Кодексы нашего правосудия существуют для того, чтобы существовала справедливость. Мы не хотим несправедливости и не нуждаемся в ней.
Когда никаких кодексов нет, любые власти могут делать из «правосудия» все, что захотят.
Слишком много капризов сходило за «правосудие». Пришло время, когда у нас должно быть правосудие.
Комитеты по расследованиям работают. Я помню, как одного начальника отдела технического обслуживания обвинили в том, что он был вовлечен в какие-то отношения со студентом. Мне сказали, что к нему собираются применить дисциплинарные меры и выгнать. Я остановил это и приказал созвать комитет по расследованиям. Точные свидетельские показания разоблачили лживость этой истории, а невиновность этого человека стала очевидной. Если бы не этот комитет, то начальник отдела технического обслуживания был бы уничтожен. Мне известны другие примеры, когда комитет обнаруживал факты прямо противоположные слухам. Некоторые виновны, большинство невиновны. Вот поэтому у нас и существует правосудие: мы не ставим себя под удар. Если человек должен соблюдать закон, он должен знать, что такое закон. И должен быть защищен от прихотей или от злобных действий, совершаемых именем закона. Если человек не соблюдает закон, хорошо его зная, он причиняет вред нам всем, и такого человека следует исправить.
Общество вокруг нас страшно энтурбулировано. Справедливого гражданского права и в самом деле больше нет. Именно состояние окружающего нас общества, в котором нет порядка и закона, создает трудности в нашей работе. Вскоре мы станем еще сильнее. Эта сила не должна быть незаконной, иначе у нас будут анархия и смятение, и их хватит, чтобы остановить наш рост. Если у нас будут более совершенные свод законов и правовая система, которые дадут людям настоящее правосудие, нам будет легко войти в общество, и выиграют от этого все.
Там, где мы не будем применять наши собственные методы управления, технологию и процедуры правосудия к окружающему нас обществу (не говоря уже о Саентологии), мы потерпим поражение.
На наших линиях слишком много истины - так много, что это не может не вызвать общественный переворот. Поэтому пусть у нас будет правосудие, и давайте создавать более совершенный порядок по мере нашего расширения, давайте не будем ввергать мир во мрак из-за того, что сила нашей группы бьет одинаково по правым и виноватым.
Саентологи должны понимать свою собственную систему правосудия. Если не будет понимания системы правосудия, то и правосудия тоже не будет.
Вот ряд моментов, касающихся нашего правосудия, которые уже нуждаются в уточнении для неосведомленного человека.
Комитет по расследованиям - это не суд. Это просто орган по расследованию, обладающий полномочиями и созываемый, чтобы выявить факты и устранить вызванные слухами разрывы АРО. Когда истина установлена, тогда действует уполномоченный по созыву, причем действует точно в соответствии с кодексом правосудия.
Наше правосудие в конечном счете действительно исправляет человека. Оно применяет дисциплинарные меры только к тем, кто причиняет вред другим, и в то же время указывает им способ изменения, чтобы они в результате тоже могли выиграть, но не за счет нанесения вреда нам.
Саентолог, который не применяет саентологическую технологию, саентологические методы управления и процедуры правосудия к окружающему его миру, будет слишком энтурбулированным, чтобы работать.
Это утверждение кому угодно покажется крайностью.
Но если вы посмотрите на это, то обнаружите, что «сила общества и государства» - это притворство, и оно заключается в попытке иметь силу там, где они, в действительности, бессильны. У нас совсем наоборот. У нас есть сила правды, и мы действительно способны быть сильными как группа, поскольку благодаря процессингу мы обладаем силой как отдельные индивидуумы, а также располагаем силой мудрости, благодаря более совершенной технологии.
Таким образом, когда мы предоставляем слишком много бытийности их «силе», мы наделяем действительностью ложь, и это оборачивается против нас самих.
Словом, мы пилим сук, на котором сидим, когда не используем наши знания и авторитет, управляя своими ближними или обществом в целом и исправляя их. Это все равно что отказаться одитировать кого-либо или не создать условий, в которых одитинг возможен. И, кроме того, это наделяет ложь силой. Общество сдает позиции, потому что в основании его «силы» - сплошная ложь. Мы сдадим позиции, если предоставим силу этой лжи.
Это похоже на настоящую магию. К примеру, можно увидеть, что все наши неприятности проистекают из нашего незнания нашей технологии, наших методов управления и процедур правосудия или неприменения их в отношении окружающего нас общества, его отдельных индивидуумов, организаций и групп.
Это хуже, чем вы думаете. Недавно правительство, действовавшее вне стандартной линии и не в соответствии со своей оргполитикой, создало для нас дев-ти (излишнее, ненужное движение), и руководитель-саентолог не справился с этим дев-ти так, как того требовала наша оргполитика в отношении дев-ти, и тем самым создал неприятности. Правительственный служащий действовал не в соответствии с оргполитикой (своего же собственного бюро), а руководитель-саентолог не последовал нашей процедуре, заключающейся в следующем:
(а) вернуть послание источнику,
(б) исправить допущенную в оргполитике ошибку и
(в) сообщить его начальству, если результаты не будут достигнуты. Вы скажете: «Подумать только! Управлять правительством при помощи саентологического админа?» Ну, я знаю только, что когда это не делалось, это создавало нам проблемы.
Очевидно, что нет «их» и «нас». Есть только «мы» и якобы «они».
Таким образом, все, что нам нужно сделать, - это добиться, чтобы они носили свои же шляпы, и они станут нами.
Если не применять наши обычные меры правосудия к нарушителям наших кодексов, то это приведет в итоге к хаосу. Что из того, что они не предстанут перед комитетом по расследованиям, который мы на них созвали? Откуда мы знаем, что они не придут?
Как же расследование парламента Виктории могло оказаться правильным, если мы
(а) не созвали комитет по расследованиям и
(б) не последовали нашим правовым процедурам?
Нет, они так и остаются «ими».
Кто-нибудь сообщил Администрации по продуктам питания и лекарствам о существовании нашей амнистии? А известно ли вам, что эта Администрация искала выход из тех неприятностей, в которые попала, из-за страха, что мы предъявим им иск на миллион? Они бы бросили дело о Е-метре, если бы знали, что мы не будем предъявлять этот иск.
Как же мы узнаем, если не попробуем?
Поэтому мы должны использовать саентологическую технологию, админ и правосудие во всех наших делах. Каким бы безрассудным это ни казалось, но мы проигрываем только тогда, когда не используем их.
И поэтому каждый саентолог должен понимать свои собственные технологию, кодексы и процедуры.
Некоторые саентологи считают, что за созывом комитета по расследованиям сразу же последует временное отстранение от должности.
Никто не может быть временно отстранен или наказан только лишь потому, что созван комитет по расследованиям. Он созывается, чтобы найти истину. Когда выводы переданы на рассмотрение уполномоченному по созыву и уполномоченный по созыву принимает решение, только тогда кто-нибудь может быть временно отстранен от работы, переведен на другой пост или понижен в должности.
Не воспринимайте саентологическое правосудие как закон вогов. В «суде» обычного общества с людьми обращаются жестоко и грубо, а истина мало влияет на заключение суда. Злобный судья или хитрый адвокат, а также небольшие юридические ошибки определяют исход многих дел. Суды вогов подобны игре в кости. Здесь огромные расходы, широкая огласка и многочисленные наказания выпадут даже на долю невиновного.
Поэтому мы должны сохранять наше правосудие. И применять его. В этом и состоит главный урок. Если мы не будем применять правосудие во всех случаях, когда есть сомнение, что истинная сторона дела раскрыта, то мы так и останемся вогами.
Если мы как группа не будем демонстрировать наше знание и не будем служить хорошим примером, чего же мы сможем достичь?
Так давайте же дорастем до своей собственной технологии и возьмем за нее ответственность.
И, имея дело со всем миром, будем носить наши шляпы саентологов.