1
Снегопады начались поздно, но с такой свирепой и неистовой силой, что работа на шахте практически остановилась. Лестница бездействовала. Джонни, как только мог, подбадривал шотландцев. Сам поднимался и спускался на перегревающейся платформе, пытаясь вбить в скалу костыли, зависал на страховке над оскаленной пропастью. Благодаря этому они добыли ещё девяносто фунтов золота. Но вот грянул настоящий снежный ураган. Под напором ветра и ледяных катышей, сравнимых разве что с пулями, лестница рухнула. На счастье, была пересменка, и никто из людей не пострадал. Сейчас все ждали затишья, чтобы осмотреться и решить, что можно в таких условиях предпринять. По мнению Роберта Лисы, Терл будет терпелив до тех пор, пока не утратит надежды заполучить золото. При таком плотном снегопаде, как сейчас, разумеется, никакие снимки с разведдрона ничего не покажут. Кроме того, удалось уговорить Джонни, что его присутствие на шахте необязательно, тем более, что кто-то из его двойников всегда был на виду, каждый в свои часы, — с тем, чтобы на фотографиях разведдрона всегда присутствовал Джонни. Ребята менялись через каждые три часа: больше на леденящем холоде выдержать было невозможно.
Итак, Джонни в этот день на шахте не было. Вместе с двумя шотландцами он летел навстречу надвигавшемуся бурану — к месту под названием Ураван. Доктор Мак-Дермотт наловчился выуживать из остатков книг ценнейшую информацию. Ему даже определили в помощь одного парня, который быстро научился отыскивать и приводить в порядок старинные карты и книги. Мак-Дермотту удалось найти ссылку на Ураван как на одно из самых богатейших месторождений урана. Это место располагалось в двухстах двадцати милях южнее базы.
Джонни, ещё один пилот и Ангус Мак-Тэвиш летели теперь в небольшом самолете. Как знать, вдруг им повезет?! Ангус Мак-Тэвиш был в восторге. Он был одним из тех, кто взялся чинить древнюю технику и, надо сказать, неплохо с этим справлялся. Джонни лично занимался с Ангусом изучением книг по электронике, как и ещё с одним молодым шотландцем. Оба парня схватывали на лету. Ангус, некогда драчливый, не знавший поражений, этот чернобородый сгусток энергии, был абсолютно уверен, что здесь они найдут горы урана — бери лопату и копай. Джонни же старался как можно тактичнее сдерживать его. Сам он так не радовался. Во-первых, до сих пор у них не было защиты от радиации — где уж там лопатой… Однако проверить дыхательную смесь психлосов можно, и это уже хорошо.
Видимость в сплошной белой пелене была скверной. Самолет подбрасывало и швыряло в стороны. Пару раз он попал в мощные снежные заряды, и парням приходилось подниматься выше, где уже перехватывало дыхание. Но вот буря ушла восточнее, и они вырвались на чистое пространство. Панорама западной гряды Скалистых гор, с их блиставшими в лучах высокого солнца снежными вершинами, захватывала.
— Шотландия — очень красивая земля, — сказал второй пилот, — но с этим местом не сравнится даже она…
Джонни увеличил скорость, и теперь бескрайняя белая равнина под ними понеслась стремительно. Он сверился с картой. Даже под снегом угадывалось старинное петляющее шоссе. Джонни заметил развилку, опустил машину и чуть не по кронам деревьев и крышам полуразрушенных зданий взял направление к насыпи. Посадил машину перед какой-то покосившейся постройкой прямо в хрустящий снег. Ангус Мак-Тэвиш вылетел из дверей самолета, как дикий олень, так что его шотландская юбочка едва поспевала за ним. Он принялся заглядывать во все здания подряд, потом понесся назад. Срывающимся от волнения голосом, размахивая бумажкой, крикнул:
— Это Ураван!
Джонни потянулся за картриджами с дыхательным газом и оборудованием. Они с Ангусом полночи мастерили дистанционный переключатель, открывающий и закрывающий емкости с газом. Единственное, что теперь требовалось, — это горячее радиоактивное пятно. Джонни прихватил с собой и лопаты, и страховочные веревки, и шахтерские лампы. Как охотничий пес, Ангус носился по территории в поисках старой шахты. Повсюду были завалы из породы. Когда-то очень давно эти груды были огорожены, потом ограждение просто сгнило. В полуразрушенных помещениях почти ничего не сохранилось. Ни книг, ни техники, ни человеческих останков…
Джонни вернулся к самолету и опустился на сиденье. Очевидно, это месторождение выработали ещё до нападения Психло, причем с такой тщательностью, что даже не осталось загрязнения. Вдруг из очередного здания выскочил Ангус, крича что есть мочи:
— Работает! Работает!
Он держал в руках что-то, напоминающее небольшую коробочку. Джонни взглянул. С одной стороны предмет обуглился, внутри какой-то ветхий образец… Когда-то крышкой служило свинцовое стекло, маленький осколочек и теперь ещё торчал в одном из уголков. Образец был черно-коричневый. Скорее всего это какое-то наглядное пособие. Джонни вгляделся пристальнее и разобрал слово «первый». Потом ещё чье-то имя… Перевернул коробочку другой стороной — там едва различимо проступало: «черный уранит».
— Глянь-ка, — предложил Ангус, — что сейчас покажу!
Он взял коробочку и отнес футов на тридцать. Направил на него выходное отверстие баллончика с дыхательным газом и вернулся к Джонни. Повернул ключ дистанционного управления, и… порция газа с хлопком вспыхнула.
— Сейчас ещё разок! — не унимался Ангус.
Но теперь он повернул рычажок на полную мощность. Баллончик взлетел и взорвался. Радости Ангуса и второго пилота не было предела.
— Черный уранит, — объяснил Джонни, — это и есть урановая руда. Содержит большое количество радиоактивных изотопов. Где ты раздобыл этот образец?
Ангус повел. Здание было настолько разрушено, что, прежде чем войти, пришлось разгребать остатки железной крыши. Согревшись от работы, весь в пыли, Джонни вошел внутрь и уселся на крытой галерее. Музей? Да, это был небольшой музей. Здесь сохранились и другие экспонаты: розовый кварц, красный железняк… Совершенно очевидно, образцы не принадлежали данной территории. Кстати, ничего похожего на черный уранит тоже найти не удалось. Неугомонный Ангус радовался:
— Проба на газ получилась? Получилась!
У Джонни опустились руки. Да, конечно, проверка получилась. Но это он знал и раньше, когда на его глазах от урановой пыли взорвался разгерметизировавшийся купол скрепера.
— Прекрасно. Я очень рад, что получилось, — без особого энтузиазма отозвался он. — Но даже если здесь и сохранилась руда, то она залегает на такой глубине, что нам до неё не добраться. Набери-ка побольше свинца и обложи образец. Возьмем с собой.
— Давай ещё поищем, а? — предложил Ангус. Все равно пережидать бурю, подумал Джонни, и согласился.
— Давай, давай.
Но он понимал, что это лишь с тем, чтобы убить время. О, небеса, где же найти уран? Много урана. Где?
2
Это было на следующий день после полета в Ураван. Большая буря отступила, но все ещё дул сильный и холодный ветер. Джонни в ужасе разглядывал глубокий каньон. Что-то произошло. Внизу, у самой воды, зависла летающая платформа. На платформе стояли Даннелдин и черноволосый бородач Эндрю. Они пытались поднять и установить лестницу, которая почти на треть ушла под лед. Другой конец лестницы лежал на противоположном берегу. Парни, подцепив сухой конец петлей троса, пытались приподнять лестницу с платформы и перетащить на свой берег. Лестница обледенела, трос то и дело срывался, платформа перегружалась непомерно. Джонни догадался: умные шотландцы изо всех сил старались создать видимость напряженной работы в ожидании разведдрона, который должен был появиться с минуты на минуту. Остальные возились на вершине, разматывая спутанные бураном веревки и стропы.
Джонни возвращался на небольшом пассажирском самолете, придумывая новый способ добычи золота. Второго пилота с ним не было. Зато напросился доктор Мак-Дермотт, сказав, что собирается писать сагу о шторме в горах. Старый шотландец, тщедушный, болезненного вида, он читал лекции по истории, просвещая парней, но совершенно не годился для физической работы.
Джонни уже давно пользовался местной радиосвязью. Передатчик на платформе был включен.
— Эндрю, сбрось тормозную катушку, — взволнованно говорил Даннелдин. — Мотор перегревается.
— Не выходит, не отсоединяется. Примерзло все!
— Отсоедини петлю от лестницы.
— Да никак же! Говорю тебе, лестница тоже обледенела.
В наушнике слышался рев перегруженного двигателя. Джонни все понял: им не удалось освободить платформу, а упасть в клокочущую ледяную воду — подобно смерти. Перегревшийся мотор мог взорваться в любую минуту. У таких платформ был примитивный контрольный щиток, обычно закрытый прозрачным навесом. Люди этим навесом не пользовались, и сейчас Даннелдин, пошатываясь под напором ветра, стоял в центре платформы. Его обдавало брызгами, панель стала скользкой. Разведдрон вот-вот появится. Он должен сфотографировать напряженную деятельность, а не катастрофу. Джонни услышал отдаленный рокот его двигателей. Надо успеть поднять тех двоих…
— Доктор Мак, — крикнул он в хвост самолета, — приготовьтесь!… Вам предстоит стать героем!
— О, господи! — только и вымолвил старый историк.
— Откройте боковую дверь и опустите вниз два свободных конца! Проверьте, чтобы они были хорошо закреплены.
Тот начал суетиться.
— Держитесь! — крикнул Джонни и камнем пустил машину в ревущее от ветра ущелье.
У бедного старика чуть не выпрыгнул желудок. От стремительного мелькания бело-бурых скал его укачивало. Джонни включил рацию.
— Даннелдин, кончай с этим! Все!
Сверху все больше наваливался мощный звук сверхскоростной машины. Даннелдин с багровым от напряжения лицом вскинул голову. Было понятно, что парень делает это специально для разведдрона, изображая Джонни. От летающей платформы струился дымок. Скованная льдом река нашла выход своей мощи и выбросила через прорубь гейзер. Эндрю бил кувалдой по застрявшей лебедке. Потом отбросил кувалду и попытался открыть бутыль с горючей смесью, чтобы поджечь канат. Бутыль не открывалась. Самолет опустился в двадцати пяти футах над платформой. Джонни старался удержать его на этой высоте. Усиливавшийся с каждым мгновением дым от платформы удушливой волной наполнил самолет.
— Доктор Мак! — выкрикнул Джонни. — Опускайте конец! Опускайте!
Старик неумело схватил связку. Он не мог найти конец. Но потом нашел и бросил за борт.
— Я не могу найти второй! — завопил он в панике. Джонни крикнул в микрофон ребятам:
— Хватайтесь за веревку!
— Эндрю, давай ты! — взволнованно скомандовал Даннелдин.
Парень намотал веревку на руку. Ее конец, упав в воду, мгновенно обледенел.
— Не наматывай так! — предупредил Джонни. Едва Даннелдин схватится снизу, натяжением веревки сломает Эндрю руку. — Наматывай на кувалду!
Двигатель платформы уже облизывали хищные языки пламени.
— Быстрее! — сорвался на крик Джонни.
Эндрю окоченевшими пальцами привязал кувалду. Джонни рванул машину вверх футов на двадцать, подняв Эндрю и оставив часть каната Даннелдину.
— Капитан покидает корабль последним! — ухарски гаркнул Даннелдин.
Джонни начал медленно поднимать машину, уводя парней от смертоносного ущелья. Эндрю висел в двадцати футах от самолета. Даннелдин болтался на той же веревке двадцатью футами ниже.
— Мне кажется, я плохо закрепил… узел. Крепеж отходит, — с отчаянием выдохнул доктор.
Джонни взглянул: без сомнения, поднять людей на стофутовую высоту не представлялось возможным. Широко распахнутыми глазами Джонни уставился на реку. Летающая платформа взорвалась огненным шаром. Самолет содрогнулся. Пламя задело Даннелдина, у него горели ноги. Джонни резко снизился до сорока пяти футов над поверхностью реки. Но прочен ли лед? Нырнул вниз, и Даннелдин коснулся глубокого снега. Джонни проволок его, стараясь сбить пламя. Потом разглядел едва приметный, покрытый снегом выступ ущелья. Он полетел к этому месту, опустил Даннелдина и снизился еще. Рукавицы Эндрю, дюйм за дюймом соскальзывавшие по обледенелому канату, сорвались, и последние десять футов парень пролетел по воздуху. Джонни развернул машину и другим бортом подошел к выступу. Двое вскарабкались в кабину при помощи доктора Мак-Дермотта. Эндрю покатился по полу. Бедный старик не находил себе места и принялся смущенно оправдываться:
— Я… вторую веревку не мог найти…
— Не думайте об этом, доктор Мак! Мне даже понравилось — ноги хоть немного согрелись, — пошутил измученный Даннелдин.
Доктор тотчас засуетился, осматривая обгоревшую обувь.
— Ай, ай, — причитал он. — Такой шанс представился, а я не сумел, не оправдал…
— Да вы все прекрасно сделали! — утешил старика Эндрю.
Джонни вышел из машины и направился к краю скалы. Они последовали за ним. Вся смена с тревогой следила за происходящим внизу. На лицах ребят проступила испарина. Зрелище было страшное…
Джонни глядел вниз, на врезавшийся в воду конец лестницы, и качал головой. Взорвавшаяся платформа провалилась под лед. Снег вокруг почернел. Джонни оглядел всех.
— Чтоб больше никаких упражнений над пропастью! Идите все сюда!
Толпа пошла за ним к площадке. Джонни, показывая вниз, пояснил:
— Там жила уходит в скалу. Это называется «карман». Такие карманы встречаются через каждые несколько сот футов. Нам необходимо прорубить шахту. Потом пойдем по жиле к краю обрыва и доберемся до кармана с обратной стороны. Ясно?
Все молчали.
— Из-за трещины излома мы не сможем вести взрывные работы. Карман вместе со скалой может оторваться. Поэтому будем пользоваться сверлами. Делать несколько параллельных шурфов и вибрационными заступами отваливать. Конечно, это займет больше времени. Будем хорошо работать — может быть, и сделаем.
Под землей?! До всех вдруг дошло, что это же колоссальная идея. Как это никому из них самих такое не пришло в голову?
Мастер смены и Даннелдин начали с энтузиазмом обсуждать детали. Понадобятся летающая буровая платформа, ковшовый транспортер… По собранию пролетел вздох облегчения. Прибыла вторая смена, и те тоже одобрили.
— Нужно будет как следует подготовиться к очередному облету разведдрона, — предупредил Джонни. — Терл хоть и сумасшедший, но все-таки шахтер. Важно, чтобы он нас понял и одобрил. Это ведь все равно, что вычерпывать скалу чайной ложкой. Сверлить будем в три смены. И потом, в такую погоду легче работать под землей.
Даннелдин отправился за пилотами и оборудованием.
Джонни вскоре услышал звук взлетающей машины.
Да, пожалуй, может получиться…
3
Обеспокоенный Зезет неодобрительно наблюдал за Терлом и группой механиков, возившихся со старым бомбодроном. Огромные помещения подземного ангара и гаражей стонали и грохотали от множества одновременно работающих дрелей и молотов. Благодаря последней телепортации у Зезета вновь был полный штат, так что сам он теперь не был так занят, как прежде. Да и Терл в последнее время не приставал к шефу по транспорту. Он обслуживал сам двадцать боевых самолетов, стоявших на внешней площадке. Словом, до этого неожиданного и странного проекта все шло гладко. Но сегодняшнее идиотство… Бомбодрон?! Зезет решил все-таки переговорить с шефом секретной службы.
Терл в это время в машинном отделении колдовал над координатами главного двигателя. Вся его одежда была в пыли и масле. В лапах он держал объемную старинную клавиатуру дистанционного управления. В помещении не было никаких сидений, поскольку бомбодрон никогда не пилотировался, и Терл в неудобной позе балансировал на вспомогательном моторе. «Шотландия, Швеция…» — бормотал он вслух, сверяя показатели главного двигателя с таблицами и записями и нажимая на кнопки пульта. «Россия… Альпы… Италия… Китай… Нет! Альпы… Индия… Китай… Италия… Африка…»
— Терл! — окликнул Зезет.
— Заткнись! — даже не взглянув наверх, огрызнулся тот. — «Амазонка… Анды… Мехико… Скалистые горы… Скалистые горы один, два, три!»
— Терл, — повторил Зезет, — этот бомбодрон не ремонтировался и не эксплуатировался около тысячи лет. Он потерпит аварию!
— Но мы же занялись им, разве не так? — самоуверенно ухмыльнулся Терл и, закончив введение координат, встал.
— Ты, наверное, не знаешь, что этот бомбодрон совершил первую атаку на этой планете. Нас с тобой тогда ещё на свете не было. Второй раз его запустят, когда мы будем совсем покидать этот шарик, — предупредил Зезет.
— Вот я и готовлю его, загружаю отравляющим газом. Что тебя смущает?
— Но, Терл, мы же пока не собираемся покидать Землю, а этот отравляющий газ очень опасен. Наши собственные шахты могут пострадать.
— Мы же всегда в масках на этой чертовой планете! — рявкнул Терл и подался в огромный салон бомбодрона.
Рабочие из нижнего трюма переносили большие канистры газа наверх, бережно обходясь с ними, учитывая почтенный возраст емкостей. Терл энергично размахивал лапами, указывая, как лучше расположить груз. Сорок штук?! Почему?
— Я же велел пятьдесят, а вы принесли только сорок. Живо, живо ещё десять!
Рабочие бросились за очередной партией, а Терл стал разматывать проволоку на выпускных клапанах баллонов, изучая цветные пометки.
— Терл, это сохранили как курьез, достопримечательность. Ты затеял опасную игру. Это тебе не разведдрон с его небольшими двигателями. Этим управляет автопилот! В нем ничего нельзя будет изменить после задания координат. Ничего… У него главный двигатель в десять раз мощнее, чем на грузовых самолетах. Машина сама обсчитывает пространственные координаты, согласуя с заданными на дистанционном управляющем щите, и сама вносит поправки в маршрут. Она может сбросить газ в любом месте! Этот реликт слишком опасен для использования в мирное время. И самое главное, здесь, как и на перевалочной платформе, — единожды запустив, процесс невозможно остановить. Заданные тобой координаты необратимы.
— Заткнись же! — вскипел Терл.
— В инструкции подчеркивается, что подобной техникой пользуются в экстренных случаях. Сейчас нет ничего экстренного, Терл.
— Я сказал, заткнись!
— Но зачем ты распорядился установить его в главном пролете перед воротами? Теперь ни один самолет не может вылететь. Это же военное судно, оно применяется только для первичной атаки и никогда не используется до полной выработки ресурсов планеты.
Терл окончательно потерял терпение. Он отложил занятие, бросил коробку с проволокой и навис над Зезетом:
— Я лучше тебя владею ситуацией. А поскольку на Земле не существует военного ведомства, то как шеф секретной службы я одновременно являюсь главнокомандующим. Мой приказ — закон, понятно? — он свирепо размахивал когтистым пальцем перед лицом опешившего Зезета. — Что касается управления, единственное, что от меня требуется, — это ввести дату старта и нажать кнопку нанесения удара. Все! Ничего ужасного не может произойти, потому что никто другой уже ничего не сможет изменить, а я рассчитал все до мелочей. Психлосам ничто не угрожает. Интересы Компании — прежде всего. Будет так, как я решил!
Зезет отступил. Тягачи уже вытаскивали бомбодрон в главный проезд. Да, теперь уже ни один боевой самолет не сможет покинуть ангар.
— Ты не мог подыскать лучшего места для этого корыта? — только и нашелся Зезет.
Терл держал в лапах огромный гаечный ключ. Он подошел к Зезету, помахивая ключом, вплотную и прорычал:
— На планете сохранились очаги человекообразных. Это ты понимаешь?
— Несчастные горстки… — попробовал вразумить Зезет и отошел.
Терл швырнул в него ключ. Зезет успел пригнуться, и тяжелая железка, просвистев над его головой, грохнулась на пол. Обслуживающий персонал с тревогой устремил взоры в их сторону.
— Ты ведешь себя безрассудно! — завопил Зезет.
— Только низшие расы могут вести себя безрассудно, запомни! — гаркнул в ответ Терл. — А машина будет стоять именно здесь, — сказал он, уже ни к кому не обращаясь. — Она может понадобиться мне в любой момент.
У шефа по транспорту мелькнула отчаянная мысль — не пристрелить ли Терла где-нибудь в тихом месте… Тот ведь сам распорядился вернуть психлосам изъятое прежде персональное оружие. Потом, однако, вспомнил, что Терл наверняка оставил где-то компрометирующий Зезета пакет с пометкой «Вскрыть после моей смерти», и передумал. Он решил, что лучше доложить обо всем Нампу. Зезет и сам любил поохотиться на дикарей, но знал, что Намп тоже не чурался таких невинных забав. То, что задумал Терл, лишит всех последней радости в этой забытой богом дыре.
Намп же ничего не ответил, лишь одеревенело уставился на Зезета. И грозная махина осталась в подземном ангаре, перекрывая главные ворота. Теперь достаточно было Терлу нажать на дистанционной панели всего две кнопки, и железный монстр отправится выполнять свою смертоносную миссию.
С этого дня каждый раз, когда Зезет проходил мимо бомбодрона, он озадаченно подергивал плечами. Шефу по транспорту было ясно, что Терл окончательно сдвинулся…
В эту ночь Терл чувствовал себя затравленно. Еще один день прошел, а он так и не подобрал ключ к Джейду. Зачем тот здесь? Терл решил ещё раз просмотреть фотографии с разведдрона. Совершенно определенно, животные перешли на подземную разработку жилы. Находчиво! Может, у них даже что-нибудь и получится. А если нет… У Терла давно готово решение. Ежедневно он навещал Крисси и Патти, бросал в клетку дрова и мясо. Время от времени он находил рядом с клеткой кожаные мешки, но предпочитал не задумываться, как они туда попадали. Он просто брал их и тоже забрасывал в клетку. Воды в бассейне было достаточно, и он перекрыл трубу, чтобы её не порвало морозом. Ни разу он не поймал девочек на передаче физического чувства и все гадал, которая из них обладает способностью посылать импульсы и могут ли их уловить на шахте. Ладно, пока животные трудятся, он сохранит этим жизнь. Старшая стала уже сидеть. Что ж, у него неплохие рычаги воздействия! Но когда наступит девяносто третий день… Он не мог рассчитывать на молчание этих тварей, как не мог исключить того, что Компания или правительство захотят допросить их. Животные должны быть уничтожены. Все!
Промаявшись, он забылся тяжелым, полным сомнений сном. Джейд лишал его мечты, золота. Значит, и Джейд… обречен тоже. Но как убрать агента ИБР? Придется поворочать мозгами. Терл должен стать умнее и хитрее любого секретного агента.
4
Джонни направлялся домой. В каньоне, неподалеку от деревенского луга, с самолета тайно высадили людей, четырех лошадей с упряжью, мешки. Лошади нервно пофыркивали. Их только недавно объездили, и они ещё не привыкли к упряжи. Воздух был чист и морозен. Последний снегопад завалил все тропы и проходы. Ангус Мак-Тэвиш и пастор Мак-Гилви сопровождали Джонни. Пилот остался в машине на тот случай, если визит затянется дольше, чем предполагалось. Разведдрон не должен обнаружить вылазку.
На прошлой неделе Джонни проснулся ночью от внезапной догадки. Кажется, он знает, где есть уран.
В его родной деревне! Конечно, надежды мало, но болезни и угасание его рода говорили о многом. Запас руды здесь, может, не так велик, но уж наверняка больше, чем в образце, который они нашли в Ураване. Он собрался в родную деревню не только из-за урана. Были и Другие мотивы. Людей необходимо увести из этого гиблого места, во-первых, чтобы избавить от болезней, а во-вторых, из-за предстоящего сражения.
Джонни со своими разведчиками давно подыскивали для переселения подходящее место и вот вчера, кажется, нашли. Это был древний шахтерский поселок на западном склоне с открытым выходом на равнину. В центре поселка протекает ручей. Во многих окнах зданий ещё уцелели стекла. Диких копытных было много, целые стада. И самое главное, за поселком был туннель длиной около полумили, что могло стать отменным убежищем. Рядом с поселком были обнаружены залежи угля. Место очень красивое, и никаких радиационных пятен. Правда, у Джонни не было уверенности, что люди сразу согласятся перебраться. Он ведь и раньше, ещё в юности, предлагал это отцу, но тот лишь посмеялся, назвав сына непоседой. Но все равно, он попробует ещё раз.
Ангус и пастор настояли, чтобы Джонни взял их с собой. Он предупредил их об опасности, сопряженной с радиацией и заражением, о своем нежелании подвергать их испытанию. На что Ангус принялся размахивать баллоном с дыхательным газом, обещая бежать впереди и все проверять. А пастор сказал, что может пригодиться для убеждения именно как духовное лицо.
Было решено посадить самолет в горах. Конечно, сородичи Джонни привыкли видеть разведдрон с момента своего рождения и как-то уже свыклись с ним. Но самолет мог бы перепугать их до смерти и посеять панику. Весь вечер Джонни и его товарищи провели в обсуждении предстоящего полета. Ангус и пастор были сосредоточенны и немногословны. Никаких поступков, которые могли бы испугать людей, никаких рассказов о чудовищах, никаких подробностей о судьбе Крисси!
Если бы они неожиданно появились со стороны каньона, вызвали бы у людей недоумение — все ведь проходы завалены… Поэтому путь от самолета до деревни решено было проделать на лошадях, навьюченных, как для дальнего похода по равнине. По глубокому снегу лошади ступали бесшумно. Пустые лачуги на окраине совсем завалились. По деревне плыл едкий дымок. Но почему не лают собаки? Джонни проехал к загону для скота. Пустой. Прислушался: раздался глухой стук в заброшенном старом амбаре. Наверняка там лошадь, может, и не одна. Джонни заглянул в загон, где обычно держали скотину до первого снега, — коров очень мало, на зиму не хватит.
Сдерживая свое обещание, Ангус соскользнул с лошади и начал проверку на радиацию. Пока её не было Но где же собаки? Они всегда встречали охотников со стороны долины. Странно… Джонни направил лошадь к зданию суда. Ангус шел впереди. Радиации не было. Откуда-то из развалин выбралась старая гончая и смотрела на пришельцев мутным взором. Осторожно подошла ближе. Ее отвисшее пустое брюхо волочилось по снегу. Собака подошла к Джонни, принюхалась и чуть заметно помахала хвостом. Джонни позвал её, и все тощее тело и голова начали раскачиваться от неистовой собачьей радости. Псина слабо взвизгнула. На её голос отозвались ещё три или четыре собаки. Джонни спешился и потрепал гончую. Это была его Пантера. Из-за угла выглянул печальными запавшими глазами мальчик. Испугавшись, побежал прочь, но споткнулся и увяз в снегу. Джонни остановился у здания суда. Дверь едва держалась на петлях, внутри было пусто и промозгло, на полу лежал снег. Джонни вышел и окинул взглядом тихую, почти вымершую деревню. Заметил дымок над крышей своего дома, направился туда, постучал. Внутри что-то зашуршало, дверь распахнулась. Тетка Элен. Женщина долго стояла на пороге и недоверчиво вглядывалась, не узнавая. Но вдруг еле слышно простонала:
— Джонни… ты же умер…
И горько зарыдала. Потом вытерла глаза передником.
— Заходи, Джонни. Я все оставила так, как было при тебе. Правда, вещи твои раздала парням. Заходи, заходи, а то холоду напустишь.
— Болеют в деревне? — спросил Джонни.
— Да нет, как всегда. Тут олень на холме появился, так мужчины отправились на охоту. Знаешь, Джонни, еды мало. Вот как ты ушел… — Потом спохватилась, что это походит на упрек. — Я имела в виду…
Она снова заплакала. Джонни почувствовал тянущую боль в сердце. Тетка постарела раньше времени. Одни глаза остались, скулы проступают болезненно. Он позвал товарищей, и те благодарно уселись у огня. Тетка Элен никогда прежде не видела чужаков и немного дичилась, но мужественно стерпела представление и захлопотала по хозяйству. Разогрела жидкий бульон из костей. И только когда гости принялись его нахваливать, перестала бросать на Джонни вопросительно-смущенные взгляды и тотчас расположилась.
— Крисси-то нашла тебя?
— Крисси жива, — успокоил добрую женщину Джонни. — И Патти тоже.
— Господи, как я рада! Все места себе не находила, как они ушли. Конь-то твой вернулся, ты знаешь?
Она вновь начала плакать, потом поднялась и обняла своего любимца, прижав к себе его голову.
Джонни вышел на воздух. Отыскал мальчонку, наблюдавшего за ними из-за угла, и попросил сбегать за мужчинами.
В пятом часу пришли старый Джимсон и хромой Стаффор. Третий член Совета недавно умер, а нового ещё не выбрали. В здании суда Джонни развел костер и посадил на место дверь. Он представил Ангуса и пастора. Мужчины, как и тетушка Элен, заметно волновались. До этого в их деревне чужие не показывались. Но Ангус и пастор держались скромно, чтобы не смущать хозяев. Джонни рассказывал сородичам обо всем, стараясь не пугать сверх меры. Он объяснил, что в их деревне жить опасно, вредно для здоровья. Потому так мало рождается детей и так много смертей. Чтобы это кончилось, надо просто перебраться в другое место, и все наладится. А новое место очень хорошее: и вода есть, и главная улица широкая, снега меньше, дома лучше, есть такие черные камни, которыми можно топить печь… Старый Джимсон слушал внимательно, с интересом и одобрительно кивал. Он решил посоветоваться с Брауном Стаффором, как и положено. Хромой по-прежнему не любил Тайлера. Подумать, как все обернулось! Джонни ушел, а следом за ним ушли Крисси и Патти… Обе уже, может, умерли, а он возьми и вернись. Больше года где-то скрывался, теперь вот является и уговаривает бросить дома. Но они здесь прожили всю жизнь… Совет не знал, что делать.
— Давайте соберем всю деревню, — предложил Джонни.
— За мою жизнь вся деревня собиралась только раз, — заявил Стаффор.
— Я это знаю, — согласился Джонни. — Тридцать лет тому, когда решали перенести загон для скота… Но раз Совет не может сказать свое слово, значит, будем решать сообща.
Хромому Брауну не очень понравился такой поворот, но делать нечего. Людей в деревне осталось немного, так что Джонни быстро обошел всех. Пока все собрались, стемнело. Джонни подбросил в костер дров. Он знал, что так лучше, чем зажигать шахтерский фонарь. Когда он обводил всех взглядом, на душе скребли кошки. Он видел перед собой сломленных людей. Глаза у всех ввалились, многие были откровенно больны. Детишки кроткие, молчаливые. Всего насчитал двадцать девять человек. Как же он ненавидел в эту минуту психлосов! Но справился с нахлынувшей было яростью, улыбнулся, и слезы подступили к глазам.
Начал Джонни с того, что развязал мешок. Там были подарки. Он достал вяленое мясо, несколько новых кремней. Люди радостно кивали, благодарили. Потом он достал стальные топоры и показал, как ими с одного маха можно перерубить полено. Это произвело на собравшихся сильное впечатление. А несколько металлических ножей вызвали неописуемый восторг женщин. Джонни показал, как ими пользоваться, чтобы не порезаться самим.
После этого Джонни перешел к главному. Рассказал о новом городе и как легко туда добраться. О том, что придется лететь по воздуху, пока говорить не стал. Никто не задавал вопросов. У Джонни зародилось дурное предчувствие. Тогда он достал треугольный осколок стекла и продемонстрировал, какой он прозрачный и как хорошо пропускает свет. И что в новом городе окна сделаны из такого же, а значит, в домах всегда будет светло. Пустил осколок по кругу. Потом долго объяснял, почему они все здесь болеют. Убеждал, что в этих местах в земле отрава, поэтому ребятишки почти не рождаются. Наконец он, растерянно улыбаясь, попросил старого Джимсона провести голосование. Подсчитали: трое — за, пятнадцать — против. Детей во внимание не брали. Джонни не находил себе места. Как, как их убедить?
— Ну объясните мне, пожалуйста, почему вы приняли такое решение?
Встал пожилой мужчина, Торренс Маршалл, степенно оглядел всех, словно заручаясь их согласием, и начал:
— Здесь наш дом. Здесь мы в безопасности. Благодарим тебя за подарки. Рады, что ты вернулся.
Хромой Стаффор самодовольно ухмыльнулся. Люди тихо разошлись по своим лачугам. Джонни устало сел, обхватив голову. Почувствовал, как рука пастора опустилась на его плечо.
— Все правильно, сынок. Каждый человек чувствует себя королем только в своем доме.
— Это не то… не так… — Джонни не знал, что сказать. Лишь горестно повторял: — Мой бедный народ… О, мой бедный народ!
Совсем поздно он пошел на кладбище. Долго раскапывал снег, пока не нашел упавший крест. Поднял его, написал имя отца. Долго-долго смотрел на могильный холмик. Вот и его отец считал, что никуда уходить не надо…
Где-то над Великим Пиком горестно стонал ветер.
5
— Проснись, Джонни! Проснись! Он взорвался!
Джонни испуганно подскочил. Было ещё темно. Он с трудом опомнился, что находится в своей собственной комнате, а Ангус трясет его за плечо. На столе горит шахтерский фонарь. Наконец до него дошло, о чем говорит Ангус. Он начал спешно рыться в своем мешке.
Ангус поднялся ни свет ни заря и подошел к ведрам. Воды не было, а есть снег не хотелось. Тетка Элен засобиралась было к источнику, но Ангус остановил её, сказав, что сам сходит, пусть только она покажет. Та махнула в край деревни, куда, сколько себя помнила, ходили все. Ангус подхватил большое ведро и пошел. А поскольку решил никуда не отходить без проверки радиации, прихватил с собой небольшой баллон с дыхательным газом и дистанционный переключатель. Он проверял местность через каждые тридцать футов. И вот газ взорвался!
Помогая Джонни натягивать одежду, Ангус нетерпеливо притопывал. Вместе они выбежали из дома и на правились к ручью. Ангус велел остановиться и повернул переключатель. Взрыв! Все по-настоящему: грохот, яркая вспышка и — взрыв!
Вскоре их нагнал заспанный и перепуганный до смерти пастор. Ангус повторил пробу специально для него. У Джонни по спине пробежал озноб. Нет, это не от утренней прохлады… Дело в том, что газ взрывался как раз на тропинке, по которой дважды или трижды в день жители его деревни ходили за водой всю свою жизнь. Он же ещё мальчишкой наотрез отказался возиться с ведрами: он охотник, он будет добывать еду и шкуры! Это, видимо, спасло его. Действительно, на здоровье он никогда не жаловался. Он и лошадей своих поил из другого ручья, на другом конце деревни. И вот теперь он со всей очевидностью понял, что не было у него никакого иммунитета к радиации, просто ему повезло в отличие от сородичей. Те же, особенно женщины, облучались и облучались.
Ангус все порывался раскопать снег, и пастор с Джонни едва отговорили.
— Пойми же, у нас нет защиты, — убеждал Джон-ни, — для такой работы необходимы освинцованные стекла, специальная одежда. Не валяй дурака! Единственное, что мы можем сделать, — это огородить место и запретить людям подходить, а потом посмотрим…
Путем тщательных промеров им удалось установить радиус горячего пятна: тридцать футов. Ангус отметил центр. Они обнесли зараженный пятачок бревнами и соорудили из кольев нечто вроде забора. Джонни ещё взял веревку и натянул её между кольями. Вскоре выбежал Джимсон, а потом и другие жители деревни — поглазеть на происходящее. Джонни уже не сомневался, что больше никто из деревенских близко не подойдет к этому проклятому месту, после того как услышал, что пастор обяснял им что-то про злых духов…
Что ж, первый шаг сделан. Теперь нужно проверить, нет ли других пятен, а времени в обрез. Джонни очень не хотелось, чтоб обо всем этом узнал Терл. Что такое колья с натянутой веревкой? Да просто загон! А вот самолет в горах и три всадника на равнине — от этого не отвертишься.
Пока они на ходу пережевывали завтрак, Джонни осматривался вокруг. Какую огромную площадь предстояло ещё проверить! Потом он придумал, как ускорить дело. Немного рискованно, конечно, но кратковременное облучение, он читал об этом, допустимо. Он надел маску и набил карманы бутылками с дыхательным газом. Прихватил ведро с золой и оседлал лошадь.
— Сейчас я очень быстро проскачу вдоль тропинки, потом обратно, потом вдоль всей площадки. Взад-вперед, взад-вперед, понятно? Буду держать приоткрытую бутылку с газом. Как только газ взорвется, я посыплю это место золой и подниму вверх руку. Ваша задача — нанести зараженные участки на карту. Пастор отмечает, а ты, Ангус, показываешь ему, где, и следишь за моей рукой.
Они все поняли и приготовились к работе. Подошли два деревенских паренька и предложили помощь. Джонни попросил приготовить сменных лошадей.
От яркого солнца снег на лугу искрился. Джонни проверил, плотно ли сидит маска, приоткрыл баллон с газом, пятками стукнул лошадь по бокам и понесся вперед. Уже через минуту баллон в его руках вспыхнул. Он бросил на это место горсть золы, вскинул руку и понесся дальше. Морозное утро прорезал резкий крик Ангуса, и пастор сделал первую пометку. Джонни носился взад-вперед. Вспышка, горсть золы, взметнувшаяся вверх рука, выкрик Ангуса и вновь глухой топот копыт. Подлетев к Ангусу и пастору, Джонни поменял лошадь, открыл новую бутылку и вновь понесся…
Деревенские с недоумением глядели на молодого Тайлера. Да, этот парень всегда любил почудить. Конечно, наездник он отменный, что и говорить, это каждый знает. Но старый Джимсон получил какие-то разъяснения от святого человека, приехавшего вместе с Джонни из деревни под названием Шотландия. А они здесь и не знали, что где-то есть ещё деревни. Оказывается, есть. И всего в нескольких перевалах от них… Им, конечно, не добраться, а вот Джонни смог, он такой.
Спустя два часа все было готово к отлету. Джонни, пастор и Ангус очень торопились, так что некогда было даже подумать над картой. Лошадей, на которых они въехали в деревню, оставили в подарок, а к самолету пошли пешком. Пастор объяснил Джимсону, что люди должны обходить помеченные пятна, и тот с достоинством пообещал, что сам присмотрит за этим, даже если хромой Стаффор будет возражать.
Тетушка Элен испуганно смотрела на Джонни.
— Опять ты уходишь…
Она стала подыскивать слова, как бы объяснить, что он теперь у неё один на всем свете.
— Тетушка, а пойдем с нами! — неожиданно предложил Джонни.
Нет уж, её дом здесь. Пусть лучше сам поскорее возвращается. Он пообещал обязательно вернуться и отдал ей свое походное снаряжение — большой стальной котелок, три блестящих ножа и меховую накидку с рукавами. Она, конечно, сделала вид, что очень обрадовалась. Джонни повернулся и зашагал прочь, а когда оглянулся, чтобы помахать рукой, увидел женщину горько и безутешно плачущей. Какие там подарки…
Тетушкой Элен в эту минуту владело тревожное предчувствие: Джонни она больше не увидит.
6
В одном из помещений заброшенного шахтерского городка, что рядом с золотой жилой, царило оживление. Несколько отрядов одновременно наводили здесь порядок. Всем почему-то очень приглянулось здание с вывеской «Имперская Рудная Компания Неустрашимых». Оно неплохо сохранилось и вполне подходило для обживания. Джонни подозревал, что эта территория, после того как разработка шахт закончилась, уже кем-то перестраивалась. Очень уж это место отличалось от других. Джонни невольно гадал, что и кого побудило перестраивать город. И когда? Вскоре ответ был найден. На одной из дверей сохранилась вывеска: «Бар Кровавое Ведро», что вызвало смущение пастора. Он довольно определенно высказался, что это место запрещенное, и указал на сохранившиеся на стенах зеркала и картинки с изображением голых танцующих девиц и купидонов. Через улицу — здание «Источник Фарго», чуть подальше — «Тюрьма». На всем — таблички. Следующее здание — «Лондонский Дворец-отель для избранных» — с отдельными кабинетами, на каждой двери — табличка с указателем имени. Видимо, здесь обитали знаменитые некогда люди. Три пожилые женщины под руководством Ангуса привели в порядок камбуз. Теперь у них будет горячая вода!
В административном корпусе инженерного состава бывшей шахты удалось даже найти исторический журнал, в котором рассказывалось о добрых временах, о веселом житье-бытье и о внезапном приходе плохого человека. Еще попались небольшие листочки с перечнем экскурсий для тех, кто свободен от работы. Все это вместе с пикантными картинками пришлось со стен содрать.
Роберт Лиса и ещё два пилота мечтали об угоне грузового самолета. У них до сих пор не было машин, позволявших бы добираться до Шотландии или Европы. С того самого дня, как демон упомянул о бомбардировке, они неизменно возвращались к этой теме. Они чувствовали ответственность не только перед шотландцами, но и перед всеми людьми, уцелевшими на Земле. Открывать же свои планы перед психлосами они не хотели, не имели права. Единственное, что приходило на ум, — это перехватить в воздухе психлосскую машину где-нибудь над океаном. Но как заставить молчать радиопередатчик на борту грузового самолета и как пристыковаться к машине в воздухе?
Тор и Даннелдин вместе со своими ребятами продолжали заниматься разработкой жилы. Они прорубили шахту и медленно, дюйм за дюймом, вгрызались в породу. Кварц, который они добывали, был очень красив, но золота в нем — ни крупинки. Джонни, правда, предполагал, что оно находится в карманах, а встречаются те редко, через несколько сот футов. Работа начала уже утомлять. Никак не удавалось выяснить, сколько ещё осталось до излома. С каждым днем беспокойство парней нарастало: двигались быстро, но золота не прибавлялось.
Историк Мак-Дермотт был предоставлен самому себе и целыми днями пропадал то на раскопках, то в библиотеке. Джонни, Ангус, пастор и учитель-наставник склонились над картой, сделанной в походе. Радиационные пятна располагались по одной прямой. В первый момент Джонни даже подумал, что они нашли урановую жилу, однако пятна распределялись слишком равномерно.
— Расположены четко через сотню футов, — комментировал Джонни.
Вошел доктор Мак-Дермотт.
— Взгляни-ка, Мак-Тайлер, что я откопал, — взволнованно начал старик, размахивая книгой. — Путеводитель чинко ошибался насчет Военно-Воздушной Академии!
Джонни пожал плечами:
— Да, они частенько старались угодить психлосам. Ничего удивительного…
— На этот раз они назвали академией… Главную оборонительную базу.
— Я знаю, — ответил Джонни. — Очевидно, хотели придать большее значение последнему сражению на планете.
— Но там действительно была Главная оборонительная база! — воскликнул старик, потрясая книгой.
Джонни взглянул на обложку: «Порядок эвакуации в случае начала атомной войны. Министерство гражданской обороны».
— Тут встречаются любопытные места, — стал комментировать историк. — Школьники должны оставаться на своих местах вплоть до распоряжения мэра и до его эвакуации из города… нет… а, вот! Все распоряжения о порядке эвакуации поступают с Главной оборонительной базы.
— Но мы не знаем, где она находилась! — бросил Джонни.
Старик провел рукой по стопке книг.
— Известно. — И он извлек том, посвященный слушаниям Конгресса по расходам на военные нужды. Открыл книгу на закладке и прочел; — Вопрос сенатора Олдриджа: «Министр обороны утверждает, что на строительство оборонительной базы в Скалистых горах было израсходовано 1,6 биллиона долларов, причем без согласия со стороны Конгресса. Отвечает ли это действительности, господин секретарь?» — Мак-Дермотт показал зачитанный фрагмент Джонни. — Получается, что чинко абсолютно правы!
Он довольно улыбнулся и торжественно оиустился на стул.
Джонни замер. Могила! Стальные двери… груды трупов на ступеньках… Могила!
— Доктор Мак-Дермотт, — позвал он, — подойдите, ожалуйста, сюда. — Он показал сделанную в деревне карту. — Помните, вы как-то рассказывали о линии ядерных шахт, заложенных ещё королем Северной Шотландии между Дабартоном и Фолкерком?
Историк кивнул. Он внимательно изучал карту.
— А вы не нашли там случайно останков психлосского танка?
— Нет, — ответил Джонни. — Но взгляните. Вот эта линия пересекает проход в нижнюю долину. Расположены пятна в строгой последовательности. Линия практически прямая…
— Но если ни одного танка…
— Они просто не успели взорваться! — убежденно воскликнул Джонни.
— Как ты догадался? — разволновался старик.
Джонни улыбнулся. Говорить об этом было непросто, он старался справиться с волнением. Но спустя минуту рассказал.
— Этот проход соединяет равнину и верхний луг. За лугом каньон, уходящий далеко в горы. А над каньоном… — Главная оборонительная база древнего правительства людей!
И он уверенным росчерком сделал недостающие пометки. Он почувствовал, что сейчас может расплакаться.
— Я все гадал, куда же они отправляли добытый уран? Я знал, что где-то он должен храниться.
Пастор дотронулся до его руки, удерживая от поспешных выводов:
— Вряд ли они стали бы хранить уран на оборонительной базе.
— Так вот же, смотрите! Мы отправимся на базу, там наверняка сохранились какие-то записи, указания. Я уверен, что там мы и найдем ответ на многие вопросы.
Ангус был готов отправиться прямо сейчас.
— Я пророю туда нору!
Роберт Лиса хотел уже оповестить людей и отдать команду собираться в поход. Историк срочно занялся поисками рекомендаций и мер предосторожности при посещении древних захоронений.
— Не заводитесь-ка, парни, — успокоил всех пастор, до этого момента просто сидевший и слушавший молча. — На рассвете все узнаем.