— А теперь, Солтен, — хмуро сказала графиня Крэк, — без шуточек. Когда закрывается ваша контора?
На горизонте замаячила слабая надежда. Я старался удержать распиравшую меня радость.
— В шесть, — ответил я.
— Значит, на закате солнца, — сказала она. — И там никого не будет?
— Никого. Все сразу же уходят домой.
— Теперь слушайте меня внимательно. Мы отправимся туда, чтобы забрать королевские бумаги. Если вы сделаете хоть шаг в сторону, мы переломаем вам ноги. Поняли?
Я кивнул, стараясь не показаться чересчур счастливым. Пока все шло по моему плану.
В руках у нее был морской электрокортик. Графиня Крэк повесила мне на шею сумку с моими записями — это тоже входило в мои планы.
— Когда мы добудем эти бумаги, — проговорила графиня Крэк, — мы переправим вас в королевскую тюрьму. И помните, я не давала вам слова, что вы попадете туда живым. Цена вашей жизни — интересующие нас документы.
— Вы убьете меня? — спросил я, дрожа всем телом.
— А вы разве не пытались убить Джеттеро? Я все видела, помните. Вы не заслуживаете суда. Итак, вы будете вести себя тихо и помогать нам? Или мне прямо сейчас испытать эффективность этого кортика?
Она нажала на кнопку — послышалось слабое жужжание. Я постарался избавиться от улыбки и в конце концов добился желаемого: лицо мое исказила гримаса страха.
Графиня подтолкнула меня к трапу. Пролетев до земли шесть футов, я оказался в руках двух десантников, которые без церемоний, грубо препроводили меня к аэромобилю.
Водитель тоже оказался в форме десантника, а рядом с ним восседал еще один, незамедлительно направивший на меня пистолет.
Усевшись на заднее сиденье, я оказался зажат с обеих сторон Хеллером и графиней Крэк.
Хеллер помахал рукой Крапу, и мы взмыли в воздух.
В лучах угасающего солнца внизу расстилались волтарианские пейзажи. Миновав главную базу Флота, мы затерялись в воздушном потоке машин. Водитель выдавал нас за десантников Флота, отпущенных в увольнение.
Когда мы приблизились к Правительственному городу, нас едва не смел встречный поток транспорта. Река Уайл обвивалась золотой лентой вокруг прибрежных скал, где тихо разваливались от старости кабинеты 451-го отдела.
Меня начали мучить угрызения совести.
Я находился на грани нервного срыва. Удастся ли мне исполнить задуманное? От этого зависела моя жизнь и, кстати, смерть Хеллера.
Если мой план не сработает, они запрячут меня в королевскую тюрьму. Тюрьма находилась в ведений волтарианского суда, и даже всесильный Ломбар не мог оспорить решения суровых судей. В местных полицейских участках Аппарат имел возможность устраивать побег заключенных после того, как уже состоялся суд, но в королевской тюрьме такой номер бы не прошел. Правосудие там основывалось на строгих принципах, так как в королевскую тюрьму попадали только самые опасные преступники, обвиняемые в совершении преступлений против государства. Если меня посадят туда, никакой Ломбар не сумеет вытащить меня.
Это было очень рискованно.
Меня поддерживала только мысль о том, что Ломбар обязан по достоинству оценить всю глубину опасности, которой я подвергался по его вине.
Мы двигались очень медленно: надо было убедиться, что офис и в самом деле закрыт. Обычно там почти постоянно находился старый Ботч, старший клерк, но его я приказал убить вместе с двумя мастерами по изготовлению фальшивых документов. Поэтому я мог не волноваться, что кто-нибудь явится и застукает нас.
Стало очень темно.
— Похоже, все ушли домой, — сказал водитель.
— Давай, паркуйся, — приказал Хеллер. Водитель занял место между двумя аэромобилями и заглушил двигатель.
Хеллер вышел из машины и огляделся: поблизости никого не оказалось. Дверь здания была заперта. Хеллер порылся в сумке и достал какой-то инструмент. Пройдя вдоль стены, он обнаружил, как я понял, центральный коммуникационный провод.
С помощью двух изолирующих манжет на присосках Хеллер установил несколько приборов рядом с распределительной коробкой, и в районе здания создалось электронное поле, что создало иллюзию непрерывной работы электрической цепи: сигнализация не должна была сработать.
Затем он перерезал провод — теперь в здании не работал ни один телефон.
Беззвучно шевеля губами, я молился всем известным мне богам, чтобы они позволили мне довести дело до конца.
Хеллер повернулся к машине и сказал охранникам, которые уже вытащили меня из машины и теперь стояли, приставив к моей голове пистолеты:
— Это здание офиса, где работал задержанный. Сейчас мы войдем туда, чтобы забрать кое-какие бумаги. Но не исключено, что наш пленник решит воспользоваться оружием. Это территория Аппарата, и он может подумать, что его друзья придут ему на помощь прежде, чем мы отправим его в королевскую тюрьму. При малейшей попытке к бегству — стреляйте.
Хеллер сделал мне знак, и я вставил свое удостоверение в щель замка.
Внутри было очень темно и пахло сыростью и плесенью; всюду царил беспорядок, вызывающий ассоциации с тем состоянием, какое саркастически настроенные граждане называют «пьяным угаром». У меня не было времени хорошо осмотреться: подталкиваемый в спину дулами пистолетов, я прошел по коридору в мой старый кабинет в дальнем конце здания.
Хеллер зажег настольную лампу. Здесь ничего не изменилось: все тот же слой пыли; даже пустая жестянка из-под джолта стояла на том самом месте, где я ее оставил.
О, мой родной кабинет, с которым связано столько горьких воспоминаний; кабинет, где меня терзали ночные кошмары, где я просиживал за работой до раннего утра; кабинет, где в муках рождались гениальные планы, — я нисколько не скучал по нему.
Дверь в мой личный туалет была заперта.
— Ну, где они? — спросила графиня Крэк.
Конечно, никаких дубликатов королевских указов здесь и в помине не было, поэтому я сказал:
— О, только не подумайте, что я не хочу с вами сотрудничать. Я просто пытаюсь вспомнить, какую именно половицу нужно поднять.
Мне, конечно, было все равно, в каком месте разбирать пол: под каждой половицей в этой комнате хранился компромат, собранный мной за все годы службы в Аппарате. Но только так я мог протянуть время.
Стараясь казаться как можно более растерянным, я схватился за живот и скорчил рожу. Нагнувшись, я с трудом приподнял одну из половиц так, чтобы присутствующие могли заметить спрятанные под ней бумаги, и снова опустил ее.
— Нет, не та. Мне бы не хотелось разбирать весь пол… — Я сморщился, словно от сильной боли. — Если бы я все время не думал о том, как мне хочется в туалет…
— Что? — спросил Хеллер.
— У меня недержание, — пожаловался я. — И все из-за космических перегрузок. Конечно, такой бывалый космонавт, как вы, может их и не чувствовать, но увеличение веса на одну пятую сказалось на моем организме не лучшим образом. Если бы вы отпустили меня в туалет, то мне, может быть, и удалось бы сконцентрировать внимание. — Держась одной рукой за живот, я указал на дверь, ведущую в туалет.
Хеллер сделал знак одному из десантников:
— Проверь.
Тот открыл дверь в туалет, осветил все углы лучом фонаря — на его лице появилось выражение глубокого отвращения; пересилив себя, он подошел к окну и взглянул вниз на темный изгиб реки Уайл с высоты пятисот футов. Это окно было из того типа специальных окон, которые разбиваются совершенно бесшумно. Десантник вернулся.
Торопливым шагом, чтобы не вызвать подозрения, я вошел в туалет. Бросив беспокойный взгляд на графиню Крэк, я плотно закрыл за собой дверь и бесшумно задвинул шпингалет.
Нащупав секретный рычаг и потянув его на себя, я открыл потайную дверь в боковой стене — она мягко и без скрипа подалась назад. За дверью была лестница, ведущая на верхний этаж.
Я почтительно возблагодарил Хитрого Кролика за то, что в свое время он заронил в мою голову идею о потайном ходе.
Осторожно выдавив квадратное стекло окна в туалете, я выбросил сумку, предварительно освободив ее от содержимого — при этом не было издано ни единого звука.
В последний раз взглянув на зияющую черноту окна, обрамленную блеском осколков стекла, я вошел в потайную дверь и плотно прикрыл ее за собой.
Осторожно, на цыпочках, я поднялся по лестнице и, открыв дрожащими пальцами задвижку, шагнул в полосу звездного света.
Все так же бесшумно я скользнул к краю крыши и пополз по карнизу, стараясь быть незамеченным снизу.
Спустившись на этаж ниже по водосточной трубе, я нащупал в стене вентиляционное отверстие, выходящее из моего кабинета. Прижавшись к нему лицом, я издал душераздирающий крик.
Секундная тишина.
Затем внутри началась суматоха.
Кто-то пытался открыть дверь туалета.
Под натиском мощных ударов прикладом шпингалет не выдержал, и дверь распахнулась.
— Сбежал! — раздался чей-то крик.
Грохот перевернутых стульев, топот ног, голос из разбитого окна — кто-то, наверное, смотрел вниз:
— До земли несколько сот футов!
— Ты видишь тело?
— Вызвать речной патруль?
— Никто не справится с таким сильным течением.
— Ты видишь какую-нибудь лестницу или веревку? — спрашивал Хеллер.
— Ничего, сэр. Вот, возьмите мой фонарь.
До меня донесся приглушенный голос графини Крэк:
— Бедный дурачок. Он решил, что лучше окончить жизнь самоубийством, чем предстать перед судом.
— Что ж, не могу ругать его за это, — снова услышал я голос Хеллера. — Он бы все равно не избегнул казни.
— Ладно, давай искать бумаги, ведь именно за этим мы сюда и пришли, — сказала графиня.
Послышался треск выворачиваемых половиц, шорох бумаг, непонятный грохот. Голос одного из десантников:
— В реке все еще ничего не заметно, сэр.
Хеллер:
— Помоги нам искать бумаги.
Крэк:
— Может быть, он спрятал их в стене?
Снова треск половиц, скрежет выдвигающихся ящиков. Десантник:
— Вонючая крыса! Только посмотрите на все это, сэр. Похоже, он шантажировал половину Аппарата.
Второй десантник:
— Так поступают все «алкаши».
Первый десантник:
— Что делать со всем этим мусором, сэр? Дезинтегратор не работает.
Хеллер:
— Возможно, многое из этого нам еще пригодится. Может быть, задержанный мертв, но ведь расследование по его делу еще не завершилось, поэтому найдите какие-нибудь коробки, и мы отдадим все материалы Бису из разведки. Нет смысла оставлять их здесь, иначе они могут принести вред людям, пусть даже эти люди — «алкаши».
Крэк:
— Я хочу проверить внешнюю отделку кабинета. Снова шорох бумаг, громкий стук ящиков, наверное, задвигаемых на место каблуком башмака.
Крэк:
— Здесь нет никаких документов. Все чепуха какая-то. О, проклятье, где они могут быть?
Хеллер:
— Он мог соврать.
Крэк:
— Исключено. Гипношлем. Мы под всеми половицами посмотрели?
Хеллер:
— Под всеми.
Крэк:
— Проклятье!
Хеллер:
— Где улики и свидетельские показания?
Крэк:
— В моем кейсе в аэромобиле. А зачем они тебе?
Хеллер:
— Может быть, с их помощью мы найдем ответ на интересующий нас вопрос.
Крэк:
— Нет. Там не упоминается о королевских указах. Теперь все эти показания можно выбросить в мусорное ведро. Обвиняемый мертв. Вот проклятье! Ну что ж, теперь нам остается только одно: забрать оригиналы из Замка Мрака.
Хеллер:
— Нет, только не это!
Крэк:
— У нас нет выхода! Я знаю, что бумаги существуют, и знаю, где их искать. Мы могли бы прилететь туда на корабле и забрать их в две минуты.
Хеллер:
— Дорогая…
Крэк:
— Нет, Джеттеро. Мы слишком много теряем. Нужно вернуться и, взяв буксир…
Хеллер:
— Дорогая! В таком случае ты попадешь в лапы Ломбару Хиссту!
Крэк:
— Ерунда. Ты сбросишь вниз веревочную лестницу, я быстренько спущусь, заберу бумаги, и мы смоемся. Я знаю, у нас все получится. Вся наша дальнейшая жизнь зависит от этих бумаг! Теперь нам не нужно останавливаться у королевской тюрьмы, и мы можем вернуться прямо на посадочное поле. Ты часто подвергаешь себя даже большему риску из-за всяких пустяков. Давай, пошли.
До моих ушей донесся стон Хеллера.
— Хорошо, — согласился он.
Я услышал, как они наводили порядок в офисе, потом снова шорох — наверное, складывали мои материалы в коробки.
Хлопнула входная дверь.
Спрятавшись за водосточной трубой, я наблюдал, как завелся и тронулся с места аэромобиль.
В состоянии экстаза я начал обнимать себя. Как все хорошо получилось — даже лучше, чем я надеялся!
Крэк и Хеллер двигались прямиком к своей гибели!
Убедившись, что опасность миновала, я снова поднялся по трубе на крышу и, открыв люк, ведущий на лестницу, спустился вниз, прошел через потайную дверь в туалет, а оттуда — в мой кабинет.
Я повернул выключатель. Свет не зажегся, потому что были перерезаны электрические провода. Порывшись в шкафу, я нашел в одном из ящиков карманный фонарик. Осмотрев комнату, я довольно подумал: а все-таки хорошо, что они навели здесь порядок.
Меня переполняла бурная радость: наконец-то я вырвался из их кровожадных лап.
Теперь мне нужно было связаться с Ломбаром Хисстом. Пара слов, и все будет спасено!
Когда корабль прибудет на место, их уже станет поджидать артиллерия. Один залп, и их отбросит на другой конец крепости. Незащищенный, безоружный буксирчик — что он против ломбаровских пушек!
Я схватил трубку телефона, но аппарат молчал.
Бросившись со всех ног в общее помещение, я вставил свое удостоверение в щель огромного сервера, по которому можно было связаться со всей планетой.
Сервер не работал!
Хеллер перерезал все провода и не позаботился восстановить сеть.
Что ж, хорошо. Тогда я выйду на улицу, отправлюсь в центр сообщений и позвоню Хиссту по гражданской телефонной сети.
Я бесшумно нырнул в темноту ночи.
В конце улицы горел тусклый огонек витрины центра сообщений.
Устремившись туда, я порылся в карманах в поисках мелочи, но обнаружил только турецкую монетку в пять курушей.
Бросив ее в щель монетоприемника, я подождал, но автомат не сработал.
Снова засунув руку в карман, я выудил американский двадцатипятицентовик, но меня опять постигла неудача.
Тогда я решил воспользоваться американским линкольновским пенни: затолкав ее в монетоприемник, я изо всех сил стукнул по корпусу, да так, что на месте удара образовалась вмятина.
Ничего.
В отчаянии я снова начал рыться в карманах и даже вывернул наизнанку бумажник.
Ни одной, даже самой завалящей, волтарианской денежки!
Я осмотрел пол в надежде найти оброненную кем-нибудь монетку.
Давайте подумаем… Ске! Да. Ске, мой старый водитель должен жить где-то поблизости…
Нет, наверное, его уже нет в живых. Я дал ему фальшивые деньги, и теперь его, конечно, уже казнили.
Мили! Моя бывшая хозяйка. Всего несколько кварталов отсюда!
Нет. Она тоже уже, должно быть, мертва: я оплатил счет за квартиру фальшивыми деньгами, и, если она пустила их в оборот, ее наверняка казнили без всяких разговоров.
Было темно, вокруг ни души. И друзей своих я растерял.
Что же делать? Что же делать? Что же делать? Мне нужно было связаться с Ломбаром, причем срочно!
Полицейское управление!
Нет, Хеллер мог сообщить «синебутылочникам» о моем исчезновении, и они обязательно арестуют меня.
Мой аэромобиль!
Но я не знал, где он сейчас находится и был ли все еще записан на мое имя.
В отчаянии я огляделся вокруг и не поверил своим глазам: рядом с офисом стоял аэромобиль, который запросто можно угнать!
Озираясь, я подкрался к машине. Вокруг никого.
Удача!
Дверца не заперта! Я проскользнул в кабину.
Какая удача!
На сцеплении не было замка.
Мне снова везет!
Я завел мотор.
С ревом аэромобиль рванул вверх, вспарывая пелену ночи. Посмотрев вниз, я убедился, что никто не наблюдал за мной из окон.
Так — и где я сейчас нахожусь?
Справа от меня возвышалось здание, в котором размещался городской офис Ломбара. Я направил аэромобиль туда.
Света в окнах не было.
Я опустился на землю справа от здания. Довольно заброшенное местечко. Темно, ни одного охранника.
Проанализировав ситуацию, я сделал вывод, что Ломбар в данный момент находится в Замке Мрака.
Еще одна удача.
Что ж, сегодня удачный день или скорее ночь.
Я вылетел на транспортную полосу. Подо мной расстилался Правительственный город. Поднявшись выше, я определил, с какой стороны от меня Город Трущоб, с какой — Холмы Роскоши. Скользнув взглядом по темной цепи холмов, у подножия которых расстилалась Великая пустыня, я убедился, что уже близок к цели своего путешествия: внизу показались Лагерь Смерти и мрачный силуэт Замка Мрака.
Я торопливо считал. Расстояние, которое нужно проделать Хеллеру до аварийного резерва Флота, намного короче, чем оттуда до Замка Мрака, но у него имеется буксир, на котором он гоняет — я уже не раз имел возможность в том убедиться — как сумасшедший.
Будем надеяться, что он не успеет меня обогнать. И все же я добрался до заветной цели!
В лагере горели костры. Рядом, отбрасывая на землю чернильную тень, возвышался зловещий корпус Замка Мрака, растянувшийся на белом песке пустыни, как глубокий, длинный ножевой шрам в теле планеты.
Приближаясь к крепости, я немного удивился, что не слышно выстрелов. Я сомневался, что Хеллер сумеет пробраться в Замок, не воспользовавшись поглощающим покровом или другими средствами защиты. О существовании Замка Мрака знали только некоторые сотрудники Аппарата: крепость тщательно охраняли днем и ночью, и мне казалось, было практически невозможно незаметно приземлиться рядом с ней. Сюда никогда не залетали большие корабли вроде хеллеровского буксира, поэтому при приближении Хеллера будет неизбежно открыт огонь.
Из всего этого я сделал вывод, что мне удалось обогнать Хеллера и прилететь как раз вовремя.
С земли последовал запрос: появление аэромобиля ночью вызывало большие подозрения. В Лагере Закалки, или, как его еще называли, Лагере Смерти, около Замка постоянно находилось до пятнадцати тысяч солдат. У них хватало часовых и наблюдателей, была куча свободного времени и никакого транспорта. Выбраться из лагеря они не могли. Естественно, летящий ночью аэромобиль привлек их внимание.
Я достал свое удостоверение — на экране высветилось: «Остановитесь!»
Я нисколько не удивился: таков здесь порядок — и неловко отогнал аэромобиль на подвесную стоянку.
На экране загорелись слова: «Ваша машина не значится в списке».
Взяв микрофон, я громко сказал:
— Я долго отсутствовал. Мне крайне необходимо срочно видеть Ломбара Хисста по делу чрезвычайной важности!
«Держите связь».
Замок Мрака незыблемой скалой вырисовывался на фоне темного, испещренного звездами неба, подставляя каменные бока холодному свету восходящей луны. Мрачноватое местечко. Я поежился: мне на секунду показалось, что я слышу вопли и стоны тысяч заключенных, заживо похороненных в бездонных подвалах этой жуткой тюрьмы.
Меня охватило беспокойство. Я обвел взглядом горизонт, пытаясь определить, в какой стороне находится Дворцовый город, но, конечно, ничего не увидел: войти в город можно было лишь через черную дыру, скрытую в горе позади Замка, к тому же он существовал на тринадцать минут в будущем. Мне оставалось только надеяться, что Ломбар Хисст сейчас не в городе; конечно, временной покров служил надежной защитой, но все же создавал определенные трудности для связи с внешним миром.
На экране появилось новое сообщение: «Вы видите оранжевую точку?»
Взглянув вниз, я увидел в дальнем конце лагеря, у самого входа в Замок Мрака, оранжевый огонек, ярким пятном выделяющийся в темноте ночи.
— Да.
На моем экране побежала следующая строка: «Приземляйтесь только там, в противном случае будет открыт огонь».
Я повел свой аэромобиль к оранжевому кругу, неприятно слепившему мои привыкшие к темноте глаза.
С трудом приземлившись — наверное, я все-таки никудышный пилот, — я открыл дверцу и, выбравшись наружу, сразу же оказался в плотном кольце вооруженных солдат Аппарата.
Высокий офицер, направив бластер мне в грудь, ледяным голосом приказал:
— Следуйте за нами.
— Послушайте, у меня нет времени! — возмутился я.
— Это простая предосторожность — уже было предпринято несколько покушений на жизнь главы Аппарата.
— Немедленно отведите меня к нему! — взмолился я.
— Так мы и ведем! — сказал офицер. — Марш!
— Постойте, — закричал я, — с минуты на минуту на крышу Замка может приземлиться буксир. Проинформируйте батареи.
— Буксир?
— Буксир.
— Марш!
— Проинформируйте их! — прокричал я в отчаянии.
— Марш!
Меня затолкали в машину охраны. Мы отметились у первого патрульного поста у въезда в туннель. Часовые, обыскав меня с ног до головы, обнаружили пачку моих компрометирующих бумаг. Однако, как видно, они не произвели впечатления на солдат, поскольку мне вернули мое сокровище, снова усадили меня в машину, и мы въехали в длинный темный туннель.
Когда машина остановилась, меня препроводили в лифт, который в одно мгновение взлетел на один из верхних этажей, где находился офис Ломбара. В вестибюле никого не было.
Офицер нажал кнопку звонка над дверью.
Дверь открылась.
На пороге стоял Ломбар Хисст!
Он был все так же высок и широк в плечах — ничуть не изменился за все это время, но на лбу его пролегла глубокая морщинка. Я забеспокоился.
— Что ты здесь делаешь? — грозно спросил он. — Когда мне доложили, что ты собираешься приземлиться, я не мог в это поверить. Ты должен находиться на Блито-ПЗ!
— Сэр, у нас мало времени! С минуты на минуту здесь будет Джеттеро Хеллер.
— Что?
— Джеттеро Хеллер, сэр, — человек, которому вы поручили миссию «Земля».
— Так ты не убил его? — недоверчиво спросил Ломбар.
— Ну, в общем, нет, сэр. Он улизнул.
— Что ему здесь надо? — прорычал Хисст. Должен признаться, что подобный его тон всегда нагонял на меня ужас. Я открыл рот, собираясь сказать, что Хеллер собирается забрать кое-какие поддельные документы, но догадался промолчать. Если я признаю, что мне было известно о существовании этих бумаг, то меня самого обвинят в изготовлении фальшивок. И я стоял перед Хисстом молча, открывая и снова закрывая рот.
Глаза Ломбара превратились в щелочки.
— Можешь не говорить. Я знаю, что ему нужно. Ему нужен я!
Я попытался ответить, но он перебил меня: Ломбар никогда не выслушивал собеседника до конца.
— Ох уж мне эти выскочки аристократы! Какая наглость! — закричал он. — Прийти сюда, чтобы убить меня! Какое нахальство!
Мои слова не могли остановить этот припадок паранойи.
— Он едет на танке? — спрашивал Хисст и, не дожидаясь ответа, сам отвечал: — Нет, на танке ему сюда не пробраться. Он летит на военном корабле!
На лице его промелькнул страх — или мне это только показалось?
— Нет, сэр. Пожалуйста, сэр, выслушайте меня. Он летит сюда на буксире.
— На чем?
— На космическом буксире.
— Буксир! Ни брони! Ни единой пушки!
В этот момент зазвучал сигнал тревоги, ноющим звоном отозвавшийся у меня в голове.
Хеллера засекли!
На мгновение показалось, что Хисст готов броситься назад, в кабинет, но ему удалось взять себя в руки.
В нерешительности постояв на месте, он вдруг кинулся к лифту, я последовал за ним.
Я знал, куда он направляется.
Над Замком Мрака нет защитного покрова, иначе он стал бы слишком заметен с воздуха. Но у Ломбара Хисста имелась собственная «летающая пушка», надежно замаскированная в тайниках Замка; он даже построил специальный туннель для взлета. «Пушка» представляла собой самый вооруженный, самый прочный корабль из всех, что я видел в своей жизни, — а я немало их повидал. Одним выстрелом она могла смести с лица земли целый город, и ни один самонаводящийся снаряд, ни один излучатель или локатор не мог определить ее местонахождение.
Я едва успел запрыгнуть вслед за Хисстом в лифт, как тот сразу же рванул вниз, словно камень, идущий ко дну.
Уже через несколько секунд мы очутились в ангаре, где нас ждал настоящий монстр — неуязвимый, черный, огромный и чрезвычайно уродливый.
Ломбар одним махом оказался в кресле пилота, я кое-как вскарабкался вслед за ним, и он начал лихорадочно нажимать кнопки на пульте управления, стараясь открыть дверь. Еще мгновение — и яростный рев мощных двигателей ворвался мне в уши.
Хеллер, ликовал я про себя, скоро ты станешь самым мертвым из всех знакомых мне мертвецов!
Вперед!
На обзорных экранах мелькали стены туннеля, впереди нас ждали звезды и черное небо. Наш корабль пулей вылетел в темноту ночи. На мгновение я зажмурился, а когда осмелился оглядеться по сторонам, увидел под нами лагерь, залитый зеленоватым светом тусклой луны, и в этой трясине метались люди, словно переполошившиеся болотные жучки.
Истошный рев сигнала тревоги доносился даже в кабину корабля, пронзая насквозь пуленепробиваемые смотровые экраны.
Пятнадцать тысяч человек занимали свои места у орудий.
Наш корабль набирал высоту. Завизжали моторы. Я с выпученными от возбуждения глазами дико озирался по сторонам.
И ничего не видел: ни буксира, ни Хеллера — одним словом, ничего!
Наверное, он уже завис над Замком Мрака, чтобы спустить вниз графиню, но, как я ни напрягал глаза, ничего не мог увидеть.
Но это еще не значило, что буксира там не было. Поглощающий покров не отражает света и излучений других видов. Однако корабль должен отбрасывать тень, которая обязательно будет видна на белом песке пустыни, особенно при свете звезд и луны.
Мы закрыли все экраны, за исключением экрана нижнего вида; я, затаив дыхание, впился глазами в белый фон.
Вдруг я увидел то, чего мы все ждали: черный силуэт буксира, ползущий по земле.
Сразу же, повинуясь чьей-то команде, тысяча орудий открыла огонь — сверху казалось, что на земле вспыхнуло огромное кольцо голубоватого электрического света; на небе плясали причудливые тонкие светящиеся линии, пересекающиеся в одной точке, и точкой этой был темный силуэт.
Но буксир не падал — наверное, в него все еще не могли попасть. Огонь с земли усилился.
Ломбар, крепко сжав зубы, развернул «летающую пушку» по направлению к черному силуэту и положил палец на спусковую кнопку.
Залп!
Наш корабль задрожал от отдачи неимоверной силы; вой снарядов оглушил меня.
Мы не могли промахнуться! Но в то же время взрыва не было, и буксир остался стоять на месте.
— Голограмма! — догадался я.
Хеллер спроецировал силуэт буксира прямо над лагерем, а настоящий корабль должен сейчас находиться где-то в другом месте!
Я посмотрел в иллюминатор на Замок Мрака, но мои глаза, ослепленные пламенем бластеров, оказались не в силах что-либо разглядеть.
Тогда я снова вернулся к экранам, один из которых показывал Замок Мрака.
Вон там! Там что-то было!
Придвинувшись вплотную к экрану, я пристально вгляделся в черноту.
Лестница! Не защищенная поглощающим покровом, она четко выделялась на фоне темного неба прямо над крышей Замка.
На середине болтающейся лестницы виднелась чья-то фигура — должно быть, это графиня Крэк!
— Ломбар! — заорал я. — Там! Там! Там!.. — Задыхаясь от возбуждения, я дрожащей рукой тыкал в экран.
И он увидел.
И развернул корабль.
Изрыгая проклятия, Ломбар буквально вдавил в панель спусковую кнопку.
Огонь, вырвавшийся из наших орудий, почти ослепил меня. Удар такой силы мог перевернуть целую планету!
Прошла секунда, две, три. Я смог открыть глаза.
Что-то падало вниз: ниже, ниже, еще ниже, в нескончаемую пропасть — до земли целая миля.
Протерев глаза, я взглянул еще раз и еще раз убедился, что это не буксир.
Кажется, это тело человека. Мы попали в человека — фигурка скрылась в черной бездне под нами.
Посмотрев на небо, я заметил, что какая-то тень проскользнула между нами и луной.
— Ломбар! — завопил я. — Там, вверху! О, где-то теперь Хеллер!
Я пытался разобраться в том, что случилось. Наши снаряды, наверное, зацепили Крэк, и она полетела вниз, навстречу своей гибели. Хеллер теперь исходит гневом.
— Ломбар! — снова прокричал я. — Давайте-ка убираться отсюда!
Глава Аппарата злобно посматривал по сторонам; взор его затуманился страстным желанием убивать.
— Где этот наглый (…)? — заорал он. — Королевский офицер! Королевский (…)! Подайте мне его сюда! — Хисст неистовствовал.
Я почувствовал, как нас тряхнуло, будто мы наткнулись на стену. Но мы находились в двух милях от поверхности планеты!
Я с беспокойством посмотрел на датчики скорости: ничего не изменилось, но тем не менее мы быстро снижались.
Неожиданно корабль резко взметнулся вверх и понесся в небо! Нами управляла какая-то неведомая сила, не подчиняющаяся нам.
Тяговые лучи буксира!
Хеллер поймал нас в сети и теперь тащил за собой, как телят на веревочке! Такой буксир мог сдвинуть с места миллиарды тонн — тысячу таких «летающих пушек», как наша.
Мы продолжали подниматься все выше и выше, и вдруг, резко развернувшись, снова полетели вниз, кружась, как осенний лист, подхваченный ветром.
— Что происходит? — взвизгнул Ломбар.
— Он взял нас на буксир! — прокричал я в ответ. — Врубайте полную скорость, и рвем отсюда! Быстро!
Ломбар в полнейшей растерянности озирался вокруг, в его глазах светилось безумие.
Описывая огромные круги, мы быстро приближались к земле.
— Они поймали меня! — прокричал Ломбар не своим голосом, становясь белым как мел.
Резко развернувшись, мы снова понеслись ввысь против воли.
Центробежной силой меня так придавило к креслу, что я едва мог дышать.
Мы неслись на бешеной скорости; в глазах у меня замелькали звезды, заплясала в безумном танце луна, голова закружилась. Сделав скачок в сторону, корабль снова начал падать.
Где-то рядом, будто его резали, визжал Ломбар; на секунду мне показалось, что я попал в зверинец.
Круг, еще крут, еще и еще. Наверное, буксир шел по маленькой окружности, а мы описывали большие круги, словно находились на конце веревки длиной в милю.
— Разворачивайтесь! Разворачивайтесь! — орал я в пустоту. — Стреляйте в центр круга!
Ломбар, наконец немного пришедший в себя, дернул рычаг переключения скоростей, но мы продолжали вращаться в том же направлении. Он попробовал развернуть корабль, но у него ничего не вышло.
Неожиданно для всех двигатели «летающей пушки» смолкли.
Как будто попав в магнитное поле, мы застыли на месте, подобно нашим двигателям: я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, словно меня парализовало.
Свистящее шипение воздуха вливало ужас в мою душу. Мы были беззащитны, как щепка, пляшущая на морской волне.
Корабль начал резко падать; я почувствовал, как злобный спрут разжал щупальца: внизу под нами равнодушно белели пески пустыни.
Господи, двигатели отказали, а мы несемся к земле с бешеной скоростью, мы разобьемся!
Песок, лунный свет, скалы, кусты — все вдруг смешалось в моем воспаленном мозгу…
И мы разбились!
Наверное, я потерял сознание. Когда я пришел в себя, в ноздри мне ударил запах дыма, глаза слепил электрический свет.
Что-то тяжелое лежало на моих ногах. Оглядевшись, я понял, что передняя панель отвалилась, а я зажат обломками кресла. Груда обломков — вот все, что осталось от неуязвимой «летающей пушки».
Удивительно, как я вообще остался в живых. Но радоваться было рано: прямо у меня перед носом танцевали электрические искры, в любую минуту мы могли взорваться, и тогда от меня в один миг останется только жалкая горстка пепла.
Голыми руками мне вряд ли удастся что-либо сделать, но решался вопрос моей жизни и смерти, и я, крича во весь голос от дикой боли, начал разгребать обломки.
В зеленоватом свете луны глаза мои едва различали умирающие языки пламени. Мне не удалось выбраться из-под обломков. Я прекратил бесполезные попытки и без сил распластался на холодном песке.
Вдруг яркая вспышка выхватила из темноты лицо Ломбара. Он лежал рядом, среди обломков: голова безвольно откинута назад, тело обвито сетью шнуров и кабелей — казалось, он спал в змеиной яме.
Корпус корабля был расколот надвое; сквозь шипение остывающего металла до меня явственно доносился шорох пустынных песков. Я приподнял голову. Вдалеке в зеленоватом свете луны сверкали стены Замка Мрака. Они придут за нами, они обязательно найдут нас — они видели, как мы падали.
Тихо застонав, Ломбар пошевелился и открыл глаза. Я подался вперед, лунный свет упал на мое лицо. Ломбар заметил меня, я почувствовал на себе его пристальный взгляд. Он узнал меня. Кажется, к нему начинала возвращаться память.
Вдруг глаза его превратились в щелочки.
— Значит, ты тоже участвовал в заговоре против меня! — с трудом вымолвил он.
— Нет, нет! Я пришел, чтобы предупредить вас и спасти вашу жизнь!
— Заговор с целью убийства! Ты пришел, чтобы сдать меня Хеллеру! Вы сговорились — ты и он!
— Нет! — Я в отчаянии воздел руки к небесам. — Я вытащил вас из огня!
— Еще одна твоя уловка! Ты притворился, что пришел спасти меня — меня, кому ангелы предназначили быть королем! Ты заставил меня подняться в воздух, чтобы Хеллер мог пристрелить меня!
— О Господи, нет! Вы все не так поняли!
— Я знаю, кто мои враги. Мои враги — все. И ты хотел подлизаться ко мне сейчас, пока я беззащитен!
Вдалеке я увидел огоньки. Похоже, это свет фар грузовиков, направляющихся к месту крушения. Ломбар тоже заметил огни.
— Как только они окажутся здесь, считай, что тебе пришел конец, Солтен Грис!
О Боже! У него опять начинался приступ паранойи. У меня не оставалось никакой надежды на спасение.
В отчаянии я потянулся к панели, прижавшей мои ноги.
Взглянув на огни, которые блестели всего в полумиле от нас и становились все ярче по мере приближения, я сделал сверхчеловеческое усилие и попытался выбраться из-под панели.
Панель шевельнулась! Мне удалось!
Искалеченной рукой я попробовал дотянуться до ручки люка. Внезапно от корпуса отвалился целый кусок.
Мои ноги основательно застряли, пятка башмака за что-то зацепилась. Я вытащил ногу из ботинка.
Со слезами на глазах, закусив губу, чтобы не закричать от боли, я принялся тянуть ноги из-под панели.
Наконец я освободился!
Откуда взялись во мне силы, я не знаю, но, спрыгнув на землю, я проворно вскочил на ноги и бросился прочь от разбитого корабля и сумасшедшего Хисста.
Кусты цеплялись за ноги, острые камни больно впивались в голые пятки. Так я не мог далеко уйти.
Я оказался в безвыходном положении. Две сотни миль холодной пустыни отделяли меня от Правительственного города. Такое же расстояние до горной цепи Бланк. Еще никому не удалось босиком пересечь эту дьявольскую пустыню и, оставшись в живых, поделиться своими впечатлениями.
Темная черта на залитом зеленоватым светом луны песке — глубокий овраг, замаскированный кустами.
Сделав несколько шагов вниз по склону, я без сил скатился на самое дно оврага.
Рев моторов!
Я открыл глаза, с трудом поднялся на искалеченные ноги и, раздвинув ветви кустарника, выглянул из оврага.
Разбитый корабль лежал совсем рядом, а мне-то казалось, что я ушел далеко.
Но теперь слишком поздно. К месту крушения уже спускались грузовые аэромобили. Да их несколько дюжин! Сколько огней!
В состоянии, близком к истерике, я начал метаться по оврагу. Увидев увесистый гладкий камень, лежащий на склоне, я устремился к нему. Бросившись на землю, я что есть силы потянул камень на себя, а потом, подтянув ноги, свернулся в клубок и замер, боясь пошевелиться.
До моего слуха донесся рык:
— Прочешите местность, найдите его! Топот бегущих ног.
Ближе, еще ближе!
Я слышал щелканье ружейных затворов и позвякивание амуниции.
Снова взревели двигатели.
Почва задрожала: это двигался маленький танк.
Прибыло еще несколько машин.
Я ждал, что камень, под которым я лежал, скрючившись, вот-вот поднимут, меня вытащат и станут больно избивать ногами.
От топота ног сотрясалась земля.
Чтобы прогнать страх, я старался вызвать у себя какие-нибудь оптимистические мысли: например, как я могу вдруг превратиться в песчинку и раствориться в этой бескрайней пустыне. На этом оптимистические мысли кончились, и я подумал, что преследователи могут догадаться пойти по моим следам.
Но во мне еще теплилась надежда, иначе я давно бы уже умер от разрыва сердца и безнадежного отчаяния.
Найдут ли они меня?
Проходили минуты, казавшиеся мне целой вечностью. Группа солдат протопала всего в футе от меня.
— Он очень глупо поступил, направившись в эту сторону, — сказал незнакомый офицер. — Никто не сможет пешком пересечь пустыню. Он, должно быть, уже далеко ушел, и мы не заметили его, когда ехали сюда.
Наконец последовал приказ, и несколько грузовиков устремились в сторону Замка Мрака.
Теперь поблизости никого не было: я не слышал больше топота ног.
Оставшиеся солдаты возились у разбитого корабля, пытаясь освободить Хисста. Я услышал чей-то голос:
— Этот кабель обернулся вокруг него дважды. Нам нечем его перерезать. Мигом сгоняйте на ближайший ремонтный пункт и привезите самые большие кусачки, какие там найдутся!
Улетела еще одна машина. Стало тише.
Мне было очень неудобно в таком скрюченном положении, и я понимал, что долго так не пролежу. Мои ноги уже начинали дрожать от напряжения, мне до смерти хотелось вытянуться во весь рост, расправить затекшие суставы. Очень осторожно я начал высвобождать из-под камня руки, а потом сдвинул его в сторону. В овраге было спокойно.
Я снова поднялся к краю оврага и выглянул из-за кустов.
Я подумал, что сошел с ума: на месте аварии, всего в сотне футов от моего укрытия, стояло несколько десятков грузовиков, вокруг которых бесцельно слонялись солдаты.
Скоро вернулась машина, посланная за кусачками.
— Привезли?
— Нет, но скоро их доставят.
У изуродованного корпуса корабля стоял войсковой генерал Аппарата и, вытягивая шею, заглядывал внутрь — наверное, смотрел на Хисста.
— Сэр, инструменты, чтобы освободить вас, пока не привезли. Будут ли какие-либо распоряжения?
— Да! — рявкнул Ломбар, выглядывая из клубка проводов. — Немедленно составь приказ об аресте Джеттеро Хеллера за попытку покушения на мою жизнь! Объяви его по армии, сообщи об этом в полицейское управление! Иначе мы никогда его не поймаем!
— Есть, сэр. Немедленно, сэр. Займитесь этим, капитан Водкинс. Что-нибудь еще, сэр?
— Блито-ПЗ! Там, наверное, творится черт знает что! — проревел Ломбар. — Пошлите Батальон Смерти на ту базу с заданием выявить предателей, которые работали на Хеллера или хотя бы однажды исполнили его приказ, и уничтожьте всех!
— Есть, сэр. Выполнять, лейтенант Кнут. Еще распоряжения, сэр?
— Да! Солтен Грис! Выпиши ордер Аппарата на его арест! Доставить его живым! Этот предатель будет подвергнут самым изощренным пыткам в течение месяца и только потом сможет умереть!
Последний лучик надежды погас. До этого момента, вопреки здравому смыслу, я все еще допускал возможность, что Ломбар Хисст, если перенесет еще одно потрясение, подобное крушению корабля, сможет избавиться от приступов паранойи и поймет наконец, что все мои действия были продиктованы единственным стремлением — спасти его жизнь.
Но теперь я уже не мог на это рассчитывать.
Вокруг меня расстилалась бескрайняя пустыня. Вернуться теперь в Замок Мрака, чтобы очутиться в камере пыток, — такое решение мог принять только человек с ярко выраженными мазохистскими наклонностями.
Чувствуя себя самым несчастным человеком на свете, я с тоской смотрел на безмолвную пустыню в зеленоватом свете луны. На месте аварии в данный момент находилось уже несколько сотен солдат, а количество грузовиков мне так и не удалось подсчитать.
Я понимал, что попал в абсолютно безвыходное положение: я даже не мог идти.
Подождите-ка!
Если я не мог ходить…
Слева от меня, на расстоянии всего пятидесяти футов, стоял аэромобиль, прибывший на место аварии позже других машин. Его водитель сейчас осматривал место происшествия.
Прошептав молитву, я начал пробираться вдоль края оврага под прикрытием кустарника, время от времени выглядывая наружу и проверяя, не заметил ли меня кто-нибудь и не забил ли тревогу.
Наконец я добрался до конца оврага. От аэромобиля меня отделял открытый участок шириной в двадцать футов.
Было очень темно, к тому же при таком скоплении народа вряд ли кто-нибудь обратил бы на меня внимание.
Я почувствовал себя как человек, вступающий в последний бой, но все же заставил себя подняться на ноги.
Очень медленно и осторожно приблизившись к машине, я протянул руку к дверце и, открыв ее, уселся на водительское сиденье.
В это время на землю спускался еще один аэромобиль — наверное, тот, что должен был привести инструменты.
Я замер.
Когда второй аэромобиль приземлился, я включил зажигание и медленно начал подниматься в воздух, держа курс на Замок Мрака.
Внизу раздались крики, потом выстрелы: наверное, водитель заметил, что я угнал его машину.
За мной началась погоня! Я дал полный газ, каждой клеточкой тела ощущая, что на такой скорости могу не справиться с управлением, и все же продолжал жать на педаль.
Но куда же я лечу?
К горам Блайк!
Нет. Должно быть, охрана уже получила предупреждение, и меня очень быстро поймают.
В Замок Мрака?
Я еще не сошел с ума!
И тут я понял, что у меня есть еще один выход: суд и быстрая казнь. Это лучше, чем попасть в лапы Аппарата и целый месяц агонизировать под пытками. Из двух зол выбирают меньшее.
Я взял курс на Правительственный город, преследуемый выстрелами догоняющих меня машин, ловко ускользая от летящих мне вслед снарядов.
Погасив все фары, я сбросил высоту до минимума.
Подумать только, я убивал себя собственными руками.
При скорости пятьсот миль в час меня так заносило, что я едва не терял управление. Я надеялся, что преследователи потеряют меня из виду среди скал.
Выстрелы стали реже, и я знал почему: они рассчитывали, что меня перехватят у края пустыни.
Наверное, эфир сейчас наводнен сообщениями полиции Правительственного города о моем побеге.
Я настроил радио на главную волну. Вот оно — номер моего аэромобиля! Приказ всем «синебутылочникам» остановить машину с таким номером. Эти слова заставили меня вздрогнуть.
Но мысль о тридцатидневной изощренной пытке в подвалах Аппарата быстро привела меня в чувство. На максимальной скорости, не думая о том, что в любую минуту двигатель может взорваться от перегрева, я начал петлять среди скал, вырастающих на пути к моей заветной цели.
Впереди, в мутном лунном свете зияла черная пасть каньона; я устремился туда и помчался по нему, едва не цепляясь за стены и дно.
Это показалось мне опасным, я поднял аэромобиль выше и оказался между двумя горными вершинами.
Внизу темной пропастью разверзся еще один каньон, узкий, уходящий глубоко вниз. И я стремительно полетел в эту пропасть.
Только теперь я почувствовал, что мои руки кровоточат; одно запястье определенно было вывихнуто. Но я стиснул зубы и не думал сдаваться.
На бешеной скорости — более пятисот миль в час — я выскочил из каньона и увидел прямо перед собой огни Правительственного города.
На холме вырисовывался силуэт королевской тюрьмы, суровой и ужасной крепости, казавшейся в зеленом свете луны еще ужаснее, но именно здесь мне по иронии судьбы суждено было искать убежища.
Если я сюда попаду, Ломбар не сможет до меня добраться.
Зловещее здание очень быстро увеличивалось в размерах, слишком быстро!
Резко сбросив скорость, я услышал скрежет тормозов и едва не врезался в ворота королевской тюрьмы.
Когда дым рассеялся, я был настолько поражен размерами каменных арок над головой, что даже не удивился, как я еще до сих пор мог двигаться.
Я за что-то зацепился и не мог встать. Потом понял, что это сумка, висевшая у меня на шее, задела рычаг управления.
Освободившись, я вылез из аэромобиля и, шатаясь и спотыкаясь о камни, побежал к воротам.
Охранники!
Они опустили свои пики!
— Стой! Сюда нельзя!
— О, пожалуйста, ради Бога! — заплакал я, со страхом оглянувшись через плечо, и, снова повернувшись к охранникам, принялся их умолять: — Я должен видеть верховного судью Волтара, срочно!
— Что там? — спросил охранник, указывая на мою сумку. — Бомба?
— Убирайся отсюда! — крикнул второй охранник. О боги, это моя последняя надежда!
— Пожалуйста! — взвизгнул я.
С балкона здания суда раздался чей-то недовольный голос:
— Что за шум?
— Этот человек хочет попасть в тюрьму, ваша светлость. Такого раньше никогда не случалось!
— Что ему надо?
— Доказательства! — прокричал я, подняв вверх сумку. — У меня здесь доказательства!
— Проведите его в камеру для посетителей, — произнес недовольный голос. — Я надену мантию и спущусь. Никогда не слышал ничего подобного — кто-то хочет попасть в тюрьму!
Я услышал, как хлопнула балконная дверь, и в страхе посмотрел на небо.
Меня провели по камням внутреннего дворика, потом мои охранники подали сигнал, и еще один страж отворил скрипучую дверь.
Я пошел дальше по плиткам коридора; в тусклом свете настенных канделябров тени моих сопровождающих казались мне прямо-таки огромными.
Меня втолкнули в большую камеру, уставленную скамьями. В противоположном конце камеры находилась большая темная ниша. Маленькая дверь в ней открылась.
Вспыхнул свет. В нише, на высокой платформе в огромном кресле с такой же большой спинкой сидел судья.
— Потрепанный экземпляр, — произнес судья. Он был очень стар и сед; мантия его краснела, как кровь. — Подведите его сюда. Ну, что у вас за доказательства?
Я тряхнул сумкой.
— Все здесь. Все.
— Доказательства чего? — спросил судья. — Кстати, кто вы такой?
— Я служащий Аппарата Солтен Грис, — ответил я, трясущимися руками протягивая ему свое удостоверение.
— Аппарата? Ну-у, дорогой мой, так вам не сюда. У Аппарата имеются свои суды, если они еще вообще работают. Думаю, вы явились не по адресу.
Я испугался, что меня выставят за дверь. Внутренней полиции, наверное, уже сообщили о катастрофе, и даже если там не знали о тревоге, поднятой Аппаратом, их все равно заинтересует номер моей машины.
— Ваша светлость, — дрожащим голосом проговорил я, — я совершил преступление против государства. Я преступник. И пришел сдаваться.
— О, теперь понятно. Интересно, интересно, — сказал судья.
В боковую дверь вошел какой-то человек, надевающий пальто. Его светлость обратился к нему:
— У нас имеется королевский ордер на арест Солтена Гриса?
— Нет, ваша светлость. Нами получены только распоряжения относительно принца Мортайя и его сторонников. Я помню наизусть весь список, и никакой Солтен Грис там не значится.
Судья сделал знак охране, но я взмолился:
— О, пожалуйста, ради Бога! Не прогоняйте меня. Клянусь, я ужасный преступник. Ради всего святого, арестуйте меня!
Судья нахмурился:
— Я могу сдать вас в полицию за нарушение общественного порядка. Это вас устроит?
А «синебутылочники» сейчас же доставят меня к Ломбару!
— О, ваша светлость, только не это! Я совершил преступление против императора, клянусь!
— Без ордера на арест и при отсутствии состава преступления вам здесь делать нечего, — спокойно сказал судья. — Уведите его!
— Нет-нет! — У меня появилась гениальная мысль! — Меня вез сюда королевский офицер.
— Да? — спросил судья. — Ну и где же он?
Я уже собрался сказать, что совершил побег, но это произвело бы на судью плохое впечатление. Я почувствовал, как лоб мой начинает покрываться холодным потом. За дверью уже могли стоять прихвостни Хисста!
— Он где-то остановился! — в волнении прокричал я. — Я обещал, что сдамся сам!
— Не смешите меня, — произнес судья, — ой, не смешите. Мне кажется, что вы все преувеличиваете. Разве кто-нибудь когда-нибудь вел себя подобным образом?
Эврика!
— Ваша светлость, — сказал я, — у меня есть свидетель. Командор Крап из аварийного резерва Флота знает, что я арестован и должен быть доставлен сюда.
Судья медленно помотал головой. У меня дрожали колени. Упав на пол и умоляюще сложив руки, я принялся упрашивать его:
— Позвоните ему — о, ради Бога, вам воздастся за это на небесах — пожалуйста, позвоните командору Крапу.
Судья опять с сомнением помотал головой, но все же сделал знак клерку, и тот, с готовностью взяв трубку коммуникационного аппарата и нажав несколько кнопок, передал трубку судье.
— Командор Крап? Это лорд Терн, попечитель королевских судов и тюрем и верховный судья Королевского суда. Прошу извинить за беспокойство в такой час, но у нас здесь происходит нечто странное. Человек, называющий себя Солтеном Грисом, заявляет, что его доставил сюда королевский офицер и что вы можете подтвердить сей факт. — Его светлость замолчал, слушая ответ Крапа. — Что вы говорите? Кто?.. Джеттеро Хеллер? О да, чемпион по игре в метательные шары… О да. Я однажды поставил на него и выиграл пять кредиток… О да, великолепный атлет… Ну, я рад, что все прояснилось. Спасибо, вы очень любезны. До свидания.
Лорд Терн отдал трубку клерку и бросил на меня пристальный взгляд.
— Джеттеро Хеллер. Хороший человек. Итак, он вез вас сюда, верно?
— Да-да! — с готовностью подтвердил я.
— Командору Крапу неизвестно, в чем состоит ваше преступление, но я уверен, что коли уж вас вез сюда сам Джеттеро Хеллер, то вы действительно в чем-то провинились перед государством.
— Вы арестуете меня?! — радостно завопил я.
— Да. Мы можем посадить вас в камеру. Но нам нужны какие-нибудь сведения для протокола. В чем состоит ваше преступление?
— Во всем! — снова обрадовался я. — Буквально во всем!
— Это весьма общее утверждение, — сказал лорд Терн. — Не могли бы вы сообщить нам что-нибудь определенное?
— На это может уйти несколько часов, — ответил я, горя от нетерпения попасть в судебные книги.
— Что ж, полагаю, вам стоит самому изложить все на бумаге, и тогда будет ясно, в чем вас обвинять.
— Все? — переспросил я. И вдруг меня осенило. Впереди замерцал огонек надежды. — Если я напишу все, что мне известно, могу я рассчитывать на снисхождение?
— Королевский суд всегда может гарантировать вам абсолютную объективность, — ответил лорд Терн. — Если вы не упустите ничего и все, изложенное вами, окажется правдой, могу обещать, что вам вынесут справедливый приговор. Клерк, занесите его в судебную книгу в колонку «Совершение действий против государства с нарушением королевских указов». Пусть ему окажут медицинскую помощь, чтобы он мог писать, и снабдите его ручками, бумагой, диктозаписывающим устройством — короче, всем необходимым. Да, и посадите его в башню, где светло.
Только сейчас я смог вздохнуть с облегчением. Судья поднялся с кресла, и я тоже встал.
— Кстати, — сказал он, — вы лично знали Джеттеро Хеллера?
— Да! — ответил я.
— Так вы счастливчик, — сказал лорд Терн. — Я бы сам хотел с ним как-нибудь поговорить. Великолепный игрок в метательные шары. Спокойной ночи.
Меня увели и посадили в большую камеру в башне, где стояли столы и кресла, а сквозь решетчатое окно сияли огни Правительственного города. Я услышал, как за мной заперли массивную дверь.
Я стоял у окна и смотрел на небо. Внизу на дороге появились полицейские машины. В воздухе зависли два аэромобиля Аппарата.
Я затрясся от смеха: теперь им до меня не добраться. Я — государственный заключенный, вне досягаемости длинных лап Ломбара!
Я все еще продолжал смеяться, когда в камеру вошел врач и, вправив мне вывихнутые кисти рук, перевязал мои искалеченные пальцы.
Несмотря на поздний час, мне доставили письменные принадлежности.
Хорошо, я напишу обо всем. У меня с собой мои записи и журналы. Я расскажу все, что мне известно о миссии «Земля».
Интересно, чем занимался все это время Хеллер?
И чем дольше я буду писать, тем дольше останусь жив.
Итак, вот моя повесть. Я вручаю ее вам, лорд Терн.
Я не знаю более ужасной исповеди. Так будьте же снисходительны. Ради всего святого, не надо меня пытать. Просто быстро казните меня!
Солтен Грис
Подтверждаем, что все вышеприведенное было написано вышепоименованным заключенным:
Гамминс, охранник башни, Королевская тюрьма;
Скрич, заключенный, отбывающий пожизненный срок, соседняя камера.