До сих пор учение было, не знаю уж с каких времен, резко обособленным явлением. Оно было тщательно упорядочено, так что когда мы говорим об учении, существовавшем до 1956 г., мы имеем в виду то, что оно обозначало в школе, а именно - вливание идей.
Но ведь если учение можно определить как вливание идей, то зачем оно нужно? Подумайте, что толку только во вливании идей? Когда Вы с кем-нибудь говорите в обществе об учении, человек полагает, что Вы говорите о вливании идей, не так ли, об идеях, которые берутся из того или иного источника. Он полагает, что Вы говорите именно об этом, будь то идеи, почерпнутые в книге или излагаемые учителем.
Образование можно было бы определить так /подобного определения раньше не было, но я уверен, что все с ним согласятся/: образование - это процесс введения информации в память другого человека. Вы понимаете? Полагали, что именно в этом и состоит образование; полагали, что это введение идей, информации в память другого человека и обеспечение восстановления в памяти человека информации, переданной ему кем-нибудь другим.
Однако, если мы только и делаем, что поддерживаем это вливание, начинаются неприятности: образование не работает. Поэтому придется определить образование намного шире.
Чтобы обучить предмету, необходимо: Во-первых, для обучаемого - быть в состоянии воспринимать какую-то незначительную идею, не связанную с другой. Понимаете, это необходимо, чтобы кого-то чему-то научить.
Ну, а следующее условие, которое мы должны учитывать, состоит в том, чтобы обучаемый имел возможность выбора в предлагаемых ему данных. Это следующий момент, который утверждается. Он должен иметь возможность выбора, умение выбирать.
Предположим, мы даем студенту информацию, которая является неверной; и давая ему неверную информацию, мы можем выяснить: во-первых, способен ли он ее запомнить; во-вторых, может ли он ее отвергнуть. Сама идея о том, что бы быть способным отвергнуть информацию и, тем не менее, помнить ее, знать, что она ложна и не соответствует действительности и, тем не менее, хранить ее в памяти, приобретает новое качество на этапе следующего действия: быть способным полностью стереть ее из памяти и никогда не вспоминать ее. И это - искусство, действительно, искусство.
Следующий шаг состоит в том, чтобы предложить студенту какую-то информацию и попросить его дать примеры использования или применения этой информации, так чтобы она была не просто цепочкой слов, и затем убедиться, может ли он ее отвергнуть или принять, а затем попросить его выразить ее собственными словами; очевидно, обучаемый сформулирует что-то такое, что будет для него понятной надежной информацией. Сделав это, он таким образом реализует умение выбирать по отношению к информации.
Самое долгое дело поначалу - это просто добиться, чтобы обучаемый запоминал и повторял ничего не значащие для него сведения. Поначалу это самая большая возня. Вы можете обнаружить людей, которые ужасно долго возятся с неправильной информацией: Вы даете им неправильные сведения, а они не в силах их отвергнуть. Но когда Вы сделаете возможным это, тогда Вы можете дать обучаемому информацию, а он сможет дать примеры использования вашей информации, выразить ее собственными словами, дать примеры использования его информации, отвергнуть ее, принять ее, оперировать с ней, варьировать ее, и следующее, что Вы понимаете, это то, что в его распоряжении теперь есть нечто, что позволяет ему преодолеть всю полноту сложности, связанной с этим предметом. Вы создали для обучаемого некую броню. Теперь он владеет информацией.
К тому же, ему не надо запоминать ее. Видите, в чем фокус? Вы уловили? Я имею в виду, что здесь все иначе. Как обучаемый овладевает информацией, описать очень, очень трудно, потому что кроме самой информации нечего описывать. Поэтому было бы невозможно писать длинные главы об этом новом типе знания; это то, что в опыте человека; это просто за рамками того, что можно было бы описать.
Итак, давайте рассмотрим образование с этой точки зрения и выясним, почему это надо делать именно так, а не просто вводить что-то в память человека и заставлять его запоминать это как данное. Почему это следует делать? Есть ли в этом вообще какой-нибудь смысл? Ну, конечно же, есть. Этот человек сможет пользоваться информацией; он сможет оценивать ее важность; он сможет оперировать ею и многими другими вещами; другими словами, Вы дали ему что-то действительно полезное.
Теперь, насколько быстро можно обучить предмету, как быстро можно обучить человека до желаемого полезного уровня - все это остается совершенно открытым вопросом. Видите ли, мы только стоим на пороге того, что является образованием, чего-то такого, чего не было вчера.
Смысл "обучения" /в кавычках/ в современной школе сегодня сводится к тому, как занять время ребенка. Верно, ведь именно этому и учат в обычных школах - как занять время ребенка. В этом основная идея: Вы проводите с ребенком очень много времени, его нужно забирать из дому, потому что его мать не хочет, чтобы он все время путался у нее под ногами, и Вам приходится чем-то занимать его в школе - вот и все. И Вы недоумеваете, почему ребенок в двенадцать или тринадцать лет плохо пишет, делает много ошибок, еще хуже читает и так далее. А все потому, что в центре внимания оказываются совсем другие вещи.
И это не является традицией маленьких кирпичных школ их песен и рассказов, в которых учились многие поколения. В этой стране была другая традиция, и я не знаю, откуда явилась та традиция, которую я описал; но эта традиция была американской традицией, и все происходило примерно так: ребятишек поспешно будили, надевали на них башмаки, учили их чтению, письму и счету, как могли и по возможности побыстрее, потому что они не собирались долго сидеть в школе. Так учили и самого учителя, который лет сто назад преподавал в так называемой нормальной школе. Надо было спешить; никогда не знаешь, когда папаша собирается забрать тебя из школы и поставить к плугу. Так что прежде чем это случится, парню надо было дать какое-то образование. Возможно, Вы могли заполучить учеников в зимние месяцы, когда работы не так много, но уж летом никого заполучить было нельзя. Вы удивитесь, почему существуют летние каникулы. Для ребенка, между прочим, это что-то странное. Но эта старая традиция восходит к тому времени, когда летом детей не учили. Так что это особое дело. Это было, когда производились все сельскохозяйственные работы, а так же работы в домашних производствах, где нужны были руки ребенка, когда погода была хорошая. Так что когда стоит самая хорошая погода мы по традиции не учим ребенка. Конечно, это несколько глупо.
Но конечно, ребенку это нравится. По большей части он совершенно равнодушен к образованию, как оно осуществляется. Но если бы школа действительно давала ему образование, я думаю, со стороны ребенка было бы совсем другое отношение.
Мне очень повезло в жизни, я знавал нескольких настоящих гениев, людей, которые вписали крупными буквами свои имена в историю литературы и науки. Я считаю, что мне очень повезло, потому что такие люди редки. Что делает их такими редкими? Я выяснил некоторые особенные факты в биографиях этих парней; они по большей часть учились в особенных школах, они учились в одной из школ Ассоциации молодых христиан или они учились в небольшом колледже, где преподавал один англичанин. Он держал этот небольшой колледж для трудных детей с улицы. Они учились, кажется, в каких-то не престижных школах. Это действительно необычно. И поскольку школа существовала в большей мере для того, чтобы заботиться о людях, которые выпали из обычной образовательной системы и так далее, там было не так уж много "образования". Парень приходил, если его что-то интересовало, наставник обучал его - и все.
Один парень, между прочим, который подарил нам ракеты на твердом топливе, разработал средства для взлета тяжело груженых самолетов с авианосцев и все такое в области ракетной техники, который основал Аэроджет в Калифорнии и так далее /покойный Джек Парсонс, между прочим/, не был химиком в обычном смысле этого слова. Все его образование в области химии состояло в следующем: когда-то был некий неизвестный учитель, который открыл школу /а с Джеком никто не мог ничего поделать, он был довольно необузданный мальчишка/; Джека отправили в эту школу, и этот человек заметил, что мальчик интересуется химическими опытами, поэтому он просто пустил его в лабораторию и всячески поощрял его. Это был настоящий человек.
Это было очень, очень интересно: этот совершенно непризнанный метод, видимо, оказался вполне эффективным. Но конечно, не значит, что любой из известных нам людей, который является гением или талантлив в той или иной сфере, получил образование именно таким образом. Некоторые воистину выжили в условиях другой образовательной системы! Это требует, однако, высокого уровня выживаемости. Нужно быть настоящим бойцом, и эти мальчики, во всяком случае, многие из них, носят глубокие шрамы.
Сегодня для нас это становится важным, потому что мы живем в сложном обществе, которое требует многих умений. Не далее, как сегодня утром, я был вовлечен, между прочим, в интересный процесс обучения итальянской горничной, которая не слишком хорошо говорит по-английски, использованию американской стиральной машины, сушилок и машин для глажения белья. Я приобрел умение по инструкции; это заняло у меня не слишком много времени. Мне пришлось кратко изложить содержание, чтобы сделать маленькую инструкцию, я должен был прочитать все инструкции, но у меня не было времени читать все эти книжки, к тому же они очень плохие.
Ни в одной из инструкций не говорилось, что делает машина, в них говорилось, какие ручки надо поворачивать. В них все время говорилось о "полном цикле" машины. Это выражение повторялось снова и снова и снова, в разных сочетаниях вроде следующих: "полный цикл завершен", "полный цикл так", "полный цикл этак", но что такое цикл, я не мог уяснить. Что это за штука - полный цикл? Что же, попросту говоря, делают эти машины? Этого в инструкциях не было.
Но оставим даже в покое идиотизм типа инструкций - потому что я к ним привык, и никто особенно не учил меня, когда я был во флоте. Это очень интересный опыт. Во флоте никто ничему меня не обучал, я все схватывал сам. Понимаете, как все происходит - идет война, тебе дают лычку, говорят, что ты за что-то отвечаешь, говорят, иди во флот, или иди в армию, или иди в авиацию, или что-нибудь еще. Тебе говорят: "Это бомбардировщик. Чтобы запустить двигатель, надо нажать на ту кнопку, вот так". "Теперь задача номер один - осуществить взлет". Ясно?
К счастью, однако, тебе иногда дают кучу книжек-инструкций. Конечно, говорят, управлять бомбардировщиком без инструкции довольно затруднительно. Но для американца сегодня инструкция - это что-то вроде традиции. Ты читаешь инструкцию и применяешь ее к машине. Трах! Бах!
Но самое смешное, я однажды с изумлением обнаружил, что огромное количество людей не умеет этого делать. Просто поразительно! Они не умеют этого делать!
Ну, а сегодня утром я не испытал с этим слишком больших трудностей; я почитал инструкции и в конце концов, чтобы уяснить, что такое полный цикл, пошел и поставил машину на самый короткий период стирок и нажал кнопку, а затем стоял и слушал, как она совершает свой полный цикл, потом сказал: "А, так вот что имеется в виду", - и оставил ее в покое.
Я очень многое понял и получил массу фактов для объяснения. Горничная говорила, что нельзя стирать слишком часто, что нельзя стирать предметы отдельно, потому что на каждую закладку уходит треть большой коробки стирального порошка. Я не знаю, где она получила инструкцию на этот счет, но конечно, Вы используете небольшое количество - около трети чайной ложки стирального порошка. Видите, здесь есть небольшая количественная разница.
И мы смогли справиться с этим с учетом всего затраченного времени за 25 минут, включая чтение инструкции, нажимание кнопки на панели, уяснения, что происходит с машиной, и объяснение третьему лицу того, что с ней происходит. Уловили идею?
Но я не говорю, что цикл, полный цикл образования завершен. Я уверен, что нет. я уверен, что информация, которую я передал горничной, хотя она со всем охотно соглашалась, содержала поводы для спора - все эти поводы были связаны с тем, о чем я ей не рассказал. Все поводы для спора были связаны с тем, чего не касались, да нам этого было и не надо в связи с тем, о чем мы говорили.
Итак, я сам научился стирать этим утром, но боюсь, что обучение горничной займет гораздо больше времени, потому что оно потребует поправок, поправок и поправок. Почему? У нее никогда не было выбора по отношению к информации, умения выбирать информацию, умения выбирать по отношению к стиральной машине.
Стиральная машина - это не то, чем Вы управляет; это вещь, это масса, она громадна. Если машина слишком проста, девушка найдет способ сделать ее непонятной. В сущности, машина делает чудеса: Вы загружаете в нее белье и стиральный порошок, она сама наполняется водой, она все очень хорошо стирает, почти досуха отжимает белье, прополаскивает, встряхивается, раскручивается, сливает всю воду, снова наполняется водой, встряхивает и отжимает белье до полусухого состояния - и вот Вам! Великолепно! Где еще увидишь, чтобы что-нибудь так работало? Волшебство! Это очень простая, очень простая операция.
А теперь подумайте, какую процедуру Вам пришлось бы использовать? Единственная причина, почему я на этом останавливаюсь, в том, что я хочу показать Вам, где это все применимо. Было бы действительно достаточно заставить ее запомнить указания. Теперь Вы понимаете, научился ли я чему-нибудь или так ничему и не научился. И я так и не научился тому, что у меня нет свободы выбора по отношению к книге инструкций. Я могу читать или не читать ее, как случится. Другое дело состоит в том, что я не обязательно должен верить, что та книга инструкций подходит к той машине; часто они не подходят. Вы читаете ее с ликованием, говоря: "Ну, теперь я дока с этой штуковиной", - и обнаруживаете, что это инструкция для модели УС56, а у Вас модель УД56, слегка отличающаяся по общему предназначению.
Так где же надо бы начать это учение? Не достаточно просто сказать: инструкция относится к машине. Вам придется провести другие базовые уроки. И теперь давайте спустимся и попытаемся откопать здесь какую-то ценную руду, а не просто пустую породу. Итак, нужны некоторые базовые уроки.
С чего бы Вы начали? Где начинается тот самый цикл учения? Используя эти материалы и стремясь создать исходную прочную информацию или самый фундаментальный этап любой операции для обучаемого, Вы должны, вероятно, знать, что самая большая трудность в некоторых случаях состоит в том, с какого места начать.
Вот что важно: найти место, где начинается цикл. Где Вы должны начать цикл образования? С чего Вы начнете?
Где-нибудь в Южной Африке учат "Эрозия почвы, принципы, предотвращение", и конечно, англичане знают больше о южноафриканском туземце, чем южноафриканец. Всегда было истиной: чем дальше ты находишься от какого-либо предмета, тем большим авторитетом ты склонен быть. А английская нация имеет много, много достоинств, однако умение устанавливать уровень начала в образовательном цикле не относится к их числу. И поэтому они потратили огромные суммы денег и фактически навязали южноафриканскому правительству этот особенный порядок, в соответствии с которым "туземцев необходимо учить, как сохранять почву!" А туземцы не понимали этого.
Вы должны пахать землю таким образом, Вы должны предотвращать эрозию, Вы должны делать это Вы должны делать то. Потрясающая программа! Очень дорогая программа! Но есть у нее уязвимое место - она так же эффективна, как была бы программа для кротов, приписывающая, как смотреть на луну. Не работает - и все тут! Пока надсмотрщик на месте, они предотвращают эрозию. но как только надсмотрщик повернулся спиной - фью! От целой программы ничего не остается.
Программой пренебрегают не потому, что туземец испытывает отвращение к сохранению почвы, но потому что цикл обучения не начинается там, где он должен начинаться, чтобы достичь соглашения с обучаемым. Таким образом, мы приходим к нашему первому настоящему правилу для обучения человека чему-либо: Вам нужно найти какую-то точку реальности, которую может получить обучаемый. И где-то в цикле обучения есть такая точка реальности, следовательно, есть пункт, где может быть достигнуто соглашение. Другими словами, Ваша точка зрения на то, что Вы делаете, и его точка зрения на то, что он делает, совпадают, причем иногда это очень, очень дурацкий пункт, или это ужасно сложный пункт.
К настоящему времени мне удалось обучить нескольких туземцев других стран делать разные вещи. И совершенно не правильно, что Вы должны начинать с очень простого пункта, и совершенно не правильно, что Вы должны начинать со сложного пункта; единственно верно то, что Вы должны начинать с пункта, относительно которого они согласны, что он жизненно важен и необходим.
Южноафриканцы, возможно, могли бы рассказать Вам, что туземец, не вполне ясно осознает следующий интересный факт: что земля и почва всегда будет принадлежать его сыну. У них не очень ясное представление о времени. Вам пришлось бы начать всю эту программу "Эрозия почвы, консервация почвы" в Южной Африке с этого фундаментального пункта. Никакая Ваша изощренность не покажет Вам, с чего начать, пока Вы в конце концов не обнаружите, что Вы делаете это. Машина не реальна, инструкции не реальны, ничто не реально . Вы должны научить южноафриканца обучать туземца, основываясь на какой точке реальности, и тогда вся программа будет иметь потрясающий успех. И дело не в том, что туземец непослушен, а в том, что никто не коснулся его тайных струн, не докопался до уровня его сложных мотивов и не нашел пункта соглашения по поводу сохранения почвы. Вот и все.
Возможно, Вам придется учить его: "Посмотри, земля, вот участок земли, это участок земли. Он принадлежит тебе и твоему племени. Правильно? "Да". "Да правильно. Теперь посмотри, земли больше нет". "О, я в этом не уверен". "Сколько времени прошло с тех пор, как завоевали враждебное племя?" "А ведь верно! Ох, учитель, это было давно, давно, давно. Правильно, у нас земли не прибавляется!"
И Вы наверняка доведете парня до такого возбуждения в этом пункте урока, что он обязательно пойдет по всей деревне и всех будет в этом убеждать, и они скажут: "Гляди-ка, что ты знаешь! Господи, это же правда! Ты додумался до большого дела! Господи, какой умный человек! Ты очень умный! Гляди-ка, что он знает! Ну да, мы же не воюем. Откуда же возьмется еще земля? Вот участки земли, мы, видно, и дальше будем владеть этой землей, но другой-то земли не будет. Господи, ужас-то какой! У нас ведь просто не будет никакой новой земли сейчас!
Возможно, Вам придется дать этому утихнуть. Это, вероятно, великое откровение, не так ли? Вам надо дать этому выплеснуться в словах! И может быть, пройдет неделя, пока Вы не дадите следующий урок, который будет таким: "Если у Вас чего-то не слишком много, это надо беречь".
Наконец Вы переходите к пункту, где туземцам предлагается о чем-то заботиться, - урок, которого никогда не давали туземцам Южной Африки.
И вот мы занимаемся с парнем, у которого и в мыслях-то нет ничего подобного, а мы учим его, что такое эрозия почвы. Ух ты!
Итак, туземец учится тому, что ему надо о чем-то заботиться. А затем он учит, что "способ заботиться об этом состоит…" Вы поняли?
Всегда будьте готовы открыть что-нибудь замечательное. Взять хотя бы то, с чем я имел дело сегодня утром, - мне как-то сразу в голову не пришло - ясно, что машина не думает, что есть набор шестеренок, который заставляет машину работать все время. Вы поняли мысль? Машина будет себе работать, ей не надо ни о чем беспокоится, так как ее слабое место в том, что в автоматическое управление вмешивается человек, который занимается стиркой. Поняли мысль? Он меняет автоматическую программу во время цикла стирки, не понимает, что все, что нужно сделать, это нажать кнопку, и весь цикл будет совершен заново или любая часть цикла будет повторена. Нет, у человека, стоящего рядом в обнимку с машиной, нет доверия, нет доверия к ее автоматически повторяющемуся циклу. Без человеческого вмешательства в повторяющемся цикле нет никакой реальности.
Где же следует обучать использованию автоматических стиральных машин? Ведь иначе с этой вещью будут неправильно обращаться, сломают ее, она будет рвать белью, плохо стирать и так далее. Машина не реальна; то, что делает машина, нереально. И цель ее работы - также не реальна.
Конечно, я не знаю, с чего бы Вы начали с туземцем с островов Уоллаби, не представляю себе, с чего бы Вы могли начать обучение этого человека использованию автоматической стиральной машины. Ух! Вероятно, так: "Существует одежда". Понимание? А у человека с понятием одежды может быть связано представление о травяной набедренной повязке или чем-нибудь в этом роде, не так ли? Вам пришлось бы преподать всю идею или принцип одежды; А потом Вам пришлось бы преподать другой принцип: что грязная одежда социально неприемлема. Как, черт побери, Вам преодолеть это абстрактное положение, я не знаю! Понимаете? Но так или иначе Вам пришлось бы его преодолевать.
Я не знаю, может быть, Вам пришлось бы опереться на какие-то особые социальные отношения, например, что девушек в грязной одежде не будут приглашать парни, или что-нибудь другое - я не знаю; Вам пришлось бы впутаться так или иначе в какой-то другой ход мысли и разобраться, потому что это высоко абстрактный принцип. И только тогда Вы смогли бы обучить их чему-нибудь относительно стирки белья. Вы научили их, что стирать белье необходимо, теперь Вы могли бы научить их, как это делать. Если они не знают, что необходимо стирать белье, то как, исходя из здравого смысла, Вы можете научить их делать это?
Может, Вы думаете, чтобы столкнуться с подобной ситуацией, нам надо ехать к туземцам Южной Африки или островов Уоллаби? Ничего подобного! Вот Вы приходите в Хартфорд Армз Корпорейшн и видите, как-то работает там на каком-то металлообрабатывающем станке и этот станок все время выходит из строя; так или иначе, он просто не работает как следует.
Так вот как Вы устанавливаете отсутствующий принцип. Если что-то плохо действует, это значит, что отсутствует принцип или отсутствует цель. Если плохо работает техника, возможны две причины: или машина была плохо сделана с самого начала, или машина используется не в тех целях, для которых она была предназначена. Это интересно, потому что на каждом шагу мы встречаем людей, которые испытывают трудности с техникой из-за того, что используют ее не в тех целях, для которых она создана.
Предположим, Вы могли бы уволить или понизить зарплату человеку за то, что он использует машину не по назначению. Вы могли бы дать ему представление о том, что вещи имеют свое предназначение. Это может быть тот самый абстрактный принцип: что вещи имеют свое предназначение. Ясно? Я имею в виду, что стул делается для того, чтобы на нем сидеть. Намерение человека, сделавшего стул, состояло в том, чтобы произвести что-то, на чем можно сидеть. Тот, кто спроектировал стул, предназначал его для сидения. Но смотрите, какое множество людей полагает, что стулья - это то, но что Вы кладете ноги, стулья - это то, на что Вы развешиваете одежду, стулья - это то, что используется для украшения, - ведь по всем штатам Новой Англии стулья используются для украшения гостиных, а не для того, чтобы на них сидеть. Вы поняли мысль? Я имею в виду использование по назначению, а не просто использование.
Так и наш рабочий, парень, работающий на металлообрабатывающем станке, может вообще не иметь ясного представления о предназначении. Он просто дергает рычаги, потом Вы подходите, смотрите на рычаг: "За какой следующий рычаг ты дергаешь?" Он может выучить, за какой следующий рычаг надо дергать, а потом время от времени дергает не за тот рычаг.
А Вы говорите: "Подождите минуту. Подождите минуту. Смотри - сначала ты дергаешь за первый рычаг, потом за второй, потом за третий."
И он говорит: "Все понял. Это легко, ерунда".
Итак, он дергает первый рычаг, потом третий, потом второй. Машина скрежещет! Бумс! Грохочет здоровенная стиральная болванка! И поломка! На вал становится новый резец. Это происходит каждые несколько дней.
Человек не понимает, что перед ним машина. Машина не используется в соответствии с целью; он не знает, что делается на заводе; он не знает, что он часть производственной линии и принимает участие в изготовлении продукта. Он не знает, что существует завод. Он не знает, что он работает.
Можете сами дальше перечислять, чего он не знает; и в самом деле, если Вы придете и просто будете учить его: "Первый, второй, третий", - будете этим какое-то время заниматься, и наконец скажите: "Вот, необходимо дергать за рычаги по порядку, чтобы управлять машиной", - Вы окажетесь там же, где начали. Вы могли научить его этому, но Вы ничему не научили. Так почему Вы его ничему не научили? Потому что это не реально. Машина не имеет предназначения; она используется для достижения цели; у него нет намерений и целей, чтобы управлять машиной. Деятельность должна быть завершенной деятельностью; на все должен быть свой резон; работа машины должна так или иначе сочетаться с другими процессами; связи между машиной и заводом, машиной и другими машинами, машиной и сырьем, машиной и конечным продуктом - все это должно быть более или менее упорядочено.
Ладно. Так что Вы создаете? Насколько основательна Ваша деятельность?
Начните с пункта, который будет соответствовать его уровню и обеспечит соглашение, и с действия, которое должно быть полезно и которому следует обучить. Определите, что это за уровень и начните с него.
Благодарю Вас.