Спасибо.
Отлично. Что у нас тут есть? Есть какая-то дата?
Аудитория: второе июля.
Второе июля. Дата есть. Отлично.
Речь пойдет об О/В обновленных и пересмотренных.
Итак, эта лекция читается вопреки тому пресловутому факту, что очень немногие саентологи когда-либо стараются влезать глубоко точно в то, “что было сделано”. Она читается вопреки тому, что это известно. Ан то есть хорошая причина: для того, чтобы что-то сделать для кого-то, необходимо иметь линию общения с этим человеком.
Линии общения зависят от реальности, общения и аффинити. И когда индивидуум слишком требователен, то у аффинити появляется небольшая склонность к провалу. А саентолог очень опасается разрушить эту линию аффинити со своим преклиром, и он настолько не хочет разрушать эту линию аффинити со своим преклиром, и никогда, соответственно, не доходит до второй стадии процессинга.
Процессинг происходит в две стадии: первая — войти в общение тем, кому вы собираетесь проводить процессинг. Это номер один. А номер два — сделать для него что-то. И многие преклиры ходят и просто светятся от восторга от своего одитора, когда этот одитор совершенно ничего для них не сделал. Все, что произошло — с этим преклиром была налажена мощная линия общения. И это настолько ново, необыкновенно и странно для преклира, что он приходит к суждению, что произошло нечто чудесное. Да, действительно, произошло нечто чудесное, но в данном конкретном случае одитор абсолютно пренебрег тем, для чего он с самого начала строил эту линию.
Он с самого начала строил эту линию для того, чтобы что-то сделать для этого преклира. И он довольно часто ошибочно принимает факт формирования такой линии и реакцию преклира на это за то, что он что-то сделал для этого преклира.
Здесь есть две стадии — это 1) сформировать линию общения и 2) сделать что-то для преклира. Это две совершенно отличающиеся стадии. Это что-то типа действий “войти в автобус” и “поехать на автобусе”. Ясно? Тут две стадии: вы входите в автобус, и потом вы едете. Если вы не едете, то вы никуда не попадаете.
Большое количество одиторов застревает на первом моменте, на вхождении в автобус, то есть на установлении линии общения с преклиром, и потом никуда не движутся. Вы видите это? И когда одитинг терпит поражение в больших масштабах, вы говорите: “Ну, у Мэми Глютц люмбозис — мы скоро составим список саентологических болезней, а это одна из них; у Мэми Глютц люмбозис, и она любит своего одитора, но только у нее все равно люмбозис”.
Точное описание того, что здесь произошло: просто одитор построил свою линию общения с этим преклиром — действительно совершил этот подвиг, вхождение с ним в общение — это очень тонкое дело и требует немалых затрат. Это просто нечто: быть способным вступить в общение с человеческим существом, с которым до того никогда не общались. Это просто поразительно. И это настолько поразительно, что для некоторых становится полным содержанием всей Саентологии. Но вы понимаете, это ведь только вхождение в автобус. Теперь надо куда-то отправляться.
Каким образом мы поедем куда-то? Ну, на самом деле, любое расстройство, которое есть у индивидуума, весьма тонко сбалансировано; оно настолько тонко сбалансировано, что это практически невозможно поддерживать в этом состоянии. Вот вы смотрите на этого парня. Он сидит в инвалидном кресле. И вы говорите про себя: “Каким образом он удерживает себя в этом кресле?”. И вы думаете: “Н-да, вытащить его из этого кресле будет весьма нелегкой задачей”. О, нет, нет! Очень трудно оставаться в этом инвалидном кресле! Вот что трудно. Если вы не научитесь придерживаться этой обратной точки зрения, то у вас будут большие проблемы с психосоматиками и подобными вещами, особенно со странностями, в большей степени, психосоматики для этого не особенно хороший пример. Странности того или иного рода — это гораздо лучший пример, потому что они пропадают просто на раз.
Этот индивидуум совершенно уверен в том, что “лошади спят в кровати”. И вы еще не видите, какие затраты требуются для того, чтобы поддерживать это суждение. Оно основывается на столь скользкой логике, что стоит там сломаться хоть одной крохотной шестеренке, как происходит крушение. Другими словами, оставаться ненормальным довольно трудно. Выздороветь вовсе нетрудно, а вот оставаться ненормальным довольно трудно. Парню приходится вкалывать ради этого. Вы увидите странный блеск в глазах человека, рано или поздно, когда вы подходите непосредственно к этому, и вы увидите, как преклир внезапно начнет отклоняться в сторону с редким упрямством, как только вы начнете подходить слишком близко к этому кусочку ненормальности.
Предположим, мы бы просто построили эту линию общения, и потом просто успокоились на этом — просто успокоились на этом и не стали бы беспокоиться по поводу этих больших сложностей и этого жуткого моря аберраций. Ничего подобного мы не делаем. Мы просто говорим: “Что разумного в том, что ты делаешь?” и “Почему это разумно?”. И вы знаете, кейс этого парня просто развалится на куски прямо на ваших глазах. Именно в этом направлении я и приглашаю вас посмотреть, потому что этот путь нехожен. Он девственен. Дикая природа. Лес в его первородном состоянии.
Понимаете, эта линия общения ценна только в той степени, в которой она позволяет вам ходить вашими большими грязными ногами посреди всего этого болота. И если ваша линия общения очень хорошая и гладкая, если ваша дисциплина одитинга совершенна — понимаете, то тогда вы можете ходить по этим диким джунглям, которые он именует “своими идеями”.
И если ваш набег на эту область состоит просто-напросто из “Что разумного в том, что ты делаешь?” и “Почему это разумно?”, ничего более важного или более широкомасштабного, и при этом вы сохраните линию общения и аффинити с преклиром — сделаете это с совершенной дисциплиной — то вы пронаблюдаете крушение большего количества аберраций на квадратный дюйм, чем вы могли предполагать имеющимся в существовании. Понимаете? Вот что я имею в виду, когда веду речь о том, что вы должны что-то сделать для преклира.
Понимаете, я говорю вам: “Одитируйте хорошо. Имейте совершенную дисциплину. Соблюдайте цикл общения. Не разрывайте АРО с преклиром. Доводите циклы действия до завершения”. Понимаете? Все это. Ну, это просто введение в — . Понимаете, дисциплина Саентологии дает возможность сделать все это. И одна из причин того, почему другие науки об уме ничего не достигают и никогда никого не достигают, состоит в том, что они просто не умеют ни с кем общаться, понимаете?
Так что эта дисциплина важна. Это ступени, которые ведут к лестнице. Если вы не можете добраться до двери, вы не можете сделать ничего. Понимаете? Так что тут имеется две стадии, две стадии. Вы тщательно завершаете циклы общения и все такое. И я признаюсь, что иногда я теряю с вами терпение, потому что я просто стараюсь научить вас тому, как общаться с человеком таким образом, чтобы можно было что-то для него сделать, понимаете? И я иногда вижу, что все ваше внимание в гигантской степени уходит на то, что вы просто общаетесь с ним. Понимаете, вот — и применяете это как единственное средство. Я по этому поводу немного расстраиваюсь.
Потому что это похоже на что-то вроде той ситуации, когда вы пытаетесь выучить парня на актера, понимаете? Что-то вроде этого, и вы все улаживаете в плане макияжа, понимаете, и вот он стоит, надев на спину крылья, и воображает, что он играет роль — в то время как он просто стоит как идиот.
Так что вся эта совершенная дисциплина, о которой мы говорим: совершенный цикл общения, совершенный облик одитора, совершенная работа с Э-метром, все эти вещи предназначены только для того, чтобы привести вас в состояние, котором вы можете что-то сделать для человека. И по причине того, что это так ново, так странно и непривычно, так неслыханно в этой вселенной, это выглядит так поразительно, что можно сказать: “Вот, это одитинг, это процессинг, это он. Это конечный продукт”.
Дорогие мои, это похоже на конечный продукт не больше, чем пакетик “Педигри”! Я имею в виду, что он все еще лежит в пакете. А его надо съесть, понимаете? Разница такая же, как между чтением рецепта вслух и приготовлением пищи.
Так что когда вы действительно медленно усваиваете дисциплину, когда вы — когда вы действительно медленно усваиваете цикл общения, когда вы не понимаете сути и так далее, то вы на самом деле просто находитесь еще в девяти милях от представления, понимаете? Вы еще даже не пришли на него. Ясно?
Вы стремитесь к способности одитировать совершенно. Под этим мы имеем в виду поддержание цикла общения; способность подойти к преклиру; способность говорить с преклиром; способность поддерживать АРО; способность получать от преклира ответы на свои вопросы; способность снимать показания Э-метра; способность получать реакции; способность делать это; способность делать то; способность делать все эти мелочи, понимаете? Все это должно быть отточено до изящества, потому что линию общения с человеком вообще построить трудно. Все это должно присутствовать, и все это должно быть совершенно. Но если все это присутствует и все это совершенно, то тогда нам надо проводить с человеком процессинг. Тогда нам надо проводить с человеком процессинг. И все это выглядит настолько ценным, что вы можете по ошибке принять это за процессинг.
Я даю вам здесь как бы некоторого рода точку входа — если все ваши циклы совершенны, если вы способны сидеть там и конфронтировать этого преклира, вести отчеты одитинга и выполнять все эти другие многочисленные действия, при этом улыбаться и не обрывать его общения — если вы способны выполнять все эти многочисленные действия, то теперь надо выяснить, что вы должны делать. Потому что есть что-то, ради чего вы все это имеете.
Ну, на Уровне VI это все очень просто. Вы проходите МПЦ. Но это делание чего-то для кого-то. Попытайтесь когда-нибудь проходить МПЦ при отсутствии совершенства всех этих других факторов. Это невозможно. Но давайте опустимся на более низкий уровень. Что вы можете сделать для человека, если вы совершенный одитор с точки зрения одиторских приемов, облика и работы с человеком? Что вы можете сделать? Вот горящий вопрос: что вы можете сделать?
У нас зачастую все это рассматривается задом наперед. Мы часто обучали людей тому, что они могут что-то сделать для других, а они просто не могли войти с ними в общение. Вследствие этого возникали провалы в процессинге.
Вот наиболее элементарная процедура — наиболее элементарная процедура: “Что разумного в том, что ты делаешь?” и “Почему это разумно?”. Это совершенно элементарная процедура, и парень просто рот откроет от удивления.
И скажет: “О, нет!”, понимаете? Потому что это очень трудно поддерживать, ибо это неразумно. Нужно здорово попотеть над тем, чтобы удерживать что-то в таком странном перекошенном положении. “Лошади спят в кроватях”.
Отлично, вы говорите: “Что разумного — что разумного в том, что ты делаешь?” и “Почему это разумно?”, или какой-то подобный вопрос.
И парень говорит: “Ну, я полагаю, что лошади спят в кроватях. Это разумно”.
“Отлично, а почему это разумно?”.
“Ну… хе, это просто дурь!”. Понимаете?
На самом деле вам и не придется делать что-то большее. Понимаете? Самое ужасное в этом всем — это то, что это так просто, но вы все равно продолжаете искать какое-то чудо. А вашим чудом было просто установление общения с этим человеком. Все остальное сделать довольно просто. Все, что вам для этого необходимо — оставаться в общении с этим человеком, пока вы делаете это, и осознавать, что все эти гигантские булыжники в его черепе, уравновешены самым поразительным образом на остриях булавок. И вам только надо сделать фуу, типа того, и все это просто сделает Бахххх, развалится! Но если вы не в общении с этим человеком, то он воспримет это как обвиняющее действие; он попытается оправдать подобное мышление; он постарается улучшить свой имидж в ваших глазах; он попытается, сидя в преклирском кресле, создать вам какую-то маску, приемлемую в обществе; он попытается удержать свой статус. То и дело я вижу кучку преклиров, которые радостно перескакивают на что-то другое, потому что “только нормальные люди могут это проходить”, понимаете, “а ненормальные проходят что-то другое”.
Все немедленно начнут придерживаться того же самого расчета, так что им никогда не придется проходить что-то “ненормальное”. Я могу немедленно прийти к выводу о том, что их одиторы не находятся с ними в общении, и что сама дисциплина одитинга была нарушена, потому что преклир пытается оправдаться и удержать — удержать собственный статус. То есть он, должно быть, защищается, играя против одитора. И такой одитор не может быть с ним в общении, понимаете?
И мы снова непосредственно возвращаемся к основам: “Почему одитор не наладил общение с преклиром с самого начала?”. С самого начала вы налаживаете общение с преклиром, соблюдая соответствующую саентологическую дисциплину. Это не какой-то трюк. Это рассчитано — раз, два, три, четыре. Вы садитесь, начинаете сессию, говорите с человеком, начинаете работать с преклиром и начинаете справляться с его проблемами, и так далее; и вы выполняете это, завершая свои циклы общения, не обрезая его общение, посредством тех или иных приемов — делаете именно то, чему вас учат на ТУ. И вы увидите, что вы находитесь в общении с преклиром. А когда вы терпите поражение, и преклир начинает удерживать свой статус, то это означает, что вы вошли в общение с ним, и потом так ничего для него и не сделали.
Если, войдя в общение, вы ничего для этого человека потом не сделаете, то, конечно, вы потеряете вашу линию общения, потому что обрушивается Р-фактор. Его мнение о вас понижается, и вы теряете общение с ним. Понятно? Вы можете войти в общение с этим человеком, и потом ничего для него не сделать; Р-фактор о причине того, зачем вы устанавливаете общение с этим человеком, обрушивается, и он делает это вместе с вами. Вы говорите: “Ну вот, я в общении с этим человеком. Что я теперь должен делать?”. Вы выходите из общения с человеком, и получается, что вы просто ходите по кругу, сначала к человеку, потом от человека. Ясно?
После того, как это произошло, человек попадает в состояние защищающегося, удерживающего статус, недоумевающего, для чего с ним проводят процессинг и — понимаете, его начинают волновать все эти вопросы.
Для этого теперь требуется процесс. Теперь вы должны сделать что-то для человека, и для этого требуется процесс. Но для этого требуется также и понимание того, что такое процесс. А процесс — это просто сочетание умственных механизмов, которые при рассмотрении пропадают. Весь одитинг — это негативные достижения, вы никогда и ничего не добавляете к кейсу. Весь одитинг направлен на отнимание, при котором вы воспринимаете кейс как есть, и не более того. вот вы говорите: “Отлично, что, по твоему мнению, разумно?”.
Парень говорит: “Лошади спят в кроватях. Ах — ! Эй, это неразумно”. Озарение. Общая продолжительность процесса — вы ее видели.
Вы на самом деле получите большой срыв или что-то типа того на вашем Э-метре — это будет большой срыв на вашем Э-метре. Теперь вы пытаетесь получить больше действия ручки тона на том факте, что “лошади спят в кроватях”. И вы ничего не получаете. Процесс сглажен.
Для того, чтобы знать, когда процесс сглажен, требуется чувствительность. Вы можете недоодитировать и переодитировать. Вы можете пытаться выжать это действие ручки тона их того, в чем его не осталось, и можете отойти и оставить то, в чем осталось еще много действия ручки тона. Вы можете попасть в любое из этих положений. Но требуется наблюдение преклира, и только это ответит на следующий вопрос: Сделали ли вы что-то для этого преклира? Еще раз, вам нужно ответить только на один вопрос: Сделали ли вы что-то для этого преклира?
Если вы что-то сделали для этого преклира, то вы не получите на этом больше действия ручки тона. Итак, это становится — становится элементарно, понимаете? Мы делим это на 1) и 2). Итак, 1) это дисциплина одитинга, а 2) это делание чего-то для преклира. Если вы сделали что-то для преклира, то вы получили на этом действие ручки тона. Если вы получаете на чем-то действие ручки тона, то это, собственно, даже не означает, что вы делаете что-то в буквальном смысле этого слова. Это становится — видите, я уже начинаю добивать и так убитую лошадь — вот, понимаете, все не настолько сложно. Это проще, чем кто-либо может себе вообразить.
Вы спрашиваете преклира: “Что разумно?”.
“Ну”, — говорите вы, — “О, ну, это — да, психиатрия, психоанализ, конгрессмены, выборы и правительства. Они все разумны, и что-то разумно, и что-то еще разумно, и так далее и так далее, и все это разумнее не бывает просто”. А теперь давайте посмотрим на преклира. Сделали ли вы что-то для него не этот момент? Самое интересное, что ваша ручка тона все это время будет двигаться. Понимаете, мы еще ничего особенного для этого преклира на самом деле не сделали. Он продолжает, он говорит: “Ну, мой прежний учитель был разумен. Мой прежний учитель часто повторял мне, что в этом мире я не добьюсь никакого успеха, и он был прав.
И он был разумен”.
И вы продолжаете все еще получать действие ручки тона, понимаете? “И он был — я не знаю”.
“Был он разумен или нет?”.
“Я не знаю. Знаешь, я кое-чего в этой жизни все-таки добился. Не хочешь ли ты сказать, что я мог терпеть неудачи из-за того, что он был так уверен, что это со мной случится? Уффф, это просто какая-то ерунда. Слушай, а ведь он был просто паршивой задницей! Мне кажется, что он был просто тупицей. Откуда ему было знать, что у меня ничего не получится в этой жизни? Дурак. Не думаю я, что он был разумен. Не, этого просто не могло быть. Это было совсем, совсем неразумно. Вот — слушай, вот почему я терпел неудачи всю жизнь! Потому что он был совершенно в этом уверен. А я-то всегда думал, что он такой разу — … Вот ведь черт меня побери, а?”.
Примерно в этот момент ваше действие РТ сделает бззп, бззп, ззп, туп — буп, и больше вы его не увидите.
И вот вы, кретин, не заметив этого… Нет, мне следует быть вежливым, я принял максиму “Всегда будь вежливым с тем, кто стремится что-то изучить”, понимаете? Вы не замечаете, что этот ответ к вам попал. Вы что-то для него сделали. И теперь вы начинаете разгоняться для того, чтобы что-то для него сделать. Весьма неуместно, понимаете?
Вы можете продолжать какой-то другой процесс или поработать в другой области или по другому направлению, то вы с чем-то справились, и что-то сделали. И если вы продолжите работать с этой одной вещью, которая у него есть сейчас — по которой вы что-то сделали для него, то ваше действие РТ пропадет, и преклир начнет на вас обижаться. Пропадет не только ваше действие РТ, но и ваша линия общения.
Теперь давайте попробуем давить на него. “Что насчет этого прежнего учителя?”. У него уже было озарение, понимаете? Вау! Понимаете, “Что насчет этого прежнего учителя? Когда ты с ним был знаком? Есть ли у тебя какие-либо оверты против него?”, и так далее. Обратите внимание на вашу РТ. Она стоит на месте. Вы не рестимулируете преклира. Вы видели этот фактор отключения-дестимуляции прямо перед вашими глазами. Вы что-то сделали для преклира.
А теперь послушайте меня внимательно: суть состоит просто в том, сделали вы что-либо для этого преклира или нет. И по любому конкретному предмету, когда вы что-то сделаете для преклира, ваше действие РТ в этой зоне и области прекратится. Пока вы делаете что-то для преклира, если там есть какое-то действие РТ, в этой области, то вы его получите. Но рано или поздно вы дойдете до момента, когда вы уже что-то сделали для этого преклира, понимаете? Ваше действие РТ есть мерило того, что вы что-то делаете для этого преклира, понимаете? Оно говорит вам о том, что там для преклира можно что-то сделать, и действие РТ будет продолжаться вплоть до того момента, когда вы что-то сделали для преклира — здесь намеренно стоит в прошлом времени.
Итак, вы собрались получить еще больше действия РТ на этом старом добром учителе. Однако дело не выгорит. Это уже прошлое. Так! Для сохранения линии общения требуется дисциплина одитора. Он должен оставаться в общении с преклиром. Его циклы должны быть совершенны. Он не может отвлекать внимание преклира на РТ. “Я сейчас не получаю никакого действия ручки тона”. Это означает прерывание общения преклира, понимаете? Никаким образом его не поддерживает. Вы отвлечете этим преклира от его собственных зон и областей. Так что не надо направлять его внимание вовне сессии, понимаете? Продолжайте его движение; сохраняйте эту линию общения. Следующее требование — сделать что-то для преклира; сделать что-то продуктивное; использовать линию общения. Теперь, когда у вас в руках телефонная трубка, говорите, ради бога! Понимаете? Нет ничего более идиотского, чем получение телефонного звонка с другой стороны Атлантики, при котором на том конце вы услышите только молчание.
Они вам позвонили — у меня был такой случай примерно, примерно месяц-два назад, и человек на другом конце линии на самом деле стоял, держа в руках соединившийся аппарат, и ничего не говорил. Несомненно, он собирался что-то сказать, но у него это совершенно выпало из памяти к тому моменту, когда он наконец прозвонился.
И многие одиторы, которые не получают с преклирами результатов, просто сидят там с телефоном в руке, ничего не говоря, понимаете? Вот он наладил все линии: “Алло, алло, ты там?”.
“О, да. Я здесь”, — яркий и радостный отклик.
“Ох-хо”. Понимаете? Слишком ошеломлен для того, чтобы что-то сказать преклиру. И приходится снова заниматься налаживанием линии общения. Самое лучшее, что можно сделать — позвонить на центральный узел и выяснить, на самом ли деле мы получили звонок к преклиру. Выяснить, был или правилен номер, в конце концов. Позвонить оператору расчетов и выяснить, сколько это вообще стоит.
Улавливаете? Вы видите, можно подойти — можно подойти прямо до этого критического момента, и потом помереть на полпути. Вы начнете получать действие ручки тона на преклире и так и не довести это дело до конца. Эта штука вдруг раз — и сделает большое падение. Он что-то скажет о — ну, давайте рассмотрим маленький странный процесс: “Что разумно?”.
И он говорит: “Ну, самым разумным на свете человеком, с которым я когда-либо был знаком, был мой старый инструктор”.
Вжжж. Вы получаете какое-то действие ручки тона. Вы делаете вот тут отметку. “Инструктор”, это дало действие ручки тона, и так далее, и так далее. И “Что там за вопрос-то? Разумно. Разумно. Что значит “разумно”? Разумно ли само слово “разумно”?” И так далее. Нет никакого действия ручки тона.
И вы говорите (Ну посмотрите, там же было какое-то действие ручки тона, когда он рассказывал о “старом инструкторе”): “Ты сказал что-то о разумности старого инструктора”.
“О, да! Оу, это был страшно разумный человек”. Еще РТ, ага?
“И ты принял некоторые его взгляды или что-то такое?”.
“О да, вся моя жизнь прошла в соответствии с его взглядами”, — понимаете? Начинается большая РТ. Мы идем в этом направлении и внезапно выясняется, что он предсказывал все неудачи преклира. Преклир внезапно принимает это в штыки. Вы наблюдаете большую реакцию, и потом еще большую реакцию, большую реакцию, большую реакцию, и потом вдруг у преклира возникает озарение: “Может, именно поэтому я всю жизнь терплю неудачи. Я же — блау-оу-оуох”. Ага? “Да! Этот парень был кретином. Он вовсе не был разумен. Ха! Представь только!”. Как раз перед этим возникает гигантское действие РТ. И если вы внимательно слушаете этого парня, то вы больше не будете ждать ни единого звука от этого преклира. Вы больше не будете ждать ни единого звука от этого преклира, ничего. Это умерло. Это ушло. Это устарело, как вчерашняя программа ТВ.
Понимаете, вот где ручка тона дает вам ключ. И если бы я учил вас чисто механически, то я бы просто сказал так: идите вперед, убедитесь, что там ничего не сглажено, но на самом деле ваша линия общения находится в постоянной опасности в течение того периода времени, пока вы пытаетесь раскопать, есть ли тут еще что-то или нет. Ваша линия общения в опасности. Вы можете ненароком погубить весь коммутатор.
“Эй, черт побери, я тебе сказал! У меня было озарение, понимаете? Я уже сказал тебе! Сколько — сколько раз мне это нужно повторять?”.
Понимаете, вот что происходит с вашей линией общения, ясно? И через некоторое время вы улавливаете суть. Вы скажете: “Слушай, мы же просто так выдергиваем провода из коммутатора. Мы все портим”. И прекратите это делать.
В действительности, если вы большой большой мастер, то вы будете проводить процесс, который циклически производит подобного рода явления просто с помощью общего вопроса, так что вам не приходится допускать эту конкретную ошибку. Вам не нужно будет создавать тот кусок суждения, который я вам предоставил, постоянно.
Мне потребовалось большое время — на самом деле, как одитору — для того чтобы научиться, когда надо заканчивать работу с преклиром. Когда надо заканчивать работу с предметом. И в конце концов я стал крут, настроился на марсианскую волну и довел это дело до момента, когда это сгладилось. Я просто научился видеть, когда это было сглажено. И когда, если бы я продолжил работать с этим хоть еще немного, я попал бы в неприятности: когда я уже сделал что-то для преклира и при попытке двигаться в том же направлении я ставил бы в опасность свою линию общения. Я достиг состояния, в котором я мог мгновенно делать суждение об этом. Преклир счастлив, действие ручки тона увеличивается с каждой сессией, все катится вперед просто со звоном.
Но позвольте мне отметить, что это очень любопытный момент. Я был бы очень счастлив научить вас этому. Но я опасаюсь, что этому можно научиться только посредством собственного наблюдения. Вы обучаетесь этому на Уровне VI; нет ничего мертвее мертвого пункта. Как только оттуда выскочил джин, там больше нет никакого действия ручки тона. Если там есть еще какое-то озарение, еще какие-либо показания, да, да, вы можете его получить. Но через некоторое время вы как одитор развиваете чувствительность. Вы знаете, когда джин ушел. И вы знаете, что простое упоминание или ссылка на это может стать фатальной. Ваш преклир почувствует себя так, как будто его сунули лицом в грязь. Понимаете, еще хоть одно упоминание этого, и готово, ясно?
И вы начинаете получать тик-тики на стрелке, начинаются другие нежелательные явления, и если вы продолжите работать с этим: “Да, я не уверен, было показание на этом пункте или нет. Я в это время не успел глянуть на Э-метр”. (Если вы хотите получить разрыв АРО с преклиром, то непременно обратите его внимание на Э-метр.) “Я не успел глянуть на Э-метр, так что не могу сказать наверняка, было там показание или нет. Но я ведь — я ведь должен видеть показание, прежде чем понять, надо продолжать или нет, вдруг я что-то упустил”. Это просто одна из самых расчудесных ситуаций для создания разрыва АРО, которые только можно соорудить, и тем не менее — наиболее распространенная.
Давайте рассмотрим ту же самую ситуацию. На этом старом инструкторе имелось такое-то количество заряда, или что-то типа того. вот именно такое вот количество заряда. Вы получили это! Он не был пунктом. Это просто был лок того или иного рода. Но черт побери, вы получили срыв. Вы просто видели, как это рвануло; преклир преобразовался прямо на ваших глазах. Вот момент для разгрузки; вот момент, когда надо смахнуть с этого товарняка, упасть на гравий и искать другой. Вовсе необязательно менять процесс, но определенно не стоит давить на этого парня в том же направлении, которое только что давало вам РТ.
Теперь вы можете спросить его — но есть способы задавания вопросов одитинга, которые являются частью этой линии общения. Есть способ аннулировать все, о чем вы только что говорили, задав при этом тот самый вопрос, что был. Понимаете? Что-то типа “Ну хорошо, об этом мы позаботились. Ты все это получил. Хорошо. Хорошо, я рад, что мы получили — и закончили с этим. Хорошо, теперь давайте вернемся к исходному процессу. Что разумно?”.
Улавливаете? Есть то, что может сделать одитор. Он не обязан произносить все то, что я только что сказал, но именно таким образом он создает атмосферу. Понимаете, он дает подтверждение идее: “О, этот старый наставник, что у тебя был. Да. Хорошо, ну, мы это получили, хорошо. Мы это получили. Давай…”, и так далее. Вы даже делаете небольшое движение по перечеркиванию всего этого, знаете? И “Хорошо, теперь мы возвращаемся к исходному процессу. Окей?”.
Вот, видите? Теперь мы задаем тот же самый вопрос одитинга, говорим: “Что разумно?”. Но он, очевидно, понимает, что теперь это направлено к какой-то совершенно другой области ума, и что вы переместились. Вы все еще делаете что-то для преклира. Улавливаете?
Так что есть вхождение в автобус, и потом отбытие в этом автобусе в каком-то направлении. И вы можете сделаться совершенным мастером в дисциплине одитинга, в движениях и так далее — и вы на самом деле должны быть совершенным мастером в любом случае, прежде чем вы сможете доиться чего-то еще — и никогда не провести его ни на долю миллиметра никуда, и при этом иметь множество преклиров, абсолютно в вас влюбленных, которые за вас я не знаю что готовы отдать, и при этом у всех них останется их люмбозис. И вы скажете: “Что же такое, черт побери, со мной не так? Что за страшная катастрофа перед моими глазами?”.
Все просто отлично, за исключением того, что вы ничего не делаете для этого преклира. Вы доходите прямо до этого момента, входите в автобус, но так и не отъезжаете в нем никуда, так ничего и не делаете. Вот вся тайна одитинга. Он происходит в два шага.
Конечно, на Уровне VI, вы не успеваете назвать это, а оно уже делает бум, и на этом все заканчивается. Там, конечно, заранее предсказано, где будет заряд, вы знаете, с какой стороны громыхнет, и все такое. Так что вы говорите: “Тут совсем другое дело”. Нет, на самом деле тут никакого отличия нет. Более мастерский одитинг находится ниже — находится ниже IV. Понимаете, вы должны быть мастером. Есть различные способы задавания того же самого вопроса, которые заставят преклира невольно подумать, что его ответ не был принят.
Я уверен, что каждый из нас в тот или иной момент сталкивался с этой неприятностью. Мы повторяли вопрос одитинга, а преклир думал, что обесценивается его озарение. И потом, для того чтобы доказать ему, что его озарение было принято, мы достигали сохранения нашей линии общения диким изменением процесса, который не был сглажен в общем. Это один из наиболее вопиющих примеров, и при этом наиболее распространенная причина того, почему одиторы проводят множество процессов. Они не овладели приемом убеждения преклира в том, что его озарение было принято, что работа с определенной зоной или областью закончена, и что при проведении процесса теперь ожидается, что работа будет производиться с другой зоной или областью. Направление внимания при этом перемещается.
Вы можете делать совершенно поразительные вещи с направлением внимания. Вы можете преувеличить это в страшной степени. преклир говорит: “О, о, да! Да. Да, да, да. Понимаешь, ты спросил меня о разумном. О, да. Учебники. Да. Хо-хо-хо-хо-хо!”. Вы видите большой срыв.
И вы говорите: “Что насчет учебников?”.
“О, ну, боже мой, все говорят, будто там есть что-то разумное, хотя никто не может узнать оттуда ничего разумного. Ха-ха!”.
Ушло, это РТ теперь ушло. Вы понимаете, что только до этого предела вам надо было двигаться. Теперь вы что-то сделали для преклира. Но в этот момент это не проявляется ни в чем в такой степени, что можно было бы прийти к этому выводу. Но как вы теперь убедите преклира в том, что следующий ваш вопрос одитинга будет направлен не на учебники? Есть грубые механизмы для выполнения этого.
“Хорошо. Мы поработали с учебниками. Итак, в какой-либо другой области или зоне, что разумно?”. Это просто прием топором. “Мы получили твое общение. Мы рассматриваем эту конкретную область или зону завершенной, и мы больше не задаем вам вопросов относительно этой области или зоны, потому что действие ручки тона на этом уже отработано. Теперь, задаем тот же самый вопрос одитинга, но адресуем его в некоторую другую область или зону ума, что разумно?”. Вот послание, которое вы помещаете посреди своей линии общения.
Вы можете сделать что-то совершенно жуткое с кейсами — жуткое, жуткое, жуткое. Просто невероятно, совершенно невероятно, что вы можете сделать с кейсами, направляя его в этой конкретной зоне на каком-то общем процессе. Это не проведение переменного процесса, это на самом деле не проведение Этоесть. Это просто завершенный метод проведения процесса с преклиром: проводить его до озарения; проводить его до озарения. И это на самом деле вовсе не ново. Это проведение преклира до озарения, но по тому же самому предмету.
И почти все поняли это “проводить его до озарения” как “изменить процесс, когда у преклира озарение”. На самом деле это довольно далеко от истины. Вы меняете предмет — предмет процесса на озарении. Вы не меняете процесс.
Ваш процесс может быть излишне специфичен. Это может быть суб-процесс. “Непосредственно около этого коврика, ты когда либо оставлял отпечаток подошвы?”. Понимаете? Этот вопрос одитинга настолько специфичен, что он в действительности превращается в суб-вопрос. А на самом деле вы хотите проработать с преклиром тот широкий вопрос, который вы уже установили, а проведение до озарения означает выбивание этих суб-озарений на нем. Вы берете что-то широкое, такое как “Что разумно?”. Ооооо, это широкий вопрос.
Теперь, конечно, “Оставлять отпечатки подошв на этом коврике — это разумно. Но я не знаю, почему это разумно”, — внезапно говорит он, — “похоже, нет вообще никакой причины, по которой я должен был бы оставлять отпечатки подошв.... понимаешь, как только я вижу вот такой коврик, как на меня наваливается желание оставить на нем отпечаток. Просто сумасшествие какое-то. Просто сумасшествие какое-то. Кажется, это Вэдсворт
“Хорошо, отлично”. Вы получили срыв. “Хорошо, это просто замечательно. Теперь, кроме этих отпечатков и так далее, которые мы только что обработали… Что разумно?”.
Вот так припарковали. Это просто как на самом деле мастерски работать по озарению. Если работать таким образом, то можно научиться работать хитрее лисы. Но я предупреждаю вас, что такого рода подход требует особой чувствительности со стороны одитора. Он должен постоянно задавать самому себе следующий вопрос: “Что я сделал для этого преклира?”.
Я часто проводил сессию одитинга до того момента, как мне удавалось что-то сделать для преклира. Особенно если работа делалась с преклиром с небольшим временным диапазоном внимания. [То есть с преклиром, который способен усидеть в сессии недолго. - п.п.] сессия продолжалась ровно столько, сколько требовалось преклиру для того, чтобы что-то сделать для этого преклира. Как это ни ужасно, иногда такие сессии растягивались на четыре-пять часов, и это когда мне казалось, что они должны были бы длиться по 15 минут. И это только по той причине, что нам приходилось так долго устанавливать цикл общения, необходимый для того, чтобы что-то сделать для преклира. Прежде чем приступать к готовке, нам приходилось попотеть над разжиганием. Понимаете?
Иногда вы начинаете задавать преклиру переменный вопрос, так и эдак, и замечаете, что его ответы уклончивы. Просто уклончивые ответы. И на основании этой уклончивости вы можете понять просто и полностью одну вещь: что ваша линия общения с этим преклиром каким-то образом провалилась.
Я приведу вам пример. Вы начинаете одитировать ребенка — вы начинаете одитировать ребенка по идее “Какие у тебя есть проблемы?”. Вы собираетесь провести этому малышу процессинг. И он там сидит и весьма уклончиво отвечает на вопросы. И отвечает на них как-то неохотно. Вы понимаете, что эта неохотность на самом деле вовсе не какой-то там висхолд, а что просто этот ребенок не хочет с вами разговаривать. И тогда вы вдруг осознаете, что процесс, который вас следовало бы провести — это “Что ты мне мог бы сказать?”.
Вы можете одитировать ребенка по каким-то совершенно фундаментальным вещам, типа “Какие у тебя есть проблемы?”, и ничего этим не достичь, потому что вы ничего не делаете для преклира; и вследствие этого вы получаете минимальное действие ручки тона и все такое. Ну, вы просто не установили линию общения с этим преклиром. Вы меняете передачу и задаете вопрос, который не имеет никакого отношения — скажем, этот ребенок болел, чувствует себя теперь плохо, его много чего беспокоит и все такое. И вы переходите к процессу типа “Что ты мне мог бы сказать?” и “Что ты предпочел бы мне не говорить?”. И вы думаете, что в этом есть множество механизмов, таких как висхолды, который этим устраняются и так далее. Но удивительно в этом то, что теперь у вас есть действие ручки тона, теперь у вас идет сессия, потому что вы ввели линию общения. Одновременно, вы также устраняете висхолды, и это что-то делает для преклира, одновременно с введением линии общения.
Подобный процесс может сбить вас с толку. Видите, отчего? Потому что в нем введение линии общения и делание чего-то для преклира происходит одновременно.
В Саентологии имеется великое множество процессов, которые вводят линию общения и одновременно делают что-то для преклира. Вследствие этого это разделение на введение линии общения и делание чего-то для преклира теряет ясность, потому что вы делаете и то и другое сразу. И потом вы начинаете получать подкрепление идее о том, что введение линии общения и есть делание чего-то для преклира. И вся суть снова оказывается потерянной. Несмотря на то, что вы на самом деле используете комбинацию, позволяющую одновременно добиться обеих целей, нельзя терять из вида тот факт, что имеется два действия, и тогда вы не допустите большого количества ошибок в этом направлении.
Но все это на самом деле лишь прелюдия к О/В, потому что О/В — это просто самый отличный и совершенный на свете компактно-переносный уничтожитель общения, который когда-либо имелся в руках одитора. Стоит одитору потерять АРО со своим преклиром раз или два, как он становится очень робким. И он начинает спрашивать; “У тебя есть оверты? Ты совершал оверты?”.
И преклир говорит: “Да. Ну, я думал о том, что люди плохо ко мне относятся, а на самом деле это был оверт — думать так о самом себе”.
И этот одитор говорит: “О, мы сняли большой оверт”, и так далее. И он продолжит делать это далее, далее, далее, далее, далее, далее, сплошные мотиваторы и критика, понимаете? И этот одитор никогда не ловит это, не бьет по этому, никогда ничего не предпринимает в этом отношении, и никогда этого не исправляет; и с преклиром ничего не происходит, и линия общения не улучшается, потому что преклир на самом деле работает с ложью. И все это заканчивается просто кучей мусора. Понимаете, мы просто никогда никуда не достигнем таким образом. Так что когда мы пускаемся в охоту за О/В, нам на самом деле предстоит довольно рискованное приключение.
Это непростой механизм, несмотря на то, что при правильной работе с ним он одновременно и вводит линию общения с преклиром, и делает что-то для преклира. Одитор защищает свою линию общения с преклиром — он защищает свою линию общения с преклиром, не задавая никаких беспокоящих вопросов. И это приводит к тому, что преклир сидит там с висхолдами в сессии в состоянии полуразрыва АРО, в то время как линия общения летит с грохотом за окно. Он никогда не надавливает с целью обнаружения одной из этих штучек. Он даже получает на Э-метре действительное показание, и не задать вопрос относительно этого, потому что не хочет рисковать своей линией общения. И это делает О/В непредсказуемыми.
Другой момент, из-за которого это дело становилось рискованным, состоит в том, что слово висхолд встречается в банке. И вам не следует использовать слово висхолд
Конечно, висхолд — это состояние вне АРО, это состояние вне АРО, и его на самом деле нельзя проходить соло. Вы можете взять процесс вне АРО и проходить его в различных сочетаниях с процессом АРО. Вы можете сказать: “Что ты сделал? Чего ты не делал?”. Вы можете сказать: “Что ты сказал? Чего ты не говорил?”. Вы можете сказать: “Что ты подумал? Чего ты не думал?”, или что-то вроде того. Опять же, слово думать — рискованное слово, потому что оно также встречается в банке. Но слово “делать”, к счастью, на самом деле в банке не встречается.
И я вам рассказывал о том, что О/В главнее банка. Это может привести вас к выводу о том, что когда вы прикончите банк, то у вас все еще останутся О/В. Нет, это не так. Они главнее в том смысле, что это отключит банк.
Теперь давайте посмотрим на это немного более близко и выясним, почему это отключает банк: потому что весь общий знаменатель банка, по сути, это “делание”. Это общий знаменатель всего реактивного банка. Иначе говоря, лок высокого порядка. Каждый, кто знаком с устройством банка, может посмотреть на это и уверенно сказать: “Хе-хе! Да, это правда”. Это просто лок высокого порядка, понимаете?
Это просто лок на всех частях реактивности. Но когда мы начинаем конкретизировать то, по отношению к чему это было сделано, мы ошибаемся, потому что так можно столкнуться с другим куском банка, понимаете? А обобщенный вопрос, или нарицательное или собственное имя вполне допустимы.
Мы обнаруживаем, что у нашего преклира есть проблема настоящего времени с Освальдом. Совершенно закономерно далее спросить: “Что ты сделал Освальду?”. Мы при этом не попадаем ни в какой банк, потому что Освальд не имеет никакого отношения к составляющим его основного реактивного банка. “Мужчины” — другое дело. Это может оказаться слишком близким попаданием. Но этот парень, Освальд; что мы сделали Освальду?
Теперь мы обнаружим, и это достаточно дико, что эта линия общения к Освальду была порвана вследствие оверта по отношению к Освальду, и вследствие этого, мы не можем общаться с Освальдом.
Проблема настоящего времени также создается неудачей в завершении общения. На самом деле тут есть кое-что достойное бумаги. Об этом, кажется, я вам не рассказывал. Мне это было известно в течение долгого времени, но полагаю, я просто упустил случай упомянуть об этом. Может, я и говорил об этом где-то, но я сомневаюсь. Проблема настоящего времени может возникнуть из-за неудачи в завершении цикла общения. Это настолько легко, что если вашего преклира в начале сессии спросить: “Есть ли какое-то общение, которое ты не завершил?”, — то он выдаст вам несколько, и перестанет давать показания на проблеме настоящего времени [на стрелке Э-метра]. Это другой способ обработки ПНВ. Они при этом просто пропадают.
Но на самом деле вы и так не стремитесь стереть ПНВ. Вы только пытаетесь убрать их с дороги, так чтобы вы могли кого-то одитировать. В рудиментах вы никогда не занимаетесь стиранием. В действительности, сейчас вы ничего не стираете до Уровня VI. То есть ваши действия на самом деле дестимулируют, и этот вопрос сам по себе соответственным образом дестимулирует преклира таким образом, чтобы его можно было одитировать. Вы увидите, что только в крайне редких случаях вам не удастся справиться с проблемой настоящего времени при использовании этого вопроса. Конечно, проблема при этом может все еще оставаться, однако давление с ее стороны пропадает.
Вот преклир говорит: “У меня есть ПНВ”.
Вы говорите: “Ага, а какое общение тебе не удалось завершить по отношению к этому, или какое общение ты не завершил?”.
И преклир говорит: “Брроу, брроу, брроу, брроу, брроу, брроу”, и на этом все, и вы больше не получите никаких показаний на ПНВ. Это совершенно нормальный опыт.
Итак, причина, по которой он имеет ПНВ с этим людьми, и не завершил с ними общения, состоит в том, что он имеет оверты. Так мы получаем вторичное суждение о ПНВ. Вы никогда не заимеете ПНВ с тем, в отношении чего у вас нет оверта. Конечно, на самом деле это первичное соображение. Ваши ПНВ происходят из-за овертов. Если у вас есть оверт против телефонного столба, то у вас будет ПНВ с телефонным столбом, понимаете, типа того. Психосоматики сводятся к ПНВ, которые в свою очередь сводятся к овертам. Так что на самом деле вы даже могли бы таким образом стирать соматики, однако это довольно рискованное мероприятие. Потому что так можно легко загнать преклира в такие дебри, откуда трудно вытащить. Но в принципе вы можете работать с соматиками на основе того, что она должна иметь проблему настоящего времени. Понимаете? У этого парня люмбозис. Отлично. И тогда перед вашим мысленным взором немедленно открывается два пути.
Наименее рискованный из этих подходов, и наиболее быстрый для работы, состоит в том, что этот парень страдает от люмбозиса по причине — из-за блюмджума
“О, ну, это просто. У меня была назначена встреча в больнице, и ваф-ваф-саф-саф-наф, и у меня была назначена встреча в больнице. И я должен был пойти в аптеку и потом купить там одну штуку, и так далее. И я на самом деле рассказывал моей тете Мейзи о том, что блюмджум имеет очень хитрое устройство, насколько мне известно. И я не закончил писать письмо и — что? Эта соматика пропала. Что произошло?”. Преклир в этот момент может сильно растревожиться, потому что, очевидно, он не говорит ничего такого, что имеет непосредственное отношение к этому самому блюмджуму. Именно это я и имею в виду, когда рассказываю о том, как трудно сохранить люмбозис. Это так. Для этого надо постараться.
Итак, у нас имеется два подхода, не только этот один. Незаконченный цикл общения с или из-за “этого”; незаконченный цикл общения с или из-за объекта, который вы стремитесь обработать, который становится ПНВ. У парня проблемы со Службой Внутреннего Дохода
Отлично, простейшая зацепка — это незаконченный цикл общения, а вторая — это “сделать”.
Позвольте мне обратить ваше внимание на то, что это в точности соответствует тому раз-два, что я вам только что давал про одитора и преклира. Просто ум устроен таким образом.
Просто выправление линии общения — это нечто достаточно сенсационное. Это нечто достаточно сенсационное. Это на самом деле вовсе не завершает все, что надо завершить. Это просто сенсация. Лучший вопрос, который можно задать преклиру — вопрос, который можно задать преклиру для избавления от его ПНВ, это: “Какое общение тебе не удалось завершить по отношению к этому?”. С ним или по поводу него?
Вот он выдал вам проблему настоящего времени. “Проблему настоящего времени с женой”.
“Отлично. Какой цикл общения тебе не удалось завершить или ты не завершил (эта формулировка лучше) со своей женой или о своей жене? У?”. И это делает бзз — бзз — бзз, и в гигантском количестве случаев эта проблема как проблема просто испаряется. Но вы ничего особенного с этой проблемой еще пока не сделали, потому что вы просто работаете с этой двухшаговой системой. Вы на самом деле ничего не сделали с этой проблемой. Вы просто ее ослабили. Понимаете? Вы сделали с ней то, что позволит вам что-то сделать.
Но вы довольно часто обнаружите, что совершенно волшебным образом этого оказывается вполне достаточно для того, чтобы добиться дестимуляции и продолжить сессию в отношении того, что вы делали вчера, и так далее. И вы обнаружите, что этого оказывается вполне достаточно для области психосоматического одитинга.
Тяжесть болезни не имеет ни малейшего отношения к тому, трудно или легко доиться на этом релиза. Эти две вещи совершенно не связаны. Вы увидите парней с насморком, с какой-то там проблемой с синусом, которая его просто достала, и вам понадобится тысяча часов Этоесть, прежде чем оно отступит окончательно. А у другого сломан позвоночник, и он даже ногами двинуть не может, а вам удастся вылечить все это за пять минут. Даже не пытайтесь судить о продолжительности одитинга по серьезности состояния, потому что они вовсе необязательно соответствуют друг другу — нет, это не так.
Как бы то ни было, вот ваш первый шанс — просто с одитором. Одитор иногда может сесть и поодитировать преклира пять минут. Он просто вводит свою линию общения. Этот парень обнаруживает, что есть кто-то, с кем он может поговорить, это одитор, с хорошей дисциплиной и все такое. И вдруг он начинает чувствовать себя просто замечательно, понимаете? И он говорит: “Отлично, теперь все в порядке”.
И одитор говорит: “Подожди минуту, этого не может быть. Я ничего еще не сделал, понимаешь?”. Да, это так, но насколько это затрагивает этого парня, все действительно здорово. Он отыскал единственное человеческое существо во всей вселенной, с которым он может поговорить, и этого оказалось достаточно для моментального отключения, и он почувствовал себя лучше. Совершенно адекватное действие. И потом вы начинаете ждать, что это чудо произойдет снова, понимаете? Однако это чудо может выпасть на долю лишь немногих преклиров, потому что тут, конечно, упускается тот момент, что вы ничего не сделали для того преклира, и вы это знали. И вы стали лениться и ожидать, что можно весь одитинг ничего не делать и при этом все же люди будут чувствовать себя замечательно.
Я полагаю, что это и есть Клир в один укол. Понимаете, если бы это было так, мы бы давно сидели без работы. Так что слава небесам, что это не так.
Но иногда вы получаете такого рода реакцию. Вы просто даете кому-то почитать книжку по Саентологии, и вдруг все вокруг начинает просто сиять, понимаете? Просто потому, что кто-то его понял, кто-то знает, в чем суть, кто-то верно сформулировал систему ценностей в жизни. И просто сам факт, что такие данные могут существовать, внезапно дает этому человеку такой прилив, что он просто вылетает из своей несчастной головы. Это случалось много-много раз. Но это только первый шаг, понимаете? Это шаг общения.
Есть еще один шаг, когда этого не происходит автоматически, и вы должны быть готовы что-то сделать с этим. Вы не можете ходить и надеяться на неизменно счастливый случай, понимаете? И вы задаете этот вопрос — давайте возьмем наиболее простую форму сессии, жутко простую форму, то есть: „У тебя есть проблема настоящего времени?”
„О, ну да. О, йо-бой, есть ли у меня а — о, о, о, приятель! Ха-ха. Ну и вопрос”.
„Отлично, итак, есть какое-либо общение, которое ты не завершил по поводу этих проблем?”
„Ох, брр, брзз, бррззз, бррззз, бррззз, бррззз, бррззз, бррззз, бррззз, бррззз”. Проблема пропала напрочь.
Вы говорите: “Вот чудо! Как здорово!”. Хорошо. Это отлично. Это отлично, но помните о том, что то, что вы только что сделали, держится лишь на честном слове. Вы не вошли в это более фундаментально ни в какой мере.
Теперь предположим, что вы были в ужасном положении, произнеся: “Какое общение тебе не удалось завершить по отношению к этим проблемам настоящего времени?”.
И преклир говорит: “О, да, ни один из них не довел бы до добра. Ни один. Да и не мог, понимаешь? Вот что”. Что теперь делать? Ваш любимый карточный фокус вас подставил. Куда теперь податься?
Итак, есть номер два. Понимаете, вы должны осознавать тот факт, что вплоть до этого момента вы еще не приступали к номеру второму. Вы еще ничего не сделали для преклира, так что этот второй номер — “сделать”. “Делать что-то” в данном конкретном случае означает “делать”. Довольно просто запомнить.
Но почему? Потому что это наивысший общий лок на всем реактивном уме. Если у него есть проблема настоящего времени с чем-то, у него есть и оверты против этого. И если вы действительно сейчас хотите что-то сделать с этими вещами, вам лучше устранить эти оверты. А если это попадалось на вашем пути постоянно и продолжительно, то вам лучше побыстрее с этим справиться. Вам лучше удалить их с этого кейса, приятель, потому что они велики, вопиющи и ненормальны.
Если ваш карточный фокус с “Какое общение тебе не удалось завершить?”… Я все время говорю “не удалось завершить”. Вам ни в коем случае не следует использовать “не удалось” в команде одитинга, это у меня просто привычка. “Какое общение ты не завершил?” или “… не завершал?”). Вы получаете другой — другой момент. Это делание чего-то для преклира. И есть гигантское различие между уровнем мастерства, необходимого для того чтобы задать вопрос “Какое общение ты не завершил?”. Понимаете, бррррдада, да, да. Это его не расстраивает; это не волнует его, с этим не связано никакого социального статуса. Для этого не требуется никакой вашей дисциплины одитинга. Понимаете, это ленивый, долгий сон. Почему? Потому что это просто-напросто снова шаг первый.
Теперь вы доходите до “делать”. И, дорогие мои, для этого требуется некоторый одитинг — требуется некоторый одитинг. Я знаю семнадцать различных способов, с помощью которых можно снять с кейса серию овертов таким образом, чтобы уничтожить их навсегда, вместе со всеми переживаниями преклира по этому поводу. Возможно, вам придется применить все семнадцать.
Их великое множество. Есть оверты цепные; есть вопрос о повторно возникающих висхолдах; есть вопрос о повторно возникающих овертах; есть вопрос о том, как добраться до основы каждой такой цепи; формулировка правильного вопроса, который надо задать — все это может жутко усложниться. У нас была вся эта технология в течение некоторого периода времени. Многие из вас, которые были здесь прежде, заплатили за это и собственным потом. Но это очень ценная технология.
Вот парень постоянно твердит о том, как он однажды запустил комком грязи в автомобиль, когда ему было шестнадцать, и что это его оверт. И он выдает вам этот оверт и выдает вам этот оверт и выдает вам этот оверт, и ничего не происходит. Но он продолжает твердить вам об этом оверте. И вы должны знать, что здесь происходит, и что с этим нужно делать. В противном случае вам придется миллион раз выслушать этот оверт. Это просто часть цепи овертов. То, что известно как “повторно возникающие” оверты.
И проблема тут состоит в том, что вы совсем далеко от его основы. И теперь вы должны суметь сложить вопрос, который необходим для получения основы цепи, и должны уметь одитировать подобные вещи по цепям. И это, конечно же, может стать весьма интересным. И потом вы должны быть готовы к тому, что не найдете никакого оверта на дне всего этого. И это одна из еще более таинственных вещей. Этот парень всегда полагал, что там у него есть оверт, а там ничего нет. Вот такой феномен, который может удерживать цепь. Другой пример — впрочем, тут рассказывать можно долго.
Но человек в основе своей хороший, несмотря на свой реактивный банк. Реактивный банк создан только для того, чтобы заставить человека совершать оверты, направленные против его лучшей природы. Если он совершает эти оверты, то он попадает в ловушку, потому что он не может продолжать общаться, совершив их. И эта ловушка совершенна. Вам не хочется разговаривать с людьми, который вы незаслуженно обидели. Я очень — очень сильно стараюсь не позволять никому незаслуженно обижать меня, не потому, что это нанесет мне какой-то вред, а потому, что потом они сами же порежут себя на кусочки. Они совершают оверт, понимаете, и потом стараются висхолдировать, и обрывают линию общения из опасения, что совершат другой оверт. Это, по сути, основа человеческого мышления.
Через некоторое время он выходит из-под управления и просто начинает драматизировать. И тогда вы получаете убийц, воров и другую братию, которая просто не ощущает ответственности за что-либо. На самом деле в этот момент он уже покидает ряды людей — это уже не человек. Однако в каком-то направлении этот парень все еще будет обладать некоторой чувствительностью к ответственности — в какой-то части или области. При работе с таким человеком одитор должен быть безупречен в своем мастерстве. Он должен отыскать какую-то область в существовании этого человека, в отношении которой он все еще может совершить оверт.
О, этот парень вырезал целые города, понимаете, и он сделал то и сделал это. Возьмите любое описанное преступление — и этот человек совершит его без малейших волнений по поводу чего бы то ни было. О, ну, цель одитора здесь — обнаружить что! Понимаете, этот парень просто находится в тотальном отрыве от общения с чем-либо, вот почему он может совершать оверты. Он — конченый. Он просто драматизирует. Его там даже просто нет, он вууф! Отлично. Вы, как одитор, должны отыскать некоторую область, в отношении которой он все еще может совершить оверт. Какой оверт был бы для этого человека реален? И вы обнаружите какой-то небольшой уголок его существования, в котором все еще возможен оверт.
Есть другие способы выстроить оверты в индивидууме. Вы говорите: “Что ты сделал? Что ты сделал? Что ты сделал? ”. и индивидуум, возможно, выдаст вам какое-то банальное утверждение. Вы можете задать ему вопрос: “Ну, а почему было нормально это сделать?”. И он выдаст вам море оправданий и так далее. Вот этот прием.
Но что за ужасная, злобная, мерзкая вещь — . Это нечто другое, понимаете? Просто “сделано” — это просто “сделано”. Понимаете, “Что ты сделал?”.
“А, я съел завтрак”. Совершенно адекватный ответ на вопрос, видите?
Но “Какой мерзкий злобный поступок ты совершил?”. Это уже другая разновидность, которую мы именуем овертами. Видите, просто “Что ты сделал?”, который можно использовать — который можно использовать сам по себе как вопрос одитинга. “Что ты сделал?”. Однако вы не будете, на самом деле, кроме тех случаев, когда вы прояснили для своего преклира, что этот вопрос задается с определенным подсмыслом — вы не будете, на самом деле, получать одни только оверты. Однако можно совершенно обоснованно проделать это — получить все такие ответы и так далее. Единственная модификация, которую вы можете потребовать — это “В чем ты абсолютно уверен, что ты это сделал?”.
Разрешите мне объяснить вам, почему так жизненно важно, чтобы вы понимали эти две разновидности “делания”. Первая — это “Что ты сделал такого, что порицается в обществе и мешает тебе общаться и делать что-то еще?”. Это то, что мы называем овертом. А другая — это просто выполнение определенного действия. Это просто “делание”, понимаете? Означает просто именно это. Означает просто выполнение определенного действия, безо всякой дополнительной значимости в связи с этим.
Так вот, если мы будем проходить с индивидуумом просто “делание”, то одитор может просто чокнуться, и не провести этого индивидуума никуда, потому что тот немедленно начнет делать что-то другое. А что он начнет делать? Он начнет искать объяснения. Он проходит процесс — вы проводите с ним процесс — вы говорите: “Что ты сделал? Что ты сделал? Что ты сделал?”. А преклир больше не проходит этот процесс. А теперь послушайте. Это большая опасность в этом “делании”. Преклир начнет искать объяснение того, что с ним произошло. И он теперь начнет проходить процесс “Объяснить что случилось — может быть, это объяснит, что со мной случилось”.
С таким же успехом можно задать вопрос: “Объясни, что с тобой случилось. Объясни, что с тобой случилось. Объясни, что с тобой случилось”. Вот какой процесс он проходит. Он проходит “Объясни, что с тобой случилось”, а вы проводите “Что ты сделал?”. Так вот, если вы не знаете о том, что практически любой преклир в этой вселенной превратит процесс “сделал” в процесс “Объясни, что с тобой случилось”, то вы никогда не сможете проходить чистое “сделал” с преклиром. Если вы не знаете этого, то вы никогда не сможете проходить “сделал”. Он его исказит. Он начнет искать объяснения, и начнет изобретать разные поступки, для того чтобы избавиться от последствий того, что он испытывает. Он постарается найти достаточно хороший оверт, который объяснил бы все, что происходит в этой его жизни.
Итак, именно в этом скрывается значительное различие в этих процессах. Одитор попадает в неприятности в связи с тем — я сейчас просто кратко повторю суть — одитор попадает в неприятности в связи с тем, что не может отличить вступление в общение с преклиром и делание чего-то для преклира. И тогда, когда он начинает прохождение “сделал”, он начинает опасаться за свою линию общения и не настаивает на получении каких-либо мерзких личных фактиков, понимаете? То есть он, по сути, никогда не добивается выполнения своего вопроса. А дальше он просто налетает лбом на кирпичную стенку — на тот факт, что преклир просто не проходит этот процесс. Этот преклир проходит “Объясни, что с тобой случилось”.
Вот, например, человек, страдающий от постоянных головных болей. И тогда он, находясь в отчаянном положении, начинает выдавать вам фиктивные поступки — фиктивные поступки. Очень часто при этом он будет отправляться на дальний конец трака. Вам всегда стоит опасаться этого, потому что вы немедленно можете распознать, что при этом происходит, что этот индивидуум с вами сделал. “Я застрелил пятнадцать телохранителей императора”. О — уф — хоо — ох, нет, нет, нет, нет, это не ответ на этот вопрос одитинга, потому что вопрос одитинга состоит, как вы понимаете, в следующем: “В чем ты абсолютно, чертовски уверен, что ты это реально делал?”. Но какой же одитор станет приносить в жертву свою линию общения, нанося такой удар преклиру — просто обрушивая его в дыму и пламени? Конечно, вы можете выслушать парочку таких сентенций, но потом, да, направьте ваши стопы туда, куда им следовало идти, потому что сейчас он уже ищет объяснение.
Он не старается выяснить, что он сделал. Все, что вы хотите — это “В совершении какого поступка ты уверен, приятель?”. Это единственный ответ, который вам нужен. “В чем ты — в чем ты действительно уверен, что ты точно знаешь такого, что ты сделал?”.
Вы можете работать по шкале постепенности от “Я знаю, что я завтракал. Фактически, я уверен, что в течение прошедшего года я ел, несколько раз. Да, что я сделал? В каком своем действии я абсолютно уверен? Я знаю, что я потратил некоторое количество денег. Я знаю, что за последние несколько дней я потратил некоторое количество денег. Я на самом деле не могу точно вспомнить, сколько и где, но у меня сейчас меньше денег, чем было тогда, стало быть, за эти дни я их где-то потратил”.
“Отлично. Ты знаешь о том, что ты потратил некоторое количество денег за последние несколько дней?”.
“Ну, это....”. Это подлинный диалог из сессии, понимаете? “Ты знаешь о том, что ты потратил некоторое количество денег за последние…?”
“Ну, видимо, да, потому что теперь у меня их поубавилось”.
“Так, но это ты просто вычисляешь, что потратил некоторое количество денег за последние несколько дней. Ты знаешь о том, что ты потратил некоторое количество денег за последние несколько дней? Давай. Что — где ты тратил деньги последние несколько дней?”.
“О господи, ну и вопрос ты мне задаешь, я прямо о-о-о-о-ох-ооо. Хум-м-мм-м-м-м. Хммммм. Сделал. Хум-м-мм. Ха-ха-ха. Шесть пенсов. Я потратил шесть пенсов на леденец”.
“Отлично. Вот следующий вопрос. Что ты сделал?”.
“Ну, ну, ну, давай посмотрим. Что я сделал? Что я сделал? Давай посмотрим. Посмотрим”. Начинает немного сжимать голову. “Что я сделал — ага. Ну, я однажды был палачом, работал в Тауэре
Кстати, вам будут встречаться те, кто дает ответ на вопрос подобным образом — тест состоит в том, становится ли им при этом лучше? Нет, у них все ужасно. Им очень плохо.
На самом деле суть не в том, делал он это или не делал. Суть в степени уверенности относительно того, что это было сделано. Понимаете? Я могу очень легко отправиться на 500 лет назад во Францию и легко выдать вам имя, ранг и серийный номер множества вещей, понимаете? Я могу выдать вам все это, но после того, как я пройду несколько таких вещей, я начну натыкаться на “Так, как же ее звали — Мэри? Или Мари? Или…? случилось ли это в Азинкуре
Так что “сделал” строиться по постепенности уверенности, а не по постепенности объяснений того, то происходит или происходило с преклиром. Вы даже можете изменить вопрос так, чтобы он звучал как “В чем ты абсолютно точно уверен, что ты это делал?”. Нужно осторожно употреблять слова “абсолютно точно уверен”.
Понимаете, это вовсе не критика преклира или его памяти, а просто попытка справиться с тем, что преклир начинает вдаваться в объяснения — а иначе он бы не отлетал так далеко по траку, пытаясь отыскать для вас объяснение. За этим вы должны чутко следить. По этому поводу стоит проявлять крайнюю осторожность, потому что преклиры имеют склонность вляпываться в это с удивительной быстротой.
И тогда вы опять не будете ничего делать для преклира, проходя “сделал”. Так что все опять сводится к тому, что надо что-то сделать для преклира. Есть множество занятий, которые вы можете осуществить с преклиром, и при этом ничего для него не сделать. Есть множество феноменов, которые можно продемонстрировать, ничего не сделав для преклира. Можно, например, включить у него какие-нибудь очень, очень приятные соматики, а потом забыть их выключить.
То есть, перед вами стоит проблема того, как сделать что-то для преклира, потому что есть вероятность того, что вы будете делать А, а преклир будет делать Б. И потом вы продолжите делать А, в то время как преклир будет делать Б, и где-то там далее по ходу дела вы влетите в чертовски неприятную заваруху. Вы скажете: “Что случилось?”. Просто преклир не делал того, что вы говорили, и вы, соответственно, ничего не сделали для него. Действительный факт состоял в том, что не было никакого препятствия на пути вашего стремления что-то сделать для преклира, но, должно быть, существовал гигантский барьер на пути вашего понимания того, что происходит. То, что вы спросили А, а преклир ответил Б, само по себе свидетельствует о плохой наблюдательности преклира. То есть одитор был вне общения с преклиром, и фактор общения оказался выведен из строя, и поэтому, опять же, вы ничего не смогли сделать для преклира.
Вот в чем суть всего явления. Итак, если вы собираетесь общаться с преклиром — если вы собираетесь общаться с преклиром — то это предназначено для того, чтобы что-то сделать для преклира. Если ваша линия общения с преклиром хороша, то вы окажетесь в удобном положении для того, чтобы что-то сделать для этого преклира. Но попав в это положение, ради бога, теперь сделайте что-то. Понимаете? Не просто полдела или часть дела. Это нетрудно — то, о чем я вам говорю. Это просто сортировка предметов по правильным коробкам.
Никогда не впадайте в иллюзию того, что раз преклир вас любит и все проходит просто отлично, и вы с ним ладите, что вы что-то делаете для этого преклира. Нет, вы просто хорошо с ним общаетесь. И построив это хорошее общение с преклиром, вы создаете себе возможность что-то для него сделать. Но потом ваш собственный канал связи с преклиром может обрушиться, вы будете спрашивать его А, и получать ответы на Б. И тогда, опять же, вы не сможете ничего для него сделать, потому что это второе место, которое все испортит.
Главное во всем сказанном состоит в том, что О/В могут стать наиболее продуктивным источником большого исправления для преклира, при условии что одитор знает, как этим управлять, управляет этим и не проявляет излишней мягкости в этом отношении. Есть десятки способов работы с подобными вещами. Вы можете добраться туда и сказать: “Отлично. Какой большой оверт ты совершил в этой жизни?”. Это для отделения О/В от разновидностей оверта, понимаете?
Отлично. “Какой оверт ты совершил? Какой большой оверт ты совершил в этой жизни?”. Думай, думай, думай, думай, думай, думай, думай, думай, думай. “Ну, я расстроил Джо. Да, да, это был самый большой оверт в моей жизни. Я на самом деле расстроил Джо”.
“Отлично. Здорово”. Вы полагаете, что вы чего-то сейчас добились. Конечно, вы ничего не добились: ваша ручка тона не дрогнула; не было никакого озарения; ничего такого. Однако с этим можно работать десятком различных способов. Вы еще никуда не попали, но уже получили большой оверт.
Наверное, вы также полагаете, что как только он вам об этом сказал, оно тут же волшебным образом разрядится. Однако отчего бы ему оно тут же волшебным образом разряжаться? Во первых, он не ответил на ваш вопрос одитинга. Он не думает, что это был оверт. “Какой большой оверт ты совершил в этой жизни?”.
“Ну, вот этот ужасный поступок в отношении Джо”. И он рассказывает вам, что это было, причем с какой-то даже гордостью. И вы говорите: “Так, О/В не работают, потому что ничего не произошло”. Дорогие мои, вы еще даже пальцев не намочили в Тихом Океане. Вот теперь вопрос на 64 доллара
“О, это был не оверт, потому что Джо такой гордый, потому что то и потому что это, и так далее. Он это заслужил, так ему и надо; все ждали, что я так и поступлю. Конечно, это просто естественно, потому что у меня есть реактивный банк, и он заставил меня так поступить”. И этот парень может некоторое время продолжать оправдывать этот оверт. И вы начинаете получать действие ручки тона, действие ручки тона, действие ручки тона. Вы наблюдаете повышение ответственности в определенных областях. И этот человек не сгладил данный процесс, потому что пока еще не было никакого озарения, осознания и т.п., но он точно над этим работает. И эта ручка тона движется, движется, движется, движется, и мы тоже продвигаемся. “В конце концов, Джо на самом деле был гордецом. Он однажды написал мне мерзкое письмо, в котором было грр-брр-хррр, и было просто абсолютно неизбежно и понятно, что мне придется это сделать, потому что все только этого от меня и ожидали, понимаешь? И если бы я этого не сделал, то это было бы овертом в отношении множества других людей. Так что этот оверт против Джо, был ли он вообще овертом?”, — и так далее.
Внезапно — внезапно у парня появляется это слабое ощущение безумной радостности, или чего-то вроде этого, по мере того, как это происходит. Я не шучу. На поверхность на самом деле начинает выходить безумная радостность, и все такое. И какая-то небольшая его часть смотрит на это и говорит: “Послушай,” — говорит она, — “На самом деле тут кое-что было овертом, в основном причем против себя самого, конечно, потому что…”.
И парень начинает волноваться, волноваться, волноваться, волноваться. Я не могу вам заранее предсказать, сколько часов он может пребывать в таком состоянии, постоянно давая ручку тона. Я не знаю. На один оверт может уйти 25-часовой интенсив. До тех пор, пока вы окончательно не истерзаете это и он вдруг не скажет: “Ну, хотя это и можно отлично оправдать и объяснить, так поступить с Джо было просто чертовски несправедливо. Мне не стоило так с ним поступать. Я совершенно забыл. Я совершенно забыл. Я совершенно забыл, что выбор был полностью в моих руках — делать это или нет. И я это сделал. Ууу! Да. Да, я совершил оверт против Джо. Да”. Буум! Пшшшшш. Вы видите, как оно пропадает. И больше вы ни кусочка РТ на этом не получите.
Вы получили “сделал”, понимаете, одно “сделал”, сняли его с преклира. Есть множество способов это сделать. Все время, пока вы направляли и поддерживали его движение в этом направлении, особенно если он саентолог, который знает все приемы, продолжали вести его по этому каналу и держали линию связи с этим преклиром открытой. В этом весь фокус; все это требует некоторой работы. Но в конечном счете вы что-то сделаете для преклира, для преклира, не преклиру.
Итак, есть одитинг О/В. Но большую часть этой лекции, очевидно, я не рассказывал вам о процесса О/В, я рассказывал вам о разновидностях и приемах одитинга. Но если все это не будет понято, вместе с соотношением между этими факторами, то вы никогда не сможете провести никаких О/В и никогда ни с кого не снимете ни одного оверта или висхолда. Понятно? Вы должны знать технологию, вы должны знать, как одитировать и вы сами должны быть в общении с преклиром для того, чтобы знать, как справиться с данной ситуацией.
Все это время я говорил о том, что вы поднимаете уровень причинности преклира. Все время, вы занимаетесь повышением уровня причинности преклира. Вы делаете это почти неуловимо, незаметно — мастерски; вы занимаетесь повышением уровня причинности преклира. И он движется прямо вверх и он будет способен воспринимать как есть все больше и больше и больше и больше и больше и больше и больше и больше. Ваш преклир будет меняться у вас на глазах; он не будет приносить в сессию такого количества ПНВ; он будет обретать все большую способность справляться со своими задачами. Преклир то, преклир это. И вы наблюдаете все это — в прогрессе, понимаете? И вы можете перейти к “сделал” во многих других категориях. Черт побери, я не знаю, если вы сложите стопкой все бюллетени на тему О/В, прохождения висхолдов, цепей и так далее, то она будет высотой с хороший стол. Это просто куча технологии. Возможно, она не понадобится вам вся, но обладать ей весьма приятно. Если вы собираетесь стать экспертом в данном области — добро пожаловать. Потому что ум в некоторых случаях устроен весьма любопытно.
Иногда в этой конкретной области иногда вы можете потерпеть крупное поражение, при попытке направить кого-то туда. Потому что он не понимаете некоторых подробностей, на которые я вам указал. Я спрашивал кого-то — девушка лежала в больнице и умирала безо всякой видимой причины. И кто-то в отчаянии, в отчаянии прибежал ко мне с вопросами! Раздался междугородний звонок, понимаете: “Что мы можем предпринять, чтобы спасти ей жизнь?”. Честно говоря, я безо всякой надежды я сказал им, что они могут сделать, без надежды потому, что это не было достаточно отчаянным. Я дал им точную информацию, что надо делать. В подобном легком случае надо просто было выяснить, о чем не знает ее семья. Этого в действительности было достаточно — в данном конкретном случае они были в достаточно хорошем общении с этой девушкой — этого оказалось достаточно для того, чтобы вытащить ее из постели и снова поставить на ноги.
Дело было не в том, что я знал о каком-то ее проступке, но я просто знал из мимолетного обсуждения, что она ушла из дома, потом попала в это положение и внезапно оказалась в больнице с шумом, тревогой и грохотом, и теперь лежит там и умирает безо всяких видимых причин или объяснения- — этого вполне достаточно для вывода о наличии какого-то висхолда. Снять его было бы достаточно, понимаете? Потому что я знаю, что подобное состояние, каким бы критическим оно не представлялось, ужасно трудно поддерживать. Потому что подобная ситуация совершенно неестественна, понимаете? Просто посмотрите, сколько усилий надо приложить для ее создания. И как и в любой другой сложной конструкции, стоит вам тронуть один уголок карточного домика, как он обрушивается. А это был удачно выбранный уголок.
Какой-то незнакомец подходит к человеку и говорит, понимаете: “О чем не знает твоя семья?”.
Эта девушка может открыться: “О, они не знают об этом романе с Биллом”, и так далее, — “и что я от него забеременела”. И вдруг она начинает чувствовать себя гораздо лучше, понимаете? И говорит: “Чего ради я тут лежу и помираю?”, — и встает с постели.
Но люди смотрят на отчаянность этого положения и немедленно приходят к выводу, что для его исправления необходимы отчаянные меры, — а это совсем не так. Это может быть что-то страшно сложное, и причин может быть много, но как раз сама эта сложность и обуславливает хрупкость сооружения. Нет! Несчастный идиот в психушке — ему трудно живется! Ему день и ночь приходится работать над тем, чтобы оставаться в таком состоянии. Без выходных и перерывов! Посмотрите, вот он думает: “Так, а сейчас я взбешусь!”. Это входной момент. На самом деле этот как раз те моменты, о которых я вам говорил. Вы входите с ним в общение и задаете вопрос о том, что разумно, понимаете, или спрашиваете его, что он сделал, или что он висхолдирует. И вы просто увидите, как это треснет на ваших глазах.
Это просто чудо в мире одитинга. Это волшебство, которого можно добиться с помощью одитинга. И вам предстоит большая нудная работа. То есть это вам она представляется долгой и нудной, потому что вы говорите: “Что ты сделал?”.
“Я убил местного викария”.
И вы останавливаетесь прямо там; куда вы оттуда пойдете? Вы не получили ни ответственности, ничего. И так, недавно мы развили способы этих “безответственных”. Это на самом деле новая разработка, в которой это делится таким образом, чтобы с ними было гораздо проще работать.
Ну, я желаю вам большой удачи в работе с этим, но теперь, когда я попрошу вас снять у кого-то висхолды, оверты или поднять чей-то уровень причинности, то вы будете знать, о чем речь.
Спасибо.
Мужской голос: Спасибо.