Четвертое, что должен делать одитор (по порядку) — обрабатывать все исходящие от преклира откровения *Откровение (origination): Утверждение или замечание, касающееся состояния преклира или его кейса. . На самом деле верно то, что когда вы проводите процесс с Тоном 40, вы не обрабатываете откровения преклира. Однако если вы посмотрите на то, какие процессы мы изучаем в Академии, то обнаружите, что это процессы Тона 40 составляют меньшинство среди других процессов, и что во всех процессах, не относящихся к Тону 40, вы работаете с откровениями преклира — запомните это. Не позволяйте кому-либо убедить вас в обратном. Если вы работаете Тоном 40, который представляет собой чистое, уверенное постулирование, то вы, конечно, не волнуетесь насчет чьего-то мнения, откровения, состояния или чего-то еще — вы просто хотите, чтобы он выполнил определенные вещи, и тогда человек обнаруживает, что его бытийностью можно управлять и, следовательно, и он сам может ею управлять.

Что мы имеем в виду под откровением преклира? Он что-то высказывает по своей собственной инициативе; а вы знаете о том, что это очень хороший показатель состояния кейса — способен ли человек высказать что-то полностью по своей инициативе? Бывалые одиторы использовали это в качестве показателя кейса. Они говорили: “Этому парню не становится лучше. Он до сих пор ничего не предложил по собственной инициативе”. Вы понимаете, он не порождает — он не открывает общения. Знаете ли вы о том, что именно это труднее всего заставить организацию сделать: открыть общение?

В действительности вы можете работать в направлении того, чтобы побудить преклира к открытию общения, вопреки тому факту, что вы только что проводили с ним процессы Тона 40. Он открыл общение, заявив, что у него такое ощущение, что руки и ноги у него вот-вот отвалятся, а вы ему сказали: “Дайте мне вашу руку — спасибо”. Преклир говорит: “У меня голова отваливается. Сейчас покатится прямо на пол!” Одитор: “Дайте мне вашу руку — спасибо”. Хороший Тон 40. Однако в управлении человеком два первых процесса — это Тон 40, однако Подражание с книгой и следующий за ним процесс, Пространственное подражание руками, — это не Тон 40, и откровения преклира в них не только обрабатываются, но и поощряются.

Так что не забывайте о том, что галактика процессов не затмила для нас того факта, что преклир настолько хорош, насколько он способен открывать общение. Это означает, что он может быть Причиной над формулой общения. И именно этой точки для него желательно достичь. Понимаете, при управлении людьми мы просто показываем им, что ими можно управлять, что их вещами можно управлять. И затем они в конце концов решают, что этим можно управлять, что можно управлять людьми, можно управлять вещами, можно управлять телами, и они говорят: “Здорово! Ну-ка, дай-ка мне самому попробовать!”. А до того они даже и не пытались этого сделать.

Так что мы управляем вещами или телом человека только до тех пор, пока они сами не примут решения тоже приложить к этому руку. И потом они обнаруживают, что управление возможно. Однако большинство людей ничего не делают по собственной инициативе. По собственной инициативе у них действуют контуры, компьютеры, навязчивые исходящие потоки. И когда вы в первый раз начнете использовать Тон 40 с человеком, вы, казалось бы, видите откровения — однако это не откровения, это просто драматизируемые рестимуляции. Есть гигантское различие между драматизируемой рестимуляцией и откровением. Состоит оно в том, тетан это сказал или нет. Он ли это произнес, или это просто запустился контур? Ну, вы можете запускать контуры и на самом деле вводить их в существование, и вы увидите, что это не откровения.

Но когда откровение появляется где угодно кроме процессов Тона 40, вы справляетесь с ним. И вы должны справиться с ним хорошо и окончательно. Есть преклиры, с которыми приключались поразительные вещи, и они пытались сообщить о них одитору, однако им это сделать не удалось, и потому они утонули в апатии и просто тут же вышли из сессии, потому что их открытие общения не было соответствующим образом обработано одитором. Такие случаи были, и довольно много. Процессы Тона 40 не особенно нарушают реальность преклира. Понимание того, что это такое, Тон 40, наступает у преклира довольно быстро, и он и не ожидает, что вы обратите на них внимание. Однако если он уже повысил свой класс и стал человеческим существом, то он поднимается на соответствующий уровень, порождает что-то, и вы отвечаете ему, то теперь он склонен рассказывать вам самые поразительные вещи. И если вы не обрабатываете их, то он склонен впадать в апатию по поводу них вообще.

Так что вы должны уметь хорошо справляться с ними, потому что они всегда неожиданны. Я бы даже сказал, что это неожиданность должна на самом деле быть частью определения откровения, потому что они довольно часто совершенно не согласуются с предметом, застигают вас совершенно врасплох, они очевидно представляют собой нечто совершенно отличное от того, что бы вы от человека ожидали. Парень говорит: “Хмм… А я метрах в двух позади моей головы!”. Ну, и что же вы делаете? В старые времена мы бы тут же перешли прямо на Маршрут Один, но сегодня мы этого не делаем — мы обрабатываем откровение. (Кстати говоря, в старые дни это была своего рода похвала техническому мастерству: “Он сработал в Вопросы и Ответы”. Другими словами, он сделал то, что сделал преклир. Каждый раз, когда преклир менялся, менялся и одитор. Это самое страшное преступление в одитинге. Преклир изменяется потому, что с ним проводят процессинг, а одитор изменяет процесс. В-и-О — преклир изменился, одитор изменился. Так вам делать не следует.) Он говорит: “Вы знаете, у меня весь затылок прямо пылает, как в огне”. Когда-то давно, возможно, мы бы тут же этим заинтересовались. Мы бы рванули прямо туда и сказали: “О, это очень хорошо”. Мы бы в конце концов получили соматику у этого парня, и мы бы справились с ней тем или иным способом, задали бы ему вопросы об этом, проодитировали бы его и так далее. Однако мы обнаружили, что это приводит к застреванию людей на треке времени. И поэтому больше мы этого не делаем. Так что же мы делаем, когда он говорит: “У меня затылок горит!”, — игнорируем? Ну, если мы проводим процессы Тона 40, то игнорируем. Однако если мы одитируем по какому-либо другому процессу, которых в УОО множество, то мы обрабатываем откровение. И одитор, который делать это не научился, часто очень расстраивается и нервничает из-за этого.

Но как насчет обычного мира — того мира, что движется вокруг вас, вращаясь тихо или с грохотом, как, может быть, и кейс? В нем вам нужно когда-либо обрабатывать откровения? Ну, я бы рискнул утверждать, что все споры, в которые вы когда-либо попадали, возникали по той причине, что вы не обрабатывали откровений. Каждый случай, когда в отношениях с кем-либо у вас возникали проблемы, вы можете отследить назад вплоть до того момента, когда вы что-то не обработали. Вот приходит человек и говорит: “Уау! Я только что получил самую высокую оценку за все время, пока я учусь в школе! “, а вы говорите: “Слушай, я так хочу есть, не пойти ли нам куда-нибудь поесть?” — и после этого у вас начинается драка. Человек чувствует, что его проигнорировали. Он открыл общение, для того чтобы вы доказали ему, что он здесь находится и что он твердый. Большинство маленьких детей впадают в бешенство по отношению ко своим родителям, когда те не обрабатывают должным образом их откровения. Обработка откровения просто сообщает человеку: “Хорошо, я это слышал, ты здесь”. Можно было бы сказать, что это разновидность подтверждения, но это не так; это формула общения наоборот. Однако одитор остается при управлении, если он обрабатывает откровение — а иначе формула общения выходит из-под управления и он перемещается в точку-следствие, и больше не является точкой-причиной. Одитор продолжает оставаться в точке-причине.

Давайте рассмотрим это повнимательней. Обработка откровений имеет огромную область применения, и до недавнего времени это был наименее исследованный шаг в Саентологии. Как обрабатывать откровение? И мы в конце концов открыли это. Наконец у меня самого наступило озарение. Я долгое время пытался рассказать об этом, однако люди все еще то и дело совершали в этом месте грубые ошибки. И я наконец отыскал то, что нужно понять.

В обработке откровения присутствуют три шага. Вот как это выглядит:

Преклир сидит на стуле, одитор сидит напротив, и одитор говорит: “Рыбы плавают?” или “Птицы летают?”, и преклир говорит: “Да”.

Теперь сюда входит такой фактор: “Рыбы плавают?”.

Преклир не отвечает на вопрос, плавают ли рыбы, преклир говорит: “Знаете, а у вас штаны дымятся”, или “Я в двух метрах позади своей головы”, или “А правда, что все кошки весят 1,8 килограмм?”.

Вы видите, буль, буль — откуда это пришло? Ну, хотя обычно это срабатывают контура или что-то в этом роде, когда это настолько не в тему, но это, тем не менее, откровение.

Как вы справляетесь с ним? Вы не хотите, чтобы преклир вышел из сессии, а это произойдет, если вы неправильно справитесь с этим, и поэтому вы

(1) отвечаете на это;

(2) вы поддерживаете АРО (не тратите на это какое-либо время, но просто поддерживаете АРО); и

(3) вы возвращаете преклира обратно в процесс. Раз, два, три. И если вы тратите слишком много времени на (2), вы работаете неправильно.

Что такое откровение?

Хорошо, он говорит: “Я в двух метрах позади своей головы”.

Это откровение; и что же вам полагается с этим делать? Ну, вы должны ответить на него.

В данном конкретном случае вы бы сказали ему что-то вроде: “Да, вы там?” (с интонацией типа “я слышал это сообщение — оно оказало на меня воздействие”.)

Теперь, что касается поддержания АРО, вы можете пропустить второй шаг. Если вам удастся достаточно мастерски справиться с третьим. Второй шаг наименее важен, однако самое смертельное, что вы можете сделать — это полностью пренебречь этим вторым — поддержанием АРО. Это смертельно. Однако его можно и пропустить, если вам действительно удастся пробить третье, то есть вернуть его в сессию.

Вот он говорит: “Я в двух метрах позади своей головы”, и вы отвечаете: “ДА, ВЫ ТАМ?” (То, что он сказал, это просто хит, понимаете).

Он как-то слегка булькает по этому поводу — он не уверен в том, что это вообще такое.

Вы говорите “Да, вы там?”, и парень откликается: “Да”.

“Ну!”, — говорите вы. “Что из сказанного мной послужило для этого причиной?”

“О, вы сказали “Птицы летают”, и я подумал о себе как о птице, думаю, именно так и произошло, но я оказался в двух метрах позади своей головы”.

“Ну, в этом нет ничего необычного”, — говорите вы — ободряете его, поддерживаете АРО. “Так, какой вопрос одитинга у нас там был?”.

“А, вы меня спрашивали “Птицы летают?””.

И вы говорите: “Точно. Птицы летают?”

Обратно в сессию, видите.

Вы не можете делать вот чего: вы не можете запихнуть это в банку, налепить на нее ярлык и сказать, что именно так вы делаете это постоянно, потому что это всякий раз нечто особенное; но вы можете сказать, что вы следуете этим трем шагам.

Я приведу вам другой пример. Вы говорите: “Птицы летают?”, и он отвечает: “У меня возникла такая слепящая боль”.

“Да?”, — говорите вы. “Она вам сильно мешает (это АРО), и вы не можете продолжить сессию (тут вы сразу достигаете шага три)?”.

“Да нет, могу — но она такая неприятная”.

“Ну тогда давайте продолжим, не возражаете?”, — говорите вы. “Может, это как-то поможет (поддерживаете АРО)”.

Он говорит: “Ну хорошо”, — и вы тут же возвращаетесь к этому: “Птицы летают?”.

Наиболее ловкий из этих способов — это “Что в моем вопросе напомнило вам об этом?”. Парень говорит: “Ну, то-то и то-то”, объясняет вам все это, и вы говорите: “Ну хорошо. Птицы летают?”, и вы снова возвращаетесь прямо в сессию.

Три части, и — это важно — вам нужно научиться тому, как справляться с этими вещами.

В то же время, делая это, мы можем заняться гораздо более сложными вещами, особенно ближе к концу сессии, просто попытавшись сделать мост общения. Мост общения от “Птицы летают” к “Рыбы плавают” и от “Рыбы плавают” к “Птицы летают”. Мост общения — это очень просто. Он просто закрывает тот процесс, который вы проходите, поддерживает АРО и открывает новый процесс, которым вы собираетесь заняться. Если вы представите его себе в виде двух V, обращенных углами друг к другу, и линии между ними, вы увидите, что один процесс, который вы проходили, закрывается и исчезает постепенно, очень просто.

Вы говорите: “Мы еще пройдем это раза три или четыре и потом закончим — хорошо?”. Мы его предупреждаем, понимаете, что процесс заканчивается, и мы действительно проходим его еще три или четыре раза.

Потом мы говорим: “Как у вас дела?” (Кстати говоря, мы никогда не спрашиваем “Как вы себя чувствуете?” — это воспроизводит-как-есть обладательность).

Мы говорим: “Как у вас дела?”, и он отвечает: “О, не так уж плохо”, — и тому подобное.

“Ну, что-нибудь произошло, пока мы проходили “Рыбы плавают”?”.

И он говорит: “Я не знаю. Я получил небольшую реальность — чувствовал себя как рыба там, несколько мгновений”.

Одитор говорит: “Что вы чувствуете в этом отношении?”, и тому подобное. “Все нормально? Теперь у вас все хорошо?”.

Преклир говорит: “Не так уж плохо”.

Вы говорите: “Ну, теперь давайте перейдем к “Птицы летают?”.

Это интересный процесс, и он проводится так — я вас спрашиваю: “Птицы летают?”, и вы мне отвечаете. Как насчет того, чтобы пройти это?”, и он говорит: “Ага, хорошо, давайте”.

Вы снова устанавливаете согласие, и мы трогаемся в путь. В действительности, три контракта подряд. Первый контракт — это остановить процесс, который мы проходим; следующий контракт: мы находимся в сессии одитинга, что ставит нас в рамки продолжающейся сессии одитинга; и третий контракт — это просто: у нас имеется новый процесс, который мы хотели бы пройти, и мне нужна ваша подпись вот на этой пунктирной черте, что вы его проведете. Это и есть в действительности мост общения. Причина, ради которой мы это делаем — для того чтобы преклир не был сбит с толка переменой, потому что каждый раз, когда мы слишком быстро что-то меняем в сессии, мы завешиваем преклира в этой сессии. Мы просто даем ему некоторое предупреждение; и именно для этого предназначен мост общения.

Обработка откровений, однако, наиболее важна. Научитесь обрабатывать откровения, и преклир никогда не застанет вас врасплох. Вы среагируете немедленно, и сессия продолжится. Я видел, как один одитор сидел с открытым ртом в течение двадцати или тридцати секунд, когда какой-то преклир сказал нечто фантастическое. Он просто не знал, что с этим делать. Ну, вы ему отвечаете, вы поддерживаете АРО, и вы возвращаете его в сессию.