Спасибо.

Ну, вероятно, если б вы знали, какова тема сегодняшней лекции, вы бы не аплодировали так громко. Она довольно противная.

Какое число сегодня?

Аудитория: 21 сентября AD 15.

Двадцать первое сентября. Это какая-то значительная дата, не так ли? Что случилось 21 сентября? Какое-то падение или еще что-то? Хорошо. Я читаю лекцию об этом. Думаю, важно именно это.

Ну, как вы видите, я исправился. Я исправился и решил читать вам лекции время от времени. Но, по сути дела, есть уже так много записей лекций, что это все больше похоже на перемывание старого песка и украшательство, что-то типа того, понимаете?

Однако суть в том, что именно сейчас мы можем посмотреть на то, что с нами происходит, как бы с высоты птичьего полета. Понимаете? С высоты птичьего полета. Мы находимся наверху Таблицы Ступеней и смотрим вниз. Кстати сказать, это достаточно оптимальная позиция, потому что можно сразу сказать, что нужно и что не нужно. Вы можете посмотреть на это и сказать: “Ну, вот эта вот штука, она просто немного не для того предназначена, понимаете? А вот этот вот материал вообще не столь важен. Вот это вот данное, кстати, совершенно жизненно важно. Оно очень важно”. Понимаете? Когда вы смотрите на ситуацию с высоты птичьего полета, вы можете определять относительные важности данных.

Одна из проблем состоит в том, что бедняга-парень, который стоит у самой стартовой черты — где-то там на уровне курса саентолога-стажера — имеет совершенно другое отношение ко всему этому. Он имеет совершенно другое отношение ко всему этому. Он находится посреди моря данных, и это море данных для него подавляюще и излишне обобщено. Любая капля воды в океане имеет важность, совершенно неотличимую от важности любой другой капли воды в океане. Он неспособен отличить одну каплю от другой. И, соответственно, он тонет, и это печально. И дело вовсе не в том, что он начинает тонуть в Саентологии. Он начинает тонуть в своей собственной жизни, и это гораздо более распространенная ситуация в жизни, чем на ранних шагах в Саентологии. Саентология по крайней мере говорит ему “Саентология важна”. Однако жизнь имеет тенденцию говорить “жизнь неважна” и “жизнь важна” одновременно, на одном дыхании.

Другими словами, слышали ли вы когда-нибудь, как кто-то сказал: “Ну, жизнь — такая ерунда”? Хм? “Она совершенно бессмысленна”, — и все такое. И потом тот же человек сразу после этого говорит: “Нет, жизнь — это очень важная и серьезная штука”, понимаете, безо всякой паузы. А потом он же говорит: “Ты должен уважать своих родителей. А твоя проблема состоит в том, что ты их уважал”. Понимаете? “Ваша проблема, мистер Джонс — это секс. Вот что — слишком мало секса”. И когда вы испытаете на себе все это, вам становится довольно-таки нехорошо.

Например, вы учитесь в школе (когда вы берете тело, вы попадаете в детский сад, и так далее): каждый учитель говорит вам, что каждое данное в каждом разделе его предмета очень важно. И не только это, но каждый учитель говорит вам, что только его предмет на самом деле важен. И когда вы проходите сквозь все это, вы настолько загружаетесь этими важностями, что вам уже больше вообще неохота ничем заниматься.

И самая трудная задача для тэтана, и самая значительная способность, которую он может восстановить на всем этом пути — это его способность оценивать важности — что важно и что неважно. А в чем состоит суть процессинга, его основная схема? Это воспроизводящийся вопрос. Изучение ума в поисках очевидного ответа на вопрос. Устранение, далее, того, этого и еще чего-то, до тех пор, пока индивидуум не сможет посмотреть на это и увидеть перед собой данное, которое важно. Понимаете?

Кстати говоря, не стоит недооценивать ценность самого проведения процессинга, как предмета совершенно отдельного от того, что именно подвергается процессингу. В Саентологии мы разработали повторяющийся процесс, который дает человеку возможность изучить свой ум и окружение, и разобраться в том, что там важно и что неважно. Естественно, заодно с этим он избавляется от рестимуляции, что-то стирает, убирает препятствия со своего пути, проясняет свою точку зрения, начинает лучше видеть — да, конечно, и это все тоже. Но помните о том, что все, что он, по сути, делает — он просто смотрит на ситуацию и обнаруживает, что в ней важно и что неважно, но для того, чтобы это сделать, он должен обнаружить, что есть и чего нет. Это даже еще более фундаментально.

Так что весь процессинг, по мере вашего продвижения вверх, состоит, в действительности, из системы задавания воспроизводящихся вопросов, которая сама по себе — вещь новая, неизвестная и совершенно уникальная, содержащаяся только в Саентологии, и она заставляет работать другие вещи. Другие вещи работают благодаря этому. Понимаете?

Так что на первых шагах это снова все сводится к одитору. Да, конечно, человек может прослушать несколько лекций, прочитать несколько бюллетеней и несколько книжек. Да, он получит огромное прояснение различных вопросов, потому что я постоянно представляю различные точки зрения на существование и состояния существования, и он может изучить это, принять это или отвергнуть, проработать это и переориентироваться, понимаете? И по мере того, как он это будет делать, он будет исправлять свой собственный ум. И каковы будут настоящие его достижения, если отбросить в сторону все мелочи, в огромнейшей степени зависит от одитора. И одитор — это очень, очень важно.

Вот человек, тонущий в море жизни, получает от одитора повторяющийся вопрос, и его ответы на него — ответы преклира на этот вопрос обрабатываются и воспринимаются как-есть, и эти ответы потом получают подтверждение от одитора, что составляет полный цикл ситуации — и только тогда он доходит до такого уровня, когда он обретает способность совершенно самостоятельно конфронтировать свой собственный ум.

Его ум и жизнь находятся в таком жутком беспорядке, что человек полностью забывает, что такое ум вообще, и в большинстве случаев — в большинстве, он даже не осознает того факта, что у него вообще есть ум. Он отождествляет самого себя с умом. Он делает ту же ошибку, которая свойственна религиозному человеку. У религиозного человека есть пунктик; он говорит о “спасении собственной души”. Как именно он собирается спасать собственную душу — это мне неясно, потому что случайно оказалось так, что душа — это и есть вы сами. Однако идти и изо всех сил стремиться к тотальному самоспасению было бы как-то неудобно — эгоистично и слишком сосредоточенно на себе самом, не так ли?

Так что приходится эти две вещи друг от друга отделить, чтобы можно было “спасти свою душу”. А где находится ваша душа? “О, моя душа вон там”, — скажет вам такой светящийся праведник. “Да, я вон там нахожусь. О, я знаю теперь, что я экстеризован. Я вон там, у радиатора”.

Интересно, как это индивидуум может оказаться там возле радиатора? Его там быть, очевидно, не может, потому что если бы он экстеризовался, то он бы был “О, я здесь возле радиатора”. Понимаете, в чем дело?

И что это все собой представляет теперь? Это означает, что важность — большие важные достижения… Все они кажутся вам важными, по мере того, как вы продвигаетесь вверх. Они все кажутся вам важными. Но самые большие — самые большие, на самом деле, находятся вовсе не на вершине; самые большие находятся в самом начале. Самые впечатляющие достижения бывают у какого-нибудь человека, который пришел прямо с улицы, начал ориентироваться просто ввиду того факта, что Саентология существует, что имеется некое знание, куда-то ведущее, что есть путь к свободе. Он начинает ориентироваться, он получает гигантское достижение.

И при умелой работе со стороны одитора, с использованием воспроизводящегося вопроса, он обретает способность посмотреть на жизнь, на свой собственный ум, на себя самого, на обстоятельства своего существования и так далее, и получить от этого еще больше достижений. И имеется гигантский запас в плане улучшения индивидуума, потому что это длинная лестница, это не короткий путь. Да, мы живем в таком обществе, в котором существует спрос на иголку двадцать второго калибра, которую можно заправить gluteus maximus и одним уколом загнать в мягкое место, и чтоб человек тогда бы воскликнул: “Оооо, Я — КЛИРРРР!!”. Понимаете? В обществе бытует представление о том, что “Надо просто скушать одну пачку хлопьев Wheaties, и вы сделаетесь Суперменом”. Что тут сказать: боюсь, мне придется вас разочаровать — для этого надо поработать.

Дело не в том, что Саентология медленна, дело в том, что человек находится так низко. Просто ставить себе задачу его выкопать — поступок героический! И один из шагов по выведению его наверх состоит, конечно, в том, чтобы довести до его сознания факт существования Саентологии. Одно только это само по себе даст ему начало пути. Но на самом деле его первые достижения начнутся в момент получения осознания о том, что это — путь к свободе. Потому что он уверен в том, что его нет; ему говорили об этом много раз. Ему говорили, что “Надо просто скушать одну пачку хлопьев Wheaties, и вы сделаетесь Суперменом”, понимаете? И он съел много-много пачек этих хлопьев, но до сих пор так и не стал суперменом…

Так в чем же состоит ключевой момент? Ключевой момент состоит в наличии Супервайзера Курса — человека, который обучает Саентологии. Это ключевой момент. Есть немного более ранний момент. Это человек, который распространяет Саентологию. Таким образом он что-то делает для общества в целом — просто тем, что он делает. Даже если кто-то вступает с вами в спор по поводу того, “путь это или не путь”, это гораздо лучше полной неосведомленности о нем.

Так что распространитель Саентологии, и учитель Саентологии — на вводной лекции, на первых занятиях — эти люди выполняют задачу невероятной важности. И эту важность вы, те, кто знает об уровне достижений, которые можно получить от одитинга, склонны игнорировать. Если вы представляете это в приемлемом виде, и если вы обучаете этому так, что оно доходит до людей еще на самых ранних стадиях, то вы увидите своими глазами, какие замечательные успехи лежат перед ним на этом пути.

Обычно всего этого вы не видите, это не отражается на э-метре, и они не попадают в категорию личных успехов. Но я просто могу дать вам пример: однажды я работал с довольно неподготовленными студентами, и я только читал им лекции — ничего, кроме лекций — и получил самые лучшие изменения графика, какие только я видел на АКПУ. В течение шести недель они не получали никакого одитинга — вообще никакого. Они только слушали лекции.

Вот какой-то человек услышал о Саентологии, и, услышав об этом, — о том, что есть путь к свободе — он возрождает свою надежду. Он думает: “О, может быть, я еще не совсем утонул”. Это похоже на соломинку, найденную посреди бескрайнего океана. Что-то существует.

Конечно, подавляющие личности противопоставляют этому утверждения о том, что этого не существует, что это не то, что это не несет ничего хорошего, и что это плохо. Потому что цель этой подавляющей личности очевидна — меньше всего на свете она хотела бы, чтобы кому-то становилось лучше. Потому что если ему станет лучше, он станет сильнее. И тогда этого человека не удастся просто вот так прикончить.

Следовательно — следовательно, человек, который начинает с распространения этого — он находит людей; и он дает им соломинку посреди бушующего океана, что-то, за что можно ухватиться. А потом тот парень, который рассказывает им об этом, который их учит — он дает им еще одну возможность подняться выше. И потом он попадает в руки одитора.

И одитор должен быть уверен в своем искусстве, потому что есть способы одитировать и способы не одитировать, есть пути хорошо поработать с преклиром и пути не делать этого. И большие скачки вверх и достижения преклира, которые отмечены на таблице ступеней, конечно, можно увидеть в сессиях одитинга. Но помните о том, что если бы распространитель и учитель не сделали сначала своей работы, то этот человек никогда бы не попал в кресло для одитинга. Так что самая большая ошибка, которую вы можете сделать — это нераспространение Саентологии и необучение ей должным образом. Это большие шаги, не делая которые, можно здорово застрять.

Когда вы обращаетесь к обществу в целом, пытаясь найти какой-то общий знаменатель, который побудит этих людей согласиться с вами, начать идти вперед и так далее, вы имеете дело с очень запутавшимися и рассеянными людьми, и поэтому в этом деле может существовать множество подходов и, вероятно, множество решений, как это сделать. Один из самых разумных — рассказать им об общении и просто обучить их тому, что, во-первых, Саентология существует, что в этом мире у них есть друзья, которым не все равно, что с ними происходит. Это все части послания о том, что Саентология существует.

И потом вы просто можете показать, что способность общаться обладает некоторой ценностью сама по себе. Вы преподаете данное о том, что если человек способен лучше общаться со своим окружением, то тогда он может лучше с ним справляться. Кстати говоря, это рискованный шаг, потому что некоторые убеждены в том, что общение обычно влечет за собой наказание. Понимаете? Так что вы в обход этой его боязни общаться доводите до него, что это вполне нормально, и в конце концов он на самом деле принимает идею о том, что если бы он просто мог немного лучше общаться, то он бы лучше справлялся с жизнью.

Естественно, это — это один из этих совершенно очевидных трюизмов, с которыми вы как одитор знакомы настолько хорошо, что вы совершенно забываете о том, что это новое, странное и беспокоящее знание для человека с улицы: что если будильник катится со стола, и его остановить, то это будет лучше, чем позволить ему свалиться на пол. И следовательно, когда вы протягиваете руку и останавливаете будильник, то вы управляете своим окружением. А если у вас недостаточно знаний для того, чтобы протянуть руку и остановить падение будильника со стола, то вы не управляете своим окружением. Улавливаете?

Конечно, он соглашается с этим. “Конечно”, — говорит он, — “Ну, это было б глупо!”. “Ну так вот, если ты обсудишь эту ситуацию со своей женой, то вероятно, она улучшится”. Хо, вот это уже рискованно. Он начинает изучать это предложение. Так что вам стоит сформулировать это немного иначе, исходя из его возможностей…. Вы говорите: “Ну, она поначалу может разволноваться, но в конце концов все станет лучше”. И он начинает нервно общаться с кем-то, и у него в этом появляются какие-то победы и какие-то потери, и постепенно он начинает понимать, что есть некая истина в том, что если общаться с окружением, то можно им лучше управлять, а если не общаться вообще, то невозможно им вообще управлять, и ваше состояние начнет ухудшаться.

Вот за дело принимается одитор, и вот парень, который никак не мог сдать на права, и одитор говорит: “Дотронься до этой машины” и “Отпусти эту машину”, и так далее, — он проводит процесс ознакомления с помощью простого ассиста-прикосновения с машиной, и этот парень выходит и сдает на права. Выглядит очень убедительно. Он обнаруживает, что можно добиваться самых фантастических результатов с помощью — с помощью такой базовой и фундаментальной вещи, как ассист-прикосновение. Он начинает оправляться, он уже видит улучшения и все такое.

Так что ваши первые победы в распространении и преподавании Саентологии необязательно будут идти плавно и гладко. Этот путь может оказаться достаточно тернистым, однако вполне проходимым, несмотря ни на что.

Но когда дело доходит до одитинга, то тернистость пути может прикончить человека. Другими словами, наше первое мероприятие, в котором нам действительно нужно отлично разбираться в деле — это одитинг. И при этом совершенно неважно, одитируете ли вы маленького ребенка, собаку или кого-то на самых высших уровнях ОТ. Это неважно — одитинг должен быть совершенным. Он долен содержать цикл одитинга. Он должен быть направлен на общее состояние человека, которого вы одитируете. Вопросы должны быть понятны и приемлемы для того человека, которого вы одитируете. Эти условия должны быть непременно выполнены, и вы должны обладать способностью делать хорошую работу.

Так что, хотя само продвижение человека в направлении к одитингу очень важно, помните о том, что мы далее попадаем в положение, в котором технология — это технология, с восклицательным знаком. До того момента можно еще разводить дебаты. Можно устраивать дискуссии по поводу того, каков наилучший способ распространения Саентологии, потому что приходится распространять в таком хаосе: в жизни как она есть. Можно также обсуждать, на какую тему лучше всего читать лекции по Саентологии. Понимаете, это тоже предмет дискуссии. Он не столь обширный, на самом деле, то все же это так, и можно услышать множество мнений по поводу этого. Понимаете?

Единственный общий знаменатель, который у нас есть — ну, мы рассказываем им об общении, и о подобных вещах, и люди, в общем, рады все это слышать. Однако в отношении всего того все еще остается множество вопросов. Понимаете? И мы можем дискутировать по этому поводу, утверждать, что эта система лучше, или та система лучше, что нужно говорить студентам, которые только недавно пришли в Саентологию, и мы можем иметь по этому поводу различные мнения, и у каждого из нас есть свои личные наработки в этом плане. Вы меня понимаете.

Но когда дело доходит до технологии, тут сфера дискуссий заканчивается. Это настолько высокоуровневая, высокосложная, тщательно разработанная технология, что она работает только тогда, когда вы применяете ее в четком соответствии — раз, два, три, четыре. Понимаете? Мы переходим из зоны дискуссий о жизни в зону точности одитинга. Одитинг очень точен.

Когда мы говорим, что технология отсутствует — естественно, в эту категорию включаются такие ситуации, когда инструктор не позволяет студентам изучать бюллетени или что-то вроде того — технология будет отсутствовать, когда инструктор никогда не заглядывает в классную комнату, не дает студентам никаких материалов и отказывается учить их чему-либо; тогда бы мы сказали, что это вне технологии. Но это мог бы заметить кто угодно. Понимаете? Любой бы заметил, что этот парень не учит Саентологии и все такое. Это заметить совсем нетрудно!

А, но одитинг — способность наблюдать одитинг и отличать, хороший это одитинг или плохой — это гораздо, гораздо более точное дело. Это сделать гораздо труднее. Мы можем посмотреть и сказать, хорошо что-то преподается или плохо. Но пронаблюдать, насколько плох или хорош одитинг — это гораздо труднее. Во-первых, одитор может допустить маленькие, крошечные ошибки — небольшие микроскопические ошибочки — которые расстроят преклира в достаточной степени, и преклир начнет возмущаться, и какой-то сторонний наблюдатель скажет: “Да это просто трудный преклир”. Улавливаете? В то время как дело в том, что одитор в чем-то прокололся. Нужно быть очень, очень хорошим одитором, чтобы обладать способностью отличать хороший одитинг от плохого.

В ранние дни, особенно когда работа проводилась с новыми на курсе студентами, можно было заметить, как они пропускали на теледемонстрациях самые ужасные ошибки одитинга, какие только можно себе представить. Их просили проанализировать сессию, которую они только что посмотрели. И новый студент, будучи относительно мало знакомым с предметом одитинга, не мог назвать ни одной. И обычно самой лучшей сессией называл как раз ту, в которой было наибольшее количество ошибок.

Вот, я приведу вам пример: Он видит, как там сидит одитор, и преклир начинает к нему придираться, и тогда одитор начинает говорить с ним сладеньким голосом, увещевает преклира, и преклир успокаивается, понимаете? И он говорит: “Вот это одитинг!”, и приходит в неописуемое изумление, когда супервайзер сообщает ему: “Этот парень получил незачет. Отправьте его назад в отдел такой-то и пусть он обучится”. И новый студент говорит: “ Отправьте его назад в отдел такой-то — но ведь этот парень просто гений! Посмотрите на того вот парня, но просто сказал: “Хорошо, хорошо, все в порядке”, — или “Мы займемся этим в сессии позже”.”. Улавливаете идею? Они не были достаточно образованны для того, чтобы сказать, была там ошибка или нет.

Откровенно говоря, практически любой одитинг лучше его отсутствия. Так что то, ради чего вы заключаете сделку — это только 60 или 70 процентов возможных достижений от одитинга. Вы получаете 30 или 40 процентов возможных достижений от одитинга, понимаете, если там сплошные ошибки. Просто при наличии воспроизводящегося вопроса и заинтересованности в этом человеке, вы получите достижения от одитинга, понимаете? Но как насчет получения реальных достижений от него?

Когда мы говорим “вне технологии” — это тема сегодняшней лекции — когда мы говорим “вне технологии”, то мы на самом деле не имеем в виду такую ситуацию, когда какой-то одитор сидит и с интересом одитирует преклира. Мы имеем в виду не это. Это не настолько тривиальная ситуация, как при супервизировании или инструктировании, понимаете. Мы имеем в виду, что они просто недодают эти 60 процентов достижений. Понимаете, они сходятся на 20, 30, 40 процентах достижений и позволяют этой ситуации сохраняться. Мы имеем в виду, что это вне технологии, потому что они не получают от одитинга того, что должны были бы получать, на 100 процентной основе. Улавливаете?

Другими словами, не все то золото, что блестит. Вот мы видит ВЦХ, в котором происходит одитинг, и притом с жутким энтузиазмом. Преклиры входят, получают одитинг, им ставятся цели, и все такое. И это все продолжается, и мы говорим: “Господи, это ж просто классный ВЦХ, одиторы никогда не опаздывают на сессии и все такое. И каждый раз, когда преклиры сбегают, они отправляют их обратно, прямо в этику. Просто шик и блеск, круто!”. А мы говорим: “Вне технологии”.

Кто-то воскликнет: “Но это невозможно”. О нет, это совсем не невозможно. Они извлекают только 20 или 30 процентов из того, что должны были бы. Почему? Это прост целиком и полностью вопрос вот чего: Тонкости одитинга не соблюдаются, и то, что на самом деле не в порядке с кейсами, не проясняется. Они там сидят, подают команды одитинга, да, но при этом допускают множество ляпов!

Что требуется для того, чтобы сделать хорошего одитора. Человек, который является хорошим одитором, настолько превосходит того, кто просто “умеет одитировать”, что в действительности для выявления различия необходим настоящий эксперт. Другими словами, вам самим нужно быть ужасно хорошим одитором, чтобы уметь заметить это различие и пронаблюдать, что он делает. Вам также нужны навыки кейс-супервайзера. Вам должны быть знакомы все эти различные явления. Так что для достижения хороших результатов требуется хороший одитор.

Что есть хороший одитор?

Ну, давайте рассмотрим первую часть всего этого — Крупные Ошибки Одитинга. Вы слышали этот термин много раз, но на самом деле еще ни разу не давалось их подробного описания. На самом деле их можно было бы опубликовать, но этого почему-то не сделали должным образом. Есть пять КОО, и на самом деле их только пять, пять — и не более того.

Неспособность работать с э-метром и снимать его показания. Крупная ошибка одитинга — КОО. Одитор сидит там. Перед ним стоит э-метр. Преклир подсоединен к э-метру. Он получает срывы. Он получает то и это, он видит падения, стрелка падает — но он не видит этих падений. Понимаете? Он получает движение ручки тона, но не подстраивает ручку тона, для того чтобы иметь возможность записать или отметить движение. Улавливаете? Или он, подводя ручку тона на ноль, перекомпенсирует ее, отчего преклир получает 435 делений РТ за 2,5 часа сессии. Стрелка движется, он этого не видит, ручка тона движется, он этого не видит. Стрелка стоит как вкопанная, а ему мерещится, что она движется. Такой тип ошибок — это большие ошибки. Естественно, для того чтобы понять, умеет этот парень работать с э-метром или нет, необходим кто-то, сам умеющий работать с э-метром. Правильно?

О, человек может производить впечатление жутко компетентного! Понимаете? Я вижу все эти медицинские инструменты, и вижу этих ребят в белах халатах и просвинцованных фартуках — хотя я даже и не знаю, зачем они надевают эти просвинцованные фартуки — но это так — но они все такие занятые, смотрят на всякие приборы и шкалы, включают и выключают их. Некоторые машины у них размером во всю стену. И закончив все свои измерения, они принимают жутко научный вид, и все такое, и тем не менее не могут ничего сказать о человеке. А э-метр обнаружил бы это гораздо раньше, и безо всяких белых халатов и приборов размером во всю стену.

Соответственно, совершенно неважно, в какой позе вы работаете с э-метром или с каким видом вы это делаете. Э-метр — это просто — показания; видите, он дает показания? Видите? Он не дает показаний; вы видите, что он не дает показаний? То есть это элементарно. Когда вы подстраиваете ручку тона, вы действительно ее подстраиваете, или вы ее не доводите до нужного значения, или поворачиваете ее больше чем нужно, понимаете? Вот в чем дело!

И позвольте мне вас убедить в том, что каждый раз, когда сессия одитинга разваливается, вы найдете одну из этих ошибок одитора. Один из этих пунктов будет не в порядке. Не нужно ходить и искать оправданий того, что эта сессия была такая плохая, в том, что он во время сессии волновался о своей подружке. Никогда причина не состоит в этом. Это всегда крупная ошибка одитинга. Это всегда большая ошибка.

Так что когда вы начинаете исследовать нарушение технологии, и отыскиваете в проведении сессии маленькие пылинки, вы поступаете неверно. Нужно искать булыжник. И есть только пять типов булыжников, и один из них вы найдете в этой сессии. И я могу вас уверить в том, что именно здесь кейс-супервайзер часто допускает промахи. Он забывает об этих КОО и думает, что дело в преклире, или в процессе, или еще в чем-то другом. А если бы он посмотрел внимательно и действительно серьезно разобрался бы с этим, то он нашел бы в сессии одну из этих КОО.

Об одной мы уже сказали: э-метр. Вот следующая: Незнание и неприменение технических данных. На самом деле, исходная формулировка была такова: Неспособность прочитать и применить БОХС. Это крупная ошибка одитинга. Это также имеет отношение к кейс-супервайзеру. Кейс-супервайзер говорит: «Проведите этому человеку оценивание на предмет наличия каких-либо проблем настоящего времени». И тот одитор, у которого это относится к крупным ошибкам одитинга (что, как вы увидите, довольно характерно для этого одитора вообще) просто скажет преклиру: «Проблемы есть у тебя?», и потом напишет: «Оценивание отрицательное». Понимаете?

То есть вы даете одну инструкцию, а в результате получаете другое действие. Неспособность прочитать и применить указания одитинга, бюллетень или что-то еще — это крупная ошибка одитинга. Вы должны быть способны читать это и применять это. Вовсе не обязательно вы должны выполнять именно это, но только не делайте что-то другое, полагая при том, что вы делаете то, что вам сказали. Понимаете, это на самом деле крупная ошибка одитинга. Способность читать и применять данные. Это все. Кстати, это затрагивает область следующей крупной ошибки одитинга.

А следующая крупная ошибка одитинга такова: Неспособность ввести преклира в сессию и удерживать его в ней. Вы будете просто поражены количеством случаев, когда этого не делается. Преклир ходит на ушах и вопит о том, что «о, я страшно волнуюсь. Понимаете, у меня сегодня назначена встреча с Биллом, и мне надо точно знать, что я прошел и — и —»…

А одитор говорит: «Вот следующий вопрос одитинга».

«Да, хорошо, я надеюсь, что эта встреча с Биллом пройдет хорошо».

Одитор говорит: «Хорошо, вот следующий вопрос: птицы крякают?».

И преклир говорит: «Птицы крякают? Птицы — кажется — да, да я не знаю, не могу сказать… Но я точно хочу попасть туда вовремя, чтобы не разминуться с Биллом, когда он будет ехать мимо».

«Ну хорошо. Итак, птицы крякают?».

Понимаете, это может дойти до такой степени, что одитор даже не замечает, что преклир находится совершенно вне сессии; преклир просто не там.

Введение преклира в сессию и удержание его там — это сама по себе отдельная небольшая отрасль технологии. Частью формулы общения является действие по привлечению внимания. Понимаете? Прежде чем сказать что-то кому-то, вы должны привлечь его внимание. А если внимание преклира летает по всей вселенной МЭСТ, как вы собираетесь удержать его внимание на достаточное время для того, чтобы дать ему команду одитинга?

И вот что вам нужно сделать в этом случае — попытаться обнаружить, куда направлено его внимание. На самом деле практически неважно, как именно вы это сделаете. Не стоит вдаваться в бесконечное этоесть. Но где этот парень? О чем он думает? Ну, на самом деле, естественно, думать он может о немногом. Он может иметь разрыв АРО, проблему настоящего времени, висхолд или оверт, я через мгновение о них расскажу более подробно. Но суть в том, что одитор, который не может ввести преклира в сессию и продолжать удерживать его в сессии, и все такое, на самом деле совершает крупную ошибку одитинга. Потому что тогда он сидит и применяет процесс нигде и ни с кем. Преклир, которого он одитирует, отсутствует.

Это можно довести до абсурда, естественно — до полной глупости. Это все достаточно крупные ошибки, но это можно довести до такого абсурда, что просто не попросить преклира прийти на сессию, не иметь преклира в сессии и самому туда не прийти.

И вы были бы поражены, если бы знали, насколько часто это становится источником отсутствия достижений у преклира. Вы бы просто были поражены! Я знаю, вы думаете, что такого просто не может быть. Ни черта подобного!

У нас тут был один человек, который создавал просто ужасающий бардак несколько недель назад, и исполнительный секретарь ОХС, секретарь района и администратор по этике просто хотели уже расстрелять его в клубах пламени и дыма просто за все то, что он там устроил. Расследование — я услышал об этом, и я сказал: «Подождите минуту». Понимаете? Я знаю мой одитинг. Я сказал: «Тут есть что-то еще. Стоит немного более внимательно с этим разобраться — немного более внимательно». Они посмотрели, и, черт меня разорви, оказалось, что с этим преклиром закончили работать и не одитировали его в течение пяти дней подряд, несмотря на то, что это был преклир с высшим приоритетом.

Крупная ошибка одитинга! Не одитировали преклира, не говоря уже о том, что преклира не отправили в сессию. Улавливаете? Так что в основании всего этого бардака и сумятицы, естественно, была одна из этих КОО. Понимаете? Преклира не одитировали. Конечно, он был расстроен. Преклир заплатил за одитинг и не получал его. Очевидно. Одитор не появлялся в сессии, имя этого преклира не появлялось в графике сессий. Вы понимаете?

Это крупная ошибка одитинга — и не нужно искать пылинки. Итак, это Неспособность ввести преклира в сессию и удерживать его в ней. Это довольно широкое утверждение, и это сделано намеренно, потому что есть бесчисленные способы удерживать преклира вне сессии — например, закрыв перед ним дверь. Другой способ, например, таков: преклир приходит прямо в сессию, садится прямо на стул, совершенно входит в сессию, говорит: «Я нашел ответ. Я всю ночь думал о том, что я нашел ответ на этот вот вопрос, и я его точно знаю, и все такое, и меня по этому поводу огромное озарение». И одитор говорит: «Ну, понимаешь, давай сначала запустим рудименты». Так что один из вариантов такой ситуации — это когда преклир находится прямо там, в сессии, со страшной силой, понимаете, и одитор осторожно берет его за загривок и выбрасывает из сессии. «Сначала нам нужно выяснить, нет ли какой-то причины, по которой вы не можете быть в сессии, прежде чем вас одитировать».

Конечно, я шучу, но, честно говоря, такое случается. И это — крупная ошибка одитинга, крупная ошибка одитинга номер три.

Хорошо. Итак, четвертая крупная ошибка одитинга такова: Неспособность завершить цикл одитинга. Одитор просто не может завершить цикл одитинга. Стоит отметить тот момент, что все эти навязчивые этоесть, которые вы наблюдаете, относятся к этой ошибке номер четыре. Понимаете, преклир просто говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, а вам никак не удается вставить туда вопрос. Что не так с таким преклиром? Видимо, в жизни или в сессиях одитинга ему давали преждевременные подтверждения настолько часто, что у него возникло ощущение полного отсутствия подтверждений. Преждевременные подтверждения.

Парень говорит — возможно, своей матери, понимаете, это обычная ситуация — «У меня возникла классная идея!». А его мать отвечает: «Это очень здорово!».

Или, вместо подтверждения, они начинают спорить. «Вы уверены, что вы ответили на вопрос, который я вам задал? Я спросил вас: «Птицы летают?», и вы сказали: «Если у них есть крылья». Так вот, вы уверены, что это — ответ на заданный мною вопрос?». Другими словами, он тормозит цикл общения одитинга.

Поверьте мне, существуют буквально сотни способов того, как предотвратить завершение цикла одитинга. Один из них — не начинать его. Я наблюдал подобное в ранние времена существования одитинга. Одитор просто там сидел. Я отвечал на команду одитинга, и одитор просто сидел там и ничего не говорил. В буквальном, фактическом смысле — по двадцать минут. Я и до сего дня не знаю, в чем там было дело — может, одитору в голову не приходило подумать о том, не пора ли подавать следующую команду одитинга? Цикл просто не начинался, и заканчивать, соответственно, было нечего. Понимаете? Это все.

С таким циклом одитинга что-то было бы не в порядке. А иметь какие-то подобные штуки в цикле одитинга — это крупная ошибка одитинга. Конечно, вы можете повышать, повышать и повышать качество вашего цикла одитинга, но всегда есть какой-то уровень, на котором он становится приемлемым. И это просто — вы задаете вопрос, преклир отвечает на него, и вы говорите: «Здорово!», — понимаете? Если вы можете делать хотя бы это, начиная с такого уровня — это уже не крупная ошибка одитинга, это просто что-то, что можно совершенствовать и отрабатывать.

Нет, крупная ошибка одитинга, когда речь идет о крупной ошибке одитинга номер четыре (Неспособность завершить цикл одитинга), это что-то действительно жуткое, раз оно реально мешает проведению сессии. Это нечто совершенно мрачное. Одитор никогда не задает вопросов одитинга, просто вступает в ВиО с каждым ответом.

Преклир говорит: «Ну, я думаю, это моя мама». Понимаете, в ответ на вопрос «О ком ты знаешь?», понимаете?

«Ну, я думаю, это моя мама».

«Хорошо, что в связи с мамой?».

«А? Да нет, ну просто у нее были воспаления суставов».

«Что ты скажешь о воспалении суставов?».

Куда движется эта сессия? Она просто опрокинется и полностью потеряется. Начал один цикл одитинга, так его и не закончил никогда, ничего в нем не сделал, ни разу его не повторил. Улавливаете?

Нет, если вы когда либо кейс-супервизировали и натыкались на преклира, который — который за всю сессию длиной в два с половиной часа мог более-менее разобраться только с одним вопросом, то… Что это? Видимо, дело в том, что ему кто-то это преждевременно подтвердил, или сказал преклиру, что не стоит этого говорить, или у преклира просто съехала крыша, потому что он получал одитинг от того, кто давал только преждевременные подтверждения. Что-то здесь было совсем не в порядке. И вам необходимо справиться с этим, справиться с этим непременно. Сессии одитинга не смогут продолжаться при наличии какой-либо крупной ошибки одитинга. Кто-то ранее не смог завершить цикл одитинга, это совершенно точно, и одитор на самом деле не может закрыть на это глаза и утверждать, что это не так. Понимаете?

Вы можете продолжать работать, даже на этой основе, вы выясняете — вы говорите: «Рыбы плавают?». Или какой-то вопрос из реального процесса, понимаете. И преклир говорит: «О, да. Понимаешь, когда ты это спрашиваешь у меня, мне на ум приходят времена, когда я изучал ихтиологию в Университете Глазго, и все такое. У меня был один такой преподаватель с тараканами в голове, и у нас у всех были такие трубочки для плевания, и мы старались попасть ему в ухо».

Одитор, который так долго слушает, и при этом ему в голову не приходит, что что-то не так и что он неспособен завершить свой цикл одитинга, и который ничего в связи с этим не предпринимает, еще даже не дошел до сознания того, что он должен завершать цикл общения. Понимаете? Так что эта крупная ошибка одитинга состоит в том, что он просто не знает о том, что он должен завершать цикл общения. Улавливаете?

Вы видите, как преклира уносит все дальше и дальше. Он — просто очень низкого уровня парень, заключенный в шаткие рамки ума, который пытается как-то справиться с жизнью. И вы его берете и начинаете задавать повторяющиеся вопросы.

Самое дикое занятие — работать с психологом. Психолог абсолютно уверен, что от вопроса одитинга можно отделаться одним ответом, и одитировать этих ребят — сплошной дурдом. Они дают вам единственный ответ. И разговор с ними идет о фиксированных предметах; на каждый вопрос дается только один ответ. О, господи. Естественно, они так и не смогли открыть повторяющегося одитинга. Итак, это была четвертая: Неспособность завершить цикл одитинга.

А номер пять таков: Неспособность завершить повторяющийся цикл одитинга. Это тоже КОО. Если забыть о цикле одитинга, что можно сказать о повторяющемся цикле одитинга? И вы бы были просто поражены тем, сколько неприятностей у нас возникало поначалу с тем, чтобы просто заставить их произнести «Рыбы плавают?» второй раз. И когда они все же выдавливали из себя этот вопрос в третий или в четвертый раз подряд, сидя на мушке пистолета, у них начинала раскалываться голова и все трещало по швам. Просьба повторить этот вопрос одитинга приводило чуть ли не к фатальному исходу.

Применялись самые разнообразные приемы, и в конце концов мы разработали ТУ. А затем мы еще в придачу разработали От Про Пу Вос — Открывающую Процедуру Путем Воспроизведения — которая просто-напросто предназначалась для исцеления от этого жуткого недуга.

Но вы просто должны услышать того, кого только что поймали и привели на обучение, в тот момент, когда ему дают указание выполнить повторяющуюся команду одитинга. Он должен задавать этот вопрос снова, снова и снова. Многим из них это более-менее удается, но вы всегда найдете какого-нибудь парня, который будет уверен в том, что при этом нужно просто постоянно изменять ее.

«Рыбы плавают?», «Имеете ли вы какое-либо представление о плавательных характеристиках рыб?», понимаете, «Не возражаете, если я спрошу вас про рыб?», «Назовите мне синоним слова ‘рыбы’». И он полагает, что воспроизводит вопрос одитинга.

Итак, другими словами, эти пять факторов являются КОО. Эти пять КОО, если их допустить, приканчивают одитинг сразу и немедленно, просто на раз. Одитинг на этом заканчивается.

Если вы занимаетесь кейс-супервизированием и наблюдаете за студентами, и при этом постоянно видите какие-то провалы, вы должны искать именно это. Вы просматриваете ситуацию именно на этот предмет. Вы смотрите, нет ли у одитора этих пяти КОО. Когда вы — когда вы кейс-супервизируете, вы просто сообщаете ответственному за обучение — именно это я стараюсь до вас донести — что им совершенно необходимо отследить у одитора наличие этих пяти крупных ошибок, раз у этого одитора все идет не так гладко, как должно было бы. Раз сессии проходили не совсем гладко, мы немедленно начинаем подозревать наличие одной из пяти КОО, или двух или трех из них.

Мы не занимаемся исследованиями корней антагонизма этой девушки к краснолицым мужчинам. Мы не начинаем исследовать кейс одитора, понимаете? Мы не делаем ни того, ни этого. Все, что мы делаем при этом — мы получили сообщение «Джон Доукс с большими проблемами проводил одитинг своих последних двух или трех преклиров. Я хочу, чтобы вы проверили этого одитора и выяснили, в чем реально дело», понимаете, после этого Администратор по Обучению не должен начинать одитировать одитора. Администратор по Обучению должен быстро и незамедлительно проверить этого парня на наличие пяти КОО.

Умеет ли этот парень работать с э-метром? Вы иногда можете обнаружить, что он валял дурака в течение долгого времени. Например, ему давным-давно было нужно сделать очки, но он как саентолог считал неудобным их носить. Так что он вообще не видит стрелки. Если вы начнете искать, вы увидите совершенно дикие вещи, типа этой. Если вы будете искать крупную ошибку, вы справитесь с ситуацией. Но если вы будете рыскать в поисках пылинок и былинок, и все такое, то вы никогда не сможете этого сделать. И то, что я вам привел — это список крупных ошибок.

Если вы хотите узнать, вы проводите ему небольшую проверку — вы проводите ему небольшую проверку. Скажите: «Так, посмотрим. На прошлой недели ты изучал оценивания, и все такое, и мы довольно долго тренировались в оценивании в классе. Вот тебе небольшой экзамен по оцениванию». И парень делает круглые глаза и ничего не может показать. В чем дело? Он не знает и не умеет применять технические данные.

Возможно, стоит немного войти в его кейс. Можно спросить: «Что с вами бы случилось, если бы вы на самом деле применили какие-либо технические данные? Что-то неясно в применении непосредственных сведений? О, хорошо, нормально. Ну, какое слово в Саентологии вам не понятно?». В этом весь секрет этого — все получится. Мы исправим его запас слов. И внезапно он сможет знать и применять технические данные. Понимаете? Так что к этому можно подойти и с точки зрения кейса, если помнить о том, что суть в незнании и неприменении технических данных.

Мы бы посмотрели, может ли он ввести преклира в сессию и удерживать его в ней. Мы бы задали ему такой импровизированный вопрос как «Что не так с преклиром, который начинает критиковать одитора? Незачет». Парень бы сказал: «Незачет? Да вы мне и ответить-то не дали». «Хо, я подождал целых полторы секунды, а ответ на этот вопрос вы должны выдавать за миллисекунду! Вы должны знать это прямо сейчас! У этого преклира висхолд! И ничего больше!». «Хмм. Ну, я думал, там может быть еще несколько причин». «Нет! Никаких других причин не существует». КОО. Понимаете?

Неспособность ввести преклира в сессию и удерживать его в ней. Он не знаком с различными способами введения преклира в сессию и выведения его из сессии. Так как же, черт побери, он может ввести преклира в сессию или вывести его из сессии, если он просто не знает, что приводит к тому и другому? Он вообще не может это делать, понимаете? Так что с его стороны это будет крупной ошибкой одитинга. Он просто не знает кое-чего — этого небольшого списка вещей, он ведь совсем небольшой.

А если он не может завершить цикл одитинга, то это можно отличить довольно быстро. Все, что нужно при этом сделать — назначить ему некоторое время поработать на ТУ, и пронаблюдать, как он их выполняет. И вы увидите, что — возможно, он нормально выполнит 1, 2, 3 или 0, но когда вы посадите его на 4, то увидите, что каждый раз, когда он сталкивается с откровением — независимо от того, какое это откровение, простое, сложное или еще какое-то — он провалится на этом месте только из-за этого. Он не сможет справиться со всем одновременно. Как только преклир говорит что-то неожиданное, как он тут же сходит с рельсов. И теперь вы можете предположить, что произойдет; этот человек будет вступать с преклиром в ВиО, потому что он все время слетает с колеи. Преклир говорит: «Господи, там вся стена в пауках!». И одитор говорит: «Ой — я еще не дошел до этого в своих упражнениях».

И потом мы доходим до неспособности повторить цикл одитинга. Один из способов проверить это — просто попросить его начать повторять одну и ту же фразу. Начинает ли одитор нервничать? Попросите его повторить слово «Константинополь» пятьдесят раз. Это заставляет его нервничать? Если он не может завершить цикл одитинга, то вы увидите, что это так. О, господи. Он знает, что произойдет, если он окажется вторично в том же самом месте: его застрелят. Жизнь опасна.

Так что, анализируя ситуации вне технологии, мы имеем на руках технологию, которая дает нам ответ на вопрос о том, что может быть не в порядке с одитором, и это все, что с ним может быть не в порядке. И если вы начнете придумывать охапки других причин провалов одитора в одитинге, то я вам скажу, что это просто глупо. Потому что даже если дойти до такого абсурда, что предположить, что одитор вообще не может говорить — у него нет языка или еще чего-то — то это просто он не может завершить цикла одитинга. Вы понимаете? Он его даже начать не может. Так что вам придется его научить тому, как одитировать, записывая команды. Он не может писать? Хорошо, придется это исправить и научить его писать.

Тут вот недавно был один человек, которого пришлось учить английскому, для того чтобы он мог проходить Ш6. Это довольно интересно. Я думаю, что он не мог проходить это на своем родном языке, потому что он его забыл, а английским не владел в достаточном объеме для того, чтобы проходить Ш6 на нем, и все такое. Ну, решение проблемы было элементарным: выучить английский.

Так что все это можно исправить. Но если вам неизвестно об этих пяти крупных ошибка одитинга, то тогда вы ничем не сможете помочь одитору в его обучении или деятельности.

А теперь давайте кинем взгляд на другую сторону команды — обратим свое внимание на преклира. И хотя на самом деле это гораздо более объемистая и большая технология, и, понимаете, это довольно трудная технология, действительный факт состоит в том, что имеется только четыре вещи, реально, которые могут быть с преклиром не в порядке, но мы распишем их тут на шесть, просто для собственного удовлетворения. Это описано в БОХС от 13 сентября 1965 года, из которого берутся эти данные, но я тут не поместил пять крупных ошибок одитинга, хотя вполне мог бы это сделать. Я дал некоторые другие данные в отношении анализа одиторов. Я даю вам сейчас самые фундаментальные сведения в отношении анализа одитора — его способности одитировать или отсутствия таковой. Одна из пяти крупных ошибок одитинга у него будет в наличии.

Итак, давайте посмотрим на преклира — что очень-очень важно — и разберемся, что может быть у преклира. Можно немедленно указать два обстоятельства, которые не имеют непосредственного отношения к сессии одитинга, но сразу дают вам знать, нужно одитировать преклира или нет. Это только две вещи: это только две вещи: преклир — подавляющая личность или преклир — ПИН. В каждом из этих случаев вы рискуете попасть в шторм.

Кто такая подавляющая личность? В действительности, подавляющая личность — это тот, кто не имеет никаких улучшений кейса. И это на самом деле будет рассмотрено далее под заголовком продолжающихся овертов. Она на самом деле не имеет не имеет никаких улучшений кейса по причине наличия продолжающихся овертов. Так вот, подавляющая личность имеет простое определение — к вашему сведению, независимое — с точки зрения одитора, не с точки зрения администратора по этике — подавляющая личность — это тот, кто не имеет никаких улучшений кейса.

И вы говорите: «О, это здорово». Это дает вам выход. Так что вы не получаете никаких улучшений кейса у этого парня, и как только вы видите, что не получаете никаких улучшений кейса, вы просто избавляетесь от всего этого. От вас не требуется никакой более тонкой технической работы. Вы просто говорите: «Он — подавляющая личность! Ха-ха! Это выход для нас».

Ну, на самом деле, по моему собственному опыту, практически невозможно найти кейс, который не будет улучшаться вообще. Вероятность такового близится к нулю. Мы здесь ведем разговор только о 2,5 процентах преклиров, на самом деле. Вы столкнетесь с проблемами примерно в 20 процентах преклиров, потому что они ПЛ или ПИНы, но на самом деле только 2,5 процента преклиров от всего числа относятся к таковым… Я не говорю, что это охватывает общество в целом, но это справедливо в отношении тех людей, которые приходят в Саентологию или крутятся около; только 2,5 из них являются подавляющими личностями.

Это не означает, что если в сессии у вас не было достижений, то отсюда следует, что парень — подавляющая личность. Это означает, что если этот парень получал одитинг и там, и там, и там, и там, и все эти люди действительно старались ему помочь, и он не получил никаких улучшений кейса.

Дело обстоит так, что сегодня мы можем с достаточной уверенностью сказать: «Это ПЛ». Что заставляет ПЛ быть таковой? С точки зрения одитора, его даже отдаленно на самом деле не интересует, что заставляет ПЛ быть таковой. Его интересует только тот факт, что ему не стоит костьми ложиться и посвящать свою жизнь одитингу ПЛ, у которой в любом случае не будет никаких достижений. Что случилось с этим парнем? Ну, я боюсь, что об этом ему следовало подумать еще до того, как он пришел в такое состояние. Он все еще живет в той вселенной, где уже никого нет.

Стоит ли беспокоиться о ПЛ? Поверьте мне, она о вас никогда не беспокоится. И в чем там дело с ней? Ну, на самом деле это описано в том же самом списке под номером шесть, как я уже говорил: на самом деле она совершает продолжающиеся оверты. Пытаться избавиться от этих продолжающихся овертов, добраться до их источника и пробиться сквозь это, получив хоть какое-то улучшение кейса данного человека — это крайне, крайне тяжелая задача, но это можно сделать. И единственный процесс, который на самом деле справится с подавляющей личностью — единственная серия процессов — это Процессы Силы, релиз второй стадии. Они справятся с задачей.

Иногда еще человека можно переодитировать настолько сильно и довести до такого состояния — особенно переодитировать на R6EW или на каком-то другом более мощном процессе, и доодитировать их до детонации — после этого у них, естественно, не будет никаких улучшений кейса. И вам нужно вернуться и подобрать их в том месте, где их надо было подобрать, и восстановить то, по чему у них возникло превышение, прежде чем они снова смогут получать какие-то улучшения. Интересно отметить, что на протяжении этого периода действия человека приобретут немного подавляющий оттенок. Довольно интересно.

Так что не стоит мешать сюда же того, кто испытал превышение и не получает никаких улучшений кейса в течение последних нескольких дней. Вас интересует — в отношении подавляющей личности — что она никогда не получает никаких улучшений кейса. Их в принципе в природе не существовало. У нее никогда не было никаких улучшений кейса. Никогда не было никакой РТ. Улавливаете суть? Это особая категория. И вы обнаружите, что примерно 2,5 процента людей, которых вы видите на улицах, попадают именно в эту категорию.

И она никогда не получает никаких улучшений кейса, потому что она постоянно совершает небольшие крохотные оверты. Она настолько вовлечена в ведение какой-то воображаемой битвы из прошлого, что у нее нет времени заиметь друзей в настоящем. Каждый для нее враг, и каждый для нее тождествен всем остальным. Она мастер обобщений. Сам мир вокруг нее представляет собой А=А=А. Она в действительности находится в довольно мрачном состоянии. И во всех психлечебницах имеется только два типа людей — подавляющие личности и ПИНы. И никого других там просто нет, с первого по последний этаж только это. Так что бедному старику психиатру никогда не удается увидеть кого-то кроме подавляющих личностей и ПИНов.

Именно поэтому я постоянно вам говорил и говорю: «Не нужно баловаться с сумасшедшими». Я не мог дать вам какого-то простецкого объяснения того, почему не стоит этого делать, я просто говорит вам о том, что не стоит. Так вот, это и есть причина. Понимаете, суть сумасшествия — вот, посмотрите на сумасшедшего человека — он ведет постоянную войну с воображаемым врагом. Это одно из самых основных определений безумия. Или он отступает в панике от воображаемого врага.

И в психиатрической лечебнице вы найдете отправленных туда ПИНов и Плов. И что бы вы не сделали для такого человека — ПИНа — конечно, подавляющая личность снова обрушит его вниз за 24 часа контакта. Вы столкнетесь с этим непременно. Вы не сможете победить в такой ситуации. Так что в этом и состоит суть безумия.

Что такое ПИН? Номер один: преклир — кейс не продвигается. Есть только шесть причин, по которым кейс не может продвигаться — первая — преклир является подавляющей личностью. Хорошо, мы можем с этим поработать. Можем отправить человека в Сент-Хилл, и все такое. Однако помните о том, что у нас тут нет камер, обитых матрасами. Определенный тип людей мы просто не можем тут разместить. У нас нет нянек, охранников и всякого такого. Вы поразитесь тому факту, как много людей, с которыми вы сталкиваетесь повседневно в своей жизни, нуждаются в няньках и охранниках. Это любопытно. Довольно большое количество.

И по причине того, что психиатр не может быть лучше того, что он на самом деле из себя представляет, он реально не может определить, кто из этих людей сумасшедший. Ну да, в конце концов он их находит, когда они попадают к нему в руки. Его уровень распознавания достаточен для того, чтобы распознать сумасшедшего, когда этот сумасшедший попадает в его лечебницу. Но выходя в общество и пытаясь проводить анализ того, кто нормален, а кто сумасшедший, психиатр, будучи сам, ввиду профессиональных особенностей, ПИНом, не может выдать ничего другого, кроме большого обобщения типа «Все люди — сумасшедшие». Вы видите, что это утверждает Меннингер [Карл Август Меннингер, 1893-1990, американский психиатр]: «Да, понимаете, все люди сумасшедшие». Это довольно любопытно. «Некоторые люди сумасшедшие в большей степени, чем другие». Он совсем не прав. Он совсем не прав.

У человека время от времени возникает такое ощущение, что он готов разбить себе башку или порезать вены. Но если он распознает и осознает это ощущение, то он не сумасшедший, потому что сумасшедший человек этого никогда не распознает.

Потенциальный источник неприятностей — это просто, для одитора, с точки зрения одитора, человек, имеющий связь с подавляющей личностью. Это вся суть потенциального источника неприятностей, и не стоит рыться в поисках других осложнений. И с точки зрения кейс-супервайзера, ПИН (потенциальный источник неприятностей) всегда может быть определен как кейс «американских горок». «Американские горки» — к сожалению, еще один сложный термин в саентологической технологии и словаре. Однако «американские горки» означает просто вот что: человек движется вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. И просто так вот носится по поворотам — влево-о-о, вправо-о-о. «Хоп! Оооо, классно! Мне так хорошо! Ох-ох, ужасно — ааа — как мне хреново…».

Психиатры специализируются на работе с типом, который именуется «маниакально-депрессивный психоз». Возможно, вы даже знаете этот термин. Это означает, что парень ууу-вверху, и потом раз — и внизу. Мания — вверху, депрессия ­– внизу. Маниакально-депрессивный психоз — это один из самых частых и стандартных симптомов безумия, но в некоторых типах сумасшествия встречаются такие ребята, которые напоминают замороженную рыбу, понимаете? Парень никуда не движется — ни вверх, ни вниз, и это — подавляющая личность. Понимаете?

Затем психиатр проводит границу между маниакально-депрессивным типом и параноиком. Параноик не меняется. Он уже нашел себя, понимаете? Но признаки маниакально-депрессивного типа просто характерны для того, кто находится рядом с неизвестной подавляющей личностью. И мне при этом неважно, проявляются эти маниакально-депрессивные признаки как у сумасшедшего или как у нормального. Сегодня ему хорошо, завтра — плохо, понимаете? Это «американские горки».

Мы особенно подчеркиваем тот момент, что «американские горки» — это такой тип, которому хорошо после одитинга, и потом снова плохо. Он выходит из сессии — ему просто здорово!!! Его ручка тона свалилась вниз. Все идет как по маслу. У него какие-то мощные озарения. Пропали соматики. Он выходит из этой сессии, приходит на следующую — и он снова на дне. И вы говорите: «Должно быть, я что-то сделал неправильно. Наверное, он самодитировался. О–мысли–мысли–мысли–мысли–мысли–мысли», до тех пор, пока вы — пока у вас совсем шарики за ролики не закатятся. Этот человек — ПИН.

Следующий небольшой мостик, на который вы можете ступить: «Ну, он не может быть ПИНом, потому что он не встречался с подавляющей личностью между сессиями». Теперь отметьте, что именно вы и никто другой ввел это данное. Ему вовсе необязательно надо было встречаться с ПЛ. Он мог просто подумать: «Интересно, что об этом сказал бы Джонси?». Улавливаете? Джонси не обязательно должен присутствовать на месте. Вам не нужно искать его физического присутствия. Эта подавляющая личность находится в окружении, даже если она в десяти тысячах миль от места события. Понимаете?

Если преклир летает вверх-вниз, то тому есть только одна причина, и она состоит не в том, что одитор забыл сказать «Конец сессии» с правильной интонацией в голосе. У этого человека все было хорошо в понедельник, а в четверг он пришел на сессию совсем плохой.

Одитор, конечно, может совершить парочку подавляющих действий, например, забыть дать преклиру подтверждение, или создать разрыв АРО и тем самым заставить человека чувствовать себя хуже. Мы не говорим о подобных вещах. Мы имеем в виду просто чистый, несомненный тип «американские горки». С «американскими горками» имеется только одна проблема, и она состоит в том, что он является потенциальным источником неприятностей, то есть имеет связь с подавляющей личностью. Могу себе вообразить, как по всему миру администраторы по этике изучают этот факт, потом забывают его, потом снова изучают, и в конце концов усваивают это и восклицают: «Господи, а ведь это правда», понимаете? Потому что время от времени они не могут найти ПЛ, не могут отыскать эту подавляющую личность.

Почему мы называем это «потенциальным источником неприятностей»? Потому что он всегда приносит неприятности, и это большое обобщение, которое можно допустить в отношении ПИНа. Рано или поздно вы начнете испытывать неприятности. Каждый раз, когда вы с ним столкнетесь — вот у нас тут был один пару дней назад. У нас тут был один, и он околачивался там и тут месяцев пять или шесть, так вот он совсем не был убежден в том, что какая-либо ПЛ тут имеется. И с этим кейсом не было обнаружено и подтверждено наличие какой-либо ПЛ, и все такое. И этот парень отправлялся в МАСХ [Международную Ассоциацию Саентологов Хаббарда], получал там одитинг, испытывал от него просто невероятные результаты, но на следующей неделе снова оказывался на дне, и все такое. Но в конце концов они все таки обнаружили подавляющую личность, получили на этом хорошие показатели и исправили состояние этого человека после столь долгого периода времени.

На самом деле проблема состояла просто в сложности обнаружения подлинной ПЛ в жизни человека. И это единственное, что ее маскирует, потому что ПЛ говорит полными обобщениями. ПЛ говорит: «Все думают о тебе, что ты бесчестный и безответственный человек». Типа: «Общественность полагает, что ты сволочь». Понимаете? «Все люди такие. Они всегда так поступают». Это как раз тип всеобъемлющего обобщения, и эти ребята неуловимы в окружении. Они как бы размазывают себя по всему окружению. И вы пытаетесь заставить кейс обнаружить подавляющую личность в его окружении, и получаете: «Нет, нет, нет, нет, нет. Нет никого. Никаких ПЛ там нет». Этот человек до такой степени говорит обобщениями, что его просто больше не существует. Он сам по себе становится обобщением — он — это все!

В современной Саентологии мы достаточно хорошо знакомы с этим явлением, и когда кто-то вплывает и говорит: «Все полагают, что мы слишком много тратим на рекламу», — то секретарь ОХС задаст неизбежный вопрос «Кто эти все?» или «Как зовут этих всех?». И человек задумается на секунду и еще на секунду: «Ну, его имя — Суини». И у него появятся хорошие показатели.

Итак, вы одитируете этого человека, вы просто подготавливаете его. И если вам удается достичь с ним какого-то совершенно невероятного успеха, то вы можете его прикончить. Я говорю это в плане совета для вас, понимаете — вы просто его тем самым убьете.

Предположим, вы действительно применили всю технологию, черт возьми, и вы действительно сделали отличный одитинг, вы действительно вычистили этот кейс, и он просто полетел как птица. (Конечно, вы не можете довести такой кейс до самого клира, где вам пришлось бы оставить его). И вы отсылаете его домой в конце интенсива, и человек буквально летит, не касаясь земли ногами. Далее у нас есть две возможности. Однажды так случалось: ПЛ совершает самоубийство. Бац! И все. Или ПЛ просто выходит на кухню и добавляет в кофе мышьяка, потому что она не может стерпеть, когда кому-то становится лучше. У нее и так довольно забот по уничтожению их, когда они больны. Понимаете?

Вы на самом деле — на самом деле можете загнать ПИНа прямо в такую ситуацию. Может быть, это будет не столь драматично, но не менее мрачно, чем я описал. Так что вам в самом деле не стоит одитировать ПИНа или ПЛ. На самом деле, здесь, в Сент-Хилле, нам просто не следует заниматься ПЛ. Просто потому, что нам это неинтересно.

Но вот такие дела. Есть эти две вещи. И когда-нибудь вы внезапно подскочите и поймете всю гигантскую важность этого данного, с восклицательным знаком, что «господи, Рон прав: человек попадает на американские горки только потому, что он имеет связь с подавляющей личностью, и ни в коем случае такого человека нельзя одитировать». И большая часть проблем, с которыми мы столкнулись, возникла из-за ПИНов — на самом деле именно из-за ПИНов, а не из-за ПЛ.

ПЛ были вдохновителями всего этого, но сами неприятности создавались ПИНами. Это довольно примечательно. Поймите, что неприятности возникают от того, что ПИНу становится лучше, что заставляет ПЛ впадать в отчаяние и создавать всевозможные неприятности. Понимаете? Так что источник неприятностей состоит в одитировании ПИНа. У нас не возникло бы никаких неприятностей при одитинге ПЛ, потому что она все равно бы никуда не продвинулась. Она просто бы хмыкала, и все такое, портила немного одитору настроение и опускала по тону, но все это не шло бы ни в какое сравнение с тем, что способен вызвать одитинг ПИНа.

Одитора это в большой степени расстраивает. Этот парень был в отличном состоянии в понедельник, а в пятницу все рушится. Одитор приходит к твердому убеждению, что он сделал что-то неправильно. Но его единственная ошибка заключалась в одитировании ПИНа. Он одитировал потенциального источника неприятностей и не распознал этого.

Был еще один, более ранний представитель этого типа — и на это стоит обратить особое внимание кейс-супервайзеру, когда он работает с преклирами — был более ранний тип «американских горок», и вся ситуация была благополучно оправдана. «О, это произошло потому, что он слишком поздно лег спать». Да, я знаю. Этот более ранний тип «американских горок» в четверг на прошлой неделе чувствовал себя просто замечательно, и когда вернулся на следующую сессию, был просто в опущенном состоянии — и они прошли это и пришли к выводу, что все дело было в том, что «он слишком поздно лег спать». Было проигнорировано то, что у этого парня такое не в первый раз, и народ начал удивляться: «Что вообще тут происходит?». Ну, они просто слишком неаккуратно отнеслись к поиску ПЛ прошлой недели, понимаете? Что это было? Кто это был? Где он? Именно это вам необходимо обнаружить, и когда вы это обнаруживаете — но вы продолжаете охоту до тех пор, пока вы этого не обнаружите на самом деле. Потому что когда вы обнаружите ПЛ, соответственно, у преклира появятся все хорошие показатели. Но если преклир просто принял как факт то, что вы обнаружили ПЛ, но хорошие показатели при этом отсутствуют, то вы не обнаружили ПЛ. За всем этим стоит отдельная небольшая технология, которая довольно интересна. Если вы находите ПЛ правильно, то вы всегда получаете хорошие показатели. Если вы неправильно находите подавляющую личность, с которой у ПИНа есть связь, то вы не получите хороших показателей. Это все совершенно очевидно, и никак иначе.

Это еще одна вещь из разряда этих простых — элементарных вещей. Когда вы нажимаете на педаль газа, двигатель начинает работать быстрее, а когда вы убираете ногу с педали, двигатель начинает работать медленнее. Вы регулируете работу двигателя с помощью этой педали. Но вот кто-то выходит и говорит: «Я совершенно уверен в том, что двигателем можно управлять с помощью тормоза». Он даже добивается какого-то незначительного успеха в этом. Он разгоняется до ста километров в час, нажимает на тормоза, не выключая сцепления, и это замедляет двигатель, и говорит при этом: «Видишь?». Это, правда, сжигает двигатель, но это все равно — тормоза тоже горят. Но до тех пор, пока им неизвестно это небольшое интересное данное, они будут продолжать ломать автомобиль.

И вот они лезут в это дело — без применения э-метра, или вообще без умения с ним работать, или еще что-то. И они пытаются — вот они нашли человека, который страдал от «американских горок», и они пытаются узнать от него, кто был этот человек, и не могут никого найти. Или они находят кого-то и говорят: «Ну, это твоя Тетя Мамочка». И человек говорит: «О, хорошо, Тетя Мамочка. Я не буду больше с ней иметь ничего общего». Нет, нет, нет, нет, нет. Нет, этот ПИН стал ПИНом не из-за Тети Мамочки. Нет. Хорошие показатели не появились; ваш э-метр не дал срыва. Улавливаете? Это точный подход.

Я хочу сказать вам, что это одна из этих вещей — я на самом деле пытаюсь вам что-то описать. Но все пункты, которые я вам описываю в этой конкретной лекции — это те типы, которые вы должны держать под прицелом прожекторов. Понимаете? Они сами похожи на лучи прожекторов в непроглядной ночи. Я хочу этим подчеркнуть, насколько это важно и ценно. Это не просто кипа мелких данных, сваленных в кучу и покрытых пылью, понимаете? Это основные законодательные данные — то, о чем я вам говорю, и все это — основы соблюдения технологии.

Итак, это первые два. Вы можете рассматривать их как технические, но в действительности они в большой степени личные. И когда мы беремся за собственно таковые, соответственно, их остается четыре — из общего числа шести. Есть только четыре фактора, которые могут быть с кейсом не в порядке, и это — все. Этим мы полностью закончили постройку двери, мы вставили ее именно на этом месте, и она открывается, и за ней лежит длинный коридор. Это так.

И если вы ходите кругами и беспокоитесь о том, что «кто-то не получает одитинг, потому что у меня нет правильного процесса, потому что я просто провел оценивание левой рукой, а не правой, как надо было, потому что… А Кришнамурти сказал, что время — пожиратель людей. Наверное, у него смешались фантазии поглощения с сексом». И то, и другое — полная чушь, потому что на самом деле причин плохого продвижения кейсов совсем немного. Первая — этот парень ПЛ; вторая — он ПИН. Отлично, если от этих двух вы избавились, тогда дело будет состоять в одной из следующих — не может быть таковой, а будет ею.

Они таковы: Разрыв АРО — у преклира есть разрыв АРО. У преклира имеется проблема настоящего времени большой продолжительности; это попадает под категорию типа наличия скрытых стандартов и подобных вещей. Это просто проблемы настоящего времени большой продолжительности. И номер пять: у преклира имеется висхолд или непонятое слово, которое на самом деле представляет собой висхолд понимания, он отстраняется от него, или отворачивается. И номер шесть: совершение овертов, которые затем утаиваются, что делает это подавлением. И больше нет ничего, что мешало бы работе технологии, и если кейс-супервайзер не станет отслеживать эти вещи, то тогда ему не удастся получить результатов ни от какого процесса, от низа до верха!

Что такое процессы? Это то, что работает в то время, когда эти шесть вещей отсутствуют. Ясно? Так что когда вы говорите: «В такой-то области нарушается технология», вы констатируете факт, что они пытаются заставить процессы работать, не уделив внимания присутствию пяти крупных ошибок одитинга у одиторов; и не уделив внимания либо минимально обращая внимание на эти шесть вещей, которые могут мешать продвижению кейса. Улавливаете?

Так что если вы игнорируете эти шесть вещей и пытаетесь продолжать одитировать кейсы, то никакой процесс из всех, какие только есть в этой вселенной, не будет работать. Интересная особенность состоит в том, что если эти шесть моментов учтены, то практически любой процесс из всех, какие только есть в этой вселенной, будет работать, и это довольно удивительно. Единственная возможная причина, по которой работающий процесс может перестать работать, состоит в том, что он работал, и теперь с ним допустили жуткое превышение. Ясно?

Процессы работают только до того момента, когда они завершаются. Вы не можете снять с тротуара асфальта больше, чем там есть, и если вы попытаетесь это сделать, то люди на вас рассердятся.

То есть если что-то не в порядке с технологией с точки зрения кейс-супервайзера, со стороны одитора, то это содержится в одной из этих пяти крупных ошибок одитинга. Если тут все в порядке, но кейс не продвигается и все такое, то причина этого состоит в одном из следующих шести факторов: преклир является подавляющей личностью, преклир является ПИНом, преклир имеет разрыв АРО, преклир имеет проблему настоящего времени большой продолжительности, преклир имеет висхолд или непонятое слово, или есть скрытые из вида оверты.

И сказать честно, это все. Теперь посмотрим на все это с высоты птичьего полета — на трак, на ум и на людей. И когда вы просмотрите все это, окинув взором весь этот обширный океан данных, который мы здесь попытались охватить, то вы обнаружите, что любое отклонение от технологии дано в этом списке. Либо присутствует одна из пяти крупных шибок одитинга, либо с преклиром не в порядке один из шести пунктов. Это все! Дело вовсе не в том, оплатил ли он свои членские взносы в похоронное общество «Я снова воскресну». И дело не в том, что он не заплатил за свой э-метр.

Таково полное и исчерпывающее описание препятствий, которые останавливают прогресс в одитинге. И поверьте мне, я занимаюсь этим всем уже на самом деле восемнадцать лет, и я могу ответственно вам заявить, что нет никаких случаев, которые выходили бы за рамки этих сведений. Никаких других данных не существует. И я даже хочу еще раз подчеркнуть, что это так и только так, просто потому, что я не хочу, чтобы вы спотыкались на этом и искали что-то еще, потому что иначе вы будете чистить чистое; вы будете стараться отыскать то, чего не существует.

Следовательно, анализ состояний вне технологии приводит нас к вопросу о введении технологии. Как вы будете вводить технологию? Ну, вы вводите технологию, устанавливая ее таким образом, чтобы не допустить возникновения этих пяти крупных ошибок одитинга, и так, чтобы те шесть пунктов, которые могут быть не в порядке с кейсом, быстро обнаруживались и обрабатывались. Тогда технология будет введена, она будет отлично соблюдаться. Вы будете спокойно работать, проводить стандартные процессы, и все будет идти как по маслу. Не будет никаких волнений и беспокойств. На ваших линиях будет минимальное количество беспорядка. Когда над горизонтом внезапно что-то появляется… Какой-то одитор работает со своим вторым преклиром, и не получал слишком больших успехов с первым своим преклиром, и у него не особенно — не особенно получается. И у него ни с того ни с сего возникают большие проблемы, он внезапно приходит и хочет провести «Дай мне эту руку» посреди Процесса Силы.

Нет, ради бога, только не вступайте в ВиО со всем этим! Не вступайте в ВиО со всем этим! Просто вернитесь к стабильным данным, потому что иначе вы бегать кругами по всему полю! Один из этих пяти пунктов не в порядке с одитором или один из шести других — с преклиром.

Мне неважно, что сказал одитор. Если это какое-то отклонение о того, что известно вам как стандарт, или это какое-то дикое предположение, которое совершенно не вяжется с сутью того, что происходит, или он требует проведения каких-то новых процессов по шесть штук кряду в одной сессии, или вам предлагается что-то и вовсе до сих пор неизвестное — нам все равно, что именно происходит. Мы просто игнорируем все это, и ищем одну из пяти крупных ошибок одитинга у одитора или один из шести подозрительных пунктов у преклира. Мы просто начинаем отыскивать все это, немедленно!

И внезапно мы обнаружим, что все это время одитор принимал один процесс за другой, что он на самом деле вообще не проводил того процесса, который был предписан преклиру, а вместо него делал что-то совершенно другое. Вы будете просто поражены всем этим.

О наличии КОО в данном случае свидетельствует тот факт, что одитор также не может выполнить проверку по текущим или современным процессам — вторая КОО. Так что вы идете и смотрите, что там у него — понимаете, просто сравниваете эти вещи. Делал ли он это также на том кейсе. О, хорошо, да, да. Предполагалось, что они проведут процесс 1, 2, 3 и 4. Он этого не сделал; он провел процессы 9, 12 и 2. И притом проводил их с неправильными формулировками. Понимаете?

А если речь идет о преклире, почему преклир не делает успехов? Нет никакого повода ходить кругами, ломая голову над этим, беспокоясь, лежать всю ночь без сна и бормотать: «Так, что же за замешательство там может присутствовать, вследствие какого столкновения?…». Нет никакого смысла валяться и ломать себе голову. Расслабьтесь! Ваш преклир вас беспокоит — закатайте рукава и скажите себе: «У этого преклира прямо сейчас есть что-то из числа известных шести факторов. Один их них присутствует».

Самое, самое, самое, самое интересное во всем этом вот что — вы ведь можете сказать: «Да, но ведь процесс можно превысить. Это тоже может быть причиной проблем с преклиром». Нет, это то же самое для преклира, и это все закончится либо возникновением проблемы, либо разрывом АРО.

Я устанавливал этот небольшой способ некоторое время назад в виде процедуры для проведения секретарем квалификации в качестве теста специального кейса — кейса, который мы хотели исправить. (И я уже знал, с чем имею дело). Я сформулировал вопросы, и, совершенно точно, он получил на «превышении» крохотный тик, который, когда он его проработал, превратился в гигантский срыв. Процесс был превышен, и это никогда прежде не обнаруживалось. Было достигнуто состояние кейса, которое не получило подтверждения. Оно проявило себя как проблема. Так даже нет необходимости говорить здесь о превышении.

О, вы беспокоитесь о том, что не в порядке с данным кейсом? Так идите хорошо выспитесь, и в следующей сессии вы просто возьмете и обнаружите это. Просто спросите самого себя (просмотрите его папки и все такое) — «Были ли у этого кейса улучшения? Были ли у него ‘американские горки’? Есть ли у него разрыв АРО? Есть ли у него хроническая проблема настоящего времени?». В число которых можно включить скрытые стандарты, превышенные процессы и неподтвержденные состояния. «Этот человек пытается работать при наличии висхолда или непонятого слова, о котором он ничего не говорит и притворяется, что он все понимает? Что-то не так по части висхолдов? Или этот человек после каждой сессии одитинга бежит к телефону узнать о нас свежие новости от Управления по Питанию и Лекарствам? Какая из этих причин?».

Итак, КОО номер один, Неспособность работать с э-метром и снимать его показания… Если одитор умеет работать с э-метром и снимать с него показания, то, я вас уверяю, он сможет оценивать все это и каждый раз находить правильное решение. Нет никаких других причин расстройства кейсов. И потом, если вы проработаете пять возможных ошибок одитора и шесть возможных расстройств преклира, тогда вы перестанете беспокоиться о возможных отклонениях от технологии, потому что их просто не будет, и технология будет введена. И если что-то случится, то она немедленно снова придет в норму.

Но если вы говорите о море данных — обширнейшем, бескрайнем море данных, в котором все и везде имеет важность— тогда мне вас жаль, потому что вы утонете в море данных жизни. «Это мой отец сводил меня с ума, или это был дядя Джим? С другой стороны, был еще такой учитель в седьмом классе. Кто-то сводил меня с ума. Кто же это был?».

И вы абсолютно уверены в том, что если бы вам только удалось решить это вопрос о том, кто сводил вас с ума, то вы бы отныне и навсегда стали здоровым душевно. Ну, во первых, вы не можете быть совершенно вне себя, раз уж вы пытаетесь выяснить, кто сводил вас с ума, потому что, по определению душевнобольного, он был бы самым последним, кто задумался над этим вопросом. Ему представляется, что он совершенно прав.

И вы думаете: «Если бы только мне удалось откопать это одно данное — что это такое. Мне только нужно это узнать одно это данное, и я бы немедленно им стал клиром», и в конце концов вы проходите этот процесс, и обнаруживаете, что ни один из этих людей не имеет к этому отношения. На самом деле у вас просто был друг детства, который относился к вам довольно гадко, подавлял, и вы его обнаруживаете, и чувствуете себя здорово, и это проблема от вас отваливается, и вы идете вперед. Но это только движение одной щепки на поверхности обширного океана.

И когда вы смотрите на все эти неисчислимые данные из своего прошлого, на взаимопротиворечащие данные своего настоящего, и добавляете к этому морю данных то, что вам дается в Саентологии, вы говорите: «Как я вообще могу проложить свой путь среди всего этого? Посмотрите, сколько бюллетеней. Посмотрите, сколько лекций. И все это кажется таким важным, и то, и это, и вот это. И мне приходится сидеть тут и выяснять, кто ко мне плохо относился, когда мне было пять лет».

Просто помните о том, что это нормально, люди занимаются этим ежедневно, и по мере вашего продвижения вверх, вы будете все в большей и большей степени овладевать способностью выбирать важности. Другими словами, ваша способность выбирать важность будет расти и расти; из шестнадцати данных вы сможете отобрать единственное, которое важно. И тогда вы заметите, что вы действительно начинаете чего-то добиваться.

И когда я говорю вам, опираясь на весь опыт одитинга прошедших лет, что только эти пять причин могут мешать одитору, и только эти шесть — преклиру, то все, что вам необходимо сделать — это научиться применять и исправлять эти пять ошибок, и научиться способам ремонта других шести. Понимаете?

Откровенно говоря, за всем этим стоит совсем небольшое количество данных. За каждым из них вы найдете совсем немного данных. И когда мы добираемся до них, именно это запускает кейс; именно это двигает его вверх по мере продолжения одитинга. Обыкновенно вы смотрите на это и говорите: «Это работают процессы». О да, это совершенно верно. Но кейс движется, соответственно, и процесс будет работать. Но если кейс не движется и процесс не работает, хо, дело не в том, что процесс не работает, понимаете? Это одна из этих пяти ошибок. Одна из них присутствует у вас, или один из шести факторов — у преклира. Вы должны разобраться, в чем дело, и исправить это, и тогда вдруг все снова понесется как по рельсам.

Это должно вас здорово сориентировать. Более того, тому, кто заведует определенной областью деятельности или занимается выполнением какого-то задания, это дает отличный способ анализа ситуации, потому что все окружение постарается снабдить его другими данными самого разнообразного вида. Но он может позволить себе смотреть только на эти данные. И когда он поступает именно так, все срабатывает! Когда он перестает уделять им внимание, весь мир снова превращается в море хаоса.

Хорошо. Я надеюсь, что помог вам. И что это сократило объем замешательства. Я хотел вам сегодня просто рассказать о том, что дало бы вам возможность быстро переориентироваться по предмету о том, что вы должны искать. Да, процессы важны. Да, все то, что вы изучаете, важно. Да, вам определенно необходимо владеть знанием того, как проводить процесс и каковы проявления и особенности при этом процессе. Но когда дело доходит до этого, то вопрос не в том, что вы плохо проводите процесс, в действительности, но что вы не получаете с преклиром результатов вследствие того, что либо у вас незаметно вкрадывается одна из пяти ошибок одитинга, либо одитинг преклира попадает в одну из шести описанных мной категорий. Дело не в плохом выполнении вами процесса. Если вы полагаете, что с преклиром, не получающим в сессии улучшений, можно справиться путем постоянной перемены процессов, постоянного изменения всего вокруг и постоянного стремления заново изобрести Саентологию прямо посреди сессии, и верите в то, что это даст вам внезапный результат, то вы каждый раз будете проигрывать еще больше.

Для это необходим стандартный процессинг со всеми пятью исправленными ошибками у одитора и отсутствием всех шести факторов у преклира. И если в этом плане у вас все чисто, то тогда это на самом деле совершенно неважно, вы получите результаты даже если будете проводить «Птицы летают?». Понимаете?

И вы увидите, что если будете уделять внимание этому, и учиться тому, как работать с этим как с инструментами, что одитинг — его практическое применение — становится на самом деле очень-очень прост. И если вы действительно имеете навык быстрого выявления шести факторов у преклира — если вы можете их обнаружить, исправить, избавиться от разрывов АРО, ПНВ и висхолдов, непонятостей, овертов (понимаете, этих типов совсем немного, вы можете обрабатывать их махом — вжжжик!), соответственно, в мире нет ни одного преклира, которому бы сошло с рук наличие одного из них, насколько вас это интересует. У вас все это выстроено, готово. Сессии идут просто как песня — раз!, вперед и вверх, потому что вы не одитируете преклира, у которого черная полоса, вы одитируете того, у кого все в порядке!

И я желаю вам укрепиться в уверенности по поводу этой мудрости, потому что с ней вам будет гораздо, гораздо легче работать как одитору, и как кейс-супервайзеру тоже.

Большое вам спасибо.