Хорошо.
Во второй лекции этой серии я хочу поговорить с вами об элементах проблемы, о самой проблеме и о тех вещах, которые были задействованы в решении этой проблемы.
С первого взгляда этот материал может показаться ужасно скучным, однако благодаря ему вы можете получить некоторое представление о том, с чем пришлось столкнуться человеку при отсутствии данных.
Сама проблема состояла в явных расхождениях между тем, чего Жизнь, по всей видимости, хотела, и тем, что с ней происходило в этой вселенной, и это постоянно приводило к разочарованиям. Это огромное расхождение: Жизнь говорит, что она делает то-то и се-то, и она пытается делать это, но в конце концов всегда приходит к противоположному. Это превращается в головоломку. Это то, что обычно называют парадоксом или загадкой. И это приводит в расстройство живых существ уже на протяжении довольно долгого времени. С тех пор как люди стали немного опускаться по Шкале тонов, их начал волновать такой вопрос: они со всех сторон слышат, что должна соблюдаться этика, что люди должны быть честными, что они должны любить друг друга, что само общество должно быть честным и справедливым; но куда ни глянь, этого явно не происходит. Человек видит предательство, нечестность… много, много всего… войну и глупость в целом.
Если вы пойдете в суд, то вы увидите там некоторое количество людей, особенно в ночном суде или на одном из таких быстрых судебных заседаний, которые проводятся где-нибудь в городе… практически в каждом городе есть такой суд. Туда приводят людей, они заходят и судья говорит: «Виновен? Или не виновен?»
И парень, как правило, отвечает: «Ну, не виновен, ваша честь».
«Ну, мне кажется, что ты виновен». Бамс. «Тридцать долларов, тридцать дней.
Если у тебя нет тридцати долларов, значит тридцать дней».
И парень говорит: «Но у меня есть жена. Я не могу позволить себе адвоката».
«Что ж, у меня нет времени устраивать здесь слушание с присяжными. То есть, это…»
Вы думаете, что этого не происходит, потому что во всех книгах по истории и детских сказках говорится, что таких вещей не происходит.
Полиция арестовывает людей на улицах только потому, что у них нет доллара в кармане, или они не очень хорошо одеты, или они слоняются без дела, или что-то в этом роде. И они попадают в суд, и поскольку они одеты так, как они одеты, поскольку они не ведут себя так, как они себя ведут, и так далее, они вдруг оказываются за решеткой. Раз — и все. Это не является правосудием, это система, при которой человека считают правым или неправым в прямой зависимости от того, насколько велика егопокупательная способность. Что ж, это, как кажется, не имеет никакого отношения к делу, но это, очевидно, единственное правило, которое, как было обнаружено в судах, работает. И вы можете наблюдать это непосредственно… если бы у вас было желание походить сейчас по судам, по ночным судам, то вы бы обнаружили, что именно это и происходит, и это повергло бы вас в ужас.
Вы сказали бы: «Такого просто не может происходить в обществе, построенном на справедливости. Этот парень попадает за решетку только потому, что он не очень хорошо одет». И тем не менее это единственный вывод, к которому вы можете прийти.
Он не может нанять адвоката, он не может никому заплатить; для него не существует суда присяжных.
Эта штука в Вашингтоне, которая называется «Биллем о правах»… мы все соглашаемся с этим «Биллем о правах», мы считаем, что это замечательная штука. Президент Соединенных Штатов несколько лет назад осмелился снискать себе огромную непопулярность, пропагандируя необходимость ввести этот билль в действие для разнообразия. Это факт. Что ж, штаты США заявляли, что они собираются отделиться… о, это просто великолепно. Мы собирались вводить в действие «Билль о правах», но если подумать, этот «Билль о правах» не такой уж полный, каким вам хотелось бы его видеть.
В «Билле о правах» должно содержаться два дополнительных положения: первое, человек имеет право на собственное душевное здоровье, и второе, человек имеет право на собственную жизнь. Вот таким, в самом узком смысле этого слова, должен быть «Билль о правах». Я не имею в виду всякую философскую бессмыслицу, которую можно вывести из этих двух положений, я имею в виду просто эти два положения: человек имеет право на собственное душевное здоровье; человек имеет право жить и не оказаться убитым.
Тем не менее один парень зашел на днях в больницу… молодой человек. У него хорошее здоровье, но иногда у него бывали головные боли. Его взяли и сказали: "Ну. вам нужно то-то и то-то, то-то и то-то. О, я думаю, о, сходите в тринадцатый кабинет», и так далее. Они взяли его, положили на операционный стол и сказали: «Мы кое-что подправим у вас в голове». Он сказал, что не хочет, чтобы они это делали. Он сказал:
«Это врач считает, что мне это нужно». Но он сам этого не хотел.
Так что ему вкололи морфий, откатили его в операционную и убили его, проведя ему трансорбитальную лейкотомию, и все потому, что у него были головные боли.
Нигде нет данных… нигде, нигде нет данных о том, что трансорбитальная лейкотомия или префронтальная лоботомия помогла исцелить человека от головной боли. Она помогала исцелить его жизнь, исцелить его от жизни, исцелить его от движения, но она не помогала исцелить его от головной боли так, как мы представляем себе исцеление от головной боли, то есть когда человек чувствует себя хорошо и у него больше не болит голова.
Сегодня мне рассказали об этом… очень надежный источник… врач, которого я просил расследовать это дело. Я, кстати говоря, потратил немалую сумму денег в течение последних трех лет, пытаясь установить истинное положение вещей. Существует множество записанных данных; мы можем выдвигать множество предположений.
Я попросил одного фармацевта-исследователя проверить… он, кстати, имел также ученую степень по английскому языку… проверить записи, которые были сделаны при проведении электрошоков, трансорбитальных лоботомий и других психиатрических методов лечения. Проверить истории болезней и отчеты, публикуемые в журналах, и ничего больше, и без каких-либо мнений… истории болезни и отчеты, публикуемые в журналах… и собрать их вместе таким образом, чтобы можно было увидеть, действительно ли медицина говорит о том, что она знает. И в каждом случае там говорилось именно это: человек в этом обществе полностью отдан на милость тех, кто проводит психиатрическое лечение по политическим мотивам. Потрясающе, не так ли?
Это напомнило мне об одном офицере… следует отдать должное военно-морским силам Соединенных Штатов. Мне нравятся военно-морские силы. Я сам сын офицера ВМС, я был в ВМС. Хорошая организация, хорошая группа, самые лучшие ВМС в мире, но это ВМС.
В ВМС США произошло небольшое… ну, там несколько лет назад произошел несчастный случай, маленький несчастный случай, который называется Перл-Харбор. У них был командующий с превосходным послужным списком за сражения в первой мировой войне; этот офицер находился в великолепном состоянии; замечательный парень. Когда произошел Перл-Харбор, его не было в порту; и на протяжении шести месяцев до этого он твердил: «Признаки повышенной военной активности японцев на Тихом океане говорят о том, что нам следует проявлять огромную бдительность». Но никто не проявлял бдительности. Так что он уехал и стал бдительным. Он оказался достаточно умен, чтобы не находиться в тот момент в этом порту.
И вот он вернулся обратно, поднялся в штаб-квартиру и сказал: «Боже мой! Что вы наделали?» Он сказал: «Давайте немедленно исправим это, давайте приведем в боевую готовность эскадрилью, которая у нас тут есть. Мы воспользуемся этими авианосцами и исправим ситуацию по крайней мере таким образом; ведь вы, ребята, все совершенно испортили».
Вы знаете, что сделали с этим офицером? Не успело наступить утро понедельника после седьмого декабря, как он оказался в больничной палате, находясь под арестом как опасный психотик, потом его перевезли в больницу святой Елизаветы и держали там до тех пор, пока не стало ясно, что он вряд ли расскажет что-нибудь прессе.
Я знаю этого человека. Я был в больнице святой Елизаветы несколько раз. Интересно, какое же применение находят иногда безумию. Все, что вам нужно сказать о человеке, — это «Он сумасшедший!», и все в этом обществе скажут: «Ну, тогда то, что он говорит, — это неправда».
Конечно, очень многие… в этом есть доля истины, понимаете; существует очень много сумасшедших, которые действительно говорят совершенно безумные вещи. Но человек имеет право на собственное душевное здоровье.
Один ветеран корейской войны женился на молодой девушке, которая училась в школе. Она ничего не знала обо всем этом; и психиатр сказал ей: «Вашему мужу нужны электрошоки, вы должны дать на это разрешение».
его?»
И она спросила: «Это самое лучшее, что можно сделать? Это поможет вылечить «О, да, да, да. Это всегда помогает вылечить, всегда помогает вылечить. Простопоставьте подпись на пунктирной линии. А если вы не подпишете и не дадите разрешения на проведение ему электрического шока, мы вышвырнем его из больницы». Она подписала, и он умер.
У него не было права сказать свое слово по поводу того, нужен ему электрошок или нет.
Согласуется ли это… и конечно, я делаю акцент на разуме, а не на какой-то большой, громадной несправедливости… согласуется ли это с тем, что они, по общим представлениям, должны лечить? Что ж, если рассматривать вот эту небольшую область, то это не согласуется. Если рассматривать более широкую область, то это все равно не согласуется.
Вот человек — он хороший парень; он работает всю жизнь, он пытается помогать людям, он делает то, он делает се, но в последнюю минуту кто-нибудь обязательно достанет дубинку и отделает его как следует. В этой вселенной существует одно несоответствие: то, что, по ее словам, она делает, противоположно тому, что, по нашим наблюдениям, она делает.
Так вот, когда в обществе количество подобных отвратительных действий в целом превышает количество действий, которые мы, как предполагается, поддерживаем, мы считаем, что общество опускается в низ Шкалы тонов. И когда это соотношение переваливает за 50 процентов, общество начинает очень быстро катиться вниз, и это явление известно нам как нисходящая спираль.
Да, первое, с чем мы сталкиваемся, так это с тем, что Жизнь, по-видимому, не делает того, что, по ее словам, она делает в этой вселенной. Она говорит, что делает одно, но в действительности мы видим, что она делает другое. По крайней мере, такое происходит часто. Когда врачи считают, что убивать — это также хорошо, как лечить, то это кажется очень странным, не так ли?
Вот человек направляется в какое-то место, которое рекламировали как место, где помогают людям, но в результате ему ломают позвоночник или он становится совершенно неспособным. И он не может ничего сказать по поводу того, нужно ли, чтобы с ним произошло это или нет. Большое несоответствие.
Если рассматривать это в масштабах государства, то можно увидеть, что правительства постоянно предают свое население, это происходит снова и снова. Снова и снова. В Латинской Америке это происходит испокон веков. Появляется какое-то правительство, которое представляет все в радужном свете и говорит: «Дела пойдут лучше», но как только оно приходит к власти, оно тут же набрасывается на людей и порабощает их даже в большей степени, чем предыдущее. Таков обычный цикл.
Значит, что-то идет не так, раз все это происходит снова, снова и снова.
Да, что-то определенно идет не так, но нужно было заглянуть довольно глубоко, чтобы выяснить, что же идет не так.
Это кажется забавным, и, возможно, это не бросается вам в глаза, но… ужасная вещь, чтобы рассказывать ее аудитории… но существо или сущность, которая являетсябессмертной и которая не может делать ничего, кроме как выживать, вынуждена как одержимая сражаться, поскольку она боится, что не сможет выживать.
Тэтан просто не может делать ничего, кроме как выживать. Таким образом, нам нужно добавить к этому такую вещь, как принуждение. Как только вы осознаете это, вся проблема развалится у вас в руках.
Выживание как основная движущая сила существования подходит для хомо сапиенса во всех отношениях. Оно представляет собой то, что он делает. То, что он делает, можно сразу же свести к выживанию, что вполне понятно. Да, он пытается выживать, несмотря на те препятствия, которые ставит перед ним МЭСТ-вселенная. Вот что он пытается делать, как он считает. Но если мы посмотрим на то, что стоит за всем этим, то мы увидим это несоответствие: человек говорит, что он пытается выживать, но он только и делает, что погибает.
Вы знаете, что перейти улицу, не увидев при этом светофор, — это тот еще фокус? Это тот еще фокус! Вам нужно очень сильно постараться, чтобы получить какую-то травму в этом обществе. Все общество устроено таким образом, что вы не можете получить травму. Вы не можете получить травму. Вы понимаете? Вы видите, какой ужаснейший конфликт и какую логическую мешанину все это может породить — если пытаться с помощью силы, плети, побоев или уговоров заставлять выживать что-то, что не может делать ничего другого? Такова самая печальная сторона всего этого! Это самое плохое, что может с кем-то произойти.
У греков была одна драма… помнится, это был молодой человек, который хотел жить вечно. О, он прожил тысячу лет, и один за другим… он был молод, красив, и он видел, как умирают его друзья, как все вокруг меняется, он выпадал из всего этого и выпадал из всего этого, и он не мог умереть. Ужасно. И конечно, в конце концов он просто начал умолять богов, принося в жертву все и вся, чтобы они даровали ему смерть.
Если бы эта драма была написана в этом обществе в это время, то она закончилась бы… конечный результат состоял бы в том, что он не смог бы умереть. И она закончилась бы на такой вот мрачной ноте апатии.
Но именно это и происходит. Все скрывают этот факт. Но человек может выживать на различных уровнях; человек может жить на различных уровнях.
И когда общество начинает слишком старательно заниматься выживанием, оно становится очень, очень и очень несчастным. Его состояние все ухудшается, ухудшается и ухудшается, и уровень его выживания, интерес, который оно проявляет к жизни, значительно снижаются. И чтобы достичь такого уровня, на котором люди могут быть немного более счастливыми и немного более свободными… это желательная цель, и это не просто цель, состоящая в том, чтобы заставить кого-то выживать, поскольку человек не может делать ничего другого.
Но вы, по-видимому, можете взять какого-нибудь человека и, используя принуждение того или иного рода, свести его с ума. Он не умрет, вы понимаете. И это единственное иевыживательное действие, которое тэта, Жизнь, может сделать: сойти с ума. Это последнее решение: «Вы свели меня с ума. Теперь я душевно больной, мне крышка. Перестаньте наказывать меня».
Само безумие возникает тогда, когда человек не может разрушить себя каким-либо другим способом; он должен стать душевно больным, он должен впасть в бессознательность и в состояние незнания. И это столь небольшое количество факторов и является безумием. Это единственное, что может произойти с Жизнью. Ужасная мысль, не так ли? Не существует никакого пути, ведущего наверх, но существует путь, ведущий вниз.
Духовное существо, которое прошло определенную кривую, по-видимому, может вернуться и начать новую жизнь (согласно данным парасаентологии), и в течение короткого времени, надеясь на то, что все будет хорошо, оно будет продолжать выживать, но потом оно снова начнет двигаться вниз с еще большей скоростью, поскольку все не идет так хорошо. Духовное существо не может выживать как хомо сапиенс.
Таким образом, у нас есть это несоответствие в базовых знаниях, которое скрыто от всех, даже от него самого, и которое заключается в том, что он не может делать ничего, кроме как выживать; он не может делать ничего, кроме как выживать… на самом деле это слишком ужасно, чтобы кто-то мог посмотреть этому в лицо. И человек в ответ заявляет, что он должен выживать. И эти два факта не согласуются, они ввергают человека в неистовство, и он начинает прибегать к жестоким наказаниям, несправедливости, предательству, разрушению и страданиям в знак протеста против неправды, заключенной в идее о том, что человек должен очень много работать, чтобы выживать, тогда как человек не может делать ничего, кроме как выживать. Вы ясно понимаете это? Это кажется практически идиотизмом, и тем не менее это очень многое объясняет.
Являясь телом, Жизнь по меньшей мере может делать вид, что она умирает. Большинство обществ начинают делать это… когда они действительно опускаются по шкале, они начинают делать это все более и более эстетично. Они кладут трупы и так далее, они зажигают свечи и воскуривают благовония, они… чем дольше существует общество, тем более оно… пока оно в конце концов не начинает устраивать шумные мероприятия в связи с этим, как это делают китайцы. Потрясающая церемония.
Я не прошу вас поверить в бессмертие, но когда вы проводите процессинг преклиру, вы не можете не обнаружить такой вот ужасный факт: что этот преклир боится выживать, но не может делать ничего другого. Он все время говорит вам правду о том, что его действиями движет выживание. Он говорит вам правду. Таким образом, мы видим эти огромные несоответствия: «Чтобы выживать, нужно погибнуть», «Чтобы погибнуть, нужно выживать».
Поэтому Шопенгауэр говорит: «Способ совладать с жизнью — это умереть». Поэтому Зенон в далекие времена Римской империи говорил в своей Apatheia: «Зачем делать что-то с этим, ведь с этим все равно ничего нельзя сделать. Поэтому не нужно даже пытаться, ведь именно это вас и пытаются заставить делать, чтобы доказать вам, что вы ничего не можете с этим сделать» — Apatheia.
Так вот, во всех философиях прошлого существовали сторонники гибели:
«Давайте все умрем. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, давайте умрем». И существовали сторонники выживания, которые говорили: «Что ж, мы не только можем жить, но мы можем жить хорошо и быть счастливыми». Таким образом, мы сразу же получаем эти две философии.
К сожалению, неосуществимой философией является философия гибели; это неосуществимая философия: «Давайте не будем жить. Давайте попробуем жить на достаточно низком уровне шкалы, чтобы мы могли притворяться мертвыми, оставаясь все еще живыми». Это на самом деле невыполнимая философия, хотя вы обнаружите, что ее пытаются применять в этом обществе на каждом шагу.
Вот вы заходите в пивную, и в этой пивной вы увидите ребят, которые нашли для себя очень замечательное решение: они просто находятся в бессознательности.
Если вы сядете в поезд… я не знаю, почему это происходит, но практически каждый раз, когда я сажусь в поезд или на пароход, по крайней мере один пассажир говорит мне: «Знаете, у них должны быть капсулы или что-то в этом роде; когда садишься в поезд, принимаешь одну такую капсулу, а когда выходишь из поезда, она прекращает действовать». А последний оказался очень изобретательным и сказал:
«Нужно, чтобы у них было несколько разных капсул, которые выдавались бы вместе с билетом в зависимости от того, как далеко человек едет». Решением, конечно, является находиться в бессознательности и не знать, что ты выживаешь.
Так вот, что касается уровня приятия в процессинге… это очень интересно, если при работе с большинством преклиров вы начнете давать им в форме мокапов (и с использованием вилок) анестетики, морфий, что угодно еще, что вызывает бессознательность. Кажется, что вы просто одитируете, одитируете, одитируете, а эти вещества… вы просто не можете смокапить их в таком количестве, чтобы удовлетворить эту жажду.
Сначала нужно, чтобы этот парень растрачивал все это впустую, понимаете, потому что он не может это иметь, он знает, что он не может это иметь. В конце концов вы приводите его в такое состояние, что он на самом деле становится способен иметь то, что вызывает у него бессознательность, и потом вы наполняете пивом Тихий океан, вы заполняете фенобарбиталом все пространство отсюда до Арктура, и он принимает все это, его банк просто не может насытиться этим. Это огромная жажда бессознательности. И если бы вы не знали этих данных о преклире, то вы продолжали бы пытаться сделать его более осознающим.
Общение зависит от высокого осознания и способности создавать больше пространства. И вот вы берете кого-то, кто стремится лишь к тому, чтобы находиться в бессознательности и таким образом не выживать, и вы говорите ему: «Давай, парень, создай немного больше пространства». О, нет. Нет, ему это не нужно. Это поможет ему выживать!
Так вот, возможно, вы даже не осознаете до конца, насколько идиотской является эта проблема. В настоящее время с ней напрочь отказываются иметь дело, и доходит даже до того, что, хотя большинство людей смутно признают существование такой вещи, как человеческий дух (и это происходит на большей части территории Земли), это считается чем-то постыдным.
«Ну, да, когда я был моложе, я ходил в церковь» — так всегда говорят. Я не совсем понимаю, какое отношение к этому имеет церковь. Меня это озадачило недавно. Но вам будут говорить это: «Да, когда я был моложе, я верил в это. Но потом я, конечно, осознал, что…»
Научный мир сегодня ужасно заинтересован в том, чтобы учить людей, учить их, понимаете: «Такой вещи, как человеческая душа не существует. Вы понимаете это. Конечно, у вас, студенты, может быть свое мнение на этот счет, но на самом деле такой вещи, как человеческая душа, не существует. Вы это знаете».
Если бы вы зашли в классную комнату, где преподают физику, и попытались убедить сидящих там студентов в том, что в этой вселенной существует что-то, что способно производить энергию, не используя при этом какое-то другое топливо, то вам сказали бы: «Это противоречит закону сохранения природы». И вы могли бы тщетно просить их указать вам, в какой резолюции сената или палаты представителей или в каком законопроекте это написано.
Вас, кстати, могли бы попросить, чтобы вы изменили массу чего-нибудь, создав энергию, из которой эта вещь состоит, поскольку эти ребята многократно демонстрировали, что они могут тем или иным образом взять время, пространство, энергию и материю и показать, что все это по-прежнему находится на месте.
Они проводят очень хитрые эксперименты. Они берут что-то и сжигают это, они собирают все выделившиеся при этом газы и пепел, и они взвешивают все это до сжигания и после сжигания, и вес оказывается одинаковым, не считая влаги, которая испарилась при нагревании. И они окончательно доказывают, что материю невозможно уничтожить.
И если вы покупаетесь на это как преклир или если ваш преклир покупается на это, то в следующий раз, когда он попытается стереть это факсимиле, брррр. Ужасно.
Но вы можете найти других людей, которые просто вшть-вшть, и ничего нет! Вся эта энергия исчезла. Но человек, который действительно верит в сохранение энергии, находится в плохом состоянии, поскольку он поверил в то, что энергию невозможно уничтожить, что ее можно только преобразовать. И эта вселенная очень хотела бы, чтобы вы поверили именно в это. Она на самом деле озабочена выживанием; она будет выживать несмотря ни на что. Ее пространство будет выживать. Великие поборники этой вселенной утверждают, что пространство — это пространство — это пространство. Таково их определение слова «пространство»: пространство.
«Пространство — это пространство» и «Две вещи не могут занимать одно и то же пространство». Коржибский. Он неправ, к сожалению, неправ. Две вещи могут занимать одно и то же пространство, и одна вещь может находиться в двух разных пространствах. Но не в этой вселенной. Он забыл это добавить. Он был человеком, который знал много слов.
Так вот, когда дело доходит до понимания Жизни, то пытаться понять Жизнь, изучая поведение МЭСТ-вселенной, — это все равно что пытаться узнать все о коровах, изучая их колокольчики или что-то в этом роде, поскольку это не дает нужных результатов.
Вы не сможете понять Жизнь, пытаясь понять грязь. И это можно проверить исключительно эмпирическим способом. Я полагаю, что в течение трех с половиной тысяч лет, которые описаны в истории, люди пытались разрешить проблему Жизни, говоря, что она является грязью. А какой-то парень решил, что человеческий дух, как его расписывают в определенных материалах определенные организации в мире, пытаясь заставить людей поверить в это, является не совсем тем, чем он является, и Жизнь не обязательно должна представлять собой материальную вселенную, и он решил, что вещи не обязательно должны быть, и таким образом он посмотрел на эту проблему. И потом совершенно неожиданно стало возможно в значительной степени изменять умственное и физическое состояние человеческого существа. До этого момента изменения были очень ограниченными. Человека можно было положить на колоду для рубки мяса и отрезать ему голову, и это определенно вызывало в нем изменения, но считалось, что это нехорошо.
Так вот, если мы посмотрим на все это, то мы обнаружим, что мы изучаем что-то, что в этой вселенной является ничем. Поэтому изучать это, конечно, очень трудно.
Но это не означает, что это является ничем в любой вселенной, и нам не нужно вводить здесь такую произвольность. То, что мы видим вокруг лишь одну вселенную, еще не означает, что мы должны предположить, будто существует только одна вселенная.
Вы сразу же можете ощутить три вселенные. Сразу же. Существует ваша вселенная; вы знаете, что она не обязательно должна находиться в согласии с этой вселенной. И если вы вообще посмотрите вокруг, то вы увидите, что в этом мире, вероятно, есть кто-то еще, и его вселенная не обязательно находится в согласии с вашей — вам никогда не доводилось спорить с кем-нибудь? Таким образом, существует три вселенные, которые вы можете ощутить, и три разных типа идей.
Математик может вывести огромное множество символов, которые будут представлять всевозможные ситуации, не относящиеся к этой вселенной. Так что мы вполне обоснованно можем предположить, что мы имеем дело не с одной вселенной и не с тремя, мы, вероятно, имеем дело с большим количеством вселенных. Это вполне обоснованное предположение. Гораздо более обоснованное, чем предположение о том, что существует только одна вселенная, три или две. Понимаете, такое предположение не является обоснованным. Когда-то оно считалось обоснованным.
Один человек — кажется, его звали Пиацци — вышел и обнаружил восьмую планету. Он был легкомысленным парнем. У него был телескоп, и он направил его на небо. Этот мир проходил через замечательный цикл «не смотри».
Я не помню, кто это был, по-моему, Гегель. Гегель как раз только написал книгу, в которой он окончательно доказал, что количество планет, составляющих солнечную систему, равно семи. Но появился кто-то и сказал, что есть восьмая. Гегель окончательно доказал… «поскольку семь — это мистическое число, это целое число, и его невозможно разложить на множители» или что-то в этом роде… что может существовать только семь планет. Он доказал это, не посмотрев. А Пиацци направил телескоп вверх, увидел там восьмую планету и сообщил об этом. И все сказали: «Мы знаем, что ее не может быть. Гегель сказал, что больше никаких планет не существует. Все». Знаете, потребовались годы, чтобы кто-то еще снова обнаружил эту восьмую планету.
Говорить, что нечто существует только в одном экземпляре, или говорить, что в чем-то поставлена точка раз и навсегда, — это необоснованное утверждение. Всегда появляется что-то новое. Это, кстати, относится и ко мне. Хорошо.
Давайте рассмотрим некоторые из элементов этой вселенной и выясним, каким образом Жизнь, из какой бы вселенной она ни пришла или чем бы она ни являлась, каким образом Жизнь может существовать в этой вселенной. И не то чтобы Жизнь являлась этой вселенной или была совершенно идентична этой вселенной, но по крайней мере должно существовать что-то общее между Жизнью и этой вселенной, иначе они никогда не соединились бы.
Таким образом, у Жизни, должно быть, есть некоторое представление о времени. Это первое, у нее должно быть хоть какое-то представление о времени, иначе никто никогда не смог бы оказаться в одном месте с кем-то еще или многие вещи… не то чтобы это когда-то происходило, но у вас не было бы общего согласия относительно нахождения в каком-то месте. Знаете, у нас не было бы настоящего времени, если бы Жизнь не пришла к некоторому согласию относительно времени.
Не существовало бы никакой координации между чем бы то ни было с точки зрения материи. Например, потоки электронов и других частиц невероятно скоординированы с точки зрения времени. Так что Жизнь имеет представление о времени, и МЭСТ-вселенная имеет представление о времени, и таким образом эти две вселенные могут слиться благодаря тому, что у них обеих есть представление о времени. Но мы смотрим немного дальше и говорим: «Что такое время?»
«Время — это изменение в пространстве». Что ж, прекрасно, но время должно двигаться куда-то. Если вы спросите кого-то, где находится завтра, если вы спросите кого-то, где находится будущее… и, кстати, человек, который живет в этом обществе, ответит вам, что оно находится с правой стороны; обычно оно находится внизу и справа… это будущее. А если вы спросите китайцев, то они, вероятно, ответят вам, что будущее находится слева. Идея о том, что у времени есть местоположение, основана целиком и полностью на том, как вы привыкли читать. Поскольку в любой книге будущее находится справа, и вы всегда читаете слева направо, чтобы попасть в будущее. Время не имеет местоположения.
Но если бы вы могли представить МЭСТ-вселенную в виде скоординированных движений, и эти движения просто продолжаются, и если бы вы могли представить Жизнь не как поток массы или энергии, если бы вы могли представить Жизнь как некую стрелку, которая находится сверху над этим изменяющимся движением… Стрелка наподобие этой, которая находится сверху над этим изменяющимся движением. Вот здесь находится поток изменений МЭСТ-вселенной. Жизнь имеет скоординированное видение этого потока изменений, жизнь неподвижна, она наблюдает за изменениями, вместо того чтобы смотреть на это наоборот. Жизнь, очевидно, является тем, что способно приводить в движение МЭСТ, так что человеку скорее кажется, что Жизнь — это что-то, что перемещается.
Если вы можете представить Жизнь, как единичную точку видения этого скоординированного изменения, то у вас появится представление о том, что такое поток времени. Он никуда не движется, время никуда не движется, оно не движется ни в каком направлении; оно выражается в изменении структуры атомов, в изменении структуры частиц и так далее, это просто такой вот постоянный взаимообмен. И по мере того как происходят изменения, жизнь наблюдает эти изменения, затем жизнь оценивает это как изменение, сама она не движется в пространстве, но все эти вещи движутся в пространстве, и это дает вам довольно неплохое представление о том, что такое время.
Если вы немного поразмышляете над этим, то все это станет совершенно ясным для вас; в этом нет ничего сложного. Но вот что еще более важно: что же такое пространство?
Невероятное самомнение, с которым какой-нибудь грек (не говоря уже о сотруднике МТИ) употребляет слово «пространство», не объясняя при этом в своем труде, что именно он имеет в виду под этим словом, и использует в своих математических расчетах символы, представляющие пространство, не говоря, что такое пространство, — такое самомнение достойно того, чтобы ему воздвигли памятник, очень большой памятник. Его должен построить Гатсон Борглум или кто-то в этом роде.
Ведь это все равно как если бы водитель трамвая вел трамвай, не зная, как этот трамвай выглядит. Тем не менее у этих ребят была такая вот замечательная идея: «Все должны знать, что такое пространство, потому что мы все согласились, что мы знаем это слово». Что ж, поверьте мне, в этом вовсе нет ничего хорошего, вообще ничего, поскольку мы знаем это слово, пространство: «Это полое место, имеющее неопределенные границы», по-видимому. Если вы почитаете учебники по физике и поизучаете немного этот предмет, то вы обнаружите, что пространство — это что-то вроде полого места, имеющего неопределенные границы, в чем-то.
Итак, возвращаясь к этой проблеме, мы столкнулись с чем-то совершенно ужасным: у нас не было основного определения, просто поразительно. Физики говорили, что это определение относится к области психологии, а психологи говорили, что это проблема, которую должны решать физики; вот насколько они продвинулись в этом деле. Что такое пространство? Что ж, нужно было решить… получить некоторое представление о том, что такое пространство. Хорошо.
Отсутствовало основное определение: что такое пространство? Бог ты мой, нет ничего проще. Пространство — это точка видения протяженности, и это не просто набор слов, поскольку, используя это определение, вы можете просто взламывать кейсы. Пространство — это точка видения протяженности. Вот и все, что оно должно представлять собой. В лекциях «Докторского курса» все это очень подробно описано. Но здесь нас интересует только эта ужасно простая штука. Сказать, что что-то является точкой видения протяженности — это до идиотизма просто, но это сразу же позволяет нам больше узнать.
Что ж, конечно, у нас может быть несколько совпадающих точек видения нескольких разных протяженностей, поскольку Жизнь может очень легко создавать пространство, только Жизнь способна создавать статичное пространство. Ага, это что-то новое — статичное пространство.
Ну, физики всегда знали, что они имеют дело исключительно со статичным пространством; физики знают все о статике. Мы вернемся к этому через секунду. Физики знали, что пространство является статичным; нет ничего необычного в том, что человек может создавать статичное пространство; пространство является статичным. Но так ли это?
Мне не хотелось бы говорить это во всеуслышание, потому что кто-то может воспользоваться этим и создать еще более мощную атомную бомбу. А нам это не нужно.
Что касается пространства в этой вселенной, то забавно здесь то, что это пространство не является статичным. Мы не живем в статичном пространстве. Скорость, с которой в этой вселенной создается новое пространство — в МЭСТ-вселенной, — составляет, вероятно, единицу поделенную на с. Новое пространство. Таким образом возникает видимое движение якорных точек вдоль последовательной и непрерывной линии.
Если подставить это в теорию Эйнштейна, то она будет работать. Я имею в виду, это удивительно, но вот оно пространство. Пространство — это «новое пространство, новое пространство, новое пространство», понимаете? «Новое пространство, новое пространство», все время новое пространство, совершенно новое пространство.
И конечно, в каждом совершенно новом пространстве появляется совершенно новое пространство, поскольку происходит изменение положения частиц. Поэтому это новое пространство: частицы света, которые являются наиболее подвижными из тех частиц, что мы наблюдаем в этой вселенной, движутся с определенной скоростью… частицы света. Хорошо. В каждом новом местоположении они являются новыми якорными точками. А они занимают новое местоположение с очень большой скоростью, которая измеряется ими самими, и Жизнь наблюдает это.
Здесь мы имеем дело с чем-то, что мы в какой-то степени считаем высшим пределом понимания, потому что мы говорим: «Скорость света составляет…» Понимаете? Мы говорим, что это 300 000 тра-та-та километров в секунду. Это скорость света. Но мы говорим «километров в секунду», и когда мы говорим «километров», мы говорим о пространстве.
Но если бы мы считали, что каждая частица создает новое пространство каждый раз, когда она оказывается в каком-то новом местоположении относительно других частиц… какое-то новое положение относительно других частиц, и у нас появляется новое пространство, понимаете? Таким образом, мы видим, что пространство создается с той скоростью, с какой движется каждая частица.
Не выглядите такими потерянными. Все это неважно.
Единственное, что представляет важность во всем этом… если вы хотите создать атомную бомбу. Энергия — это поток частиц, энергия сгущается и превращается в материю, и мы снова оказываемся в материальной вселенной. Мы можем замечательно позабавиться с этим. Но эти частицы являются якорными точками, так что мы имеем дело со множеством относительных пространств, а не с кучей якорных точек.
Вы понимаете почему?
Вместо того чтобы сказать, что у нас есть это пространство, заполненное якорными точками, которые спрессованы и образуют плотный объект, мы скажем, что этот плотный объект представляет собой совокупность относительных пространств; это имеет больше смысла, поскольку это лучше работает в процессинге.
Но давайте рассмотрим одно очень, очень серьезное упущение: оставить человека, не дав ему никаких определений, — это самый грязный трюк, который могло проделать с человеком полученное им наследие, и когда-нибудь я расквитаюсь с этим наследием.
Когда мне было два года, у меня была «Книга знаний»; отец купил мне «Книгу знаний». Я не знаю, что он ожидал от меня, что я должен был с ней делать; я не мог поднять ни один из томов. И я помню, что на обложке одного из этих томов была изображена очень, очень красивая девушка, и она, вероятно, читала «Книгу знаний». И там была надпись «Наследник веков». Это должно было быть слово «наследница», но там был «наследник». «Наследник веков». И они лишили меня наследия, поскольку там, похоже, отсутствовали самые основы. Одна из основ, которой там не было, — это то, что указывает на отсутствие чего-либо, а именно ноль; там не было ноля.
Знаете, каждый говорит: «Ну, ноль. Вы знаете, что такое ноль. Вы хотите завалить арифметику? Вам следует знать, что такое ноль. Это бублик. И вы пишете его на бумаге. Вот и все. Но если вы не знаете этого, то вам лучше бросить это дело». Вот примерно и все, что математикам известно о том, что такое… о нуле.
Но, к сожалению, математика сразу же вступила в игру, поскольку, как выяснилось, математика является сервомеханизмом человеческого разума. Или человеческим разумом… если математики не согласятся с этим, ведь математика священна, мы это знаем. Итак, мы просто сформулируем это вот таким образом:
«Давайте превратим человека в раба». Человеческий разум является сервомеханизмом для всей математики, потому что математика — это то, с помощью чего человек решает проблемы и задачи; человеческий разум является сервомеханизмом для всей этой математики. Так что давайте посмотрим на все это прямо сейчас и решим раз и навсегда, что не существует никакой проблемы, связанной с этим микрофоном, не существует никакой проблемы, связанной с этим стаканом воды, не существует никакой проблемы, связанной с этой трибуной, не существует никакой проблемы, связанной с этими прожекторами; существует проблема с управлением этим отелем, но не существует никакой проблемы с самим отелем. Не существует никакой проблемы, пока нет никакого разума, который мог бы придумать проблему. Иногда это трудно довести до понимания людей.
Вот вы ведете автомобиль по улице, и вы понимаете, что не существует никакой проблемы ни с одним из этих автомобилей, но кто-то говорит вам: «Ну, да, один из этих автомобилей может налететь на бордюр, он может врезаться в другой автомобиль и разбить вдребезги еще один автомобиль».
И вы спрашиваете: «Для кого это является проблемой?»
Это проблема для водителей. Этот человек начнет говорить вам: «Это проблема для автомобилей». Это не является проблемой для автомобилей. Сломаются ли они, будут ли они усовершенствованы, будут ли они потреблять меньше бензина, больше бензина или заедут в стерню, — это вовсе не является для них проблемой. Они никогда не думают об этом; они просто делают это. А если автомобиль ломается и на этом ему приходит конец, что ж, значит, он сломался и ему пришел конец; другими словами, здесь нет никакой проблемы.
Вы видите, как светятся неоновые лампы, и эти неоновые лампы говорят… я не буду вставлять здесь рекламу… итак, эти неоновые лампы говорят: «Кока-кола». (Это уже больше не реклама, это просто грабеж на большой дороге.)
Вы видите эту большую вывеску, неоновую вывеску, и она светится, светится, светится, «Кока-кола», «Кока-кола», понимаете… светится, светится, светится. И вы говорите:
И вы говорите:
И вы говорите:
И совершенно неожиданно у этого человека появляется новая точка зрения на МЭСТ. Эта штука не думает.
Инженеры обожают изготавливать какие-нибудь электронные лампы и подключать их к сети, подсоединять к ним разные рычаги, колесики и сверкающие шкалы, и называть это ЭНИВАКом или УНИВАКом или каким-то еще менее приличным словом. Но когда дело доходит до того, чтобы эта машина решила какую-нибудь проблему, помните, эта машина никогда не решает проблемы, которые не были в нее введены. Разум придумывает проблему и вводит ее в эту машину.
Да, вы могли бы задать машине такие установки, чтобы она бесконечно решала проблемы, и вы могли бы продолжать задавать ей такие установки, чтобы она бесконечно решала проблемы на основе того, что ей задали установки бесконечно решать проблемы, и она выдавала бы решения, но там не было бы… ничего из этого не было бы тем, что мы классифицируем как проблемы, поскольку все это последовательно запускалось бы тем парнем, который изначально соединил вместе эти куски МЭСТ и заставил машину работать. И эти решения не были бы решениями, пока кто-то не пришел бы и не прочитал их. И тогда они стали бы решениями.
Но кто-то говорит: «Ну, они попадают в книги, их публикуют, их рассылают по всему миру, и все это делается автоматически, все это делается автоматически, все это делается автома… у нас все должно быть автоматическим». Но суть в том, что МЭСТ не думает.
Так что это сразу же говорит нам, что с математикой в целом что-то не так, раз эти ребята говорят: «Математика существует как математика, она всегда была математикой, она всегда будет математикой, и она совершенно ни от чего не зависит»
– в этот момент мы все опускаемся на правое колено — «и она совершенно не зависит от людей».
О, нет, это не так. Однажды я видел один учебник по арифметике в разрушенной лачуге; он лежал там годами, и за все это время он не решил ни одной задачи.
Итак, Жизнь берет все это в виде символов, соединяет их, делает с ними разные вещи, изменяет их и создает проблемы с их помощью. И если Жизнь сразу же говорит:
«Что ж, должна существовать причина того, что МЭСТ ведет себя таким образом, должна существовать какая-то причина. Должна существовать какая-то причина»…
Я могу сказать вам, что в данный момент имеет больше всего причин по сравнению с чем угодно еще, что вам известно: больше всего причин имеет тело. У него есть причина для всего. Бог ты мой, у него действительно есть причины! Какое же оно глупое! О, зато у него есть множество причин. И все эти причины вместе приводят (если вы хотите откатить все это достаточно далеко назад) к чему? К выживанию чего-то, что не может умереть. Ужасно, правда?
Что ж, давайте рассмотрим математику, и мы увидим, что в математике есть кое-что еще. Математика — это очень странная штука. Например, алгебра: профессор по алгебре первый продемонстрирует вам, что единица равна нулю. Он первый скажет вам это, поскольку он может доказать вам это с величайшей гордостью. Он напишет свое алгебраическое уравнение и скажет: «Ну, конечно, если что-то разделить на ноль, то это, конечно, будет ошибка».
Это всегда будет одинаковая ошибка?
«Нет, поскольку, деля что-то на ноль, вы всегда можете приравнять единицу к двум». Он может приравнять двойку к двадцати, если будет делить на ноль. Всякий раз, когда он делит что-то на ноль, он получает разные ответы. Тупица. Это непредсказуемая переменная!
Существует градиентная шкала нуля, и любое математическое уравнение, которое безоговорочно содержит ноль как ноль, может иметь разные решения, и потом у нас появляется квантовая механика. Эти ребята строят атомные бомбы с помощью такой вот надежной и стабильной математики.
Ноль — это градиентная шкала.
Хорошо, имеем ли мы в виду ноль прямо сейчас? Да, мы имеем в виду ноль сейчас, и ноль… не записывайте его на бумаге, потому что как только вы запишете его на бумаге, он превратится в ноль будущего.
Всегда ли на этом столе будет ноль яблок? Боюсь, вы не можете этого гарантировать. Таким образом, ноль перестает быть абсолютом.
На этом столе когда-нибудь лежали яблоки? Это вы тоже не можете гарантировать. Но когда вы говорите «ноль, существовавший в прошлом», вы имеете дело с чем-то, что не является абсолютом. Что ж, вот оно.
Что ж, если вы хотите сказать, что это не является чем-то, то вам нужно сказать «чем-то в прошлом, настоящем и будущем». У-у-у-у! У нас появляется недостижимая цель. И у нас появляется замечательное «может быть», да. Хорошо.
Таким образом, у нас есть ноль чего-то еще. Ноль где?
Следовательно, если бы математик написал «ноль, не имеющий местоположения; ноль, имеющий географическое местоположение», если бы он нарисовал его на листе бумаги, который можно было бы передвинуть, то этот ноль превратился бы в переменную, поскольку для того, чтобы ноль был нулем, у него не должно быть никакого географического местоположения. Никакого. Это был бы настоящий ноль. Так что всякий раз, когда этот парень говорит: «Ноль яблок на столе», там все равно что-то есть; есть точка на столе.
Таким образом, ноль является непредсказуемой переменной во всей математике. Если бы математик осознал это, то он бы очень разочаровался, поскольку он годами слепо верил… по крайней мере у него был ноль.
Так вот, какое это имеет отношение к нам? Мы обнаруживаем, что для этой вселенной Жизнь символизирует собой ноль, но Жизнь не ведет себя так, как должен вести себя ноль. У него нет местоположения, длины волны, в нем нет никакого элемента времени, у него нет массы; и мы изучили все это и обнаружили теоретический, абсолютный ноль с точки зрения этой вселенной. Но это не означает, что этот ноль не является чем-то в каком-то другом месте. Здесь он является ничем, и в этой вселенной он начинает отождествлять себя с пространством.
Первое, с чем отождествляет себя дух, — это пространство; пространство содержит в себе ничто, поэтому духовное существо считает себя ничем. Это первое, с чем оно себя отождествляет, и это является для него отправной точкой, и конечно же, начиная с этого момента, его не существует.
Одним словом, вот что нам досталось в качестве наследия и вот с чего мы начали искать решение этой проблемы, — Жизнь как функция и поведение, — в этом обществе, которое не знало, что такое время, пространство, энергия, ноль или математика. И это очень скудное наследие, чтобы служить в качестве отправной точки для физика.
Что ж, я не говорю, что я разрешил все это. Я просто указал на некоторые особенности этого, и мне удалось избавить нас от множества предрассудков, поскольку единственное, что, как мы обнаруживаем, происходит, когда человек не способен посмотреть на что-то, — это то, что ему приходится думать. Человек, который ужасно много думает, не смотрит. А человек, который думает больше всего, сумасшедший.
Если мы хотим, чтобы люди были счастливы, мы должны привести их в такое состояние, при котором они смогут видеть, потому что эта штука не кусается; она не укусит их. Она может ударить их по голени.
И мы обнаруживаем такие поразительные вещи… что работа — это нечто желательное; просто удивительно. В Америке никто не поверил бы в это. Работа — это нечто желательное, боль — это нечто желательное, удары — это нечто желательное. Любое действие, любая характерная особенность — это что-то, что является очень желательным. Таким образом, некоторые из этих странностей, связанных с Жизнью, начинают объяснять сами себя.
И каким образом мы узнаем об этом? Что ж, мы просто смотрим.
У нас есть процессы, которые поднимают человека от состояния, когда он думает о чем-то, к состоянию, когда он смотрит на это. И как только он начинает смотреть на это, все это исчезает: все тучи, все беспокойства, сомнения и тревоги, которые у него были.
Но, поверьте мне, он может придумать достаточное количество причин, связанных с достаточным количеством проблем, чтобы не смотреть в течение очень долгого времени. И я думаю, он весьма преуспел в этом… в течение четырех с половиной тысяч лет, насколько мне известно, и я пытался найти способы и средства, которые позволили бы сломать привычку не смотреть.
И если бы все, чего мы добились с помощью этих процессов… если бы все, чего мы добились с помощью этих процессов, сводилось бы к тому, что люди начали лучше водить автомобили, то у нас все равно была бы причина находиться здесь, потому что все водители, которые ездят по дорогам, заняты размышлениями. О-о-о!
Знание — это истина, которую мы знаем инстинктивно, и человек, занимаясь размышлениями, никогда не добивался ничего, кроме того, что погружал себя еще глубже, в еще одну проблему.
Если хотите знать, то Жизнь, в ее самом чистом виде, знает что-то, благодаря способности проникать и благодаря инстинкту, и вы не получаете знания благодаря размышлениям, вы получаете знания благодаря своей способности смотреть.
И первый шаг заключается в том, что вы знаете, как смотреть, и потом вы становитесь достаточно свободны, чтобы знать. И это самая простая проблема в мире, она проста до идиотизма. Поэтому никто никогда не хотел ее решать. Никто не хотел решать эту проблему, потому что никто не хотел выглядеть идиотом. На самом деле решение этой проблемы стоит всей человеческой гордости. Ладно.
Существуют все эти элементы. Мы имеем дело с Жизнью, которая имитирует ноль в этой вселенной, которая старается выживать, старается как одержимая, и надеется, что никто не заметит, что единственное, чего она не может, так это умереть.
Но тэтан может делать самые разные вещи, поднимаясь и опускаясь по шкале, и иногда он опускается на такой низкий уровень, что потом он уже не может подняться обратно. Но он все равно выживает, несмотря на то что находится на таком очень и очень низком уровне, он все равно выживает.