторы, которые просто хватают тэтана и выдергивают. Они получают Тэта-Клира. Это несколько некомфортно, но человек начинает испытывать довольно твердую уверенность в отношении того, что его экстериоризировали. Конечно, он снова падает в то же болото и увязает немного глубже, но он знает, что с ним что-то произошло.
Вы можете с легкостью поддерживать интерес к процессингу у человека с закупоренным кейсом. Вам не нужно использовать мокапы. Тот, кто написал эту записку, считает мокапы главным в процессинге, — вероятно потому, что сам беспокоится о мокапах: он не может их создавать. Если бы с ним просто прошли «Чернота — это что-то» как вопрос «Что-то?», а потом его самого как «Ничто», ему удалось бы избавиться от состояния «может быть».
Вы понимаете, «Вопрос и ответ» можно… вы берете не тождество, а две разные вещи, к примеру «что-то — ничто». Я не советую вам проводить «Вопрос и ответ», используя что-то слабее, чем «Что-то — ничто». Чернота — это «Что-то?». А потом вы разворачиваете ее как ответ «Ничто», и это приносит кейсу облегчение.
Кстати, пока я не забыл… пока я не забыл, я должен сказать вам, что вы столкнетесь с кейсами, с которыми нужно работать таким образом… таким образом. Они долго занимались Дианетикой, долго занимались Саентологией, и вы хотите довести кейс до конца, и вы не получаете особых результатов, делая то, что вы делаете. Кейс все еще вам сопротивляется. Да, вы вспомните, что этот кейс… да, это… вы сталкиваетесь со множеством таких людей. Да. Хорошо.
«Процессинг цикла действия». Получите идею цикла действия. Вы понимаете, человек хочет закончить эти циклы действия. Я говорил вам об этом в лекциях. Вот, скажем, ему не стерли инграмму. Ему необходимо завершить цикл действия. Как вам это сделать? Вы получаете «ничто» инграммы. Это конец цикла действия. Да.
«Вы нашли ту картинку, с которой вы пытались работать? Теперь получите ее ничто. Теперь получите настоящее время. Теперь получите стирание инграммы — просто как концепт». Вы понимаете?
А потом пройдите это в вилке. Таким образом вы завершите цикл действия по каждой прошлой сессии, вы понимаете? Инграмма и ее «ничто» (другими словами, она стерта, от нее ничего не осталось) — это глупо, потому что вы лишь проходите «ничто». Но вы проходите такие «ничто», которые содержат в себе идею, и преклир до сих пор взбудоражен и до сих пор сосредоточен на инграмме, которая так и не была стерта. Это очень специализированная техника. Она никогда не понадобится вам при работе с публикой.
Вы просто говорите: «Теперь получите прохождение инграммы и ничто». И «Получите чувство настоящего времени». Вы понимаете, «Получите чувство того, что вы находитесь далеко на траке, а потом чувство настоящего времени» — и так далее. Это помогает разобраться со всеми случаями, когда преклир не вернулся в настоящее время — какой-то одитор вызвал его застревание в прошлом. И если вы пройдете это в вилках, вы на самом деле устраните весь плохой одитинг.
На первый взгляд кажется, что это очень глупая, очень легкая техника; вы оцените ее неправильно. Вы будете чересчур много говорить с преклиром, — я знаю, что вы так и сделаете, потому что вам нужно лишь произносить: «Хорошо…» (Вы даже не говорите ему, что вы стремитесь устранить прошлый одитинг.) «Получите ощущение, что была инграмма, а сейчас ничего нет». «А теперь у кого-то другого: получите ощущение, что была инграмма, а сейчас ничего нет». И «Хорошо. Получите ощущение, что кто-то был в прошлом, а сейчас в настоящем». «Получите ощущение, что вы были в прошлом, а сейчас в настоящем». «Теперь получите ощущение, что у других людей была инграмма, а сейчас ничего нет».
Вы улавливаете? «Другие люди одитируют других людей». Завершите сессию. А потом в самом конце: «Хорошо. Получите идею, что вы аберрированны, а потом идею того, что вы Клир. Аберрированны, Клир». Вы просто работаете с этими целями, понимаете? Вам необязательно проходить это очень долго.
Преклир говорит: «Ого, вы знаете, я чувствую себя прекрасно! Ну и скотина же я, не так ли?» Хорошо.
У нас здесь довольно много вопросов на тему… О! О, кстати, я вот сейчас читаю этот вопрос. Я не буду отвечать на него, потому что там упоминается групповой процессинг, и я не думаю, что это будет интересно всем.
Пожалуй, я застрелю одного одитора. У меня всегда дело заканчивается чем-то подобным. Один одитор, которого я горячо люблю (но которого я все равно придушу), при прохождении «Шести шагов к лучшей бытийности» во время этого конгресса провел «Вопрос и ответ» вместо «Противоположного полюса», шестого шага… провел «Вопрос и ответ» вместо «Противоположного полюса», а потом провел «Самоанализ». Что здесь не так?
Женский голос: Это тот же… в одну и ту же сторону.
Да, это интроверсия, интроверсия. И люди, которых он одитировал, естественно, зависли и запутались. И потом он их спросил: «Люди, где вы? Где вы?» — в то время как они были в анатене.
Так вот, мне удалось вытащить парочку ребят из этой группы. Но пожалуйста, если вы собираетесь изменять техники, позвольте мне раскрыть вам секрет того, как их изменять. Интровертирующая техника — это «Противоположный полюс» и все ей подобное, «Вопрос и ответ» — это тоже интровертирующая техника. Она имеет отношение к субъективному… к субъективному бытию. Всегда чередуйте такие техники с теми, которые направлены на объективное бытие.
Обратите внимание, в «Шести шагах к лучшей бытийности» за «Противоположным полюсом» следует повторение первого шага — «Десять минут ничего». Так вот, «Десять минут ничего» — это в действительности не субъективная техника. Если кто-то начнет ее проходить, он почувствует «ничто» вот здесь, а потом он начнет интересоваться стенами или чем-то подобным, и через некоторое время он осознает, что он по-прежнему окружен стенами. В конце концов он переборет стены и получит их ничто, а потом он получит ничто города и всей планеты. Он идет наружу. Он совершенно определенно идет наружу, и это самая настоящая техника экстраверсии. Но если вместо этого провести «Самоанализ», то есть продолжить создавать мокапы после тех мокапов, которые создаются в «Вопросе и ответе», — люди будут совсем как в тумане. Вы понимаете, почему это происходит?
Итак, вы берете интровертирующую технику, субъективную реальность, а потом — объективную. Субъективная — объективная, субъективная — объективная, и если вы собираетесь объединять техники или изменять существующие техники, то вам нужно действовать в этой последовательности.
И вы никогда не должны задавать людям, находящимся в анатене, вопросы или делать что-то в этом роде.
Вот еще более важный момент: «Вопрос и ответ» проводят группе точно так же, как я проводил его в той демонстрации. Мы добиваемся, чтобы преклир притягивал к себе людей, а потом просим преклира помещать себя в перевернутом виде на людей, находящихся перед ним. А почему мы это делаем?
Здесь мы наблюдаем простирание якорной точки. Когда преклир помещает чье-то тело в перевернутом виде на себя, его якорные точки обрушиваются. А когда мы помещаем тело вот сюда, мы простираем якорные точки… просто вспомните это. Понимаете, это уже было частью процесса. Мы не только что включили это в процесс.
Вы заметите, что «Противоположный полюс» — это куда более легкий вариант этого процесса, но и у него есть свои недостатки. В «Противоположном полюсе» используются точки на расстоянии от преклира. Эти точки на расстоянии от него говорят: «Я собираюсь предать тебя». Другими словами, ему нужно направить внимание наружу. А во второй части процесса он имеет дело с головами, которые находятся в непосредственной близости от него. Так что эта техника включает экстраверсию и интроверсию, хотя вся она — субъективная техника.
Теперь давайте посмотрим на «Вопрос и ответ». Преклир помещал на себя маму, папу и так далее в перевернутом виде и каждый раз разворачивал их на 180 градусов в качестве ответа. А потом он поместил маму и папу на какое-то расстояние перед собой и поместил свое тело на них в перевернутом виде. Вы помните это в демонстрации? Другими словами, если бы вы работали с ним таким образом, вы проходили бы одни лишь мотиваторы, а ему и так не хватает мотиваторов. Так что ради бога, поместите его тело вот сюда, попросите его смокапить папу, а потом попросите его поместить свое тело в перевернутом виде на папино тело, а потом развернуть его на 180 градусов в качестве ответа. Попросите его смокапить маму, поместить свое тело на мамино тело в качестве вопроса, а потом развернуть его на 180 градусов в качестве ответа. И его якорные точки снова окажутся снаружи.
Вряд ли что-то может пойти не так, когда вы будете это делать. Но если что-то пошло не так, значит, вы столкнулись с проблемой настоящего времени у преклира и не разобрались с ней до конца. Так что вам лучше не трогать людей, с которыми преклир довольно тесно связан в настоящем времени.
Вам лучше использовать стандартный… Если бы вы применяли это в качестве группового процессинга, вы бы не стали затрагивать мужей или жен при работе с группой. Почему? Потому что на этой теме слишком много заряда и с ним трудно справиться. Вы можете быть совершенно уверены в том, что у двоих людей, которые живут вместе, есть куча нерешенных проблем; и если вы начнете задействовать мужей и жен, вы потратите много времени.
Скажем, вы начинаете давать группе такие команды: «Теперь поместите тело вашего супруга (супруги) на себя в перевернутом виде и разверните его на 180 градусов». Сделав это несколько раз, вы потеряете двух-трех человек из группы. У них начнется выкипание или нечто подобное. Так что вам стоит избегать проблем настоящего времени.
На самом деле процесс «Ношение голов» не связан с вопросами и ответами, так что у людей в группах часто выходит большой линейный заряд… такое бывает часто.
«Наденьте голову учительницы, которая учила вас в первом классе». «Наденьте голову полицейского». «Наденьте голову папы». И так далее. Преклирам это очень нравится. Это очень забавно.
Мне рассказывали об одном кейсе. Одна девушка ужасно расстраивалась, что у нее росли усы. Это продолжалось годами, и она очень болезненно это воспринимала. Одитор понимал, что это какая-то аберрация. Он провел «Противоположный полюс» — просто «Ношение голов». И он дал команду: «Теперь наденьте голову человека, которого вы ненавидите». Она надела голову… и это оказался учитель, который был у нее очень, очень, очень давно. У него росли усы, которые она ненавидела, — так что она носила усы с тех самых пор. Через сутки после сессии ее усы исчезли. Просто (щелчок) вот такое мгновенное осознание.
Так что «Ношение голов» немного отличается от «Вопроса и ответа»; это более легкая техника, и она больше подходит для использования при работе с группой. Так что я бы советовал вам использовать «Противоположный полюс», а не «Вопрос и ответ», если вы работаете с группой. Однако «Вопрос и ответ» использовать не запрещается, только использовать его надо в полной вилке. Иначе говоря, его нужно проводить как минимум в отношении себя и в отношении других. И в нем нужно задействовать людей из прошлого, а не людей, которые явно будут проблемами настоящего времени.
Да, и еще: вчера в час ночи я все еще одитировал. Это отвратительно. Я думал, что я давно уже положил этому конец. Но я не знал, что этот процесс можно провести неправильно — «Вопрос и ответ». На самом деле его нельзя провести неправильно. Он не принес бы никакого вреда, если бы одитор не сказал: «Где вы?» И оба этих человека задумались о том, где же они находятся. И они… они были в относительно бессознательном состоянии, так что они начали думать, не в рождении ли они или может быть… «Я не знаю, где же я на траке? Может быть, я в младенчестве. Может быть, я просто…» Понимаете, они были совершенно сбиты с толку.
В этом нет ничего плохого. Рестимуляция все равно прошла бы через день-другой, и она бы их не убила. Если вы думаете, что вы приведете кого-то в паршивое состояние, используя эти техники, — это сделать весьма трудно. Ну да ладно.
Ой! «Не могли бы вы поподробнее остановиться на механических средствах, о которых вы упоминали?»
Да, но я должен сказать вам: у меня самого недостаточно историй кейсов, связанных с использованием этих механических средств, так что я не могу сообщить вам полных данных. У меня есть лишь предварительные результаты и данные. И это одна из тех вещей, которые мне предстоит сделать на том берегу реки. Это одна из тех вещей, которые предстоит сделать группе тех, кто будет работать со мной. Нам нужно по-настоящему заняться механическими средствами, испачкать руки и выполнить эту работу.
Я могу представить их себе. Одно из них связано с зеркалами, другое связано с банками и так далее. Есть четыре механических средства, одно из них — витамины. Насколько далеко вы можете зайти, используя витамины как механическое средство?
Тут также есть вопрос: «Как насчет витаминов?»
Есть четыре механических средства: одно из них связано с зеркалами, другое - с банками, третье — с витаминами, четвертое называется «то, что отвлекает внимание». Любое из них… любое из них — чисто механическое. Они предназначены для психотиков, вот и все. Это просто попытка справиться с психозом в массовом порядке.
Зеркала автоматически создают для человека двойной терминал. Вы помещаете человека в ящик, закрепляете его ремнями, он смотрит перед собой — и у него два терминала. Это сурово.
Если вы хотите испытать, как это работает, возьмите и постойте перед зеркалом три-четыре минуты, пристально глядя на себя; внезапно вы перескочите на ту сторону зеркала, а потом перескочите обратно на эту сторону, туда и сюда, и все это очень и очень загадочно.
Как-то раз я обнаружил, что для преклира это несколько чересчур. Я велел ему стоять перед зеркалом, а потом заметил, что его взгляд стал несколько застывшим. Так что я решил: «Ладно, мы продолжим это еще некоторое время». И он постоял перед зеркалом примерно десять минут. Я обнаружил, что после этого он не мог сказать мне, на какой стороне зеркала он в действительности находится, и не мог сказать, находится ли он перед своим лицом или сзади.
В результате фиксации на зеркалах у людей создается представление, будто они находятся перед своим лицом; очень часто у них образуется такая точка видения.
Такой человек создает хорошую картину и ему хотелось бы смотреть на себя, так что он…
Кстати, вы хотите поразвлечься сегодня утром? Просто получите идею о какой-то точке перед собой: «Как бы я хотел иметь эту точку видения!» Получите эту идею.
Получите этот концепт. Точка перед вами, которая смотрит на вас, и у вас есть идея:
«Как бы я хотел иметь эту точку видения!» Получите ее еще раз.
Понимаете, желание созерцать себя — когда вы реализуете его с помощью зеркала и так далее… благодаря этому желанию люди выскакивают из головы и оказываются перед своим лицом. Очень часто вы говорите: «Будьте в метре позади своей головы». А преклир уже в полуметре перед головой.
А что касается витаминов, они важны для нас так же, как и всегда. Вы начинаете проводить человеку слишком много одитинга, в то время как он недостаточно питается, и генетическая сущность этого просто не переносит. Чуть раньше я сказал, что в еде нет необходимости, но я сказал, что еда не управляет всем его душевным здоровьем, если только человек не опустился весьма низко по шкале.
Но когда вместимость человека невелика, когда ему кажется, что существует острая нехватка еды, — вы начинаете одитировать его, и ничего не получается. И очень часто… в действительности каждый раз, когда я сталкивался с так называемой неудачей в одитинге… когда эта неудача была для людей очень серьезной, чрезвычайно серьезной… оказывалось, что преклир был голоден, он умирал от голода, когда его одитировали. Ему не хватало пищи. Я не имею в виду, что он просто испытывал желание поесть; я имею в виду, что он не ел целыми днями или неделями.
Когда-то мы проводили интенсивы одитинга в Элизабет (небольшой городок к северу отсюда)… Там проводили интенсивы, и туда приходили преклиры, которые съедали бутерброд и выпивали чашку кофе на обед, не ели никакого завтрака и съедали бутерброд и выпивали чашку кофе на ужин. А потом в два часа ночи кто-то звонил мне: «Вот тут у нас преклир, которому никак не удается вернуться в настоящее время» — и в трубке можно было услышать слабые вопли. Вам необходимо подлатать этого парня, но вы уже вышли за рамки безопасного одитинга.
Два часа ночи! Никогда никого не одитируйте в два часа ночи. По традиции, в это время суток люди умирают. Если у какого-нибудь вашего преклира поедет крыша, это случится в два часа ночи.
И будут присутствовать следующие условия… Если когда-нибудь у вашего преклира поедет крыша, это случится где-то между часом и четырьмя часами ночи, и будут присутствовать следующие условия: вы одитировали его слишком долго и на протяжении недели перед этим он недостаточно питался. Ему очень не хватает лактата кальция и витамина В1. Одно следует из другого — просто бац, бац, бац.
Независимо от того, что вы делали с ним в одитинге… Это нас не интересует. Давайте просто посмотрим на все эти остальные факторы; вы обнаружите, что если у преклира едет крыша, то они присутствуют. Сам одитинг не имеет отношения к делу. Понимаете? Вам следует это помнить.
Преклир должен хорошо питаться. Он должен как следует отдыхать. И если ему не хватает витамина и лактата кальция, то его начнут мучить кошмары, видения и галлюцинации.
Человеку дают кучу… в какой-то момент перед вами окажется пациент… на этот раз пациент, а не преклир. Какой-то врач или еще кто-то допустил порядочный ляп. Пациент придет к вам и скажет, что он видит вокруг пауков, видит разные ужасы, и он не знает, откуда все это берется, и у него сильное эмоциональное расстройство. И вы переспрашиваете его. Вы всегда можете спросить человека: «Посещали ли вы врача и принимаете ли вы какие-нибудь лекарства?»
Он ответит: «Ну да, я принимаю какие-то таблетки, но это неважно». Врач назначил ему что-то типа сульфатиазола, и это лекарство вызывает галлюцинации.
С пациентом все в порядке, просто врач не прописал ему витамин B1 вместе с сульфатиазолом. Никаких галлюцинаций и ничего подобного не возникает, когда в организме человека достаточно витамина В1… алкоголизма тоже не возникает.
Возьмите алкоголика. Ему настолько не хватает витамина B1, что он вынужден его растрачивать. Он не может его иметь. Он в ужасном состоянии. И если вы собираетесь его одитировать, вам нужно как следует накачать его этим витамином. Некоторые пытаются одитировать алкоголиков, в то время как те находятся под воздействием алкоголя или чего-то в этом роде. О, нет — B1, B1.
Этот витамин — отличная штука. Я не знаю, кто продал клеткам идею о том, что он им нужен, но они явно на нее купились.
И благодаря B1 те галлюцинации, на которые вам часто жалуются преклиры, просто уйдут. Если же вы одитировали преклира очень интенсивно, изо всех сил, часами, часами, часами, при недостатке пищи или чего-то в этом роде, то внезапно у него появятся галлюцинации, и чтобы от них избавиться…
Женский голос: Какое количество витамина вы называете «накачать витамином В1» в настоящее время?
Что?
Женский голос: Какое количество витамина вы называете «накачать витамином В1» с точки зрения…
О, небольшое количество. Пятьдесят, сто миллиграмм — одна-две таблетки. В таблетке пятьдесят миллиграмм, сто миллиграмм. Это вполне достаточное количество B1. На самом деле это количество позволит вам вести преклира с такой же легкостью, с какой вы ведете хорошую машину, в течение примерно часа после того, как он примет витамин. Тот дает преклиру что-то вроде эйфории. И преклиру нужно принять сто или двести, о, может быть, шестьсот миллиграмм лактата кальция, — он очень дешевый, примерно 65 центов за несколько десятков грамм. Ну а стоит дороже.
Но не пытайтесь обойтись всего пятью или десятью миллиграммами. И не расстраивайтесь из-за того, что вы не предоставляете преклиру сбалансированную диету… на самом деле вы можете составить сбалансированную диету, включающую лекарства или минеральные вещества или что-то в этом роде. О, вы можете составить все это очень точно.
Я работал с этим довольно много и обнаружил… У меня никогда не было никаких неприятностей… никогда не было никаких неприятностей, когда я просто давал преклирам В1 и по возможности добавлял к нему лактат кальция. И я давал B1 в огромных количествах — он не расстраивает организм.
Но если к этому добавить множество других витаминов и минеральных веществ, то их нужно очень точно сбалансировать. Вероятно, вы могли бы брать В1 лопатой и загружать его в преклира. Вероятно, вы могли бы дать преклиру пять миллиграмм, и они принесли бы ему небольшую пользу. Не имеет значения, малое или большое количество В1 вы дадите преклиру К B1 можно добавить абсолютно любое количество кальция, и тот ничего не сделает, — как если бы вы ели мел. Насколько я понимаю, B1 усваивается организмом немного лучше при наличии кальция.
Здесь нет ничего опасного или угрожающего. Когда вы даете кому-то витамины, в этом нет ничего опасного или угрожающего. Витамины — это не лекарство. Но если начать возиться с другими таблетками, минеральными веществами, белками и так далее, — мы можем позабавиться с ними на всю катушку.
Большое вам спасибо.