Спасибо, вы мне тоже нравитесь.
Что ж, у меня для вас есть небольшая новость сегодня. На самом деле у меня каждый день есть по одной небольшой новости для вас. И вы все… теперь вы все прекрасно знакомы с предметом клирования, поэтому я полностью оставлю эту тему.
Мы существуем уже долгое время, и, возможно, вы этого не осознаете, но довольно трудно жить в нашем мире, отчаянно пытаясь помочь кому-то и перешагивая для этого через мертвые тела других. Очень часто вы на собственной шкуре узнаете, что это значит — попытаться помочь человеку, понимаете, и получить от него по зубам. Поэтому я собираюсь рассказать вам о том, как вы действительно можете помочь.
Иногда бывает так, что человеку нужны деньги, вы даете ему стодолларовую купюру, и он из-за этого злится на вас всю оставшуюся жизнь. Теперь у него есть упущенный висхолд. Вы не заставили его вернуть вам сто долларов. Поэтому он, конечно же, становится вашим врагом. Да, на самом деле примерно так все и происходит.
Но на самом деле существуют законы, запрещающие помогать людям. Возможно, вы этого не осознавали, но в соответствии с реально существующим законодательством Техаса мать, которая кормит своего ребенка полезными для здоровья натуральными продуктами, может быть приговорена к тюремному заключению сроком до шести лет. Вы этого не осознавали. Она прописывает ребенку диету. Человек, который дает кому-то аспирин, может быть посажен в тюрьму на шесть месяцев. Вы осознавали это? Мне кажется, это поразительно, понимаете?
Если к вам на улице подойдет какой-нибудь парень и скажет: «У меня жуткие головные боли», — а вы ответите: «Что ж, обычно физические упражнения помогают с ними справиться», — то вас могут упечь за решетку на два года. Вы осознаете это? Вы не должны помогать людям. Это основная идея, это основная идея. Вы никому не должны помогать, поскольку, если вы все же кому-то поможете, он может получить от этого пользу, а нам этого не нужно, не так ли?
Нет, вы, вероятно, не подозревали о том, что существуют законы во всех сорока восьми, сорока девяти, пятидесяти, пятидесяти одном…
И еще есть Сент-Хилл… пятидесяти… в пятидесяти одном или в пятидесяти… мне кажется, что мы, наверное, будем пятьдесят вторым штатом.
В любом случае, эта проблема «как помочь своему ближнему» настолько сильно затрагивает медицину, что в каждом штате США есть законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом. Я прошу вас еще раз подумать над последней фразой: «Есть законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом», поскольку из этого, конечно же, следует, что у вас обязательно должен быть врач.
Давайте, подумайте над этим.
Однако если внимательно посмотреть на это, то никто не обладает монополией на помощь своему ближнему. Огромное количество философов… некоторые из прежних немецких философов… располагали кое-какими данными на этот счет, они говорили: «Авторитетом должен пользоваться тот, кто может делать свое дело». Иначе говоря, если вы можете делать свою работу, вы являетесь авторитетом… вот и все. Что ж, мы только что стали авторитетами в области исцеления, я расскажу вам об этом в одной из следующих лекций. Никто еще об этом не знает, но мы ими стали.
Недавно передо мной возникла огромная проблема. Клирование ставит некоторые весьма интересные по своей сложности проблемы в одитинге.
Это не легкий труд. Это не та работа, которую вы доверите кому-то, кто не умеет снимать показания с Е-метра, у кого по-прежнему есть трудности с Модельной сессией и кто не умеет урегулировать разрывы АРО. Если вы вызовете у преклира разрыв АРО в середине поиска цели, вам не поздоровится.
Таким образом, трудности состоят в следующем: обычно на выпускника ПОХ или СОХ, который обучался в течение нескольких месяцев, смотрят как на профессионального одитора. Ладно, я пытался найти ему какое-нибудь дело. Я говорю это серьезно, что он может делать? Поскольку вы не можете попросить этого человека просто подготавливать кейсы к приходу какой-нибудь важной шишки, которая найдет цель и доведет работу с кейсом до победного конца. Понимаете, это своего рода умаление профессиональных навыков, не так ли?
Поэтому, ненамеренно и практически случайно, я внезапно наткнулся на решение проблемы Клирования, — решение, которое позволяет по ходу дела исцелять людей. Это произошло по чистой случайности, я хочу сказать, это… это не входило в наши намерения. Если вы Клируете кого-то, вы его исцелите, это уж точно. Все, что было с человеком не в порядке, тем или иным образом придет в порядок. И это высшее — не абсолютное, но, несомненно, в некотором роде высшее достижение в предмете исцеления.
Но двигаясь к этой цели, я как бы… понимаете, это настолько масштабное, настолько эффективное действие и так далее, что я раньше упускал из виду один момент: вы кое-что можете сделать, когда движетесь вверх.
И мы постоянно говорим о «подготовке кейса, подготовке кейса». Вам необходим подготовительный одитинг. Кейс человека должен быть в определенном состоянии, в котором ему будет под силу совершать эти прыжки в высоту. А преклиру они даются тяжело, очень тяжело, если он не подготовлен соответствующим образом к такому спринту, как нахождение своей цели. Он по-прежнему беспокоится о своей подружке, а вы спрашиваете его, что он делал сто триллионов лет назад, понимаете? И это трудно, это трудно, ему едва-едва удается убрать внимание со своей девушки. Она постоянно ходит гулять с другими ребятами, понимаете, и тратит на них его деньги. И это представляет собой некоторую проблему, некоторую проблему.
Поэтому, как бы там ни было, быть просто подготовленным к Клированию не вполне достаточно, и использовать выпускника СОХ… ребята, которые заканчивают Академию, — хорошие одиторы, понимаете? То, что они еще не покорили всех вершин мастерства, еще не означает, что они не являются хорошими одиторами.
Что ж, уже на протяжении двенадцати лет наши дела шли намного лучше, чем когда бы то ни было у человеческих существ, наши дела шли лучше. Мы знали больше, и мы были в состоянии использовать все наши знания на протяжении всего этого периода времени. И что случилось со всеми этими навыками? Мы не можем попросить человека вернуться, и мы не можем сказать ему: «Что ж, просто используй старые процедуры, потому что ты всего лишь СОХ», понимаете? Мы не можем сказать ему это.
И это ставит перед нами совершенно невероятную проблему: что будет с этими обученными одиторами? Они еще не побывали в Сент-Хилле, у них еще не все отработано. Что будет с этими людьми? И проблема… мое внимание было приковано к ней на протяжении некоторого времени, она маячила у меня прямо перед глазами, понимаете? Это… это нехорошо, мы должны что-то сделать по этому поводу, понимаете? Ведь это наши одиторы, поэтому мы должны что-то с ними сделать. Как получается, что лишь потому, что некоторым одиторам мы даем специальную подготовку, мы настолько уничижаем других?
Что ж, решение просто свалилось на меня с неба. Я сказал «случайно»… на самом деле это произошло не совсем случайно, поскольку эта проблема постоянно маячила у меня перед глазами, понимаете? Но я работал над подготовкой, над подготовкой кейсов и пытался выяснить, что же мешает им с легкостью добираться до клирования. Как подвести их к тому этапу, когда их можно будет одитировать с помощью Е-метра? Мы довольно неплохо справились с этой проблемой. У нас есть УОО и так далее, мы можем продвигать кейсы вверх с помощью этих процессов. Ну а как насчет того парня, чей кейс только что поднялся настолько, что его теперь можно одитировать с помощью Е-метра, и мы хотим поднять его еще выше, где показания на Е-метре будут возникать без проблем и так далее, где преклир будет оставаться в сессии и можно будет искать его динамику, его пункт и его цель. Как нам сделать это?
И я обнаружил совершенно новую кнопку. Эта кнопка просто чудо. Просто конфетка. Где же она была раньше, понимаете? Что ж, через минуту вы увидите где. Мне пришлось разрабатывать методы проверки цели, поэтому я изучал несколько кнопок. И у нас уже есть первые две кнопки… они у нас есть прямо в Кодексе одитора, и они были у нас все эти годы… это две вещи, которые нужно избегать: вы не должны оценивать и вы не должны обесценивать преклира. Вы не должны высказывать преклиру свои оценки и вы не должны обесценивать преклира… обе эти кнопки — часть Кодекса одитора. Если вы не следуете Кодексу одитора, вы ни для кого ничего не сделаете, и это, несомненно, так.
Люди говорят об этике, у нас, вероятно, больше этики на квадратный сантиметр, чем у кого бы то ни было на полном траке… или у кого бы то ни было на этой планете. И в основе всей нашей этики лежит эффективность и действенность. Возможно, этично не обесценивать, возможно, этично не высказывать человеку оценок, и, возможно, все это очень мило с нашей стороны, но факт в том, что если вы делаете такие вещи, то вы не получаете никаких результатов, и это окончательно расставляет все по своим местам.
Я думаю, критерий для всех моральных норм в конечном итоге такой: «Истинны ли они?» И к сожалению, это выводит из игры большинство существующих моральных кодексов.
Так вот, когда я пытался собрать воедино технологию проверки целей, мне пришлось исследовать практически каждую кнопку, с которой мы когда-либо имели дело, понимаете? Что может заставить цель давать ложное показание? Именно это я и пытался обнаружить. И что может стереть показания с правильной цели? Что может поместить показания на неправильную цель и что может стереть показания с правильной цели, понимаете? И в ходе изучения этих вопросов, в ходе поиска ответов на них, в ходе поиска решений, постоянных проверок и перепроверок, в ходе повторных изучений и так далее… эти кнопки, кстати говоря, стали частью того, что мы теперь называем «Упражнение тигр», поскольку мы используем цель «быть тигром», чтобы провести такую проверку. И… что ж, с Упражнением тигр все в порядке, я вроде как подготовил эти кнопки, все они в этом деле были полезны и… полезны, они были жизненно важны, вы ничего ни с чем не сделаете, пока не разберетесь с этим.
И мы проводили «предпроверку». Так вот, мы привыкли проводить «секчек», то есть «проверку на безопасность». Это странный термин, поэтому мы начали называть это «подготовительной проверкой», поскольку это имеет больше смысла и больше соответствует действительности. У индивидуума есть большие оверты против одитора, Е-метр не дает показаний, индивидуум не может жить, и происходят другие сопутствующие вещи. Поэтому вам нужно выяснить кое-что о преклире.
Но каким был всеохватывающий метод, — не такой, который позволял выяснить что-то о преклире, а всеохватывающий метод, который позволял привести преклира в порядок, чтобы он давал показания на Е-метре и сидел спокойно?
Так вот. Естественно, это были все эти кнопки из Упражнения тигр, которые действовали с такой скоростью, что либо заставляли ложную цель давать показание, либо стирали настоящую цель так, что она не давала показания на Е-метре, понимаете? Понимаете, у вас должны быть обе стороны этого. Что может быть логичнее, чем взять эти кнопки и поместить их в то, что мы называем «предпроверка», просто пройти каждую из них в общем, сгладить их у преклира? Что может быть логичнее?
Что ж, это было очень интересно, поэтому я подготовил 25-часовой интенсив для ВЦХ и на самом деле там его используют уже на протяжении довольно долгого времени. И все это начинает выглядеть довольно нелепо, поскольку я никак не ожидал, что тем самым я добьюсь чего-то большего, чем просто подготовлю кого-то. И представьте себе мой шок и изумление, когда я начал получать отчеты о том, что это исцеляет людей! Что это такое? Почему? Понимаете?
Приходит какой-нибудь преклир с люмбозисом в полном цвету, с раком эго. У него перепончатые лапки
И они начинают проходить эти вещи, и этот парень вдруг пытается донести до одитора — обычно одитор слишком занят, чтобы беспокоиться о преклире, понимаете — и он пытается донести до одитора и, в конце концов, он добивается, чтобы в отчете было записано, что его перепончатые лапки исчезли или что-то в этом роде, понимаете?
И одитор говорит: «О, о, о, большое спасибо», — записывает это и продолжает предпроверку, понимаете? Поскольку на самом деле одитора это тоже не интересует. И это восхитительным образом упускали из виду на протяжении уже довольно приличного времени.
Начали поступать отчеты о том, что мы исцеляем людей. Извините.
Конечно же, когда вы пытаетесь попасть в такую высокую мишень как Клирование, то технология, которая у вас есть, должна быть довольно мощной. И когда вы просто подготавливаете кого-то к Клированию, чтобы Е-метр давал с ним показания и он говорил с одитором, а человек вдруг говорит: «У меня больше нет рака эго». Понимаете? «Сегодня утром я…» — что-то в этом роде.
Происходят всевозможные странные вещи. И никто, конечно же, не обращает на них никакого внимания, поскольку единственное, что всем нужно, — это его цель или они хотят привести его в порядок, понимаете? И они стремятся к точному попаданию. Их не интересуют все эти мелкие старые штучки, вроде запуска ракеты на Луну, они хотят в соседнюю галактику. А все эти небольшие, быстрые пять-тысяч-миль-в-час путешествия по поверхности Земли, подобные вещи, просто вообще их не интересуют. И это очень… я вам весьма точно описал то, что только что произошло.
Такого рода отчеты продолжают поступать. Кто-то вошел в помещение, прихрамывая, его правая нога не действовала уже очень долго, понимаете? Его начинают подготавливать к нахождению его цели, его нога поворачивается и неожиданно приходит в порядок, понимаете? Он говорит: «Вы представляете? Нога действует».
А одитор говорит: «Прошу прощения?»
И он говорит: «Нога действует. Я шевелю пальцами».
Одитор: «А, что ж, хорошо», — делает пометку в отчете. «Так… так, давай теперь займемся делом».
И я могу поспорить, что прямо сейчас у некоторых преклиров, которым это проводят, возникают разрывы АРО, поскольку, когда они говорят, что их уже целый месяц не мучает мигрень, никто на это не обращает внимания.
Так вот, раньше мы всегда думали, что люди болеют для того, чтобы получить подтверждение. Что ж, дело не только в этом. Они еще и болеют… и мне это кажется весьма интересным.
Но что это за кнопка? Из-за какой кнопки это все происходит? Что ж, для вас это не новая кнопка. На самом деле эта кнопка не является новой в мире, ее просто немного по-другому выражают и совсем по-другому используют, о чем я расскажу в одной из следующих лекций.
Но это кнопка «Подавлено». Подавлено. Подавлено. Что ж, мы просто возьмем любой момент и скажем: «Хорошо, давай возьмем прошлый вторник». И вы задаете преклиру вопрос: «С прошлого вторника что-то было подавленно?»
И преклир говорит: «О, да. То-то и то-то, и ой! То-то и то-то… ай! То-то и то-то… ой! То-то и то-то… ой! То-то и то-то… ой! Ой!»
И одитор говорит: «Хорошо, большое спасибо. Теперь это, похоже, очистилось на Е-метре». Очистилось на Е-метре — черт побери, это очистилось у преклира!
Давайте рассмотрим еще раз старую теорию Дианетики. Дианетика стирала болезненные инграммы — моменты, записанные моменты боли и бессознательности на траке времени. Это было весьма действенным. Много удовольствия в том, чтобы делать такие вещи, вы… (щелк) понимаете? «Когда я щелкну пальцами, соматическая лента пойдет…», — понимаете, вы ее запускаете. И парень проходит через этот момент боли и бессознательности, через эту операцию и все остальное и в конце он улыбается.
Так вот, в чем состояла разница между парнем, который мог проходить это со всеми соматиками, и парнем, который не мог проходить инграмму с соматиками? В чем состояла разница между этими двумя людьми? Я знаю, мы говорим, что это МПЦ. Я знаю, мы говорим, что это так, и это действительно так. Тут много других вещей, но в основе это — «Подавлено».
Мы привыкли — в старые времена мы допускали ошибку. Мы думали, что все дело в «управлении», поскольку «управление» на этой планете означает в большей или меньшей степени «подавление». Главный результат плохого управления — это, конечно же, подавление.
Маленький ребенок постоянно проливает еду себе на грудь, и вы подавляете это его проливание еды себе на грудь — вы отшлепываете его. Понимаете, я имею в виду, это «стандартное воспитание детей».
У психологов, конечно же, есть другой метод. Они сдались, поэтому они говорят: «Что ж, позвольте ребенку проливать еду себе на грудь». Понимаете? Это известно как позволение ребенку «дать выход своей враждебности посредством абреакции». Это вообще не работает с детьми.
Но главное, что я пытаюсь донести здесь, что люди, когда они получают повреждение, не хотят быть поврежденными. Я знаю, что это звучит подобно одной из этих ужасных банальностей: «Способ переплыть реку, — понимаете, — это переплыть реку» и «способ полететь на самолете — это полететь на самолете».
Кстати говоря, в верховьях Гудзона обитает целое племя индейцев, и вся их мудрость состоит из таких вот повторяющихся предложений, понимаете? «Способ побить женщину — это побить женщину». Понимаете? Тем не менее есть некоторая мудрость в такого рода вещах.
У индивидуума есть простой, единствнный, навязчивый способ не повреждаться. И он ничего не знает об уме или чем-то подобном, его способ не повреждаться — это подавить это. Понаблюдайте за кем-нибудь; понаблюдайте за кем-нибудь. Я бы не сказал, что вам нужно сделать общую проверку в отношении этого, но возьмите сигаретный окурок и погасите его о чью-нибудь ладонь (начните, понимаете), и он тут же вцепится в свою руку, чтобы остановить боль. На вашем месте я бы не стал проводить такую проверку.
Когда вы в следующий раз увидите, как кто-нибудь возьмется за горячий чайник — он сделает два действия: он сделает вот так, а потом он постарается тем или иным образом удержать это неподвижным. Он попытается привести это в движение, а потом удержать неподвижным. Возможно, он сделает и то и другое, понимаете?
Ничего не происходит, за исключением того, что вы просто получаете еще одну инграмму, понимаете?
Вот что я пытаюсь здесь показать: действительно первое импульсивное действие, когда сообщение, известное как боль, начинает свое коварное приближение к тетану — для него, это сказать: «Нет!»
Так вот, когда индивидуум испытывает боль, мучения и так далее, он пытается остановить это от повреждения. Походите по больницам — вы всегда сможете определить, кому из пациентов больно, понимаете? Этого человека всего скрутило. На самом деле вы можете идти прямо мимо длинного ряда кроватей и говорить: «Этому больно. А этому не больно. Этому больно, а этому не больно. Этого накачали медицинскими препаратами. А этот мертв…»
Можно наблюдать множество свидетельств этого. Кстати говоря, ни одно из этих свидетельств не было изучено, никакого исследования не было проведено… я даже не смотрел. Это было неважно. Мне нужна была кнопка «Подавлено». Я вычислил, в чем суть кнопки «Подавлено», руководствуясь лишь одним: «Она останавливает показание е-метра, так что вы не можете проверить цель?» И она это делает, и это единственное, что останавливает показание на всех других вещах — «Подавлено». Хорошо.
Так вот, здесь есть градиент, известный как «опасался». И тем, что мы обнаружили эту кнопку, мы всецело обязаны психоаналитикам, мы всецело им обязаны, поскольку каждый пациент, занимавшийся психоанализом, которого я только знал, опасался. Он говорил: «Если я буду достаточно опасаться, я знаю, что смогу как-то жить». Так вот, возможно, некоторые из вас видели психоаналитиков в то или иное время, и мне кажется, что сказанное мною может иметь для вас пусть небольшой, но смысл. Но изучите пациента после психоанализа, и вы обнаружите, что он говорит, что теперь сможет жить, если будет опасаться. И это «опасаться» слетало с уст такого количества пациентов, что в конце концов у меня сложилось впечатление, что в этом, должно быть, что-то есть. Поэтому я стал это проверять, и оказалось, что это градиент по отношению к Подавлено. Другими словами: «Если я буду просто поддерживать себя в достаточной степени “опасающимся” — другими словами, “подавленным”, — что ж, я буду в полном порядке».
Так вот, индивидуум, при урегулировании боли или проблем умственного характера, отбрасывает их прочь. Так вот, на самом деле у нас было это все это время, это было у нас в Аксиомах. Это аксиома о «не-есть», но именно так это понятие передается в английском, а также в саентологическом языке. Не-есть. Он делает не-есть этого, он говорит, что это не существует.
Это интересный способ справляться с жизнью. Можно представить себе кого-нибудь, который живет в джунглях, и к двери его жилища приходит слон и начинает крушить дверь, а этот парень изучил Кисмет
Что ж, возможно, это худшая философия, которую только можно иметь, поскольку она делает все не имеющимся в наличии и делает все повреждающим как бедствие. Но у нас в Саентологии есть еще одна максима: «То, чем не восхищаются, склонно продолжать существовать». Так что это, возможно, философия, которой восхищаются меньше всех философий, разработанных человеком. Поэтому, конечно же, каждый ее использует.
Эта кнопка [подавлено] — общая для всех. «Ну, я просто забуду это. Лучший способ справиться с этим — я просто забуду его. Для меня нет причин сидеть здесь в печали и унынии, я просто забуду его. У-у-у», — понимаете?
Бинг! — а потом ничего, ничего, ничего. Понимаете? Она… она добилась своего. Это совершенный способ стать несчастной.
Если вы хотите, чтобы все ваше прошлое оторвало вам голову, забудьте его. Это лучший из всех возможных способов.
Так вот, это, кстати говоря, остается в гипнозе. Гипнотизер использует это, а в Дианетике и Саентологии мы, конечно же, не используем никакого гипноза. Но знание — это знание, и гипнотизер знает это очень хорошо. Он знает, как сделать кому-нибудь компульсию. Он говорит это ему, а потом заставляет его забыть это. И затем после этого, это срабатывает как автоматическая кнопка. Поэтому, если вы хотите поставить человека на полную автоматичность, чтобы его можно было рестимулировать в любое время чем угодно и так далее, все, что вам нужно делать, — это заставить его подавлять.
Хорошо. Этот индивидуум попал в автомобильную катастрофу. Так вот, если он не подавлял ничего, то за короткое время после этой аварии эта память о боли пройдет и это просто исчезнет. Он выздоровеет. Я имею в виду, мы доказывали это много раз. Он просто очень быстро выздоровеет.
Человеку становится очень неловко, после того как ему проводят процессинг в отношении его сломанной ноги, ведь врачи так настаивают на том, что она не в порядке. И шесть недель, отведенные ими на исцеление, сокращаются до пары недель или что-то вроде того.
Что ж, это происходит потому, что с этого было снято подавление. И это основное, что тут происходит — ушло подавление, вот и все.
Другими словами, этот человек поправится, если он не подавлял. У него происходит авария. Во время аварии он подавляет все, что происходит, подавляет всю боль, которая была в этой аварии. И делая так, он, конечно же, задерживает время на траке времени — он останавливает время. Он подавляет время так же, как и все остальное, а время, позвольте вам заметить, — это часть физической вселенной: материя, энергия, пространство и время. Что ж, если он собирается подавлять материю, энергию и все остальное, он также собирается подавлять время. Таким образом, он «останавливает себя на траке времени» (в кавычках), и он останавливает себя прямо в этой аварии.
Здесь в Вашингтоне произошло одно весьма примечательное событие. Один человек не вполне разобрался что к чему, но у него возникло очень странное чувство по поводу парня… парня по фамилии Хаббард, когда тот здесь появился. Он был не вполне уверен в том, что произойдет. Он был сенатором Соединенных Штатов, и его очень часто отправляли в больницу «Уолтер Рид» из-за проблем с сердцем — проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, и вот у него были проблемы с сердцем.
Однажды я сидел в его офисе, там был еще его политический менеджер. Мы сидели, закинув ноги на его стол, и я сказал: «Так вот, сенатор, когда начались ваши проблемы с сердцем?» Его политический менеджер уже был последователем Дианетики — мы просто везде в этом правительстве.
И он ответил: «Ну, должно быть, после той автомобильной аварии, примерно в это время, после аварии, после аварии». Он попал в автомобильную аварию, в машине сидели две девушки, и он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Какое еще сочетание может быть — не только подавление аварии…
Так что так или иначе, я сидел там и прошел с ним этот случай, но с помощью что-то вроде старого Процессинга усилия, понимаете? Передо мной сидел этот старый сенатор, он сидел там и вцепился в руль, и пытался не дать себе налететь на него, и он пытался… понимаете, он пытался удержать девушек сзади, «мысленно», как он сказал. И на все это ушло не так уж много времени; я не думаю, что я проходил с ним это больше тридцати пяти — сорока минут.
На самом деле он не обратил на это слишком большого внимания, потому что я подогнал это под прохождение этой инграммы — я редко это делаю, обычно я говорю преклиру, что он в сессии — но это свелось для него к своего рода прохождению инграммы, так как он «рассказывал мне об этом очень образно, чтобы я все понял». И это был конец его проблемам с сердцем. Его проблемы с сердцем не были проблемами с сердцем; это была автомобильная авария.
А его отправляли в эту «Уолтер Рид», половину времени каждой сессии этот парень не появлялся в Сенате. С тех пор никто больше не слышал о его проблемах с сердцем. Что ж, что это такое? Это просто усилие не дать кому-то другому получить повреждение, понимаете, подавить боль для них, подавить боль для себя, предотвратить аварию, остановить себя во времени, и он застрял прямо в моменте этой аварии.
Так вот, любой в Дианетике или Саентологии может — особенно это касается ранних этапов развития Саентологии — может рассказать вам об «останавливании себя на траке времени», поскольку на самом деле накопившиеся остановки на траке времени — это все, из чего состоит МПЦ. Это подавление. Что ж, вы не сможете пройти всю МПЦ, проходя лишь одну кнопку Подавлено, это займет слишком много времени. Есть более быстрые — бесконечно более быстрые способы сделать это.
Но давайте рассмотрим одну жизнь и одно тело. У нас один тетан, у него одно тело, и он живет одну жизнь. И что в первую очередь мы можем о нем сказать? Что ж, у него есть проблемы.
Что ж, основная трудность получить кого-нибудь в сессию, конечно же, — это получить определение «в сессии» — определение «в сессии», чтобы произошло это в сессии. И конечно же, «в сессии» может подразумеваться много других вещей, и может быть много способов достичь этого, но в действительности и эффективно это означает лишь следующее: быть заинтересованным в своем собственном кейсе и готовым говорить с одитором — и это все.
Так вот, рудименты, Модельная сессия и другие вещи нужны просто, чтобы добиться, чтобы это произошло. Человек должен быть заинтересован в своем собственном кейсе и готов говорить с одитором. Это «в сессии», понимаете, по определению. И больше нет никакого другого определения, которое было бы справедливо.
Что ж, если вы хотите, чтобы люди в большинстве своем говорили с вами, знайте, что они будут говорить с вами об одной из двух вещей: о своих болезнях и о своих проблемах. И из этих двух вещей их болезни на самом деле лишь немного лидируют над проблемами. Поэтому, если вы проведете Интенсив проблем по его болезням, вы невероятно усилите количество «в сессии», и поэтому будете способны подрезать большое число кейсов более низкого уровня и эффективно одитировать их.
Но на самом деле это не то, на чем я заостряю ваше внимание. Вы добьетесь, чтобы кто-то был готов говорить с вами, если вы добьетесь, чтобы он заинтересовался теми вещами, о которых он готов говорить с вами. И если мы возьмем все слои общества и разберемся с тем, что же является общим знаменателем всех этих вещей, то мы обнаружим, что человек будет говорить с вами о своей болезни.
Если не верите, возьмите в почтовом отделении любой мешок с почтой и в 80-ти процентах писем будет сказано: «Дорогой Джо, последнее время я чувствовал себя плохо. Мама тоже болела. У старины Дэна, который живет через дорогу, недавно снова начало ломить спину». Это новости! Что ж, если разобраться, то просто невероятно, сколько бумаги и чернил переводят на такого рода вещи.
Понимаете, тем не менее эти люди пытаются кое-что сделать. Они пытаются избавиться от этого, потому что они знают, что если — где-то в глубине души тетан знает — если он сможет просто убрать подавление с этого, он поправится. Но он не должен убирать подавление с этого, потому что есть отделы полиции. Да вот только он не вполне понимает тот факт, что отдел полиции не имеет к этому никакого отношения. Однако государство и законодательные органы сделали так, чтобы между исцелением людей и полицией была самая тесная связь, поскольку они издают законы против этого. Так что, они, должно быть, очень хорошо понимают, что, если вы кого-то исцеляете, вы его освобождаете.
В этом что-то есть. У вас, возможно, было бы очень активное общество и было бы очень сложно — мне кажется, это было бы самой забавной шуткой в мире, если бы все люди поправились, за исключением тех, кто пытался добиться, чтобы все оставались больными, я думаю, это было бы…
Ну да ладно, что получается в итоге? А в итоге получилось вот что: по мере того как я вел свои исследования, я вдруг обнаружил, что стою перед широко распахнутой дверью. Многие-многие годы назад мы сказали: «Что ж, мы не заинтересованы в исцелении людей». Одна из причин, по которой мы говорили, что мы не заинтересованы в исцелении людей, состоит в том, что нам не было позволено. Дело не в том, что мы не могли этого делать, но нам не было позволено.
Более того, одиторы слишком часто расстраивались из-за этого, и кроме того было гораздо легче просто повысить уровень способностей. Но в конечном итоге большинство людей, которые приходили к одитору на процессинг, были больными, и их приходилось предупреждать, что мы не исцеляем их.
Что ж, с помощью этой кнопки Подавлено, с помощью Предпроверки и обновления этих кнопок, которые теперь согласованы для Препроверки, и все это очень гладко связалось воедино и этому обучают (или уже обучали) в ВЦХ по всему миру — для этого все подготовлено, понимаете — мы исцеляем, это происходит неизбежно, и с этим ничего нельзя поделать.
Приходит человек, садится, получает 25-часовую Предпроверку по теме Клирования или что вроде этого, и в конце он встает, а у него пропали перепонки на ногах.
Что ж, я не собираюсь позволять Центральным организациям раздувать фонд заработной платы, нанимая на работу людей, которые будут бегать вверх и вниз по комнатам и говорить каждому преклиру, который им встречается: «Будьте осторожны, чтобы не выздороветь от чего-нибудь». Понимаете, мне кажется, это будет пустой тратой денег, хотя в больницах таких людей нанимают. Я не — я не думаю, что мы собираемся — заходить так далеко.
Вы не можете запретить кому-то, вы просто не можете запретить кому-то выздороветь. Вы не можете сказать: «Ты не должен выздоравливать, а то AMА придет в ярость». Вы можете сказать: «Если ты выздоровеешь, то АМА может разориться», — это будет правдой. Я не злюсь на врачей, я очень далек от этого. Я просто пытаюсь указать вам на то, что сегодня исцеление недоступно американскому народу и любому другому народу в мире, это противозаконно. Вам нужно пользоваться услугами врача.
Спрос на исцеление невероятен, а предложения нет вообще. Такова экономика. Если говорить об обществе, то человеко-часы, потраченные впустую в обществе… Что ж, мне плевать на человеко-часы, потраченные впустую в обществе. Я имею в виду, если кто-то хочет заболеть, потому что не хочет поднимать и опускать рукоятку сверлильного станка, — на здоровье. Я думаю, я бы тоже так сделал. Мне кажется, я бы развил у себя самый замечательный люмбозис, о котором кто-либо когда-либо слышал, если бы меня заставляли постоянно стоять, как прикованного, и двигать рукоятку сверлильного станка, понимаете? Мне кажется, это довольно глупое занятие; я не думаю, что оно бы мне понравилось. Возможно, вы так и делали.
Помнится, как-то раз я стоял в метро в Нью-Йорке, я смотрел на поезда, которые идут по темным туннелям, я поднимался по лестнице и думал: «Боже мой, я бы так не смог — всю жизнь только и делать, что водить поезд туда-сюда по одному из этих туннелей». Так вот, я нашел что-то, что я не мог бы делать. Я бы просто умер со скуки.
Я уверен, что у других людей есть милые цели по теме «водить поезда по туннелям», и это единственное, что их интересует. Но так уж случилось, что мне такая цель никак не подходит. И мне кажется, что в таких обстоятельствах, я посчитал бы овертом исцелиться.
В отношении исцеления всегда есть этот барьер: у человека есть сервисное факсимиле, и он использует его, чтобы удержать себя от того, чтобы делать это, или удержать себя от того, чтобы делать то, и это превосходное алиби. Но так уж получается, что многие вещи не принимаются в расчет.
Так вот, когда болезнь лишает свободного времени, я считаю это серьезным! Я считаю это чрезвычайно серьезным. Давайте поговорим о том, сколько свободного времени оказывается испорчено каждый год из-за болезни.
Это не заинтересует владельцев заводов, но мне кажется в этом есть крупица истины.
Так вот, что это нам дает? Допустим, что каждый СОХ умеет хорошо выполнять самую простую одиторскую работу из тех, что он когда-либо выполнял. Он просто сидит, откинувшись на спинку стула. Проще простого, понимаете? Он просто проходит кнопки и поддерживает рудименты введенными, следит, чтобы преклир продвигался, подает ему команду одитинга. Они всегда были способны проводить процессы с повторными командами. В конце одитинга — мне все равно, уйдет ли на это 25, 50, 150 часов, неважно, сколько времени уйдет на то, чтобы проходить все это снова, снова, снова и снова, и прочистить эту ситуацию — в конце этого, что ж, парень исцелится. Мне кажется, это весьма интересно.
Так вот, любому СОХ или ПОХ достаточно будет один или два раза получить очень хороший результат, проводя это, — и он скажет: «Эй, мне кажется, тут победа. Мне кажется, это победа». Это и будет конечным результатом того, что он делал, не так ли? Он получил хороший конечный результат. Это не подготовка кого-то к целям, он может сделать кого-то здоровым.
Поэтому, рассмотрев все это должным образом, рассмотрев все это должным образом, основательно подумав над этим, посмотрев на результаты исследований, которые в избытке дает этот маленький интенсив, изначально предназначенный для того, чтобы е-метр хорошо давал показания с этим человеком, понимаете, я обнаружил, что это лечит его. Хорошо, это польза, которую никто не стремился получить. Что ж, у меня тут есть Инструктивное письмо ОХС. И может быть, вы никогда раньше не видели инструктивное письмо, а может быть, и видели. Но это письмо разойдется по всем Центральным организациям. Здесь говорится: «ЦенОКон и ВШП», Офис Хаббарда по связям, 1812, 19-я улица NW, Вашингтон 9, ОК. ЦенОКон означает распространить каждому штатному сотруднику Центральной организации. Понимаете, это код. Но там также сказано ВШП, то есть выпуск для широкой публики.
Я поговорю с вами немного больше о наших коммуникационных линиях, если у меня останется время, они фантастические. Такого рода штуки движутся по ним с величайшей легкостью.
В Англии, когда я говорил в Ист-Гринстеде с одним человеком, с которым я был практически незнаком, я думал, что я просто шучу. Он сказал мне, что свяжется со мной, если сможет, когда меня не будет, чтобы дать ответ на какой-то вопрос, который я ему задал, и так далее. И я сказал: «Что ж, просто позвоните мне в офис», — я сказал — «Мои коммуникационные линии гораздо быстрее, чем у Макмиллана».
И он ответил: «Это уж точно». Это довольно неплохо.
Ну да ладно, это «Срочно. Продвижение исцеления». Так вот, там просто рассказывается об этом, там говорится, с какого конца за это браться. Но все это основано на этом маленьком случайном открытии — интенсив или серия интенсивов Предпроверки. Это помогает справиться с болезнью человека. Конечно, мы поговорим подробнее о том, как это получается, но… это невероятно. Странно то, что это свалилось на нас просто как снег на голову. Понимаете, Клирование, Клирование, появляются Клиры, стабильные Клиры, все замечательно, понимаете? И тут появляется эта маленькая штуковина и говорит: «Эй, мистер».
Что ж, естественно, если у вас есть ответы в отношении человеческого разума, если вам известны основы существования, вы можете делать кое-какие фантастические вещи — эти вещи становятся весьма невероятными. И можно ожидать, что произойдет нечто подобное, но то, что это случилось чуть ли не у меня за спиной, — это своего рода оскорбление моей способности предсказывать.
Потому что исцеление, конечно же, тут же становится легальным. Исцеление станет легальным в тот самый момент, как вы широко разместите это сообщение. Неважно, поместите ли вы его на открытку и отдадите кому-то, или положите в машину, в автобус, или же поместите рекламу об этом в газете. В сообщении будет говориться: «Быть может, вы не больны. Быть может, вы просто подавлены. Придите к нам и узнайте».
Так вот, если вы представите число законных аргументов… Понимаете: «На самом деле он не болен, он в действительности просто подавлен. Что ж, с другой стороны, существует ли болезнь вообще? Что ж, это религиозная группа, это какой-то культ. Он зародился в Пентагоне. Культ, и они просто говорят, что нет такой вещи, как человеческая болезнь». Это почти готовые заголовки, понимаете? Это — Христианская наука и так далее — она утверждает, что эти вещи не существуют, и все это интересно, и с ними все в порядке, и они нормально существуют.
Что ж, предположим, вы скажете, что никто не болел, они просто были подавлены. Что ж, конечно же, вы никогда не будете заходить настолько далеко, поскольку у вас есть — потому что врачу нужно зарабатывать свои баксы и так далее. Вы не должны перерезать глотку этим ребятам, они честные, искренние, — ну не знаю в чем, но есть что-то, в чем они искренни. И мы приступаем к такому вот интересному действию, понимаете?
«Может быть, вы не больны, может быть, вы просто подавлены».
«Может быть, я не болен, может быть, я просто подавлен».
«Вас когда-нибудь кто-нибудь подавлял?» Получили идею, вы подходите к парню и говорите ему: «Скажите, мистер, вы не хотели бы стать Клиром?»
В его голове что-то клик-клик: «Что вы имеете в виду?» Что ж, он так или иначе заинтересуется, вам нужно будет ужасно много с ним разговаривать, вам нужно будет ужасно много ему объяснять, а после этого вы либо увидите его, либо нет.
Но позвольте мне обратить ваше внимание вот на что: вы подходите к человеку и говорите: «Вы когда-нибудь болели?»
И он говорит: «Да».
«Вы когда-нибудь ходили с этим к врачу?»
«О, да».
«Они что-нибудь сделали для вас?»
«О, нет, конечно, нет».
«Что ж, может быть, вы не больны, может быть, вы просто подавлены».
И парень скажет…
И мы говорим этому парню — и тогда мы ему говорим: «Что ж, почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?»
И он скажет: «О, ей-богу! Я пойду. Да, я думаю, я пойду. У меня этот синусит и туберкулярное… туберкулярное самомнение и так далее, я пойду». И вы проходите такого рода штуки в ко-одитинге или делаете то, что вы собирались делать с этим. И парень говорит: «Эй, это супер». Он получает одитинг, потому что он подавлен.
Он продвигается вперед и в итоге он не болеет. Вот и все — он думает, что он здесь только для этого. Вы ничего ему не объясняли, вам ничего не пришлось ему объяснять. Вам не нужно было ничего ему продавать, вам не нужно было ни в чем его убеждать, вам не нужно было ничего говорить ему о Саентологии.
И когда он к вам приходит, вы просто оставляете поблизости какую-нибудь литературу, понимаете? Он перестает быть подавленным и чувствует себя довольно хорошо. Это совершенно, совершенно логично — его подготавливают к Клированию, он даже не осознает этого. Но это не главное. Вы не пытаетесь навязать ему это как оверт, на самом деле вы просто делаете его здоровым.
И в один прекрасный день он идет по коридору, натыкается на одитора и спрашивает: «Что — что это — что это за штука, о которой я слышал, Клирование?»
И одитор говорит: «О, это — это просто Саентология высокого уровня и так далее, это — вот и все. Как там твои сессии? Как твой люмбозис?»
А парень говорит: «Нет, нет, я хочу… я хочу… это клирование, я имею в виду, это немного интересно. Я все думаю и думаю об этом, и я постоянно… я постоянно… что это такое?»
И одитор говорит: «О, вы хотите что-нибудь узнать об этом? Я… тут где-то есть книга. Где-то… не знаю… не знаю, где они тут держат литературу на эту тему, она где-то здесь… книга или две на эту тему. Если вы хотите почитать, мне кажется, вы сможете найти их вон там на столе». И он спускается по лестнице.
И этот парень приходит домой, читает книгу и думает об этом: «Что за черт, а?» Понимаете? Он читает: «Эта книга об Аксиомах, а эта книга об этом, а эта книга о тетанах и…» И он говорит: «Во что я тут вляпался, боже мой! Во что я тут вляпался? Эти ребята что, с Марса? Они знают все о человеческом разуме!»
Можно услышать, как он говорит в гараже: «Эй, Мак, там на улице есть… но это очень забавно. Я хочу сказать, они знают все обо всем».
«Да? Откуда ты знаешь?»
«Ну я не знаю, я просто пошел туда, чтобы заболеть, и я здоров. И я не против повозиться с этими машинами, мне это кажется веселым занятием. Но в их литературе есть нечто странное, они во всем разобрались. Они не марсиане — никаких антенн. Ей-богу, они знают все, что только можно знать. Где они были раньше?»
Что ж, мне кажется, это сработает, поскольку более всего нам нужно просто соблюдать принцип постепенности; речь не только о том, что делать выпускнику СОХ/ПОХ, пока кого-то клируют, пока, понимаете, он… люди приходят, чтобы стать клирами, или он едет в Сент-Хилл, проходит обучение или что-то в этом роде, — что ему делать? Что ж, это стоящий проект, почему бы ему просто не исцелять людей? Мне это кажется интересным и неразрушительным, несмотря на распространяемую пропаганду. Помочь людям тем или иным способом и попутно подготовить их к Клированию. И вы установите высочайший уровень реальности во всем обществе.
Это та реальность, которая должна быть установлена — реальность «мы существуем», реальность «с этим можно что-то сделать», реальность, что «есть на что надеяться» и что эта встающая перед ними картина полной апатии — не единственная дорога.
Так вот, донести эти вещи до осознания людей очень просто, как мне кажется. И когда мне в голову пришла идея о таком продвижении, она поразила меня как гром среди ясного неба, поскольку мы пытались решить эту проблему двенадцать лет. Человек пытался выздороветь все это время на Земле, но мы работали над этим, как над «как добиться, чтобы кто-нибудь понял, что мы делаем?».
У вас, у вас и у вас — у всех вас была эта проблема. Вы приходили домой и говорили: «Я повстречался с этими ребятами, мы поговорили, и есть такая штука — Саентология».
А другие говорили: «Что это такое? Это очень интересно, что это такое?»
«Она похожа на… э…» И конечно же, она не похожа ни на что на этой планете, понимаете? Нет данного сравнимой величины, чтобы дать этому описательное сравнение.
Так как же рассказать о ней людям? Понимаете? Что ж, вы и не должны рассказывать им, пока они немного не узнают, что это такое. Понимаете? На самом деле вы могли бы их подвести к тому, чтобы они узнали, что это такое.
Какой-нибудь парень спрашивает: «Что такое Саентология?»
А вы говорите: «Ну, может быть, ты не болен; может быть, ты просто подавлен. Мы можем поработать с этим и почему бы тебе не пойти и не выяснить это?»
Мне кажется, это решит большинство наших проблем, в частности решит эту проблему — как открыть миру дверь, чтобы стать Клиром.
Спасибо.